О Матерь, и твои, о Матерь, чада,
Цепочка штатов, вся из разных звеньев, но единая,
Песнь чрезвычайную спою тебе перед моим уходом,
Тебе, Грядущая, и, Сущая, тебе.
Я сеял твой посев, о Нация всех наций,
Я образ твой лепил из плоти и души,
Я показал тебя в доподлинном единстве, я показал пути, какими сможешь ты его достичь.
Я показал, я проложил дорогу к дому,
Но в этом доме жить предоставляю я другим.
Я пел, исполнен веры, пел, исполнен ожиданья.
Величье жизни и природы черпал я из наших дней,
Но не из них одних; сияло мне величие Грядущего.
И, веруя в него, в твое грядущее величие, я пел.
Как могучая вольная птица, радостно взмывающая с верхушки ели,
Радостно набирающая скорость, устремляясь в небеса,
Такою будет мысль моя, обращенная к тебе, Америка,
Такой да будет песнь моя, обращенная к тебе.
Не будет в этой песне тщеславия, свойственного иноземным поэтам,
Не будет комплиментов, вывозивших их убожество не раз и не два,
Не будет рифм, не будет классического наследства, не будет, благоухания чужедальних дворцов и затхлости древних библиотек,
Но будет запах смолистых, лесов штата Мэн, дыхание прерий Иллинойса,
Сквозные ветра с открытых пространств Виргинии, Джорджии, Теннесси, или с возвышенностей Техаса, или с Флоридского побережья,
Или воздух над черной водой Сагенея и широкой голубизной Гурона,
Будет красота Йеллоустона и Йосемита,
И подо все это, но перекрывая все это, я подстелю низкий морской шум,
Бескрайний шум двух великих мировых океанов.
А в угоду твоему возвышенному тяготению к высоким материям, о грозная Матерь,
Гряну вступительными аккордами интеллекта, довлеющими нему, и тебе, формулами разума, адресованными тебе, неподдельными и реальными, всеобъемлющими, как оно и ты,
Ты! поднимающаяся в гору выше и спускающаяся в недра ниже, чем мы догадываемся, ты, воистину трансцендентальная Отчизна!
Твоя реальность получает подтверждение в ослепительных лучах мысли,
Мысль твоих сыновей получает подтверждение в ослепительных лучах: Господней,
Ибо твоя неколебимая идея есть бессмертная, действительность,
Ибо твоя неколебимая действительность есть, бессмертная идея!
Разум Нового Света, непомерна твоя задача:
Сформулировать Современность, исходя из несравненного величия Современности,
Исходя из тебя самого, включая научные познанья, придавая новое значение и новый образ стихам, искусству, религии
(Придавая новое значение и новый образ, а может быть, и отбрасывая их, завершая их, — ибо, как знать, не пробил ли уже их час, — как догадаться?),
Прозрением, трудом, помыслом нанести на оборотную сторону великого прошлого, мертвого прошлого
Великое живое настоящее — и сделать это с всесокрушающей уверенностью.
И все же ты, о живой разум Настоящего, наследник мертвого разума Старого Света,
Ты, свернувшийся клубком, подобно нерожденному младенцу, свернувшемуся клубком в материнской утробе,
Ты, заботливо подготовленный этим долгим ожиданием, — счастливо прервавший его, счастливо дозревший,
Получил как заложенную в тебя возможность все это — квинтэссенцию безвозвратно минувших времен,
С их стихами, искусствами, религиями, потерявшими вместе с ними малейшее значение и в тебе обретшее высшую значимость,
Ты подобен яблоку, созревавшему столь долго лишь затем,
Чтобы плод всего сущего, все, что зрело тысячелетиями, предстало сегодня миру твоем образе.
Счастливого плавания, корабль Демократии,
Твой груз необходим всей Земле
Не только в настоящем, ты ведь гружен и прошлым,
И на твою карту поставлена не только твоя судьба, и не только судьба всего Западного полушария,
Земля, вся Земля рискует вместе с тобой, и плывет вместе с тобой, и зависит от расположения твоих звезд,
С тобою воистину путешествует само Время, нации прошлого плывут с тобой, если нейдут ко дну,
С тобою плывут их древние распри, деяния, подвиги, эпосы, войны, ты гружен земным шаром,
И все, что считалось принадлежащим им, ничуть не в меньшей степени принадлежит тебе, и ваша общая цель — гавань триумфа;
Так будь же твоя рука крепка и тверда, а твой взор остер, о воин, ты везешь достойных сотоварищей:
Азия, почтенная и мудрая, положилась на тебя,
И Европа, королевская феодальная Европа положилась на тебя.
Прекрасный мир новорожденного великолепия, представший моему взору,
Подобно беспредельному золотому сиянию, застлавшему небо Запада,
Символ всеобщей зрелости, вознесенный надо всем,
Священные очертания материнского лона, чреватого сыновьями и дочерьми
И беспрерывной чередой исторгающего из себя гигантских младенцев,
Разрешаясь от нескончаемого бремени, беря и даруя постоянно возобновляющуюся жизнь и мощь,
Мир реальный — мир Двойственности, ставшей единой,
Мир души, рожденной реальным миром — и им одним, мир равновеликого этой душе тела,
Мир только начинающийся — неисчислимые массы пригодного к обработке сырья,
В ходе исторических циклов спрессованного изо всех языков и народов, сюда заброшенных,
Собранных, приуготовленных здесь, — свободный, широкий электрический мир, который здесь предстоит создать
(Воистину Новый Свет — свет всемирной науки, морали, литературы, которые здесь возникнут),
Ты мир сказочный, но неизреченный, неопределяемый, да и мне ли назвать тебя твоим подлинным именем,
Как бы я смог проникнуть сквозь непроницаемую завесу Грядущего?
Я чувствую, как, с не меньшей величавостью, чем добро, в тебе нарастает зло,
Я вижу твое продвижение, накопление настоящего, трансформацию прошлого,
Я вижу, как ясен твой день и как темна твоя ночь, я вижу твой день и твою ночь одновременно,
Но я не могу назвать тебя твоим подлинным именем, не могу постигнуть тебя,
А могу только позвать тебя, только окликнуть тебя, только провозвестить тебя, как я делаю это сейчас,
Могу только восславить тебя,
Тебя в твоем будущем,
Тебя в твоих непрерывно возрастающих жизни, мощи, значении, твой — ничем не скованный ум, твой высоко парящий дух,
Тебя, Америка, равносолнечную, и, подобно ему, сверкающую, согревающую, стремительно несущуюся и оплодотворяющую все на свете,
Ты восстаешь в полноте избытка и в радости изобилья, в безграничном восторге великолепья,
Рассеивая, разметая во имя блага ту черную тяжкую тучу, которая столь долго застилала человеческий разум,
Сомненья, слежку, подозрительность, страх — эти, по нарастающей, безусловные признаки вырождения человека;
Ты с твоими великими чистыми чадами, женщинами и мужчинами, ты с твоими атлетами, святыми, мудрецами, ты с твоим Югом, Севером, Западом и Востоком
(Вскормленные твоею бессмертной грудью, твои сыновья и дочери равно любимы тобою, о Матерь Всего),
Ты в твоих собственных музыкантах, певцах, художниках — еще не явившихся миру, но грядущих вне всякого сомнения,
Ты в твоей духовной культуре, цивилизации, пред которой померкнет твоя материальная культура, как бы замечательна она ни была,
Ты в твоей всеподдержке, всеохвате, всеобожествлении — ибо нет для тебя единой библии, и одного Спасителя,
Твои Спасители бессчетны, сокрытые в тебе, твои библии пишутся вновь и вновь во славу тебе, все разные, но божественные, как одна
(Твой горний дуть самовыражения — не в двух великих войнах, не в доступном взору величии нашего века,
Но скорей в этих листьях, — песнях твоих, о Матерь!),
Ты в твоей тяге к образованию, в твоих учителях и студентах, в науках, рожденных тобой,
Ты в твоих демократических празднествах, в твоих своеобразнейших. спектаклях, гуляньях, лекциях, проповедях,
Ты в твоих свершениях (лишь сейчас подготовка окончена, фундамент выстроен),
Ты в твоих кульминациях, на вершинах интеллекта, на острие мысли, с твоими пирами мысли, твоей любовью и твоим богоравным вдохновением,
Ты в твоих блистательно дебютирующих писателях, в твоих мощногрудых ораторах, в твоих витийствующих поэтах, в твоих устремленных во вселенную ученых, —
Всех их! всех их, твоих сыновей, я в грядущей тебе прорицаю!
Страна всетерпимости, всеприятия, не отторгающая добро от зла, но почитающая добром и зло,
Страна в царстве Божьем — и в собственном царстве ты будешь,
Страна в руце Божьей — и в собственной руце ты будешь
(Ибо сияют над тобой три ослепительные звезды,
Звезды, ставшие воистину путеводными для моего Отечества,
Звезды, имена которых Единение, Развитие и Свобода, —
И вспыхнули они на небе Законности),
Страна беспрецедентной веры, веры истинно божьей,
Твоя земля, верхний слой твоей почвы открыт небесам,
Но и сокровенные недра свои, свои внутренности, ты обнажаешь, буришь, пропахиваешь с несокрушимой отвагой,
Открывая и их ликующему свету небес.
Не к одним только радостям готовая,
Не уповающая на вечную безмятежность небес,
Ты подставляешь лицо грядущим бурям, мраку войн и того, что страшнее войн, сатанинским брызгам крови
(Готовая к войне, к ее испытаниям и тяготам, будь готова и к миру, к его испытаниям и тяготам,
Ибо ужасы войны и смертельной схватки народов неизбежно закончатся всепобеждающий миром, а не новой войной),
Смерть во множестве смеющихся личин предстанет пред тобой, чтобы обмануть тебя, ты будешь задыхаться в ее чаду,
Сатанинский рак стиснет своими клешнями твою грудь, дабы увлечь тебя вслед за собой в пропасть,
Наихудшие шрамы, шрамы нравственные, чудовищно обезобразят твое лицо,
Но ты не растеряешься, лицом к лицу ты встретишь свою судьбу и ее гонения — и возьмешь верх над ними,
Над ними нынешними и надо всеми, какие смогут тебе уготовить грядущие времена,
И все твои беды устанут, отстанут, прекратятся, окончатся,
А ты, неуклонно поднимаясь по спирали Времени, превозмогая себя, выпутываясь из себя, выплавляясь из себя,
Но оставаясь все тем же, естественным вечным таинственным Единством (бренности и бессмертия),
Воспаришь во всеобъемлющую полноту Грядущего, о дух тела и разума,
О душа, разгадавшая свое предназначение,
Душа, разгадавшая свое предназначение, реальнейшая из реальных
(Главный и сокровенный смысл реальности во всех ее формах),
В тебе, о Америка, душа, разгадавшая свое предназначение, —
Ты — планета планет! Ты небывалое чудо!
Ты земной шар, кружащийся и содрогающийся в потоках зноя и хлада (только закаляющих тебя),
По своей духовной, по своей моральной орбите — ты Новый, воистину Новый Одухотворенный Свет!
В настоящем тыне увязнешь — ибо такой стремительный рост, как твой,
Такой беспримерный полет, как твой, такие, как твои, чада
Устремлены в ГРЯДУЩЕЕ и только в Грядущем их настоящее место.
НА ПОМАНОКЕ
Две лодки с сетями отплыли от берега, стали недвижно,
Десять рыбаков в ожиданье; вот заметили мощный косяк сельдей — невод падает вводу,
Лодки расходятся, каждая своим путем поворачивая по дуге к берегу, загребают неводом рыбу;
Те, кто остался на берегу, невод вытягивают воротом.
А лодки носами уже на земле, в борта их стучатся волны,
Рыбаки, сложа руки, отдыхают в лодках, кое-кто стоит по щиколотку в воде, пружиня на мускулистых ногах,
И на песке, от воды подальше, трепещут и бьются груды поманокской сельди с зелеными пятнышками на спине.