‑ Здорово! Полезно знать на случай, если я когда‑нибудь вздумаю заняться угоном машин,‑ сказала Ева.‑ В чьих руках это сверхсекретное отслеживающее оборудование, и как мне до него добраться?
‑ Я займусь этим.
‑ Как скоро?
‑ Как только смогу.
‑ Но мне нужно найти его! Что, если он…‑ Ева перегнулась через стол, понизив голос до шепота.‑ Что, если его захватили?
‑ Кто?
‑ Бишоп!
Сэм распахнул глаза; по всему кафе клиенты резко подняли головы. Надо полагать, это были вампиры; только они знали этого господина или хотя бы слышали его имя, и только они сумели бы разобрать шепот в битком набитом зале.
‑ Тихо! ‑ сказал Сэм.‑ Ева, держись в стороне. Клер, и ты тоже. Это целиком и полностью наше дело.
‑ Нет, и наше тоже! Бишоп явился в наш дом и угрожал всем нам,‑ ответила Ева.‑ Можешь разузнать что‑нибудь прямо сейчас? Иначе я позвоню в полицию и сообщу, что тут затаилась целая банда террористов.
‑ Ты не сделаешь этого.
‑ Еще как сделаю! С радостью. Предложу им прихватить с собой лампы для загара и пообещаю шикарное интервью в полночь на парковке.
‑ Ева…‑ Сэм покачал головой, но она резко хлопнула ладонями по столу.
Это прозвучало точно выстрел, и все головы повернулись в их сторону.
‑ Я не шучу, Сэм!
‑ Нет, шутишь, конечно,‑ подчеркнуто спокойно ответил он.‑ В ином случае ты представляла бы угрозу для людей, контролирующих каждый удар твоего сердца, а это было бы очень, очень глупо. Давай договоримся ‑ я сам займусь этим.
‑ Дело в Бишопе? ‑ Ева вперила в него немигающий взгляд.‑ Зачем он здесь? Чем занимается? Почему вы так боитесь его?
Сэм встал ‑ с холодным, отстраненным видом, напомнившим Клер, что прежде всего он вампир.
‑ Отправляйтесь домой. Я найду Майкла. Сомневаюсь, что у него неприятности и что его исчезновение имеет какое‑то отношение к Бишопу.
Ева тоже встала, и в первый раз Клер разглядела в ней по‑настоящему взрослую женщину, разговаривающую с Сэмом на равных.
‑ Лучше бы ты оказался прав,‑ негромко сказала она.‑ Потому что если с Майклом что‑нибудь случится, я этого так не оставлю. Клянусь!
Когда они уходили, Сэм провожал их взглядом. Все остальные тоже. Одни клиенты выглядели встревоженными, другие сердитыми; третьи явно веселились. Но внимание им уделили все.
Не слишком приятное ощущение.
Девушки сели в машину, и Ева без единого слова тронула ее с места.
‑ Куда мы? ‑ решилась спросить Клер.
‑ Домой. Предоставим Сэму шанс сдержать слово.
Для Евы это ужасно, понимала Клер; она будет биться о стены и расхаживать туда‑обратно, пока не протрет дыры в полу. И Клер понятия не имела, как помочь ей.
Но для чего еще нужны друзья, как не для того, чтобы помешать сделать какую‑нибудь вопиющую глупость?
Они были дома уже около часа, когда зазвонил телефон. Шейн сидел рядом с ним, не желая, чтобы Ева каждый раз хватала трубку.
‑ Стеклянный дом,‑ ответил он после первого же гудка и стал слушать. Клер заметила, как он напрягся.‑ Заткнись!
И отключился.
Девушки удивленно воззрились на него.
‑ Какого черта! ‑ Ева бросилась к телефону и начала прокручивать список входящих звонков, пытаясь выяснить номер, с которого только что звонили.
‑ Набери «звездочка шестьдесят девять»,‑ подсказала ей Клер.‑ Шейн, кто это был?
Он молчал, скрестив на груди руки. Ева нетерпеливо жала на кнопки.
‑ Звонок есть,‑ сказала она.
А потом, как Шейн раньше, замолчала и опустилась в кресло.
‑ Нечего было лезть,‑ буркнул Шейн.
Ева закрыла глаза, плечи ее опустились.
‑ Да, это я,‑ напряженно сказала она в трубку.‑ Что случилось, Джейсон?
Клер встретилась взглядом с Шейном, и, наверное, что‑то показалось ему подозрительным, потому что он нахмурился и спросил:
‑ Ты виделась с ним?
Солгать или сказать правду?
‑ Да,‑ ответила Клер, понимая, что вступает на скользкий путь.‑ Я виделась с ним вчера утром по дороге в университет. Он сказал, что хочет поговорить с Евой.
Ох этот взгляд! Он был способен расплавить сталь.
‑ И ты позабыла упомянуть о том, что болтала с местным серийным убийцей? Мило, Клер. Очень умно.
‑ Я не забыла. Я… Неважно.‑ Ну, как объяснить Шейну, что она почувствовала в Джейсоне? Шейну, живо помнящему, как этот тип ткнул его ножом в живот? ‑ Прости. Нужно было рассказать тебе.
Ева сделала им знак помалкивать и сгорбилась, напряженно прижимая трубку к уху.
‑ Что он сказал? Ты это серьезно?
Видимо, получив подтверждение, Ева вслушивалась еще несколько секунд и потом добавила:
‑ Хорошо. Нет, не знаю. Может быть. Пока.
Она положила трубку и уставилась на нее с окаменевшим лицом.
‑ Ева, что произошло? ‑ спросила Клер.
‑ Папа. Он… болен. В больнице. Врачи думают, что не выживет. Печень.
‑ Ох! ‑ Клер перегнулась через стол и взяла Еву за руку.‑ Мне очень жаль.
Какие холодные и безвольные у Евы пальцы!
‑ Да… Ну… Он сам нарывался, понимаешь? Папа был законченным алкоголиком. Нельзя сказать, что нам с Джейсоном выпало счастливое детство.‑ Она посмотрела на Шейна.‑ Ты знал.
Он кивнул и взял ее за другую руку, отводя взгляд.
‑ Наши отцы частенько выпивали вместе,‑ сказал он,‑ но отец Евы был хуже. Намного хуже.
Отца Шейна Клер видела собственными глазами, и ей было трудно представить, что кто‑то может быть еще хуже.
‑ И сколько ему…
‑ Джейсон говорит, недолго, может, дня два. ‑ Глаза Евы наполнились слезами, но она так и не заплакала.‑ Сукин сын! Чего, интересно, он от меня ждет? Что я прибегу туда, сяду рядом и буду смотреть, как он умирает?
Шейн не отвечал, по‑прежнему не поднимая головы. Не зная, что сказать или сделать, Клер тоже молчала. Внезапно Ева резко накрыла их руки своими.
‑ Он отказался от меня. Заявил, что если я не позволю Брендону пить мою кровь, то я больше ему не дочь. Ну и пусть теперь подыхает. Мне плевать!
«Да, правильно»,‑ хотелось сказать Клер, но язык не поворачивался.
Было ясно, что этими словами Ева пытается убедить сама себя. Спустя полминуты она покачала головой, и слезы все же заструились по белым щекам, оставляя грязные следы.
‑ Я отвезу тебя,‑ негромко сказал Шейн.‑ Пробудешь там, сколько сама захочешь.
Ева кивнула; казалось, ей трудно дышать. Майкл…
Клер вспомнила, что они все еще ждут звонка от Сэма.
‑ Я подожду здесь,‑ сказала она,‑ и позвоню, когда поговорю с Сэмом. А Майкла пошлю к тебе, правильно?
‑ Да,‑ слабым голосом ответила Ева‑ Я… Мне нужна моя сумочка.
Она вытерла глаза и вышла в другую комнату. Шейн смотрел на Клер, а та думала о том, какие воспоминания все это пробуждает в его душе ‑ об отце, о погибших матери и сестре, о семье, которую он фактически потерял.
‑ Позаботься о ней,‑ попросила Клер.‑ Позвони мне, если что‑нибудь понадобится.
Он поцеловал ее в губы, а спустя несколько минут наружная дверь захлопнулась за ним и Евой. Клер сидела у телефона и ждала. Она редко чувствовала себя такой одинокой.
Телефон зазвонил спустя десять минут.
‑ Он возвращается домой,‑ сказал Сэм и отключился, ничего не объясняя.
Клер стиснула зубы и замерла в ожидании.
Прошло еще минут двадцать, прежде чем на подъездной дорожке показался автомобиль Майкла. Прикрывая голову нарочно оставленным в гараже черным зонтом, он быстрыми шагами преодолел расстояние до задней двери. Но все равно Клер почувствовала исходящий от него легкий запах гари; он заметно дрожал, а в глазах были пустота и смертельная усталость.
‑ Майкл? Что с тобой?
‑ Все в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.
‑ Где ты был? Что случилось?
‑ Я был у Амелии.‑ Он потер лицо.‑ Тут много чего происходит. Мне следовало оставить вам записку. Прошу прощения. В другой раз буду держать вас в курсе…
‑ Ева в больнице,‑ перебила Клер.‑ Ее отец умирает.
Майкл медленно выпрямился.
‑ Что‑то с печенью, из‑за пьянства, надо полагать. Врачи говорят, он долго не протянет. Шейн повез ее повидаться с отцом.‑ Клер вглядывалась в лицо Майкла.‑ Я обещала позвонить, когда ты вернешься. Если не хочешь ехать…
‑ Нет, нет, поеду. В такие минуты те, кто ее любит, должны быть рядом. Ей тяжело видеться с родителями.
‑ Да. Мне кажется, она расстроена и хотела бы, чтобы ты был с ней.
‑ Я поеду. А ты? Ничего, что ты останешься здесь одна?
Клер посмотрела на стенные часы.
‑ Можешь меня подбросить?
‑ Куда?
‑ Нужно повидаться с Мирнином. Прости, но я обещала.
Хотя вряд ли посещение сумасшедшего вампира будет приятнее, чем поездка в больницу.
Кто‑ то переоборудовал камеру Мирнина; у Клер и раньше мелькала мысль сделать это, но она опасалась, что Амелия не позволит.
Шагнув из лаборатории в подземелье, где содержались самые беспокойные вампиры Морганвилля, она с удивлением увидела мерцание электрического света в дальнем конце ‑ там, где находилась камера Мирнина. Приближаясь, она замечала и другие перемены. Из стереосистемы за пределами камеры доносилась негромкая классическая музыка, появился и телевизор, в данный момент выключенный.
Первоначально камера Мирнина была голой, точно монашеская келья, а сейчас на полу лежал роскошный турецкий ковер. Узкую койку сменила гораздо более удобная кровать, в углах громоздились башни из книг, высотой по пояс.
Мирнин, одетый в голубой шелковый халат с драконами, вытянулся на постели, сложив руки на животе. Он выглядел молодым ‑ не старше Майкла, и в то же время в нем чувствовалось что‑то очень, очень древнее ‑ может, из‑за длинных вьющихся черных волос в старомодном стиле.
Кто‑ то приходил сюда и позаботился о нем. Клер кольнуло чувство вины.
‑ Привет, Клер,‑ сказал он, не открывая глаз.
‑ Привет.‑ Она слегка попятилась, внимательно наблюдая за ним. Мирнин казался достаточно спокойным, но это еще не повод расслабляться.‑ Как вы?
‑ Скучно.‑ Он рассмеялся.‑ Скучно, скучно, скучно. Я понятия не имел, что такое тюрьма на самом деле.
Он открыл глаза ‑ зрачки казались огромными, взгляд выражал обреченность, и у Клер по коже побежали мурашки.
Мирнин определенно находился не в норме. Она ненавидела это его состояние: он становился жестоким, способным сказать или сделать что угодно. Возникало чувство, будто тот Мирнин, которого она любила, просто исчезал, оставляя лишь внешне похожего голодного монстра.
Двигаясь бесшумно и мягко, точно рептилия, он соскользнул с постели. Сильные пальцы сжали решетку, взгляд напоминающих черные дыры глаз впился в лицо Клер.
‑ Сладкая, сладкая девочка,‑ промурлыкал он.‑ Такая храбрая ‑ раз пришла сюда. Давай, Клер, подойди поближе. А как иначе ты сможешь помочь?
Он улыбнулся, не демонстрируя вампирских клыков, но она все равно почувствовала дыхание хищника.
‑ У меня есть новый препарат.‑ Клер поставила рюкзак на пол, расстегнула его и достала пластиковую бутылочку с кристаллами, которую можно бросить в камеру, не опасаясь разбить. Бутылочка покатилась и остановилась у ног Мирнина.‑ Вы должны его принять.
Он не поднял лекарство. Даже не шелохнулся.
‑ Мне не нравится твой тон,‑ заявил он.‑ Не тебе приказывать мне, рабыня. Тут приказываю я.
‑ Я вам не рабыня.
‑ Ты принадлежишь мне.
Клер открыла рюкзак, достала заряженный дротиками пистолет, полученный от доктора Миллса, и выстрелила в Мирнина.
Он отступил, удивленно глядя на желтое оперение шприца‑дротика, торчавшего из живота, и потрогал его.
‑ Ах ты, сучка,‑ сказал он и тяжело сел на постель.
Препарат проник в кровеносную систему, глаза Мирнина закатились, и он распростерся на матрасе.
‑ Может, я и сука, но не ваша, а своя собственная,‑ заявила Клер.
Оставаясь на том же месте, она перезарядила пистолет, просто на всякий случай. Мышцы вампира сначала подергивались, потом расслабились.
‑ Мирнин?
Он мигнул; зрачки быстро сокращались.
‑ Оп! ‑ Он выдернул из живота дротик, с любопытством осмотрел и осторожно отложил в сторону.‑ Это было интересно.
Сейчас он выглядел и говорил гораздо разумнее.
‑ Что вы чувствуете?
‑ Может, боль? ‑ Он провел рукой по месту укола.‑ Или стыд? ‑ Мирнин встретился взглядом с Клер.‑ Подозреваю, что прежде я был… не слишком вежлив.
‑ Не знаю, я только что пришла. Кто вам все тут так хорошо устроил?
‑ Честно говоря, не знаю.‑ Мирнин оглянулся и нахмурился.‑ Наверное, кто‑то из людей Амелии… Я вел себя скверно?
‑ Слегка. Зато я в вас стреляла, так что мы квиты.
‑ Ах, да. Кстати, существует какая‑то особая причина, почему ты целилась в живот, а не в грудь?
‑ Там нет костей. И руки у меня дрожали. Как вы теперь себя чувствуете?
‑ Лучше.‑ Он вздохнул и сел.‑ Однако не стоит доверять мне. Нам же неизвестно, сколько будет длиться действие лекарства?
‑ Неизвестно.
Клер отложила пистолет и подошла к решетке поближе, но не так близко, чтобы Мирнин мог до нее дотянуться.
‑ Это новый состав? В виде жидкости?
Она кивнула:
‑ Он сильнее, но не уверена, что действует долго. Ваш организм способен быстро его разложить, так что нам следует быть осторожнее.
‑ Запускай отсчет времени.‑ Он оглядел себя и негромко рассмеялся.‑ Вот только моя темная сторона не позаботилась одеться достойным образом, чтобы можно было принять даму.
Он встал, распустил завязки халата и потянулся к аккуратно сложенной на столе одежде. Заколебался, улыбнулся и вопросительно вскинул брови:
‑ Клер, если ты не против…
‑ Ох! Извините.
Клер повернулась к нему спиной; это было неприятно, даже при том, что он находился в запертой камере. Зная, что она на него смотрит, Мирнин лучше себя контролировал. На темном экране телевизора она поймала его смутно различимое, искаженное отражение: вот он снял халат и начал одеваться. Видно было плохо, но бледность кожи бросалась в глаза. Убедившись, что он натянул штаны, Клер оглянулась. Мирнин стоял спиной к ней, и она невольно сравнила его с единственным мужчиной, которого видела наполовину обнаженным. Шейн был крупный, сильный, хорошо сбитый. Мирнин выглядел хрупким, но мышцы под бледной кожей казались крепкими, словно канаты, и она знала, что он гораздо сильнее Шейна.
Мирнин повернулся, застегивая рубашку.
‑ Давненько хорошенькая девушка не разглядывала меня с таким интересом,‑ сказал он, и Клер отвернулась, чувствуя, как вспыхнули щеки.‑ Все в порядке. Я не в обиде.
Она смущенно откашлялась и спросила:
‑ Замечаете какие‑то побочные эффекты нового препарата?
‑ Я чувствую тепло.‑ Он улыбнулся.‑ Приятное.
‑ Температура не слишком поднялась?
‑ Откуда мне знать? Я давным‑давно ничего подобного не испытывал. Трудно определить разницу.‑ Он вцепился в прутья решетки.‑ И сколько времени ты собираешься ждать?
‑ Сделаем как в прошлый раз ‑ подождем, пока эффект начнет спадать.
‑ И на всякий случай ты будешь держать пистолет под рукой? Для безопасности? ‑ Он прислонился к прутьям решетки, изящно и расслабленно. Глаза у него еще слегка мерцали, и это внушало тревогу.‑ О чем бы нам пока поговорить? Как идут твои занятия?
‑ Сами знаете.‑ Она пожала плечами.
‑ Осмелюсь предположить, все это для тебя по‑прежнему слишком просто.
‑ Видите, вы и впрямь знаете.‑ Клер помолчала в нерешительности.‑ В городе появились гости.
‑ Гости? ‑ без особого интереса переспросил Мирнин.‑ Кого‑то потянуло домой? Никогда не понимал, с какой стати Амелия мирится с этими человеческими традициями…
‑ Гости‑вампиры.
Его взгляд сразу стал внимательным. Несколько мгновений Мирнин молчал, а потом спросил низким горловым голосом:
‑ Кто, во имя Господа? ‑ Он так крепко стиснул решетку, что Клер испугалась, как бы он не сломал кости. Или даже стальные прутья.‑ Кто это?
Она не ожидала такой реакции.
‑ Его зовут Бишоп. Говорит, что он отец Амелии…
Лицо Мирнина превратилось в застывшую белую маску.
‑ Бишоп,‑ повторил он.‑ Бишоп… здесь. Нет. Этого не может быть.‑ Он сделал вдох, хотя в воздухе, будучи вампиром, не нуждался, и медленно выдохнул. Пальцы на прутьях решетки расслабились.‑ Ты сказала, «гости» ‑ их много?
‑ Он привез двоих. Их зовут Исандра и Франко.
Мирнин негромко выругался под нос.
‑ Я знаю обоих. И что они уже успели натворить? Что говорит Амелия?
‑ Она сказала, мы должны оставаться в стороне. И Сэм с Оливером тоже, если уж на то пошло.
‑ Она делала какие‑нибудь заявления? Намечаются публичные мероприятия?
‑ Шейн получил приглашение на что‑то вроде бала. Он… Там сказано, что он должен сопровождать Исандру.
‑ Иисус! Она идет на это, а ведь ей известно, какой смысл он вкладывает в это празднество.
‑ Как вас понимать?
Внезапно Мирнин затряс прутья решетки:
‑ Выпусти меня! Немедленно!
‑ Простите, но не могу. Пока мы проверяем новый препарат, вы должны оставаться…
‑ Немедленно! ‑ взревел он, и в его глазах вновь появился этот ужасный вампирский блеск.‑ Клер, ты понятия не имеешь, что там происходит! Сейчас нам не до осторожности.
‑ Тогда расскажите, что происходит! Пожалуйста! Я хочу помочь!
С усилием взяв себя в руки, Мирнин отошел от решетки и уселся на постель.
‑ Ладно. Сядь. Я попробую объяснить.
Клер подтянула к себе металлический стул, который, наверное, раньше стоял в камере, и села.
‑ Расскажите о Бишопе.
‑ Ты встречалась с ним?
Клер кивнула.
‑ Тогда ты уже все знаешь. Он не похож на вампиров, с которыми ты здесь имела дело. Даже на самых худших из нас. Мы с Амелией ‑ современные хищники, а Бишоп ‑ выходец из гораздо более бездушного и мрачного времени. Можно сказать, тираннозавр.
‑ Но он и впрямь отец Амелии?
Мирнин кивнул.
‑ Он был убийцей такого размаха, который ты и представить себе не можешь. Я думал, он давным‑давно умер. То, что он объявился здесь,‑ это очень плохо. Действительно очень плохо.
‑ Почему? Раз он отец Амелии, может, ему просто захотелось с ней повидаться?
‑ Его привели сюда не трогательные воспоминания. Скорее жажда мщения.
‑ Кому он хочет отомстить? Вам?
‑ Не я пытался убить его.‑ Мирнин медленно покачал головой.
‑ Амелия? ‑ У Клер перехватило дыхание.‑ Нет… Это немыслимо. Он же ее отец!
‑ Лучше не задавай вопросов, малышка. Тебе нужно знать одно ‑ у него есть причина ненавидеть Амелию, достаточно веская, чтобы явиться сюда и постараться уничтожить все, над чем она трудилась и чего сумела добиться.
‑ Но… она же пытается спасти вампиров. Остановить болезнь. Он должен осознать это. Он не может…
‑ Ты понятия не имеешь о его желаниях и возможностях. Бишоп ‑ выходец из тех времен, когда в среде вампиров еще не зародилась концепция сотрудничества и самопожертвования, и она вызывает у него лишь презрение. Для него имеет значение одно ‑ жажда власти. Он не смирится с тем, что Амелия чем‑то владеет без него.
‑ Тогда что же нам делать?
‑ Прежде всего выпусти меня. Амелия нуждается в том, чтобы рядом были друзья.
Клер медленно покачала головой. Мгновение утекало за мгновением, и Мирнин выглядел вменяемым, но она не осмеливалась нарушить запрет.
‑ Клер!
Она подняла взгляд. Лицо Мирнина было спокойно и серьезно ‑ он полностью держал себя в руках. Таким она видела его редко ‑ он не завораживал, не пугал, а был вполне нормальным уравновешенным человеком.
‑ Не позволяй втягивать себя во все это,‑ сказал он.‑ Для Бишопа люди либо пешки, либо еда.
‑ Как и для многих из вас.
‑ Отчасти это правда.‑ Мирнин улыбнулся, распахнув глаза.‑ Как виду, нам не хватает способности сопереживать. Но по крайней мере, мы пытаемся. Бишопа и его друзей такие пустяки не волнуют.
Новый препарат действовал гораздо лучше прежнего ‑ состояние стабильности у Мирнина продолжалось почти четыре часа, и это обрадовало его не меньше, чем Клер. Но потом он начал уставать, в настроении появились мрачность и злоба, мысли стали путаться. Отметив время и записав свои наблюдения, Клер заглянула в массивный холодильник в центре подземной тюрьмы. Наверное, когда‑то он обслуживал сразу несколько кухонь и был так велик, что казался чем‑то вроде безукоризненно чистого стального морга.
Запасы крови подходили к концу, и Клер сделала пометку: заняться этим. Бросив в камеру Мирнина несколько упаковок, она не стала дожидаться, пока он накинется на еду,‑ это зрелище всегда вызывало у нее тошноту.
Остальные обитатели подземелья по большей части помалкивали; их существованием теперь управляли лишь основные инстинкты. Клер нагрузила тележку оставшимися упаковками и развезла по камерам. У некоторых вампиров еще хватало разума хотя бы кивнуть ей в благодарность; другие лишь таращились безумными пустыми глазами, воспринимая Клер просто как ходячую пищу.
От этого ее всегда бросало в дрожь, но видеть их страдающими от голода было невыносимо. Ясное дело, кого‑то приставили кормить их и держать камеры в чистоте, но, похоже, этот кто‑то не очень усердно исполнял свои обязанности.
Когда она закончила, день уже клонился к вечеру. Клер подошла к мерцающей двери в стене тюрьмы, сосредоточилась и сформировала портал в лабораторию Мирнина. Она была расстроена тем, что услышала о Бишопе, и чувствовала себя усталой; возникла даже мысль открыть портал, ведущий непосредственно в Стеклянный дом, хотя этого она делать не любила. Требовалось слишком много сил, а еще ей не хотелось объяснять друзьям, каким образом она появляется прямо из стены. Так что лучше прогуляться пешком.
Поднявшись по ступенькам в покосившуюся шаткую лачугу, Клер вышла из нее в проулок за домом Основателя, в котором жила бабушка Дэй. Он представлял собой копию Стеклянного дома, отличавшуюся лишь внешней отделкой да расцветкой занавесок. На крыльце бабушки Дэй болтались качели, где она любила сидеть, попивая лимонад и наблюдая за прохожими. Сегодня, однако, ее не было, и пустые качели раскачивал лишь прохладный ветерок.
Солнце все еще обжигало, хотя с каждым днем температура воздуха падала. К тому времени как Клер, прошагав по множеству кривых морганвилльских улочек, свернула на Лот‑стрит, она совершенно вспотела.
Но тут ее пот мгновенно заледенел ‑ перед домом стоял полицейский автомобиль. Бросившись бежать, она ворвалась во двор и прыжком преодолела ступеньки. Дверь оказалась заперта. Дрожащими руками достав ключи, Клер вошла и двинулась по коридору в ту сторону, откуда доносились голоса.
Шейн сидел на кушетке именно с таким выражением лица, за которое Ева обзывала его козлом. Перед ним стоял Ричард Моррелл, и контраст между ними поражал. Шейн выглядел так, будто вовсе забыл о существовании расчески, мятая одежда, казалось, неделю пролежала в корзине с грязным бельем, и весь его внешний облик просто вопил: «Я неряха!» Это был совершенно не тот человек, который чуть раньше так заботился о Еве.
Ричард Моррелл, напротив, являл собой воплощение успешной карьеры: аккуратный, подтянутый, в синей полицейской форме с отутюженными складками, уставная стрижка волосок к волоску. Даже пистолет у бедра и тот выглядел ухоженным.
При появлении вспотевшей и взъерошенной Клер оба посмотрели на нее, и ей стало страшно.
‑ Что случилось?
‑ Офицер Дик заехал напомнить мне, что я уклоняюсь от выполнения кое‑каких обязанностей,‑ ответил Шейн. Взгляд у него был тусклый и мрачный ‑ как обычно перед потасовкой.‑ Я как раз объяснял, что никак не могу выкроить время.
‑ Ты несколько месяцев не делал пожертвований,‑ сказал Ричард.‑ Тебе повезло, что ты имеешь дело со мной, а не с кем‑нибудь другим, кто не так хорошо к тебе относится. Я знаю, ты не в восторге, да этого и не требуется. Требуется только оторвать задницу от кушетки и отправиться в Центр пожертвований.
‑ Ты собираешься меня заставить?
‑ Не понимаю,‑ вмешалась Клер.‑ О чем вы?
‑ Шейн не платит налоги.
‑ Налоги…‑ Внезапно все встало на свои места. Пакеты с кровью, которые она бросала в камеры изголодавшихся безумных вампиров! ‑ О боже! Налог… кровью?
Шейн вскинул руку, демонстрируя запястье с красным крестом на больничном браслете.
‑ Еще две недели никто не имеет права меня трогать. Прошу прощения.
‑ Нет, это я прошу прощения, однако номер не пройдет,‑ в упор глядя на него, возразил Ричард.‑ Больничный браслет защищает тебя от нападения, но не освобождает от выполнения общественного долга.
‑ Общественного долга! ‑ передразнил Шейн.‑ Ладно. Ты сказал, я понял. Иди, займись делом. Арестуй какого‑нибудь преступника. Может, свою сестру ‑ наверняка она уже что‑нибудь натворила.
‑ Шейн,‑ умоляюще заговорила Клер.‑ Где Ева?
‑ В больнице. С ней Майкл. Все это для нее тяжело, но она справляется. Я вернулся, потому что беспокоился о тебе.
‑ Со мной все в порядке.
Похоже, ее никто не слушал, Шейн и Ричард снова уставились друг на друга. Парни, одно слово! Состязание воли.
‑ Значит, ты отказываешься ехать в Центр пожертвований,‑ заявил Ричард.‑ Так?
‑ Типа того, Дик.
Ричард потянулся за спину, отстегнул от пояса блестящие наручники и потряс ими. Шейн не шевельнулся.
‑ Поднимайся,‑ приказал Ричард.‑ Давай, парень, ты понимаешь, какой у тебя выбор. Либо тюремная камера, либо пять минут с иглой в руке.
‑ Я не позволю ни одному вампу есть меня, даже на расстоянии.
‑ И Майклу? Когда запасы крови сокращаются, самые молодые оказываются в очереди последними. Сейчас последний в Морганвилле ‑ это Майкл. Своим упрямством ты вредишь своему же другу.
Шейн до дрожи стиснул кулаки, потом расслабил их. Посмотрел на Клер, и в его глазах она увидела гнев и стыд. Он ненавидел вампиров и их порядки, хотел ненавидеть и Майкла ‑ но не мог.
‑ Пожалуйста,‑ прошептала она.‑ Шейн, не упрямься. Я тоже поеду.
‑ Тебе не нужно,‑ возразил Ричард.‑ Студенты освобождаются от этой обязанности.
‑ Но можно ведь вызваться добровольно?
‑ Понятия не имею.‑ Ричард пожал плечами.
‑ Тогда поедем вместе.‑ Клер посмотрела на Шейна.
‑ Черта с два! ‑ Шейн скрестил на груди руки.‑ Давай попробуй надеть на меня наручники. Спорю, ты умираешь от желания пустить в ход свой блестящий новенький «тазер» [7].
Клер уронила на пол рюкзак, подскочила к Шейну и прошипела ему в лицо:
‑ Прекрати! У нас нет на это времени, и только еще не хватало, чтобы ты именно сейчас угодил в тюрьму! Можешь ты это понять?
Он так долго смотрел ей в глаза и молчал, что она испугалась ‑ вот сейчас пошлет куда подальше. Однако потом Шейн вздохнул и кивнул. Она отодвинулась, он встал и протянул руки Ричарду Морреллу:
‑ Считай, офицер, ты добился своего. Будь со мной помягче.
‑ Заткнись.
Клер поплелась за ними, не зная, что делать; Ричард, похоже, о ней уже забыл. Идя по коридору, он связался с кем‑то по пристегнутой к плечу рации. Из услышанного Клер ничего не поняла; видимо, использовался шифр, и это ей не понравилось. Зачем в крошечном Морганвилле вести шифрованные переговоры, если речь не идет о чем‑то по‑настоящему мерзком?
Когда она собралась запереть за ними дверь, из‑за угла вывернул большой трейлер, черный и блестящий, какого‑то хищного вида. Спереди на нем был нарисован красный крест, а на боку, под слепым тонированным окном, тянулась надпись красными буквами: «Передвижная станция сбора крови».