Введение
110 лет назад, 5 сентября 1905 года, закончилась русско- японская война. Уроки той войны актуальны и сегодня: желание расширить пределы государства вместо внутреннего развития до хорошего не доводит, внешняя экспансия усиливает власть только в том случае, если война будет быстрой и бескровной. Возможна ли была такая «маленькая победоносная война»?
В данной работе я рассматриваю вопросы о причинах войны, кратко описываю основные события, останавливаюсь на причинах поражения России и вопросах подготовки и подписания мирного договора. Познакомившись с разнообразной литературой по данной теме, я понял, что в многовековой истории русской армии и флота были не только грандиозные победы. Но и горькие поражения. Героическое и трагическое часто стоит рядом.
Имперская судьба России: неотвратимость японской войны
Давно известна простая истина: судьбу больших войн решают народы. Но не они объявляют их: это за них делают сильные мира сего – их правители. Россия тоже исключением не была. Да и, по большому счету, не могла быть. Что же по этому поводу говорили люди, стоявшие у руля Российской державы в преддверии Японской войны? Такие мысли, высказанные вслух, история для нас сохранила.
На рубеже веков в Российской империи ясно обозначились все признаки приближения общенационального кризиса. Они обозначились в экономике, в поведении революционных противников самодержавия дома Романовых, в действии лояльной к царизму оппозиции. Избежать этого кризиса внутренними реформами держава уже не могла. Заглушить ропот внутри страны можно было традиционным, много раз проверенным способом: триумфальными военными победами.
Какой-то тайны из этого правящие российские круги не делали. Когда, к примеру, военный министр от инфантерии А.Н. Куропаткин стал сетовать на неподготовленность армии к возможной войне на Дальнем Востоке, то министр внутренних дел В.К. Плеве урезонил коллегу по правительственному кабинету так: «Алексей Николаевич, вы внутреннего положения России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война…»
Царская Россия веками жила в состоянии войн. Избежать их она не могла. Обладая одной шестой частью суши, самодержавие продолжало проведение экстенсивной политики, отодвинув на второй план назревшие задачи внутренней организации страны, ее экономического процветания и поднятия жизненного уровня населения.
Избавиться от непонимания назревших державных задач не помогло ни поражение в Крымской войне 1853-1856 годов, ни почти ничего не давшая России победа в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. А ведь каждая из них потребовала от государства колоссальных материальных затрат и огромного напряжения духовных и военных сил общества.
С.Ю. Витте писал:
«Черноморский берег представляет собой (как и многие местности Кавказа) такие природные богатства, которым нет сравнения в Европе. В наших руках это все в запустении, если бы это было в руках иностранцев, то уже давно местность эта давала бы большие доходы и кишела бы туристами. Но куда там! Для этого нужны капиталы и капиталы, наше же назначение капиталов – это война.
Мы не можем просидеть и 25 лет без войны, все народные сбережения идут в жертву войнам. Мы оставляем в запустении богатейшие края, завоеванные нашими предками, а в душе все стремимся к новым и новым завоеваниям оружием и хитростью. О каком благосостоянии можно при таком состоянии вещей серьезно говорить!»
Витте сам стоял у государственного руля державных интересов. Поэтому он был прав, высказывая подобные мысли в 1899 году. Пройдет чуть более четырех лет, и Россия вновь будет втянута в большую войну. Только теперь полем брани стали не западные границы империи, а восточные. На то были свои веские причины.
Дальний Восток с начала 90-х годов находился в центре внешнеполитических интересов Российского государства. Это объяснялось его геополитическими устремлениями укрепиться на берегах Тихого океана, в первую очередь получив незамерзающие порты.
К тому времени в Японии уже сложился образ России как врага. В значительной степени это объяснялось ростом милитаристских устремлений в самой Стране восходящего солнца, всплеском самурайской духовности.
Витте в своих «Воспоминаниях», оценивая состояние отношений между Россией и Японией и приводя в пример высказывания посла Токио Курино (он называл его человеком, который «любит Россию, насколько японец может ее любить»), писал:
«Если бы в это время Россия не делала приготовлений к войне, то Япония могла бы не беспокоиться. Между тем со всех сторон говорят о приготовлениях. Общественное мнение в Японии все более возгорается, и правительству очень трудно его удержать. Япония такая же независимая страна, как и всякая другая, для нее унизительно вести переговоры с каким-то наместником Дальнего Востока, точно Дальний Восток принадлежит России или Россия протектор Дальнего Востока…»
Страна восходящего солнца, собираясь с силами, мечтала стать «державой». Хотя бы в Азии. В Токио довольно быстро поняли, что в своем противостоянии с Россией Японская империя может реально опереться на помощь правительств Великобритании и США, имевших в северной части Тихоокеанского региона собственные интересы, которые полностью расходились с интересами России. Это нашло выражение прежде всего в дипломатической поддержке японской внешней политики и в огромных кредитах, которые покрывали значительную часть расходов на развитие императорской армии и флота.
В 1895 году в Японии была принята программа ускоренного развития вооруженных сил государства. В 1897 – 1899 годах расходы на строительство военного флота достигли астрономической величины – трети государственного бюджета. Императорское правительство намеревалось в течении всего нескольких лет утроить численность сухопутных войск и вчетверо увеличить тоннаж военно-морского флота. Обе эти программные задачи Страна восходящего солнца успешно решила до начала войны с Россией.
Особенно впечатляюще смотрелась кораблестроительная программа 1895 года, утвержденная сразу после победного завершения войны с Китаем.
В Санкт-Петербурге не могли не знать о форсированном строительстве своим восточным соседом военно-морских сил. Тем более что основная часть заказов была размещена по английским судостроительным фирмам, обладавшим новейшими технологиями. Однако это не внесло сколько-нибудь серьезных корректировок в дальневосточной внешней политике российского правительства.
Россия, наряду с другими европейскими державами и США, начинает проявлять на Дальнем Востоке все возрастающую активность. Усиливается проникновение российского капитала в Китай (прежде всего в Северный, в Маньчжурию) и Корею. В 1895 году по инициативе тогдашнего министра финансов С.Ю. Витте был учрежден Русско-Китайский банк (в который были вложены и французские капиталы). Пекинское правительство под гарантию Санкт-Петербурга получило заем для выплаты Японии контрибуции на более приемлемых условиях, чем те, которые предлагали другие европейские страны (после японо-китайской войны).
Внешнеполитические усилия российских дипломатов давали желаемые плоды. В начале 1896 года Россия и Китайская империя заключают оборонительный союз против Японии. Первая статья договора гласила:
«Всякое нападение Японии как на русскую территорию в Восточной Азии, так и на территорию Китая или Кореи будет рассматриваться как повод к немедленному применению настоящего договора».
Оба соседних государства брали на себя обязательства о поддержке друг друга сухопутными и морскими силами. Вслед за этим между Россией и Китаем был подписан еще один стратегически важный договор – о строительстве через Маньчжурию железной дороги из Забайкалья к порту Владивосток.
От строительства железнодорожной магистрали (получившей название КВЖД – Китайско-Восточной железной дороги) обе стороны получали существенную выгоду. Россия значительно укрепляли позиции на Дальнем Востоке, а Китай, получая твердые гарантии вооруженной защиты от вполне реальной новой агрессии Японии, мог начать экономическое освоение огромного Маньчжурского края.
8 сентября 1896 года в Берлине было подписано специальное соглашение об условиях строительства магистрали. По желанию китайской стороны финансировать строительство должен был только что учрежденный Русско-Китайский банк, в который китайское правительство внесло около 18 миллионов франков. Устав банка разрешал получение концессий на строительство железных дорог. Берлинское соглашение предусматривало учреждение банком Общества Китайско-Восточной железной дороги. Акции общества могли приобретать как китайские, так и русские подданные.
Китайское правительство отказывалось от всякого вмешательства в финансовую сторону деятельности общества, то есть его доходы от эксплуатации построенной дороги освобождались от каких бы то ни было сборов и налогов. Правда, предусматривалась возможность выкупа Китаем дороги через 36 лет после окончания ее строительства. Спустя 80 лет после начала эксплуатации КВЖД бесплатно передавалась китайской стороне.
Общество Китайско-Восточной железной дороги должно было построить и эксплуатировать дорогу за собственный счет. В течение всех 80 лет с момента ее ввода в эксплуатацию китайское правительство не несло ответственности и не покрывало возможный финансовый дефицит. Основной пакет акций принадлежал Министерству финансов Российской империи, следовательно, все возможные издержки должны были покрываться Россией.
По Берлинскому соглашению России не разрешалось иметь свои войска на территории Северной Маньчжурии, где предполагалось строительство (хотя для ее охраны все же был создан сильный Заамурский корпус пограничной стражи). После окончания работ была возможна только лишь транзитная перевозка войск между станциями на российской территории «без остановок в пути под каким бы то ни было предлогом». Россия согласилась на все эти условия, потому что получала важные стратегические преимущества.
Во-первых, приходилось учитывать, что один из ее политических противников – Великобритания – спешно строила железную дорогу от Пекина к Мукдену по ранее полученному согласию Китая.
Во-вторых, достигался максимальный экономический эффект от уже строившейся Сибирской железной дороги, так как путь к Владивостоку через Маньчжурию был кратчайшим.
В январе 1897 года в Санкт-Петербурге начало свою деятельность строительное управление КВЖД, которое возглавил А.И. Югович, серб по национальности, опытнейший инженер-строитель, известный специалист по сооружению железных дорог в пустынных и горных местностях.
Железную дорогу строили в малоосвоенных землях. Строителям приходилось преодолевать нетронутые массивы девственных лесов, пустыни, горные хребты, бурные реки. К тому же на этой территории Китая была весьма слабая администрация, не способная защитить даже местное население от банд хунхузов. В Северной Маньчжурии полностью отсутствовала какая-либо промышленность, где можно было разместить заказы для нужд железнодорожного строительства. Поэтому все, до последнего гвоздя, приходилось доставлять чуть ли не кругосветным путем из Одессы во Владивосток. Отсутствовали пригодные для перемещения большого количества грузов дороги для гужевого транспорта. Зимой морозы достигали 40 градусов, летом приходилось преодолевать последствия катастрофических ливней.
КВЖД включало много сложных объектов: было сооружено 1464 моста, проложено 9 туннелей, из них два протяженностью более трех километров. Уникальным для тех лет стал двухпутный Хинганский туннель, построенный под руководством русского инженера Н.И. Бочарова.
На строительстве Китайско-Восточной железной дороги трудилось почти 200 тысяч китайских рабочих, которых приходилось обеспечивать вооруженной охраной от частых нападений банд хунхузов.
2 ноября 1901 года на всем протяжении КВЖД была завершена укладка рельсов, и дорога открылась для временной эксплуатации. Регулярное движение по всей магистрали началось 13 июля 1903 года. Административно-техническим центром КВЖД стал город Харбин.
Новая железнодорожная магистраль, соединившись с Транссибирской, имела один серьезный недостаток. Единая трасса, связывавшая Порт-Артур с Россией, получила 160-километровый разрыв в районе озера Байкал. Перевозка по нему железнодорожных вагонов осуществлялась двумя паромами-ледоколами. В зимнюю стужу рельсовый путь прокладывался прямо по байкальскому льду. Участок вокруг южной части озера Байкал решили не строить из-за высокой стоимости и сэкономили на этом 25 миллионов рублей.
Для эксплуатации железнодорожной магистрали было создано Общество КВЖД. Оно имело свой флаг: наполовину китайский, наполовину русский. На одной половине были изображены солнце и дракон, на другой – российский бело-сине-красный треугольник.
В эти годы экономическое положение Китайской империи, резко ослабленной в результате проигранной войны и выплаты огромной контрибуции, было достаточно сложным. Только за три года пекинское правительство выдало 19 железнодорожных концессий. Начался скрытый раздел Китая между европейскими державами. В ноябре 1897 года Германия захватила порт Циндао (Киаочао). Захват был осуществлен с ведома Санкт-Петербурга.
Одновременно Россия разрешила проблему незамерзающей военно-морской базы, что было настоятельной необходимостью в военном противостоянии с Японией. В декабре 1897 года русская эскадра вошла в Порт-Артур. Переговоры о его занятии велись одновременно в Пекине (на дипломатическом уровне) и в самом Порт-Артуре. Здесь командующий эскадрой Тихого океана контр-адмирал Дубасов под «прикрытием» 12-дюймовых орудий броненосцев «Сисой Великий» и «Наварин» и пушек крейсера 1-го ранга «Россия» провел непродолжительные переговоры с начальством местного крепостного гарнизона генералами Сун Цином и Ма Юйкунем.
Дубасов проблему высадки русских войск в Порт-Артуре и уход оттуда китайского гарнизона решил быстро. После раздачи взяток мелким чиновникам генерал Сун Цин получил 100 тыс. рублей, а генерал Ма Юйкунь – 50 тысяч (не ассигнациями, разумеется, а золотой и серебряной монетой). После этого местный 20-тысячный гарнизон покину л крепость менее чем за сутки, оставив русским 59 пушек вместе с боеприпасами. Часть из них потом будет использована для обороны Порт-Артура.
С прибывшего из Владивостока парохода Добровольного флота «Саратов» на берег сошли первые русские воинские части. Это были две сотни забайкальских казаков, дивизион полевой артиллерии и команда крепостной артиллерии.
Всероссийский император Николай II по такому случаю издал следующий приказ:
«Государь Император объявляет Высочайшую благодарность Командующему эскадрою в Тихом океане вице-адмиралу Дубасову и Монаршее благоволение – всем чинам вверенной ему эскадры и сухопутного отряда за отличное выполнение возложенных на него поручений по занятию Порт-Артура и Таллиенвана».
В марте 1898 года с Китаем был подписан договор об условиях аренды на 25 лет южной части Ляодунского полуострова (так называемой Квантунской области) с портами и прилегающими островами. Порт-Артур превратился в главную военную базу русской Тихоокеанской эскадры, а соседний порт Дальний объявлялся открытым коммерческим портом. К нему подходила ветка от КВЖД.
Скрытый раздел Китая получил новое развитие. Великобритания компенсировала усиление России захватом Вейхайвея и установлением своего контроля над бассейном реки Янцзы. Лондон добился от Пекина 99-летней аренды значительной части полуострова Цзюлун (район современного города Сянгана), расположенного на материке напротив британской островной колонии Гонконг на юге Китая.
Франция получила морскую базу и железнодорожные концессии в приграничных с французским Индокитаем китайских провинциях. Париж, по примеру европейских держав, добивается получения в аренду побережья Гуанчжоуваньского залива близ острова Хайнань.
Германия заняла своими войсками Циндао (на Желтом море) и начала строить крупную военно-морскую базу и крепость (в самом начале Первой мировой войны ее силой оружия захватят японцы).
Приобретение Квантуна с Порт-Артуром и портом Дальний российская общественность встретила с известной долей одобрения и понимания.
На Японских островах занятие Квантунского полуострова русскими вызвало очередной взрыв народного возмущения, не говоря уже о негодовании при императорском дворе. Японский посланник в Лондоне виконт Хаяши предупредительно говорил российскому посланнику в Великобритании:
«Занятие вами Порт-Артура проложило глубокую борозду между Россией и Японией. Оно же, это занятие, породило в японцах и несомненную жажду мщения».
Неприязнь японцев к России была в те годы столь велика, что, по их собственному выражению, «они спали на хворосте, питались желчью и хотели небо пронзить своей ненавистью». Тот Квантун, который они победно завоевали в войне с Китаем, в итоге оказался в руках их северного соседа, у «белых варваров». Россия «рисовалась японцам то в виде акулы, то в роли голодного тигра».
То, что Франция, Россия и Германия заставили Страну восходящего солнца вернуть побежденному Китаю Квантунский полуостров, и последующая передача его России наибольшее возмущение вызвало в рядах императорской армии. Известен факт, что в знак протеста против этого решения сорок высших чинов японской армии совершили харакири.
Все империалистические державы продолжали борьбу за колонии в Китае. Российская держава тоже пыталась не отстать от конкурентов. Но разница в колонизации по-западноевропейски и по-русски была существенной. Если у первых был избыток товаров и капиталов, то есть на первом плане были экономические интересы, то Российская империя сначала занимала новые территории.
Понимая, что русские промышленные и финансовые предприятия в Маньчжурии не выдержат свободной конкуренции с более развитыми странами, российская дипломатия категорически противилась политике «открытых дверей» (а именно за такую политику в Китае и выступали Англия и США). Поэтому Лондон и Вашингтон решили устранить препятствие «открытым дверям» в лице России японскими руками.
При столь заметных успехах в Китае, России пришлось уступить Японии в Корее, хотя первоначально стороны пошли здесь на известный компромисс. В Сеуле 2 мая 1896 года был подписан меморандум, которым было зафиксировано право России иметь в Корее свою военную стражу, не превышающую, однако, численность японских войск.
том же году стороны Московским протоколом подтверждают равенство обоих государств в Корее. Этот документ устанавливал фактический и военный контроль России и Японии над королевством. Обе стороны брали на себя обязательства по организации в этой стране армии и полиции в достаточном числе. В Московском протоколе имелось две секретные статьи, предоставлявшие обеим сторонам право вводить в Корею равное количество войск в случае «возникновения в ней внутренних или внешних осложнений. При этом между войсками должна была оставаться полоса, свободная от оккупации».
Русское влияние в Корее заметно усилилось. В 1897 году туда прибыли русские военные инструкторы для организации на европейский лад королевской армии и финансовый советник. Ему предстояло заняться устройством финансовых дел в стране. Присутствие России на Корейском полуострове вызвало в Японии большую тревогу и энергичное сопротивление: в Токио считали Корейское королевство сферой своего исторического влияния.
Милитаристские круги Страны восходящего солнца стали оказывать на правительство сильное давление. Руководитель концерна «Мицуи», которому суждено было стать одним из столпов японской военной промышленности, Такахаси Ёсио в следующих словах высказал позицию сторонников войны с Россией: «Прочно обосновываясь в Маньчжурии, Россия тем самым создает угрозу Корее. В конечном итоге дело дойдет до того, что сломленная Корея также вынуждена будет подчиниться диктату русского правительства. Следовательно, для государственной обороны Японии складывается очень опасное положение. Эта опасность даже больше, чем если бы сама Япония, захватив Корею, стала угрожать России».
Дипломаты Токио «трудились, не покладая рук». Уже скоро деятельность японцев по ограничению русского влияния на корейской земле имела успех. В апреле 1898 года Россия и Япония подписали между собой новый протокол, по которому Санкт-Петербург официально признавал преобладание японских экономических интересов в этой стране.
К концу XIX столетия европейские великие державы окончательно поделили Китай на сферы влияния. Это противоречило экономическим интересам США. В сентябре 1899 года вашингтонский статс-секретарь (министр иностранных дел) Хэй обратился к великим державам с нотами, в которых, провозглашая так называемую доктрину «открытых дверей» в Китае, приглашал присоединиться к этому принципу.
Лондон, Берлин, Париж, Токио и Рим ответили на ноту Хэя согласием. Россия же дала уклончивый ответ. Русские товары в Маньчжурии больше всего нуждались в тарифной защите. Японская же торговля в Корее и Китае имела неоспоримое преимущество вследствие близости стран. В Вашингтоне посчитали Россию главной угрозой для американских интересов в Китае. В итоге Япония в своей антирусской политике на Дальнем Востоке, помимо Англии, приобрела еще одного союзника. Пусть хотя бы и временного, но экономически сильного.
Чтобы ослабить взаимную конкуренцию между Англией и Россией, в апреле 1899 года было заключено соглашение о разграничении между ними сфер влияния в железнодорожном строительстве. Лондон отказывался от концессий к северу от Великой Китайской стены, где признавалось русское влияние. Россия же отказывалась от стремлений к железнодорожным концессиям в бассейне реки Янцзы.
Занятие Порт-Артура потребовало от правительства императора Николая II огромных затрат на строительство железной дороги, связавшей морскую крепость с КВЖД (Порт-Артур – Харбин), на строительство коммерческого порта и современной военно-морской базы, а также для усиления русского флота. Занятие Россией Порт-Артура заметно приблизило русско-японскую войну.
Аренда Россией на 25 лет Квантунского полуострова с Порт-Артуром и Дальним серьезно ухудшило ее международное положение. Национальная гордость японцев была уязвлена: тот самый Порт-Артур, законный (с их точки зрения) военный трофей, отобранный под угрозой применения вооруженной силы якобы для возвращения владельцу, теперь доставался «лицемерному миротворцу» – Российской империи.
В своих воспоминаниях генерал А.Н. Куропаткин констатировал: «Война стала неизбежной, но мы этого не осознавали и в должной мере не готовились к ней». Дальневосточную политику Российской империи расчетливо поддерживала только Германия, которая стремилась втянуть своего потенциального противника в Европе в военный конфликт на его Тихоокеанской окраине. Однако на рубеже двух столетий русско-японская война еще только вызревала.
24 января 1904 года Япония разорвала дипломатические отношения с Россией. Японский Соединенный флот был пополнен новыми кораблями, мобилизован и сосредоточен в защищённом порту Сасебо. Флотом восемь дет командовал опытный моряк и хладнокровный стратег-адмирал Хейхациро Того, превративший экипажи кораблей в единое целое.
Японское командование заранее проработало несколько вариантов нападения. Главная квартира (императорская ставка) в Токио утвердила план двух ударов по Порт-Артуру: миноносцы разгромят русских ночными торпедными атаками, а броненосные силы добьют их наутро. Вспомогательный удар наносили крейсерские силы по русским стационерам в Корее.
Планируя торпедный удар, японские операторы сполна воспользовались опытом американской Гражданской войны и Русско-турецкой войны 1877-1878 годов.
24 января японцы приступили к захвату русских торговых пароходов, оказавшихся в японских водах. Флот начал ставить минные заграждения у берегов метрополии.
Когда Того получил именной указ императора о военных действиях против России, промедления не было. Флот был готов к походу. В считанные часы внушительная морская сила под флагами Страны восходящего солнца пришла в движение. Шесть броненосцев, четырнадцать крейсеров и семь флотилий миноносцев снялись с якоря и двинулись на запад. В открытом море застопорили машины. Экипажам сообщили, что империя начинает войну.
Подражая Нельсону, командующий флотом собрал командиров миноносцев, поздравил их с началом войны, объяснил замысел операции и угостил вином. В операцию уходили самые сильные, исправные и мореходные миноносцы – 18 кораблей английской постройки с отборным экипажем.
«Нападения должно быть совершено во всяком случае,- напутствовал адмирал. - Побеждает тот, кто смело атакует».
«Уверен в успехе», - ответил командир ударного звена торпедной флотилии капитан 2-го ранга Манадзиро.
«Мы идем к Порт-Артуру, - писал в дневнике капитан 2-го ранга Нирутака. – Погода холодная, море сердитое… Войны мы объявлять не станем, ибо это совершенно непонятный и глупый европейский обычай… Сначала вздуем русских, потом и другие дождутся очереди… Я заранее радуюсь смерти каждого русского, ибо ненавижу эту нацию, которая мешает величию Японии». С таким настроем шли в поход многие японские моряки.
В последующие 24 часа в тихоокеанских водах разыгралось три сражения.
Первым из них оказалось ночное сражение у Порт-Артура, где размещались главные силы тихоокеанского флота России – семь броненосцев и шесть крейсеров. Императорский наместник адмирал Алексеев планировал назавтра выступить в поход через Желтое море к берегам Кореи – как он объяснил, «чтобы сдержать воинственные намерения Японии». Стремясь обрести лавры Спиридова и Нахимова, наместник мечтал затем напасть на Сасебо и устроить Соединенному флоту «второй Синоп». Презрительно относясь к Японии, он запретил сообщать экипажам и гарнизону о разрыве отношений между Петербургом и Токио «во избежание кривотолков и волнения».
Командующий эскадрой Старк чувствовал опасность положения, но не смел перечить наместнику, о котором ходили слухи, что он – побочный сын Александра II и, следовательно, дядя царствующего императора.
Вследствие слепого оптимизма русских руководителей и безволия других корабли стояли не в защищенной природой и укреплениями гавани, а на оголенном внешнем рейде. Уроки Чарльстона не были усвоены. Поскольку все руководящие инстанции – император, морское министерство, главный морской штаб, штаб наместника и штаб эскадры – исключали нападения японцев, эскадра стояла без паров, в шахматном порядке, причем дальше всех в море были выдвинуты лучшие корабли. Новейшие, отвечавшие всем мировым стандартам судостроения – «Ретвизан», «Цесаревич», «Баян», «Аскольд» были словно нарочно поставлены под возможный удар.
Правда, наше командование все же создало две линии охраны рейда –подвижную и стационарную. Подвижная линия состояла из двух миноносцев, дежуривших со включенными бортовыми огнями в 10 милях от берега. Оружие им применять запрещалось. Назначенным в дежурство двум крейсерам (стационарной охране) приказали быть готовыми к выходу в море, но не разрешили развести паров. Горели маяки и городские огни. На совещании в штабе эскадры его начальник – адмирал Витгефт уверенно заявил: «Войны не будет».
Флот и вся Россия жили по распорядкам мирного времени.
Начало войны
27 января был обнародован Высочайший манифест Николая II с официальным объявлением о начале русско-японской войны. Он гласил:
«В заботах о сохранении дорогого сердцу Нашему мира Нами были приложены все усилия для упрочения спокойствия на Дальнем Востоке. В сих миролюбивых целях Мы изъявили согласие на предложенный японским правительством пересмотр существовавших между обеими империями соглашений по корейским делам. Возбужденные по сему предмету переговоры не были, однако, приведены к окончанию, и Япония, не выждав даже получения последних ответных предложений правительства Нашего, известила о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений с Россией.
Не преуведомив об этом, что, перерыв таковых сношений знаменует собой открытие военных действий, японское правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать Нашу эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура.
По получении о сем донесения Наместника Нашего на Дальнем Востоке, Мы тотчас же повелели вооруженной силой ответить на вызов Японии.
Объявляя о таковом решении Нашем, Мы с непоколебимой верой в помощь Всевышнего и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества, призываем благословление Божие на доблестные Наши войска армии и флота».
Высочайший манифест микадо – императора Японии о начале войны с Россией официально вышел на следующий день после опубликования российского, 28 января. В японском императорском манифесте говорилось следующее:
«Мы объявляем войну России и приказываем Нашим армии и флоту всеми вооруженными силами начать враждебные действия против этого государства, а также Мы приказываем всем поставленным от нас властям употребить все силы, при исполнении своих обязанностей во всем согласно с полномочиями, для достижения народных стремлений при помощи всех средств, дозволенных международным правом.
После обнародования Высочайших манифестов о начале войны в столицах России и Японии состоялись торжественные официальные церемонии по такому случаю. 27 января в 4 часа дня в санкт-петербургском Зимнем дворце состоялся «Высочайший выход к молебствию» по случаю объявления войны с Японией. Император Николай II был встречен собравшимися, среди которых было много военных людей, с «неописуемым восторгом». В стенах исторического дворца Российского государства долго гремело единодушное ура.
Официальная церемония объявления войны России в Японии выглядела более сдержанно. 29 января в дворцовых покоях столицы Страны восходящего солнца – в залах Кенджо, Корей-ден и Ками-доно – были совершены богослужения и собравшимся прочтен императорский манифест. С той же целью обергофмаршал принц Инакура Томосада был отправлен микадо в особо почитаемый храм Исе, где, кроме участия в богослужении по поводу объявления войны, совершил поклонение гробницам Джимму-Денно, основателя правящей династии на Японских островах, и Комея – отца нынешнего микадо.
В японской прессе, как по команде, началась кампания против России. Одна из газет, «Ници-Ници», на первой полосе дала броский лозунг, призыв к бескомпромиссной войне:
«Бейте и гоните дикую орду, пусть наше знамя водрузится на вершинах Урала».
Так началась русско-японская война 1904 – 1905 годов.
Основные события
В марте 1904 года японская армия высадилась в Корее, а в апреле - на юге Маньчжурии. Русские войска под командованием генерала М.И.Засулича не выдержали натиска превосходящих сил противника и в мае вынуждены были оставить Цзиньчжоускую позицию. Порт-Артур, таким образом, оказался отрезан от русской Маньчжурской армии. Для осады города была выделена 3-я японская армия генерала М.Ноги. 1-я и 2-я японские армии стали быстро продвигаться на север и в сражении при Вафангоу 14-15 июня принудили к отступлению русскую армию, которой командовал военный министр генерал А.Н.Куропаткин.
В начале августа японцы высадились на Ляодунском полуострове и подошли к внешнему оборонительному обводу крепости. Гарнизон Порт-Артура насчитывал 50,5 тысячи солдат и офицеров при 646 орудиях и 62 пулеметах. В дальнейшем за счет использования на суше морской артиллерии количество орудий возросло до 652. Русский флот в порт-артурской бухте состоял из 6 броненосцев, 6 крейсеров, 2 минных крейсеров, 4 канонерских лодок, 19 миноносцев и 2 минных транспортов. Численность экипажей кораблей и береговых служб флота составляла 8 тысяч человек, которые в дальнейшем, после гибели флота, были брошены на усиление сухопутных частей. Из местного населения были сформированы добровольческие дружины общей численностью в 1,5 тысячи человек. Дружинники доставляли на позиции боеприпасы и продовольствие, эвакуировали раненых и поддерживали связь между штабом и различными участками обороны.
10 августа 1904 года русская эскадра попыталась вырваться из Порт-Артура. Попытка почти удалась, и японский флот уже собирался отступить, когда на капитанском мостике флагманского броненосца "Цесаревич" разорвался фугасный снаряд. В результате погиб командующий эскадрой адмирал Витгефт и весь его штаб. Управление русскими кораблями было нарушено, они поодиночке пытались прорваться во Владивосток, но все, кому удалось вырваться из гавани Порт-Артура, были интернированы в нейтральных портах. Только крейсеру "Новик" удалось дойти до Корсаковского поста на Камчатке, где он погиб в неравном бою с японскими крейсерами.
Обороной Порт-Артура руководил комендант крепости генерал А.М.Стессель, но эскадра ему не подчинялась, будучи в ведении командующего флотом, и он не мог влиять на действия кораблей, запертых в Порт-Артуре.
Осаждавшая город 3-я японская армия насчитывала более 50 тысяч человек и свыше 400 орудий. 19 августа она попыталась взять Порт-Артур штурмом, но через пять дней с большими потерями была отброшена на исходные позиции. Японцы стали возводить линии окопов и полевых укреплений вокруг крепости. В начале сентября они смогли захватить стратегически важную высоту Длинную. Другую высоту - Высокую - защитникам городам удалось отстоять. В середине октября в Порт-Артуре стала остро ощущаться нехватка продовольствия. Это, как и начавшиеся холода, вызвали распространение болезней среди осажденных. В середине ноября в порт-артурских госпиталях находилось более 7 тысяч раненых и больных цингой, тифом и дизентерией. Китайское население города, насчитывавшее во время осады 15 тысяч человек, находилось в еще более тяжелом положении и по-настоящему голодало.
30 октября после трехдневной артподготовки японцы предприняли третий штурм Порт-Артура, длившийся три дня и закончившийся безрезультатно. 26 ноября начался четвертый штурм. 5 декабря японские войска захватили высоту Высокая и смогли установить 11-дюймовые гаубицы для обстрела гавани. Это сразу же повысило точность артиллерийской стрельбы. В тот же день японские батареи потопили броненосец "Полтаву", 6 декабря - броненосец "Ретвизан", 7 декабря - броненосцы "Пересвет" и "Победа", а также крейсер "Паллада". Тяжелые повреждения получил крейсер "Баян".
15 декабря был убит командующий сухопутной обороной крепости генерал Р.И.Кондратенко. У защитников Порт-Артура подошло к концу продовольствие, хотя сохранялся еще запас снарядов. 2 января 1905 года комендант Стессель, полагая, что шансов на выручку со стороны Маньчжурской армии в обозримом будущем нет, капитулировал. Впоследствии он был осужден военным судом за малодушие, но помилован царем. С точки зрения сегодняшнего дня решение Стесселя не заслуживает осуждения. В условиях полной блокады, когда все позиции русских находились под прицельным артиллерийским огнем, а гарнизон не имел съестных припасов, Порт-Артур не продержался бы больше двух-трех недель, что никак не могло повлиять на ход военных действий.
В Порт-Артуре сдалось в плен 26 тысяч человек. Русские потери убитыми и ранеными за время осады составили 31 тысячу человек. Японцы потеряли убитыми и ранеными 59 тысяч человек и 34 тысячи - больными.
С падением Порт-Артура, который представлял собой главный пункт русско-японской войны, основная японская цель была достигнута. Сражения в Маньчжурии, несмотря на то что там с обеих сторон участвовало во много раз больше сухопутных войск, носили вспомогательный характер. Японцы не располагали силами и средствами для оккупации Северной Маньчжурии, не г