Юпитер до сих пор не был виден. Астероидные скопления перекрывали космонавтам обзор. К тому же несколько собак, соответствующе экипированных, но до сих пор не отловленных гравитационными ловушками постоянно болтались на центральном экране.
- Мы будто на псарне, - раздраженно сказал Манифут Коруздра. Он, будучи бликологом, с нетерпением ждал появления на экранах загадочного гиганта.
Бликология появилась сравнительно недавно, и пока говорить о каком-то серьезном значении этой науки для народного хозяйства было, к сожалению, преждевременно.
Но Коруздра в тайне верил, что мурология в недалеком будущем уступит место науке о бликах. А уж Юпитер, судя по предварительным исследованиям специалистов, бликует не меньше, чем смердят марсианские багряные болота. И не будет тогда Штебанц Сольди с таким высокомерием утверждать, что насекомые произошли от запахов, а каждая человеческая раса – от определенного вида насекомых. Конечно, бесспорно, что арабы произошли от клопов-солдатиков, а латвийцы – от дыбок степных, но все равно, это слишком узконаправленный взгляд.
Размышление прогрессивного ученого были прерваны жизнерадостными визгами Аратунги и Зеськи Запонтовой:
- Мы прилетели, прилетели!
- Вот, визгливая молодежь, - Кацхур Баюнх скривился в стариковской кривой ухмылке. Довольно странно, что пожилой ювелир оказался в числе членов экипажа. Он был изготовителем заказного глобуса планеты Юпитер и именно по этому полетел тоже.
Все столпились у центрального экрана. Исполинский шар висел в черноте пространства, будто бы неподвижный, но после серии лекций Тулярема Вончи каждый член экипажа знал, что на самом деле планета все время крутиться
***
Не прошло и четырех мурочасов[3], как корабль вошел в густую и будто бы липкую атмосферу Юпитера. С каждым мгновением упругость и отскок газовой среды увеличивались. Космонавты сначала почувствовали себя экипажем батискафа, опускающегося в море киселя, а затем, вообще, целлулоидным мячиком для игры в пинг-понг. Атмосфера Юпитера на определенном приближении к ядру выталкивала «Ноздри» и корабль отлетал обратно.
- Что-то тут не так! – нахмурился Клитус Целк, канализатор. Его знание систем канализации было необходимо тут, в этом бурящем котле, где и Мантор Ухлас подчас пасовал.
- Капитан! – поманил Клитус Сранстона пальцем.
- Что Вам? – с трудом сдерживая праведный гнев отозвался Сранстон.
- Мне кажется довольно удивительным, что эти кучевые облака калловой расцветки…
- Я Вас попрошу…
- Простите… Мне кажется они как-то странно себя ведут. Вы не находите?
- Это не Ваша специальность, - огрызнулся Срастон.
- И все же, я полагаю, это проявление сознательной воли. Кто-то нас не пускает… Не хочет пускать…
- Все собаки давно на борту, - с недоумением посмотрел на Клитуса Сранстон.
- Я имею ввиду совсем другое, - улыбнулся незаметной улыбкой Целк, - ведь атмосфера Юпитера скорее всего населена… Быть может даже густо населена… - слова канализатора прозвучали в полутемной комнате загадочно и завораживающе.
Капитан подумал пять секунд, а потом громогласно рявкнул:
- Включить на полный накал все внешние прожектора!
Яркий поток света хлынул в буро-зеленоватый облачный океан.
- Вы видели? – спросил неугомонный Клитус.
- Не уверена, - заколебалась Зеська Запонтова.
- Да я не у Вас спрашиваю! – нетерпеливо отмахнулся от немного туповатой от рождения полячки Целк.
- Будто бы кто-то почти невидимый отскочил из зоны света, - не отрываясь от экрана с волнением проговорил капитан.
- Как будто Шляпунок грелку порвал, - раздался уже всем приевшийся голос из угла.
- Кто это сейчас сказал про грелку? – неожиданно заинтересовался капитан личностью говорившего.
Ответом ему было молчание.
- Капитан, прошу Вас, не отвлекайтесь. Я думаю следует повторить эксперимент. Все сначала, - напряженно процедил Клитус.
Все присутствующие с нескрываемым удивлением посмотрели на канализатора. Этому-то что неймется? Следил бы со своей помощницей Шукс Чуксой за пищевыми и прочими отходами…
Вновь звездоплаватели оказались в темноте, освещенной лишь мириадами крохотных цветных лампочек, игриво мигающих на огромном (10 метров в высоту) пульте. Опять одновременно вспыхнули все огромные (каждый 7 метров в диаметре) прожектора. На этот раз все увидели, что сероватого цвета шары средней величины, как мячики, разлетелись в разные стороны, скрывшись за вязкими буграми полустудня-полуоблака.
- Их тут очень много! Мириады! И они, собираясь в огромные скопления, создают для нашего космического корабля своеобразный батут, - неожиданно осенило программиста ЭВМ Лета Бонгаса Кокса.
- Быть может у них какой-то полумеханический социум, как у муравьев, - начал было теоретизировать социолог Сакурден Мадрюкс.
Но был тут же оборван акредными рубленными фразами командира:
- Себ Стрыга, Калычанг Юзымбаев, Вевеер Штульпст и Сельди Сермягин, готовьтесь к выходу за борт. Обмундирование – тяжелейшее, в руках иметь ломы и крючья…
- Подождите, подождите, капитан, - торопливо заговорил астрофизик Кшизик Малебдянский.
- Мы же имеем дело с инопланетной жизнью. Это же не астероиды, а живые существа.
- Отставить, - махнул рукой, уже влезающим в тяжеловесные агрегаты космонавтам, Сранстон.
Из угла неожиданно раздался голос молчаливого индейца Карату Кампеокля, специалиста по космонавтике:
- Капитан, вы случайно не забыли о разработанной на Земле системе условных графических знаков, ориентированных на установление ментальных контактов с планетянцами.
- Инопланетянцами, - поправил своего собрата по широким скулам и расширенному типу лица казах Кыолмуд.
Он был врачом – физиологом, но имел массу увлечений: вырезал из ломтиков ветчины портреты друзей, выпиливал лобзиком крохотный деревянные ботинки… Словом, всех его чудачеств и не описать на страницах нашей повести.
Но вернемся к нашему повествованию. Кампеокль убежал к себе в каюту, и через пять минут вернулся с большой таблицей, начерченной на листе оргалита. На таблице были изображены контуры мужчины и женщины, их детей, масса каких-то причудливых знаков, иные из которых, должно быть, означали акт осеменения, иные повествовали о способах вербального контакта. Впрочем, инопланетяне должны были в этом разобраться. Таблица была приделана к большому металлическому шесту.
Ум Сранстона работал как всегда быстро и конкретно:
- Себ Стрыга, не снимайте скафандр. Вы сейчас пойдете в открытый космос. Берите в руки табличку, мы Вас закрепим тросом.
Через десять минут космонавт, опасливо озираясь, выбрался на внешнюю обшивку и одной рукой уцепился за, намертво приваренную к корпусу корабля, лестницу. В другой руке у него была таблица на шесте.
- Вы готовы, Себ? – тревожно спросил Сранстон.
- Да, готов, - облизнув пересохшие губы, сипло буркнул Стрыга.
Опять одновременно были погашены все внешние прожектора. Почти сразу космонавт ощутил роение каких-то масс в окружающей среде. Неожиданно один шар, как исследовательский зонд, завис перед Себом. Он издавал гудение, и разнорабочий ощутил, что Юпитерианен пытается подавить его волю. Рисунками эти существа совершенно не интересовались.
- Ишь, подлюка, порчу нагоняет! – подумал вслух Себ Стрыга и со всего размаху шлепнул табличкой по упругому, неправильной формы, шару.
Тот издал угрожающий низкий гул и, сорвавшись с места, унесся вдаль, где виднелись похожие из далека на светлячков светящиеся точки.
Первый контакт двух миров не состоялся. Досада охватила капитана и экипаж. Для поднятия духа Сейшель вызвал свой отсек массовика-затейника экспедиции Окуена Коныра и приказал устроить вечером, после ужина, смотр художественной самодеятельности.
- Не беспокойтесь, капитан, - сказа Окуен, - мои люди сумеют поднять настроение экипажу. Мы разыграем такое представление, от которого самый унылый космонавт будет закатываться от смеха и хвататься за животик…
- Добро! – Сранстон прервал говорливого Окуена и бровями указал ему на выход.
Коныр вышел. Капитан задумался.
«Необходимо что-то новенькое в деле установления контакта с юпитерианами. Может быть применить струемер? Но с какой целью? Конечно, особые пахучие вещества могут поспособствовать.., а могут и нет. Аппарат новый, последней конструкции, практически ранее не использовался. Оператор струемера человек добросовестный, но без особой печати интеллекта… Сумеет ли выполнить ответственное задание? Вопрос. И вопрос сложный. А на сложные вопросы ответ найти всегда трудно. Будь что будет» - подумал капитан и, немного успокоившись, прилег на кожаную кушетку и уснул.
И вот снится капитану сон, будто выпал он из звездолета без скафандра а все равно дышится ему, хотя и с трудом. Задумался Сранстон, ведь нет в безвоздушном пространстве кислорода, трудно организму выжить в таких условиях. И вдруг слышит:
- Что, плохо тебе, космонавт?
- Да уж куда хуже, - ответил Сейшель и почувствовал необычный запах.
- Ну что, хочешь узнать, кто тут живет?
- Хочу, - говорит капитан.
- Ну так слушай, пришелец. Говорит с тобой член Коллегии Верховных Запахов Планеты Юпитер. Мы, запахи, населяем этот мир. Нет нам ни меры, ни веса, не видимы мы, а только пахнем, но в своем развитии наш род определил ваш род на тысячи миллионов лет.
- А зачем вы тогда по нам шарами пуляли, - перебил Запах капитан.
- Не было никаких шаров, а была игра вашего мироощущения.
- Не понял. Объясните, пожалуйста, что Вы имеете ввиду, - удивился Сранстон.
- Не твоего, шницель, ума дела, - раздалось в ответ, и запах загустел и сконцентрировался.
- А откуда нашу словесность разумеете?
Ответа не последовало, потому что в следующее мгновение капитан визжал от боли и досады, пытаясь оторвать вцепившуюся ему в лоб большую желтую собаку, уже хорошо знакомую нашему читателю.
- Поди прочь, подлюка! – спросонья заорал на животное Сранстон.
Собака жалобно заскулила и, поджав хвост, скрылась в соседнем ангаре.
- Не буду я больше биться с шарами, - разносился по коридору голос Себа Стрыги.
Капитан выскочил из каюты и, взглянув на разнорабочего, залитого кровью глазами (кровь стекла из прокушенной раны на лбу), со сдержанным гневом молвил:
- Сынок! Не было никаких шаров, все это игра твоего мироощущения.
- Да нет у меня никакого.., - обиделся разнорабочий, - а шары были.
Козелок Блюкакос – синтезист, и Мдндер Алигандон – сержант милиции, державшие возбужденного Стрыгу за руки, внимательно посмотрели на Сранстона, ожидая его приказания.
Капитан сказал:
- Отпустите космонавта.
Те нехотя освободили разнорабочего. Сейшель обнял Стрыгу за плечи и тихо сказал:
- Дорогой мой исследователь космоса… Необходимо повторить эксперимент. Но на этот раз в открытый космос пойдете не один. С Вами… С Вами… - капитан медленно окинул взглядом толпу, - так, так, ага, вот он. С Вами пойдет Рэмэмбэ Высушил-вахтер, а Вы, Лох Кузьмовский, заснимите все на пленку.
Лох Кузьмовский, фотограф, почтительно поклонился. Он был горд оказанным ему доверием. Сельди Сермягин, находившийся поблизости, спросил:
- Уважаемый Сейшель, объясните, в чем смысл повторной попытки?
- Смысл очень большой, - оживился Сранстон, - необходимо наконец-то заполучить пробы запахов планеты Юпитер…
- Да, да, - перебила капитана Семенидия Собакас, муролог, - мы, наконец, должны выполнить задание центра. Позвольте мне также участвовать в эксперименте.
- Разрешаю, - сказал Сранстон, - друзья, по выходу в безвоздушное пространство вам придется освободиться от скафандров.
- Да Вы что?! – нервно воскликнул Крибе Ахус-Анус, - это же смерть…
- Нет, Крибе, по данным моего компьютера это совсем не опасно, - соврал Сранстон.
- Да какой еще компьютер?! – продолжал возмущаться археолог, - нам нужны достоверные научные факты…
- Это и есть научные достоверные факты, - твердо, четко, разделяя слова, сказал капитан, - никаких доказательств, аксиомой.
Твердость и убежденность капитана покорила членов экспедиции, некоторые даже зааплодировали.
Глава. Вторая попытка.
На следующий день, после плотного завтрака, Себ Стрыга и его товарищи заняли места в шлюзовой камере «Ноздрей», готовясь к выбросу. Они немного нервничали.
- Выброс, - скомандовал Сранстон и нажал на большую красную кнопку.
Мощная вакуумная струя буквально вынесла наших героев в океан бездны атмосферы планеты-гиганта. Оказавшись за пределами естественной среды обитания, звездоплаватели ощутили легкую пульсацию.
- Вот подлюка, - воскликнул Себ Стрыга.
Мощный поток неведомой силы унес его за собой, как и других космонавтов.
- В чем все-таки смысл эксперимента, капитан, - с недоумением глядя на ударяющиеся фигурки, задумчиво спросил бактериолог Кудель Мак.
- Объясняю, - сказа Сранстон, - дело в следующем, Кудель… космонавт в скафандре – это все равно, что ваш Шляпунок в валенке со сгущенкой. Он запаха не ощущает, поэтому контакта быть не может.
- Гениально, - воскликнула стоявшая по близости Лидия Сучилла.
- Конгениально, - восхищенно прошептал Мантор Ухлас.
Из округлых динамиков раздался взволнованный голос связистки Японки Аратунги:
- Внимание всем! Себ Стрыга вступает в контакт со сгустками!
Толпа астронавтов бросилась к иллюминаторам. Зеленоватые звезды светили загадочно на фоне черного неба. Отважная четверка, задыхаясь от недостатка свежего воздуха, почувствовала, будучи как бы единым организмом приближение крупной, сгруппированной, ментальной массы.
- Есть контакт! – воскликнула Селинидия Собакас, муролог по образованию.
Лох Кузьмовский нервно защелкал затвором фотоаппарата, пытаясь не упустить важный момент. Но фотосъемка оказалась бессильной перед надвигающейся энергией запахов. Лет Бонгас Кокс, программист ЭВМ, воскликнул:
- Срочно включаю компьютерную плату «Тушканчик»!
- Для определения качества запахов, - как бы для себя, спокойно сказал Сранстон.
- Так точно, командир, - ответил Кокс.
- Каковы показания? – поинтересовался астроном Вонча.
- Сто пахнолей по Шнуцеру. Прибор шкалит, - нервно процедил сквозь зубы программист.
- Вероятно это и есть то, что нам нужно, - заметил публицист Лайк Ванрубь, потирая вспотевшие ладони о скользящий брезент комбинезона.
- Думаете, Заветный Запах? – с ухмылкой заметил Сьебер Пубок Юб.
- А Вам бы только ухмыляться, Пубок, - парировал Ванрубь.
Меж тем, отважной четверке было не легко. Запах не давался. Эксперимент был под угрозой срыва.
- Нужен прорыв, - сказал Сранстон.
И он наконец-то наступил. Юпитериане пошли на контакт… Это было похоже на квадратную молнию, внезапно пролетевшую над головой Себа Стрыги. Компьютеры корабля начали на перебой выдавать информацию:
- Что вам нужно, подлюки, шницели?
Компьютеры возмутились и начали огрызаться:
- Сами вы шницели и подлюки!
- Угомоните это железо, они сорвут нам эксперимент, - возмущенно проревел капитан Сранстон.
Прошло немного времени, и разгоряченное железо остыло. Цивилизации вошли в контакт.
- И все-таки, что же вам надо? – спросили юпитериане.
- Заветный Запах, - ответили компьютеры.
- А ругаться больше не будете?
- Не велено, - добродушно ответили ЭВМ.
- Ну, тогда нате… Ваш ретранслятор Стрыга получит то, что вам нужно. Пусть он закроет глаза и не дышит.
- А он не умрет?
- А чего, вам его жалко, что ли?
- Да вообщем-то нет.
Вот такой странный диалог происходил между органическими запахами и неорганическими компьютерами. Экипаж негодовал, но был абсолютно бессилен прервать эту беседу. Все, затаив дыхание, ждали результатов. И результат не заставил себя долго ждать. Себ Стрыга, Семенидия Собакас, Лох Кузьмовский и Сельди Сермягин ощутили мощный мурологический поток, ввинчивающийся в каждый нейрон их организмов… Лучезарными всполохами озарились лица отважных звездоплавателей. У них в руках со страшной силой пульсировали какие-то сосудики. Всем стало ясно – это Заветный Запах… Но Себа Стрыгин среди космонавтов почему-то не было.
- Возвращаться? – спросил усталый Сельди.
В ответ раздался скрежет, мешающий словам капитана пробиться сквозь плотную газовую среду.
- Вырубите компьютеры! – взорвался капитан, - миссия закончена.
Все закричали: «Ура!». Задание выполнено. Радость была всеобщей.
- Капитан, а ведь для Земли это будет равноценно изобретению колеса, - прошептал на ухо Сранстону Гулярем Вонча.
Сранстон хрипло кашлянул, поразившись гениальному сравнению астронома. Вплывшие в шлюз космонавты, были тотчас подхвачены заботливыми клешнями робота-погрузчика и аккуратно рассажены по вагонеткам, которые повезли их сквозь ликующую толпу коллег по экспедиции. Немного проехав в перед, транспортное средство остановилось по команде пульта ДУ, который держал в руках командир.
- Так, так, - громоподобно раздалось в голове у Сранстона.
- Кто тут? – ощупывая голову, испуганно спросил Сейшель.
- Запахи планеты Юпитер. Ничего не замечаешь, шницель? – эхом раскатилось по голове Сранстона.
- А чего… Вроде все в ажуре, - неприятно поеживаясь от инородных пульсаций в голове, подумал капитан.
- Да нет, брат Сраснтон, отнюдь не в ажуре. Ну-ка, погляди, все на месте? Все вернулись?
Сранстона осенило:
- Куда вы дели разнорабочего? – с гневом подумал Сейшель.
- Так вот же он. Перед тобой. В одном из сосудиков. А в каком, не скажем!
Сранстон нервно мотнул головой.
- Ничего не понимаю! Объясните еще раз.
- А чего тут понимать-то? Ваш дебошир и забияка в одном из этих сосудов. Докладывай своим на Землю, что заветный запах их добыт. И улетайте отсюда поскорее, пока мы вас всех не трансформировали!
На этом сеанс инфракоммуникативной связи запахов с головой Сранстона закончился. Сранстону стало стыдно, потому что ему «придется лгать нашим» на голубой планете Земля. Но другого выхода у капитана не было. Борьба с юпитерианами была не целесообразна.
- А может, все-таки, пальнуть из струемера? – напоследок, подумал Сранстон.
- Даже и не мечтай! – снова прозвучало в его голове.
И в тот же миг раздался мегахлопок. Звездолет сорвало с орбиты и со страшным ускорением понесло в сторону Земли…
Эпилог.
71 век. Коммунизм сменила новая социально-экономическая формация. Надкоммунизм.
По узенькой дороге, выложенной желтыми кирпичиками из картонной пасты, торжественно двигается молчаливая процессия. Юноши и девушки в белых льняных одеждах и сандалиях, сработанных из картонной пасты, готовятся принять участие в обряде посвящения землян в хранители Заветного Запаха. Их путь лежит к массивному зданию из мрамора и прессованного картона, возвышавшемуся над окружающим ландшафтом…
Здание внутри было абсолютно пустым. И только в нише у восточной стены стояли два небольших сосуда, наполненные Заветным Запахом. Все, входящие сюда, с почтением приседали, втягивали ноздрями воздух и произносили священную клятву. И никто из землян не догадывался, что в каждом из сосудов сидел Себ Стрыга, ставший бессмертным.
Но его такое положение вещей не устраивало. Его субстанция рвалась наружу! Он переливался и булькал внутри сосуда:
- Подлюки! Шницели! Выпустите меня отсюда! Я вам все расскажу!
[1] Макросматики – млекопитающие с хорошо развитым обонянием.
[2] Некогда могучей планеты – намек на Фаэтон.
[3] Мурочас – единица измерения, в которой измеряется распространение среднестатистического запаха в среде средней активности.