https://ficbook.net/readfic/5030723
Направленность: Слэш
Автор: chikilod (https://ficbook.net/authors/1332484)
Беты (редакторы): crazyfelton (https://ficbook.net/authors/204363)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Чанёль/Бэкхён
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, AU
Размер: Миди, 34 страницы
Кол-во частей: 5
Статус: закончен
Описание:
— Господи, разве тебе не хотелось сбежать куда-то с человеком, которого впервые в жизни видишь? Только представь: другой город, никакой работы, никаких приевшихся лиц, только ты, прекрасный незнакомец, — указав пальчиком на себя, — и миллион долларов на руках!
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Примечания автора:
Фанфик написан на CHANBAEK CHRISTMAS MOVIES FEST.
Фильм: Миллион на Рождество (2007)
Атрибут: Свитер с оленями
Эй, детка, давай со мной!
Вэст-Эдмонтон Молл* был забит людьми под завязку. Все сновали из магазина в магазин с огромными тележками, наполненными едой и игрушками. Сопливые малыши, которым надоело изнывать от скуки с мамами, занятыми лишь километровыми списками продуктов, орали, включив громкость на полную катушку. Уставшие от постоянных покупок мужья бурчали что-то угрожающее жёнам на ушко, вроде: «Дженни, ещё хоть двадцать минут и встретимся завтра в суде для раздела имущества». Те лишь слабо ухмылялись в ответ, плюя на своеобразную угрозу, и топали за какой-то ненужной хреновиной через весь магазин, сталкиваясь тележками с другими покупателями.
Они все такие шумные, думал Чанёль, околачиваясь у прилавка с рыбой уже около пятнадцати минут. Даже звучащая в наушниках музыка совершенно не справлялась с таким обилием голосов, выкриков, окликов и восклицаний. В руках у него была небольшая корзинка с сырой курицей, сыром, пачкой крекеров, двумя паками дешёвого пива с шестью банками в каждом и минералкой. Не густо для приближающегося Рождества. Он смотрел на содержимое чужих пакетов и чуть ли не присвистывал от астрономического количества денег, вложенных в то, чем можно накормить половину населения Африки, но уже через неделю будет выброшено в мусорное ведро, потому что «Гарри, эта дрянь опять протухла!».
И так из года в год.
И Чанёлю это знакомо. Было. Пока он не переехал из прекрасного Лос-Анджелеса в этот чёртов Эдмонтон помогать с развитием недавно открывшегося филиала компании, где им протирались подаренные мамой брючки на протяжении шести долгих лет. Говоря простым языком и незамудрёнными фразами, руководство просто избавилось от него, когда кто-то из верхушки попросил пристроить племянничка на «непыльную работку». И, собственно говоря, почему бы и нет? Любой каприз за ваши взятки. Чанёля торжественно поздравили с «повышением», всучив потрёпанную коробку конфет, коньяк, купленный на соседней улице, и пожелали быстрого карьерного роста. Затем коробку в зубы, одежду в чемодан — и на самолёт.
Несильно ему понравившийся канадский городок в провинции Альберта стал чем-то вроде света в конце туннеля — неожиданным и неизбежным, чарующим неизвестностью и страшимый ею же, рисующим не самые приятные перспективы в жизни. Другие люди, другие нравы, другие цели… Всё другое, всё непривычное, всё такое, что не привьётся тебе, наверное, никогда. Чанёль, можно сказать, понимал, что вряд ли уже выберется из этого болота. Только если в голову ему прилетит нехилый кирпич с надписью: «Сделай что-то со своей дерьмовой жизнью, приятель!». А он вряд ли прилетит. Вот как-то так. Обидно, досадно, но ладно.
Пак Чанёль никогда особо и не был таким уж жизнерадостным и оптимистичным, ну, знаете, как бывает: «Я выберусь из любой задницы!», «Я покажу вам себя», «Рубаху на груди порву, но вернусь на прежнее место». Нет, это совсем не про него. Скорее уж: «Плевать, привыкну как-то… Как-то проживу».
Возможно, задумывался Чанёль порой, что он и полюбил бы эту дыру, о которой раньше знать не знал, если бы переезд сюда не ознаменовался трагическим разрывом помолвки с любимой (последнее время — несильно) девушкой прямо посреди аэропорта ещё в солнечном Лос-Анджелесе. Сопровождалось это невообразимой по громкости истерикой, о которой теперь знает каждая собака и бомж, пришедший незаметно погреться под турбинами самолёта, так сказать.
Не то, чтобы он сильно расстроился, в принципе-то он и ожидал подобного поворота. Но как-то обидно, что ли, было. Могла хоть дома всё это сказать, а не делать из Чанёля посмешище на половину Лос-Анджелеса, что присутствовала в аэропорту с намерением вылететь на праздники в какие-то далёкие страны.
Роуз всегда была странной, по мнению Чанёля. В смысле, с ней было иногда весело, иногда скучно, иногда хотелось, чтобы её вообще не было рядом. Всегда слишком активная, неутомимая, ищущая приключений на неплохую такую задницу, с широкой (немного кривоватой, если честно) улыбкой на милом личике. Грех не влюбиться, скажете вы. Грех с ней остаться, скажет вам Чанёль. Её задор и энергия иногда полностью обезоруживали и очень сильно утомляли. Для спокойного и рассудительного, немного наплевательского Чанёля это было слишком. Именно поэтому, когда его благоверная сообщила новость о расставании, он проронил невнятное извинение за её потерянное время, схватился за ручку чемодана и сам отправился к терминалу.
Теперь он застрял в этом городишке сам. Один на один с собой. В полном одиночестве.
Мимо него в торговом центре проходили разношёрстные толпы людей, все горящие словно новогодние гирлянды, повешенные на всём, что только можно. Такие весёлые, такие заряжённые самой идеей Рождества, рождественского чуда и особенного рождественского ужина с неизменной фаршированной индейкой с клюквенным соусом и изюмным пудингом. Наверняка мамочки уже позаботились о рождественских носках на каминах, о глупых, но приятных подарках, о костюмах Санта Клаусов для мужей. Как, например, у того, что восседал на большом мягком кресле посреди второго этажа, где соорудили специальную площадку «Поговори с Сантой за два доллара» для детишек, ещё не знающих, что их дорогой Санта Клаус — это обычный алкаш из бюро по трудоустройству, да и жир у него наверняка ненастоящий.
Чанёль показательно фыркнул, проходя мимо него, но сразу же ретировался, когда на него воззрилась целая туча малолетних соплежуев, свято верующих, что Санту уважать нужно больше матери да отца твоего.
Он медленно спустился к подземной стоянке, лифту предпочитая медленный эскалатор и пару лестничных пролётов. Все места для парковки были заняты машинами различных марок и моделей. Везде то и дело мелькали мужчины, утрамбовывающие огромные пакеты с покупками в небольшой, как оказалось, багажник. Один, самый отчаянный, пытался засунуть сверху искусственную ёлку, и Чанёль невольно подумал о небольшой еловой ветке, что он нашёл по дороге с работы и решил принести домой, чтобы в новой квартире витал хоть какой-то запах приближающегося праздника.
Прежде чем самому выехать из этого огромного торгового центра, пришлось дожидаться пока целая полоска автомобилей первая покинет просторное помещение, постоянно скрипя шинами о пол. В салоне по радио играла одна из популярных в этом сезоне песенок, а запах рыбы, которую он всё-таки дождался у того прилавка, оккупировал совсем крохотное пространство. Чанёль на секунду скривился и, несмотря на минусовую температуру, опустил окно, наслаждаясь морозным, свежим воздухом.
Очередная пробка, по его прикидке, не собиралась рассасываться ближайшие минут пятнадцать, вызывая глубокий вздох и тяжёлый выдох. Он откинулся головой на мягкий подголовник, прикрывая глаза, покачивая плечами в такт сменившейся мелодии. Через незакрытое окно он слышал, как сигналили другие водители, некоторые даже выходили из машин, нарываясь на драку, но потом остужали пыл и возвращались в авто по первой же команде жён: «Место!».
Он уже успел обрадоваться тому, что бесконечный поток вроде как приходит в движение, а стоящие впереди него начинают потихоньку заводиться, как к нему в машину завалилось чуднОе нечто.
— Эй, детка! — подал влетевший приятный голосок, как только захлопнул дверцу. — Подвезешь? Я хорошо заплачу! — и внезапно расстегнул появившуюся из ниоткуда сумку, вываливая на ноги себе и водителю десятки скреплённых пачек долларов, бросая затем ненужный «мешок» на заднее сиденье.
Это был парнишка лет двадцати шести с настоящим вороньим гнездом из иссиня-чёрных волос, ярким румянцем на щеках, наверняка из-за быстрого бега, потому что грудь его постоянно вздымалась от тяжёлого дыхания, а через приоткрытые чётко очерченные губы вырывались клубки пара по той же причине. Был он в чёрном расстёгнутом пуховике с настоящим мехом и голубом свитерке с оленями, видневшемся из-под распахнутых пол куртки. Весь какой-то чумной, взъерошенный, неспокойный, с горящим непонятно от чего огоньком в небольших глазах с опущенными вниз уголками.
Чанёль смотрел на него, как на что-то неземное, и в недоумении то открывал, то закрывал рот, наблюдая за этим представлением. Всё произошло за какие-то секунды, полностью лишая уверенности в том, что это реальность. Он закрыл на несколько долгих мгновений глаза, затем резко распахивая их, но ничего не изменилось. В салоне витал не выветрившийся запах рыбы. В ногах валялись зелёные бумажки с портретами президентов. Сзади громко сигналили автомобили. На соседнем сидении сидел какой-то странный парень в странном свитере с широкой улыбкой от уха до уха и просил подвезти, смиренно сложив ладошки на коленях.
— Какого хрена здесь происходит?
— Детка, так ты подвезёшь? Я тут насыпал тебе миллион долларов на коврик. Выполнишь мою просьбу — и кое-что из этого перепадёт и тебе! — он неловко почесал затылок и растерянно посмотрел на разбросанную кучку.
Миллион американских долларов, миллион и триста пятьдесят тысяч канадских долларов, восемьсот шестнадцать тысяч английский фунтов стерлингов, миллиард и двести миллионов корейских вон… Чанёль таких денег не видел никогда в своей жизни, разве что пару раз слышал, когда смотрел телевизор, и записывал в виде цифр при заполнении очередных бланков на работе. Но вот прямо сейчас этот самый парнишка лет двадцати шести на вид, который попросил подвезти его неведомо куда, уверял Пака, что вся эта кучка купюр, что он разбросал минуты три назад, на самом деле оценивается в целый миллион!
Чанёля с каждой секундой всё больше и больше разрывало от желания либо избить этого паренька, выкинув его из машины и обсыпав прямоугольными бумажками, либо срочно вызвать карету и отправить мальчишку в далёкие дали психиатрической лечебницы. Но он просто сидел, почти не двигаясь, сильно сжимал руками руль и внимательно наблюдал за тем, как его «гость», согнувшись в три погибели, рыскает руками по полу, подбирая деньги — даже под коврик залезть умудрился.
Чанёль долго следил за ним. Настолько, что машины впереди успели продвинуться на добрые десятки метров, а сзади — обсигналить Пака с головы до ног, от багажника до двигателя и даже от колёс до крыши машины, но тот и мысли не допустил, чтобы нажать на педаль газа или хотя бы пропустить водителей вперёд и не создавать ещё одну пробку посреди уже существующей.
Паренек наконец разогнулся, застёгивая молнию на сумке, откидываясь на спинку сидения и с облегчением выдыхая. Лицо ещё больше раскраснелось, куртка съехала с плеч, почти полностью открывая смешной свитер. Дышал он ещё тяжелее, чем прежде, грудная клетка вздымалась очень часто, глаза были прикрыты.
— Всё собрал? — поинтересовался тихо и на удивление вежливо Чанёль, переводя взгляд с паренька на лобовое стекло, через которое было видно половину дороги и снег, мелкими хлопьями падающий вниз. Он быстро таял, оставляя после себя маленькие, совсем крошечные лужицы, что быстро стирали включенные дворники.
— Да, — чуть помедлив ответили ему, блаженно улыбаясь одними уголками губ и поглаживая сумку непривычно маленькой для парня ладошкой. Пальцы его были очень тонкими и длинными, покрасневшими после долгого пребывания на морозе. Такими, что хочется сжимать в широких тёплых ладонях и согревать во время дикого холода.
— Тогда проваливай из моей машины. И миллион с собой забери, пожалуйста. — Спокойно, настолько спокойно сказал Чанёль, что самому себе поразился. Любой другой бы на его месте трезвонил во все трубы, извещая народ поблизости о странном типе, решившем его то ли изнасиловать за деньги, то ли купить за деньги, то ли осыпать деньгами — последнее, конечно же, приятнее и понравилось бы намного больше остальных пунктов.
— Нет! — тот был настроен решительно и категорично. — Детка, пока не подвезёшь меня, куда скажу, даже не жди, что я выйду из этой машины. — Фыркнул он с долей язвительности, поглядывая в окно, а затем выбрал позу поудобнее, настраивая под себя кресло и вытягивая ноги вперёд, показывая, что из этого тёплого благодаря печке уголка не выберется ещё долгое время.
— Я сейчас отвезу тебя в полицейский участок, и там ты скоренько выбежишь из машины! — Чанёль начал грубить и даже голос повысил, что было ему уж совсем несвойственно, но угроза не подействовала, а парень и с места не сдвинулся, словно приклеился к искусственной коже сидения и даже внимание не обращал на шум со стороны.
— Детка, прошу тебя, просто подвези меня. Без лишних слов. Ну чего тебе стоит?
— Мне что, делать, по-твоему, нечего? И хватит называть меня «деткой»!
— Хочу тебе сказать, детка, — ехидно протянул парень, открывая глаза, подчёркивая последнее произнесённое слово, — что ты мне не назвал своего имени, а значит и звать я тебя могу так, как сам того хочу, — он хитро прищурился и томно выдохнул: — детка.
Звонкий смех полностью заполнил собой салон автомобиля, когда Чанёль, поняв свой промах, скривился от собственной глупости и поспешил отвернуться от наглого взъерошенного парня. Он мысленно перебирал ещё не отмороженными шестерёнками всевозможные способы по изгнанию нежданного гостя из машины, но, как назло, ни одна мысль не приживалась, будучи отброшенной по ряду причин: много людей, нет подручных средств в виде ружья, верёвки, лопаты и так далее. Хотел ведь просто зайти в магазин за парой крох на ужин, выпить потом пива под какую-нибудь скучную рождественскую комедию и отрубиться до утра, пока будильник не разбудит его мерзкой мелодией, выгоняя на работу. А тут ему на голову свалился какой-то левый типчик и без капли стеснения просил, даже нет, приказывал везти туда-не-знаю-куда. Хорошо хоть деньги предлагал, а иначе вышвырнул бы его Чанёль ещё в ту секунду, как тот осмелился выплюнуть в его сторону это отвратительное «детка».
Жгучая боль в районе уха и ноги, что уже долгое время удобно располагалась на тормозе, но никак не осмеливалась надавить на педаль, отрезвила его и вывела из не совсем радостных размышлений. Пак схватился за больное место, прикладывая холодную ладонь к пострадавшему уху, и откинул второй ногой чужую конечность, что выпачкала ему недавно начищенный — буквально перед выходом из дома — ботинок. С раздражением и злостью — потому что, чёрт возьми, больно — взглянул он на всё ещё не убравшегося из машины парня. Тот отчего-то выглядел слишком взволнованным и постоянно озирался назад, высматривая что-то через заднее стекло.
— Ты что, с ума сошёл? А ну пошёл вон из моей машины! — если просто наглость, выраженную словесной перепалкой, Пак бы ещё выдержал, то физический ущерб он терпеть не намерен. Выбравшись из машины, он быстро обошёл её и, открыв дверцу со стороны пассажирского сидения, принялся вытаскивать брюнета из салона автомобиля. Он схватил его за куртку и резко потянул на себя, но тот успел выпутаться из верхней одежды, выравнивая руки и позволяя снять с себя тёплую одежду. Гаденько хихикнув, брюнет попытался перебраться на место водителя, однако Чанёль оказался быстрее. Заграбастав в плен широких ладоней обтянутые тёплыми зимними джинсами щиколотки, он дёрнул на себя барахтавшееся тело, что пыталось удержаться на месте, схватившись руками за спинку сидения.
— Вываливайся из моей машины! — низким басом прокричал Чанёль.
— Нет! — дерзкий, краткий ответ сопровождался сильным ударом в живот тяжёлой подошвой ботинка, от которого хозяина машины откинуло назад. Он скрючился на месте, хватаясь за уязвлённое место и раскидывая проклятия себе под нос. Мелкий гадёныш оказался слишком метким и сильным. Он быстро уселся за руль, с нервозной улыбкой посматривая в боковое зеркало. — Детка, или ты сейчас же садишься без попыток выгнать меня, или я уезжаю на твоей тачке, и вряд ли ты увидишь её ещё хоть раз в своей жизни!
Люди уже начали выходить из машин, чтобы посмотреть на разыгравшееся представление и предложить какую-то помощь. Чанёль сразу же вспомнил ту сцену из аэропорта с бывшей невестой и, не желая повторения позора, всё-таки послушался незнакомца.
— Сволочь мелкая, — прошипел про себя Пак, не сдержавшись, и с тяжёлым дыханием из-за боли в животе плюхнулся на пассажирское сиденье, где валялась чужая куртка. Чанёль назло уселся прямо на неё, задницей сминая мягкий мех. Брюнет вдавил педаль газа в пол, и они наконец тронулись с места. — Я звоню в полицию, пусть они забирают тебя! — торжественно объявил, доставая из кармана джинсов мобильный телефон. Не успел он набрать хотя бы первую цифру, как гаджет вырвали из рук тонкие пальчики, выкидывая его через окно прямо под колёса других машин. — Ты охренел, что ли?!
— Детка, заткнись!
— Что?
— Заткнись, за нами гонятся! А ты не даёшь мне сосредоточиться!
— Кто? — Чанёль вцепился руками в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть ситуацию на дороге. За ними действительно ехала какая-то машина с двумя страшными рожами внутри.
— Те, у кого я забрал эти деньги!
— Ты что?! Ты ненормальный! Ты — вор!
— Возможно… — он довольно улыбнулся, умело ведя машину, и даже успел подмигнуть Паку на особо крутом повороте. Чанёля, не пристёгнутого бедолагу, откинуло к дверце. Он ударился головой о стекло, чувствуя, как по затылку растекается неприятная, тягучая боль, а затем приложил руку к повреждённому участку и с недовольством покосился на горе-водителя.
— Расслабься, детка, твой взгляд не испугает меня. Получай удовольствие от быстрой езды.
— Прикажешь мне получать удовольствия от нахождения рядом с вором, сбежавшим из психушки?!
— Детка, не преувеличивай! — брюнет усмехнулся и свернул на длинную трассу, ведущую в аэропорт, с удовольствием подмечая, что за ними больше никто не гонится. Он сбавил скорость, включил местную радиостанцию и принялся подпевать бессмертным рождественским хитам.
А Чанёль тем временем чуть ли не к богам взывал, руками зарываясь в волосы, пытаясь сообразить, что вообще происходит и как выбираться из этого дерьма. Его машину вёл какой-то незнакомец, укравший, как оказалось, у кого-то миллион долларов. Голова трещала как на утро после подростковой вечеринки с дешёвым алкоголем. Телефон валялся где-то на дороге, размазанный по асфальту машинами, а этот воришка вряд ли согласился бы одолжить ему свой на пару секунд. Чанёль с тяжёлым вздохом откинулся на сидение, надеясь, что это дерьмо закончится сразу же после того, как этот парнишка приедет куда ему нужно.
Дорога до аэропорта заняла всего-ничего — около сорока минут. Пак успел подсчитать сколько песен прозвучало по радио, сколько машин ехало с его стороны и сколько раз незнакомец успел назвать его приевшимся «детка» — двадцать восемь. Иногда он просто так звал Чанёля, чтобы привлечь его внимание, но быстро прекратил, поняв, что тот не клюёт на его приманку.
— Ну что, детка, — начал временный водитель, тормозя возле входа в аэропорт, — пора прощаться?
— Наконец-таки! Вали из моей машины, и лучше никогда в жизни больше не появляйся передо мной!
Тот же, не обратив внимание на обидные в какой-то степени слова, лишь усмехнулся, забрал с заднего сидения сумку с деньгами (оставив в бардачке немаленькую сумму за телефон и поездку), достал из-под тощей задницы Пака свою куртку и быстро выбрался из машины, чтобы побежать к дверям огромного здания. Но не пройдя и трёх метров, резко повернулся, подбежал обратно, и принялся стучать в окно, пока Чанёль наконец не опустил стекло.
— Детка, а давай со мной!
Примечание к части
Вэст-Эдмонтон Молл - крупнейший торговый центр Северной Америки.