Танго танцуют вдвоём
Автор: Dea siderea
Жанр: Romance
Пейринг: СС/ГГ
Рейтинг: R
Саммари: мужчина и женщина как альпинисты в связке: могут погубить друг друга, а могут спасти. Тайны, свято хранимые нашим подсознанием, иногда раскрываются…
Дисклаймер: не моё
Комментарии: этот фик – переписка моего фика «Умереть, чтобы выжить», участвовавшего в Битве Алой и Чёрной Роз. Сюжет полностью изменён, но идея сохранена. Сюжет фика не новый, избитый, но, возможно, полтора года назад, когда мне в голову пришла идея этого фика, всё было иначе. Просто, после прочтения ДС, мне захотелось что-то изменить, переписать историю по-своему. Этот фик - авторское видение спасения Снейпа, но я не исключаю, что оно может совпадать с представлениями других людей. AU, OOC.
Размер: макси
Статус: закончен
ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.
Я не откажусь снова прожить свою жизнь.
Я только попрошу права, которым пользуются авторы,
исправить во втором издании ошибки.
Бенджамин Франклин
Глава 1
Гермиона Уизли, новоявленная глава Отдела по работе с заключёнными, в прошлом аврор, сидела за столом в своём кабинете и, не веря своим глазам, смотрела в личное дело заключённого № 11844. Вот уже девять лет она считала этого человека мёртвым, а сейчас выясняется, что все эти годы он провёл в камере Азкабана. Но это невозможно! Она своими глазами видела, как он умер. Это какая-то ошибка… С маленькой колдографии в досье на миссис Уизли смотрел тот самый человек.
Имя: Северус Тобиас Снейп
Пол: мужской
Дата рождения: 09. 01. 1960.
Место рождения: Олдберри, графство Ланкшир
Текущий адрес: Тупик Прядильщиков, 24
Образование: Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс
Патронус: лань
Чистота крови: полукровка
Семейное положение: холост
Дети: нет
Дата ареста: 02. 06. 1998.
Предъявленное обвинение: убийство Альбуса Дамблдора, служение Тёмному Лорду Волдеморту.
Приговор: пожизненное заключение в тюрьме Азкабан
Взгляд Гермионы блуждал по строчкам. Она решительно ничего не понимала. Да, тела Снейпа после битвы за Хогвартс не нашли, но это не объясняет, каким образом он смог выжить и почему никто не знал об его аресте.
Гермиона потёрла глаза ладонями, захлопнула личное дело и, поднявшись из кресла, стала расхаживать по кабинету. Если бы не новый закон, она бы так и не узнала о том, что Снейп, герой войны, человек, которому они все бесконечно обязаны, гниёт в Азкабане. Великие боги, если бы Гарри был жив!
После войны жизнь так и не вошла в колею. Казалось бы, Волдеморт повержен, всё позади, должны воцариться мир и благоденствие… Должны. Но не воцарились. Была видимость этого. Они вырвали победу из пасти поражения ценой огромных потерь. Но война есть война. Гермиона горько усмехнулась. Да, Волдеморта больше нет, но борьба за власть, дискриминация на почве чистоты крови как были, так и есть. Те годы, что Министром был Кингсли Бруствер, были более-менее спокойными, но четыре месяца назад его нашли мёртвым в собственной спальне. Причём убит он был по-маггловски – ножом. Действительно, глупо применять Непростительное, если в любой момент могут проверить палочку и поймать с поличным. Доказывай потом, что всего лишь хотел (-а) убить крысу в подвале…
Политика Бруствера не устраивала многих…
На пост Министра Магии претендовали три человека: Персиваль Уизли, Люциус Малфой и Долорес Амбридж. Перси хоть и представлялся идеальным кандидатом, но, по мнению большинства, был слишком молодым для этой должности. Люциусу не позволяло занять этот пост прошлое, хотя он и был полностью реабилитирован.
Вот уже три месяца, как Министром Всеобщей Магии была Долорес Джейн Амбридж. Ни разу до этого пост Министра не занимала женщина. И именно Амбридж, заручившись поддержкой большинства присяжных Визенгамота, снова ввела смертную казнь. Амбридж заменила пожизненное заключение высшей мерой. Правда, за осуждёнными оставался выбор: прогуляться через Арку или поцеловаться с дементором. С этими представителями магического мира вновь были налажены дипломатические отношения. Дементоры хоть и не охраняли больше Азкабан и не подчинялись Министерству, но целовали приговорённых охотно.
Шансов у Снейпа не было. Без влияния Дамблдора, без его поручительства и покровительства, его вряд ли повторно оправдают. В свою защиту и оправдание ему предъявить нечего. Воспоминания – не аргумент. Все знают, что их можно сфабриковать и подделать, а такому сильному ментальному магу, как Снейп, и вовсе ничего не стоит. Портрет Дамблдора не мог свидетельствовать, его показания в расчёт не принимались. Никакого документа, способного в случае чего оправдать Снейпа, старик не оставил.
Гермиона неожиданно разозлилась. Как же так?! Дамблдор, который просчитывал все ходы, предугадывал манёвры, был мудрым и проницательным, бросил Снейпа на произвол судьбы?! Или же Дамблдор был уверен, что Снейп не выживет, и не стал попусту суетиться?
Всё бессмысленно и бесполезно. Снейпа казнят наравне с ещё двенадцатью приговорёнными.
В том, что Рон сможет посоветовать что-то дельное, Гермиона очень сомневалась.
Гарри. Для него не было ничего невозможного. Может быть, он бы и нашёл лазейку… При мысли о друге на глаза Гермионы навернулись слёзы. Прошло девять лет, но боль от потери нисколько не притупилась.
Гермиона села обратно за стол и уронила голову на руки. Чёрт возьми, эта победа досталась слишком дорогой ценой! Плоды войны они пожинают до сих пор.
Она не знала, сколько просидела так, погружённая в свои мрачные мысли, когда услышала голос мужа:
- Герми, ты идёшь? – заглянул в кабинет Рон.
Моментальная вспышка раздражения: ну почему он даже в стенах Министерства не может обойтись без фамильярности?!
- Что случилось?
- Ничего. Я задумалась, - Гермиона отняла ладони от лица и шмыгнула носом.
- Ты чего ревёшь? – нахмурился Рон, входя в кабинет и закрывая за собой дверь.
- Да так, воспоминания нахлынули. Пойдём. Мы ведь обещали миссис Тонкс взять Тедди на выходные.
Но Рон словно прирос к месту. Он знал, какие именно воспоминания могли вывести его жену из душевного равновесия.
- Что произошло? – повторил он. Ведь не могла Гермиона, работая, вдруг предаться воспоминаниям. Не такой она человек.
Она кивнула на кипу личных дел на столе.
- Снейп жив. Он все эти годы провёл в Азкабане. Девять лет, Рон. Впрочем, то, что он жив – это пока что.
- Ты уверена?! – Рон явно был ошарашен и смотрел на жену, выпучив глаза.
- Да. Сначала я подумала, что это какая-то ошибка, но там всё чётко написано, - следя за интонацией голоса, сказала Гермиона, наблюдая за тем, как Рон подходит к столу и раскрывает досье Снейпа.
- Ну и рожа! – первым делом скривился Рон. – Всё-таки он редкостный урод!
- Какая разница? – устало бросила Гермиона.
- Ну, дела… - присвистнул Рон. – Во живучий, гад. Но как ему удалось? Судя по дате ареста, его упекли вскоре после…
- Он не гад, Рон, - машинально поправила мужа Гермиона.
- Ну и не ангел, - состроил гримасу Рон. – Пусть он и был на нашей стороне, но на его совести достаточно деяний, чтобы можно было смело утверждать, что Азкабан он заслужил. И казнь тоже.
- Как ты можешь так говорить?! – ахнула Гермиона.
Рон пожал плечами.
- А что, разве я не прав? Не понимаю, отчего ты так расстроилась. Перестань всех жалеть и спасать. Для нас Снейп был мёртвым, останется таким и дальше. Что такого-то? Мне так без разницы.
- Ты неблагодарная скотина, Рональд Уизли! – прошипела Гермиона. – Мне стыдно за тебя…
- Эй, полегче в выражениях.
- Полегче?! – разошлась она. – А ты не забыл, что это МЫбросили его умирать, что это мы виноваты, что он сидит в Азкабане и скоро…
- Ну, ты загнула. Ты ещё возьми на себя вину за то, что не смогла спасти всех в той бойне. Снейпа бы всё равно арестовали. Какая разница, несколькими часами раньше или позже…
- Мы могли бы его спасти! Он мог скрыться! – горячо возразила Гермиона, сжимая кулаки.
- Герм, перестань, - миролюбиво сказал Рон. – Ты слишком много на себя берёшь. Мы не в ответе за все жизни. К тому же, я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого воскресшего упыря. У меня на выходные планы, - он подмигнул жене.
- Перетопчешься, - бросила она, схватила портфель с бумагами и выскочила из кабинета.
* * *
Вот так. Рон нисколечко не чувствует себя виноватым. Или же он просто не понимает всего того, что делал Снейп для победы, и на что ему приходилось идти. Не понимает или не хочет понимать… Чёрт возьми, да великий человек даже не Дамблдор, а Снейп! И как вообще его можно судить, если магический мир перед ним в неоплатном долгу?! Как можно судить человека за его прошлое, если он всю жизнь положил, пытаясь сгладить вину, расплатиться за грехи и исправить ошибки молодости? И, надо сказать, очень в этом преуспел! Ох, Рон-Рон… Нельзя же быть таким снобом!
* * *
Все выходные Гермиона провела как на иголках. Конечно, Тедди Люпин отвлекал от тревожных и мрачных мыслей, но полностью избавиться от них было невозможно. В Академии Авроров в обязательную программу входит обучение окклюменции. Гермиона в ней преуспела и изо всех сил пыталась помочь освоить это искусство Рону. Любой рядовой аврор должен уметь защищать совой разум и сознание от проникновения и влияния извне. Очищать сознание от ненужных мыслей уже давно вошло у Гермионы в привычку, но сейчас отчего-то не получалось. И это странное тошнотворное волнение… Чёрт возьми, почему она так переживает за Снейпа?! Чувствует свою вину? Хочет хоть как-то отблагодарить? Гарри бы наверняка её поддержал…
* * *
В понедельник собранная и подтянутая Гермиона стояла в своём кабинете, нервно покусывая губу и постукивая пальцами по поверхности стола. Она размышляла, с кем бы из сотрудников Департамента или Аврората можно было поговорить и узнать подробности ареста Снейпа и суда над ним. В конце концов, она решила, что это бесполезное и рискованное занятие. Возможно, дело Снейпа не предавалось огласке намеренно, ведь никто из авроров-членов Ордена Феникса не знал об аресте. Скорее всего, Снейпа посадили в Азкабан и вовсе без суда и следствия, на основании того, что он находился в розыске за убийство Дамблдора и как Пожиратель Смерти. Потом пришла новая власть, но после войны в Министерстве была такая неразбериха, проводилось столько судебных процессов, что никто не удосужился пересмотреть пылящееся в архиве дело заключённого №11844. Вычислить тех людей, которые принимали участие в аресте, невозможно. Не подходить же к каждому аврору с вопросом: «Простите, это не вы арестовали Северуса Снейпа девять лет назад?» К тому же, если она разовьёт по этому поводу бурную деятельность, это дойдёт до Министра, а та… Гермиона понимала, что сейчас она занимает столь высокую должность и просто устойчивое положение в Министерстве благодаря тому, что замужем за чистокровным волшебником. Вряд ли Амбридж забыла инцидент с кентаврами и то, кто привёл её в лес…
Оставался только один способ докопаться до истины – поговорить со Снейпом. Это было запрещено, посетители к осуждённым не допускались, но главе Отдела по работе с заключёнными не посмеют отказать…
* * *
Гермиона шла по коридору шестого этажа Азкабана, и её шаги гулким эхом отражались от каменных стен. Она пыталась отвязаться от охранника-провожатого, но это оказалось невозможно. Правила есть правила. Гермионе повезло: начальник Азкабана лежал в св. Мунго, а его заместитель как раз отбыл в Министерство, поэтому не пришлось с ними раскланиваться и объяснять цель своего визита. А пустить пыль в глаза обычным тюремщикам не составило труда.
Гермиона смотрела на однотипные камеры, расположенные по одну сторону коридора: тяжёлые железные двери, на которые было наложено не одно запирающее и охранное заклятие. Коридоры верхних этажей Азкабана освещались факелами, нижние – магическим светом. В руке тюремщика ярко светилась волшебная палочка, рассеивая тот мрак, что не могли разогнать редкие факелы. Не было слышно ничего, кроме звука шагов. Стоило остановиться, и тишина становилась оглушительной.
- Пришли, - сказал тюремщик хрипловатым голосом, останавливаясь у камеры № 347.
Гермиона судорожно всухую сглотнула и кивнула. Вообще-то охраннику полагалось войти в камеру вместе с ней, но Гермиона, воспользовавшись своим служебным положением, настояла на приватной беседе с заключённым. Вот дойдёт её посещение до начальника Азкабана… Впрочем, не дойдёт. Видеть её никто не видел, кроме дежурного и этого вот тюремщика. Им в любом случае светит Obliviate.
Охранник несколькими пассами своей волшебной палочки отпер дверь и, когда та со скрежетом отворилась, сделал приглашающий жест. Гермиона замерла на пороге: в камере царила кромешная тьма. По сравнению с этой темнотой, коридор казался освещённым полуденным солнцем. Воздух в камере был холодным и душным одновременно.
- Простите, мэм, - пробормотал тюремщик, протиснулся мимо Гермионы, чуть заметно взмахнул волшебной палочкой и привычно прошептал заклинание. Камера наполнилась тусклым магическим светом. Стало не намного лучше.
- Спасибо, - сдержанно поблагодарила Гермиона.
- Если что – стучите или кричите.
Охранник вышел и с лязгом захлопнул за собой дверь. У Гермионы мурашки побежали по коже. Когда глаза привыкли к скудному освещению, она увидела, что у противоположной стены камеры, на голом полу, низко опустив голову и подтянув колени к груди, сидит человек. У Гермионы перехватило дыхание и сжалось сердце: великие боги, и это – профессор Снейп?! Она помнила его гордую прямую осанку и высоко поднятую голову, грациозные отточенные движения, летящую походку… Вдруг вспомнились его фирменные взгляды, брошенные с высоты его немаленького роста. Он запомнился ей сильным и мужественным, твёрдым как гранит. Гермиона попробовала заговорить, но у неё не получилось. Она прочистила горло, сделала несколько шагов вперёд и замерла, стиснув пальцы.
- Профессор Снейп… Сэр, мне нужно… - слова застряли у неё в горле, потому что мужчина медленно отнял руку от лица и поднял голову, щурясь, как крот на солнышке. Гермиона невольно отпрянула.
- И что же вам нужно?
- Боже, что у вас с голосом?!
- Боже? – просипел он. – Вы маггла?
- Это Нагайна? Укус повредил голосовые связки?
Пальцы мужчина чуть заметно дёрнулись, и он стал пристальнее всматриваться в лицо Гермионы. Его голос был шелестящим, сиплым и едва слышным. Он говорил медленно, как бы подбирая давно забытые слова. У этого человека не было ничего общего с тем зельеваром, которого Гермиона знала с детства. И дело было отнюдь не в том, что он лишился своего глубокого, бархатного, завораживающего голоса.
- Откуда вы знаете, что меня куснул за шейку милый червячок Волдеморта?
У Гермионы неожиданно отлегло от сердца. Вряд ли Снейп с кем-то общался за эти девять лет, но она поняла, что он не сломлен. Он пытался язвить и иронизировать. Откуда-то появилось щемящее чувство нежности и жалости, граничащее с ностальгией. Облегчённо вздохнув, она подошла к Снейпу и опустилась рядом на корточки.
- Вы не узнаёте меня, сэр? – тихо спросила она.
- Нет, - ответил он, даже не взглянув на неё. – А что, должен?
- Вы шесть лет учили меня в Хогвартсе. Я Гермиона Грейнджер. Сейчас Уизли. – Снейп никак не реагировал, тогда она добавила: - Подруга Гарри Поттера. – Снова никакой реакции. – Профессор… - она дотронулась до его руки, но он вдруг дёрнулся и отпрянул в сторону.
- Я уже сто лет как не профессор, мисс Грейнджер.
- Знаю, - выдохнула она. – Я пришла затем, чтобы узнать, что случилось после того, как… мы оставили вас в Визжащей хижине. Почему вас арестовали тайно, как вы выжили…
- А луну с неба вы не хотите?
- Сэр, я пытаюсь разобраться в этом давнем деле, чтобы помочь вам. Принят новый закон – пожизненное заключение заменяется смертной казнью.
- Давно пора.
- Не говорите так!
- Тогда где вас черти носили… сколько прошло времени?
- Девять лет, - едва шевеля онемевшими губами, произнесла Гермиона, изо всех сил стараясь не расплакаться.
- Девять, - повторил Снейп, словно пробуя это слово на вкус.
- Если бы не этот закон, я бы до сих пор не знала, что вы здесь… что вы живы.
- Жив? – скривил он губы.
- Профессор, пожалуйста…
- А вы умеете просить, мисс Грейнджер. Тогда и вы расскажите, почему бросили меня подыхать в той хибаре и почему, когда моё тело исчезло, никто не поинтересовался куда? Трупы не исчезают. – Снейп в упор глянул на Гермиону. Её губы дрогнули, на глаза навернулись слёзы.
- Мы думали, что вы умерли… - прошептала она.
- Умер, а потом встал и ушёл, - в его шелестящем голосе слышалось презрение. – Впрочем, это уже неважно.
- Важно! Мы должны найти способ оправдать вас!
- Ищите, сколько влезет – его нет. Поттер мёртв? – неожиданно спросил Снейп.
- Д-да…
- Лорд?
- Нет, Беллатрикс. Все думали, что она мертва. Миссис Уизли её одолела, но вы же знаете, что Непростительное срабатывает не всегда… Гарри победил Волдеморта, а эта сумасшедшая совсем обезумела…
- И?
- Никто не успел среагировать. Гарри погиб. Послушайте, профессор, вы должны…
- Убирайтесь отсюда.
- Что?
- Пошла вон.
Гермиона поднялась на дрожащие затёкшие ноги, вытерла слёзы и твёрдо сказала:
- Встаньте, профессор Снейп.
Некоторое время он сидел, не шевелясь, но потом медленно и неохотно поднялся на ноги. Мужчину слегка пошатывало. Гермионе пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Чёрные глаза глубоко запали, и понять их выражение Гермиона не смогла.
- Почему вы не хотите…
- Вы пытаетесь очистить свою совесть. – Не вопрос – утверждение. – Тут я вам не помощник. Всё безнадёжно и вы это знаете, но всё равно припёрлись сюда. Из любопытства ли или чтобы бросить кость своей совести. Убирайтесь.
- Я ещё вернусь. Мы…
Снейп неожиданно резко повернулся, быстро подошёл к двери и громко в неё постучал. Дверь тут же открылась.
- Мадам уходит.
Гермиона увидела, как в тусклом свете глаза Снейпа сверкнули, когда он повернул голову. Они встретились взглядом лишь на мгновение, но Гермиона могла поклясться, что его глаза не были безжизненными и потухшими, взгляд не был обречённым. Наоборот, он был тем самым фирменным снейповым взглядом – пронзительным, пробирающим до костей. Дверь за Гермионой захлопнулась, оставив Снейпа одного.
* * *
Неделя прошла как в бреду. Гермиона не могла ни на чём сосредоточиться, все её мысли занимал заключённый из камеры № 347. Рон, узнав, что она наведывалась в Азкабан, обозвал её сумасшедшей и обещал запереть дома или увезти подальше от всего этого – отдохнуть и прийти в себя. Рон прямо сказал жене, что в её состоянии лёгкого, но буйного помешательства виноваты призраки прошлого и её стремление помогать всем убогим и несчастным, чтобы она, наконец, перестала винить себя в том, в чём она не виновата и что всё, в конечном счёте, скоро утрясётся. То есть, как только Снейпа казнят. Он опять исчезнет и перестанет напоминать о прошлом, всё забудется как страшный сон. А Гермиона неожиданно для самой себя влепила мужу крепкую пощёчину и, вне себя от ярости обозвала его эгоистичной бесчувственной скотиной. Вспыльчивый Рон не сдержался и, наорав на жену: «Я тебя в Мунго упеку, дура!», сбежал через камин.
Они прожили вместе уже шесть лет, поженившись сразу после окончания Академии Авроров. Гермиона не собиралась становиться аврором, но после смерти Гарри изменила своё решение. Она училась и с трудом вытягивала Рона. Казалось бы, смерть общего близкого друга должна была ещё больше сплотить их, но всё вышло наоборот. Наверное, Гарри был их связующим звеном, без него отношения были уже не те… Но они всё равно держались вместе: по привычке, по инерции. Конечно, они были влюблены, но юношеская влюблённость имеет тенденцию быстро проходить, превращаясь или в зрелую любовь, или в привычку, или вовсе сходить на нет. Страсть в основном проявлял Рон, но его надолго не хватило. С такой-то партнёршей… Рон обвинял Гермиону во фригидности, а она его в том, что он похотливый самец, думающий только об одном… Ещё до свадьбы секс превратился в рутину, а после свадьбы в супружеский долг. Гермиона, будучи молодой темпераментной женщиной, хотела заниматься любовью, а не исполнять долг. Из книжек выходило, что всё должно быть совсем не так, как у них с Роном. Она не раз пыталась поговорить с мужем, но всё заканчивалось быстрым совокуплением, после которого Рон отворачивался и засыпал, оставляя жену мучиться от неудовлетворённости и одиночества. По-видимому, Рон или не умел по-другому или не хотел. Гермиона склонялась ко второму. Она пришла к выводу, что её тело недостаточно красиво и сексуально привлекательно, и Рону не доставляет никакой радости ласкать её.
Иногда Гермионе снились яркие, будоражащие сны, в которых фигурировал один и тот же странный молчаливый человек: одновременно грубый и нежный. Это была такая страсть… Гермиона была уверена, что знает его, но определить кто он такой, она так и не смогла – лица мужчины она не видела ни разу.
Со временем Гермиона просто махнула на интимную жизнь рукой. Ей важнее было выспаться, а если Рону хотелось «исполнить долг», то ему угодить было просто: лежи себе да лежи. Мысль о том, что Рон, скорее всего, имеет любовницу не раз приходила ей в голову, но, как ни странно, эта мысль её не волновала, не вызывала ревность и прочие подобающие случаю чувства. Гермиона не сомневалась, что Рон любит её, они были привязаны друг к другу, но для счастливого гармоничного брака не хватало слишком многого. Понимания, к примеру. Рон не раз заговаривал о детях, и Гермиона была с ним солидарна. Они заведут ребёнка, но позже. Сейчас оба были слишком поглощены работой и карьерой.
Рон не появлялся дома уже третьи сутки. Ничего. Кроме «Норы» пойти ему некуда, если только к одному из братьев, а они быстро прочистят ему мозги. Гермионе было всё равно. С Роном она помирится в любом случае, а сейчас важно другое.
* * *
Гермиона специально дожидалась воскресенья, чтобы вновь отправиться в Азкабан. Из администрации там не будет никого, только охрана. Придётся провернуть тот же фокус, что и раньше.
- Вы меня не прогоните, профессор? – невинно поинтересовалась она, когда тюремщик захлопнул дверь камеры за её спиной.
- Что, пришли, чтобы сообщить мне дату казни? – не смотря в её сторону, спросил Снейп. Он лежал на полу, закинув руки за голову и уставившись в потолок. – Не стоило утруждаться. Здесь время ничего не значит.
- Нет, я не за этим. Дата ещё не определена. – Гермиона подошла к мужчине и опустилась рядом с ним на пол, подогнув под себя ноги. – Вы прекрасно знаете, что посещения осуждённых запрещены.
- Не думаю, что женщинам полезно сидеть на холодном каменном полу, - заметил Снейп.
- Я пользуюсь своим служебным положением и Obliviate, чтобы приходить сюда. Не думаю, что мадам Министр погладит меня по голове, когда узнает…
- Мадам?
- Долорес Амбридж.
- Я вам не завидую, - усмехнулся Снейп.
- А я вам, - жёстко сказала Гермиона. – Поэтому давайте подумаем, что же нам с вами делать, пока ещё есть время.
- Хм. Поиграем в «города»?
- Прекратите.
- А чем мы ещё можем с вами заняться, чтобы скоротать время? – бросил на неё пытливо-ироничный взгляд Снейп.
- Попытаться придумать, как вас спасти!
- Прекратите пороть чушь, иначе я вас опять выгоню.
Ну, надо же! Выгонит при условии! Прогресс, однако.
- Вы так сказали, что я уже было подумала, что снимите баллы.
Снейп покосился на неё.
- Хотите лишить мистера Уизли многочисленного рыжего потомства?
- Что?
- Вы застудите себе всё, что можно.
Гермиона молча моргала, потом поднялась на ноги.
- Почему у вас здесь нет… хм… постели?
- С периной и пологом? Что вам до моей постели, миссис Уизли? Хотите в неё залезть?
Щёки Гермионы порозовели. Нет, даже Азкабан не исправил этого ядовитого гада!
- А вы пришли в себя, профессор, - не без ехидства сказала она.
- А я никуда из себя не уходил, чтобы возвращаться.
- Встаньте, мне так неудобно с вами разговаривать.
- Не хочу.
- Я прошу вас, - сквозь зубы процедила Гермиона.
- Не хочу.
Либо он самый упрямый человек на свете, либо очень любит делать всё поперёк, назло. А скорее всего и то, и другое.
Гермиона поджала губы и опустилась рядом с ним на колени.
- Послушайте, уже всё решено, - мягко заговорила она. Снейп молчал. – Я попытаюсь отсрочить казнь до выяснения обстоятельств, но…
- Не советую вам этого делать, - холодно изрёк он. – Чем раньше, тем лучше. А впрочем…
- Что? – подалась вперёд Гермиона.
Снейп сел, прислонившись спиной к стене и пытливо глядя Гермионе в лицо.
- Если вы действительно хотите помочь, если ваша жалость не знает границ, а совесть не даёт спокойно спать… то в ваших силах прервать свои и мои мучения.
- Что вы предлагаете? – облизала губы Гермиона.
- Убейте меня.
- Что?!
- Убейте. Меня. – Раздельно повторил Снейп.
- Вы с ума сошли!
- Я так и знал, что вы так отреагируете. Ваши благие намерения не стоят и ломаного кната. Ноль искренности.
- Вы понимаете, что говорите?!
- Вполне, - в его голосе послышалось раздражение. – Вы жаждете помочь, но когда я предложил вам выход, вы трусите и отступаете.
- Я хочу вас спасти, а не убить!
- Тогда пошла к чёрту.
- Но, сэр…
- Вы будете очень любезны, если не откажете мне в моём предложении. И вообще, в последнем желании отказывать не принято, - он криво усмехнулся и посмотрел в её наполнившиеся слезами глаза. – Я думал, вы сообразите, что лучше умереть простым способом, а не целоваться с дементором или пройти через Арку.
Гермиона всхлипнула.
- Я не смогу… Убить вас второй раз… Никогда. Нет.
- Тогда попросите вашего мужа, если вы так малодушны. У него рука не дрогнет.
- Рон не убийца!
- Ах, да. Он вряд ли согласиться оказать услугу слизеринскому ублюдку и предателю.
- Не смейте так говорить! – Гермиона вдруг прижалась к груди Снейпа и беззвучно заплакала. Странно, но он не отпрянул и не отшвырнул её от себя. – Это несправедливо… Неправильно… Всё должно быть по-другому!
- Миссис Уизли, - спокойно и серьёзно сказал Снейп. – Я жажду избавления.
Она кивнула, по-прежнему прижимаясь лицом к его груди, потом подняла руки и обняла его за шею.
- Если бы можно было вернуть всё назад и исправить…
- Что вы делаете? – нервно спросил он.
- Вы не понимаете. Всё должно быть по-другому…
- Миссис Уизли, прекратите немедленно.
Она сильнее обняла его за шею, подняла голову и прижалась губами к его губам. Снейп на миг замер, а потом с силой прижал её к себе, одной руной обхватил её талию, а другую запустил в её каштановые кудри и надавил на затылок. Поцелуй получился неистовым, обжигающим и совершенно безумным. Совсем как в её снах. Наяву Гермиона ещё никогда так яростно не целовалась. Низ живота свело от дикого желания. Ещё никогда и никого она так не хотела. Словно почувствовав это, Снейп скользнул рукой ей под юбку и коснулся уже влажной ткани трусиков. Он атаковал её рот, и она отвечала ему столь же страстно. Подумать, что же она творит, было некогда, да и вряд ли бы это получилось. У Гермионы кружилась голова и, чувствуя его тяжёлое горячее дыхание, его пальцы между ног, хотелось только одного – упасть в его объятия и чтобы это длилось вечно. Взор застилала багровая пелена, сознание плыло… Она не осознала, как оказалась сидящей верхом на мужских бёдрах и как что-то большое, твёрдое и горячее грубо вторгается в её лоно. Всего несколько движений – и женщина в руках Снейпа затрепетала и обмякла.
Гермиона медленно приходила в себя, чувствуя, как Снейп, вздрагивая, изливается в неё. Что, чёрт возьми, это было за затмение?! Она что, действительно буйно помешанная, как и сказал Рон?! Рон! Она только что изменила ему! Причём изменила со Снейпом на холодном полу в камере Азкабана! И при всём при этом она не просто довольна, а по-идиотски счастлива! Сошла с ума – вот единственное объяснение её поведению. Она практически вынудила Снейпа оттрахать её. Это было что-то нереальное и при этом потрясающее! Не бывает такой безумной неистовой страсти в природе! Невозможно гореть в таком пламени и получать эйфорическое удовольствие! Она столько лет пыталась вызвать в себе подобные чувства к мужу, но безрезультатно. А тут всего пара секунд – и она потеряла контроль над собой. Это было похоже на ураган…
- Что вы творите? – с запозданием поинтересовался Снейп.
- Не знаю, - честно ответила Гермиона, слезая с него и чувствуя, как густая тёплая сперма стекает по бёдрам. Она быстро произнесла очищающее заклинание. – Мой муж говорит, что я сошла с ума, - она чуть пожала плечами. Удивительно, но ни стыда, ни смущения она не чувствовала. Как будто заниматься сексом в тюрьме со Снейпом – в порядке вещей!
- Он прав. Прислушайтесь к мнению мужчины, хоть и такого бестолкового, как Уизли.
Гермиона не успела ответить, потому что в этот момент дверь камеры с лязгом открылась, и в проёме возник молодой широкоплечий тюремщик.
- Аудиенция закончена, - усмехнулся Снейп. – Буду надеяться, что вы согласитесь с тем, что я сказал.
Гермиона медленно покачала головой, пристально глядя на него сверху вниз и, не сказав ни слова, вышла.
* * *
А на следующее утро, придя на работу, Гермиона узнала, что мадам Министр назначила дату казни пожизненно заключённых. Снейпу оставалось жить ровно десять дней.
Рон, как и следовало ожидать, остыл и вернулся домой. Попытался поговорить с женой об их отношениях, и Гермиона непременно бы обратила внимание на его умную, витиеватую, заранее подготовленную речь, но мысленно она была далеко и от дома, и от мужа. Смотреть ему в глаза не получалось. Рон её убьёт, если узнает о том, что она вытворяла в тюрьме со Снейпом. Было мучительно стыдно перед ним и перед собой. Порядочная женщина не могла так себя повести! Этому нет оправдания. Она тогда будто очутилась в одном из своих снов и словно взбесилась, сгорая от страсти и безумного желания. Попросту спроецировала свои подсознательные желания на физический план, и Снейп подтолкнул её к этому, потому что так походил на того человека из её грёз… И что теперь делать? Как жить с этим? Это обман, предательство Рона. Он не заслужил такого варварского отношения. Гермиона пыталась внушить себе, что секс со Снейпом – с профессором Снейпом! – нечто ужасное и отвратительное, но беда заключалась в том, что она так не считала. Да, она трахалась на грязном полу с грязным узником, и от одного этого её должно было вывернуть, но, Мерлин свидетель, ей это понравилось! Ничего подробного она не испытывала никогда в жизни. Впору было хвататься за голову.
- Рон, Снейп попросил убить его.
Эту фразу Гермиона вставила посреди монолога мужа. Просто высказала ту мысль, что мучила её последние три дня. На щеках молодого мужчины проступил гневный румянец.
- Герм, сколько можно? – сдерживая ярость, спросил Рон. – Избавь меня от необходимости слышать имя этого ублюдка в моём собственном доме!
- Ты что, не понял меня? – она вскинула на него взгляд.
- Я тебя отлично понял, - Рон хватил кулаком по стене. – Ты свихнулась на Снейпе!
- Я просто пытаюсь…
- Может, ты к нему в камеру насовсем переберёшься? Бегаешь же на свиданки…
- Рональд!
- Приходи после того, как оплачешь его безвременную кончину. Теперь настоящую.
Рон хлопнул дверью, и Гермиона осталась одна. Помирились, называется. Он что, ревнует? Иначе, почему так реагирует? Ведь она и раньше не раз защищала, как ей казалось, несправедливо осуждённых и Рон всегда реагировал адекватно… Или всё дело в Снейпе? Неужели Рон действительно так его ненавидит? Она, как и Рон, знала этого человека с детства и тоже испытывала к нему не самые тёплые чувства, но чтобы так яростно ненавидеть…
Снейп просил об ужасном, но… он имел на это право. Гермиона вдруг поняла, что на его месте попросила бы о том же. Но одно дело понимать, а другое – сделать. Убить его – это единственное, чем она сможет ему помочь, избавить от унижения публичной казни, от неизвестности Арки, от поцелуя дементора…
Гермиона осознала, что плачет. Мерлин, ну почему всё так?! И как её угораздило увязнуть в этом по самую шею?! Почему всё так неправильно, несправедливо и жестоко, почему бы Высшим силам не дать ей шанс всё исправить?!
Плакала она долго. От безысходности, жалости и собственного бессилия. Слёзы иссякли, и вместе с этим пришла решимость. В конце концов, Снейп прав. Лучше смерть, чем такая жизнь. Хотя, какая это жизнь? Существование. Прав он и в том, что в последнем желании не принято отказывать. У неё есть всего одна-единственная возможность, чтобы помочь ему, что-то для него сделать. Мол, примите, профессор, от меня смерть в знак моей благодарности. Нелепо, жестоко, но так оно и будет.
Шмыгнув носом и вытерев рукавом глаза, Гермиона отправилась в маленькую домашнюю лабораторию: ей предстояло приготовить сильнейший яд.
Воскресенье наступило слишком быстро…
* * *
- Что-то зачастили вы в мою резиденцию, миссис Уизли.
- Это последний раз, - ровным голосом сказала она и, не дожидаясь ответной реплики, добавила: - Казнь назначена на четверг.
Снейп промолчал и вообще никак не отреагировал.
- Я подумала над вашими словами.
- И?
- Вы правы, - сказала Гермиона, отворачиваясь, не в силах выдержать его взгляд. – Я бы тоже предпочла…
- Зря вы об этом думаете, - усмехнулся Снейп. – Вы умрёте старой женщиной в окружении пары десятков правнуков.
- Это пророчество? – не удержалась она от сарказма.
- Вполне возможно.
- Держите, - Гермиона достала из кармана мантии маленький флакончик тёмного стекла. – Вы умрёте за считанные секунды.
- Сами варили? – прищурился Снейп.
- Сама. Непростительное я применить не могу.
- Премного благодарен, - Снейп поднялся на ноги и протянул руку за флаконом, но Гермиона отпрянула.
- Только не при мне!
- Разумеется, - согласился он.
Гермиона подошла и вложила флакончик в его руку, потом порывисто обняла мужчину и прижалась к его груди.
- В тот раз всё начиналось так же, - пробормотал Снейп, но Гермиона его не слушала.
- Мне так жаль… так жаль…
- Не вздумайте реветь и превращать избавление в трагедию.
- Я не буду, - замотала она головой. – Правда, не буду.
- Вот и хорошо. А теперь идите, - Снейп мягко отстранил девушку от себя, но медлил и не убирал руки с её плеч.
- Нет. Я… Может быть, вы всё-таки расскажете, что тогда произошло и как вы выжили?
Снейп несколько секунд молча всматривался в её лицо, потом кивнул. Он опёрся спиной о стену, сложил руки на груди и заговорил тихим шелестящим голосом.
- После того, как я передал Поттеру воспоминания…
- Кстати, они все подлинные? – тут же встряла Гермиона.
- Почти, - усмехнулся он. – Из вас бы получилась отличная журналистка, миссис Уизли.
- И что же вы подделали? – не унималась она.
- Какая теперь разница? Ну, ладно. Пару сентиментальных моментов, связанных с Лили.
- Но ведь… ведь вы действительно любили её? Это правда?
- Правда, - буркнул Снейп. – До тех пор, пока она не вышла за Поттера.
- А…
- По-моему, вы хотели услышать не о моей юношеской любви, а о другом.
- Постойте, но вы ведь не обманули Гарри?..
- Нет. Просто чуть-чуть приукрасил то, что было в действительности. Добавил трогательности, трагичности, любовного пафоса… Миссис Уизли, в юношестве все склонны считать свою влюблённость настоящей, вечной, незыблемой любовью. Боготворить объект вожделения и идеализировать его. Лили была красивой, и я просто не мог не влюбиться в неё, вне зависимости от её характера, душевной организации и прочего. Закон жанра. Все мальчишки влюбляются в красивых девчонок.
- А мужчины?
- Мужчины красивых женщин хотят, - усмехнулся Снейп. – Вот только юношеские иллюзии и зрелая любовь – разные вещи. Сейчас я бы даже не посмотрел в её сторону. Лили была властной, болезненно самолюбивой, тщеславной, самоуверенной. Из доброй и понимающей она могла мгновенно превратиться мстительную, жестокую мегеру. Джеймс Поттер по сравнению с ней просто безобидный невинный мальчуган. А когда женился и вовсе стал подкаблучником.
По мере того, как Снейп говорил, глаза Гермионы становились всё больше и больше. Он только что развенчал миф о прекраснейшей, добрейшей, ангелоподобной, положительной и правильной во всех отношениях Лили Эванс-Поттер.
- Она бы ни за что не пришла сюда и не сдала того, что сделали вы. Я имею в виду яд.
Под пристальным насмешливым мужским взглядом Гермиона смущённо отвернулась.
- Но ведь…
- Лили не б