Неосознанная жизнь
Италия УОП 5-6
***
Поездка откладывалась несколько раз. Я уже начал нервничать и начинал думать, что легче отказаться от неё и что мы никуда не поедем.
Но чемодан мой был готов. Там ничего особенного не было, пару маек, трусов, полувер да носки.
Нам всем сказали, что можно с собой провезти бутылку водки и какую то провизию на пропитание на первый случай.
Между собой договорились провизию купить в Москве, потому-что в Тольятти сервилад точно не купишь, а сливочное масло растает, пока то да сё.
Я купил сало. Хороший такой кусок, толстый и покрытый чёрным перцем. Водку не брал из-за тяжести.
И вот мы в Москве. Поселились в ВАЗовской гостинице. Это несколько квартир в жилом доме. Пожилая женщина учит каждого, как пользоваться туалетом.
На дворе конец октября. Снега ещё нет. На выходе из гостиницы небольшой пустырь с озерцом.
В озере плавают дикие утки. Дикие, в отличии от домашних маленькие и все одинаковые — серо-коричневые.
На мне плащ, а под ним Серёжкина душегрейка. Так холодновато, зато в Италии будет нормально. Я так думаю.
Завтра у нас визит на Старую площадь, в ЦК КПСС. Там с нами будут беседовать, как вести себя с иностранцами.
Заходим внутрь здания. Перед нами большой холл. Где-то посредине пропускной пункт, там стоит боец и проверяет паспорта. А перед пропускным пунктом диваны, скамьи и народ сидит.
Мы сразу ринулись проходить, но нам строго сказали, что вызовут. Я стал смотреть, как боец пропускает людей.
Вот вызывают человека, он подходит к пропускающему, подаёт паспорт. Боец очень чётко действует. Внимательно просматривает документ, перелистывая ровно три страницы.
Отдаёт обратно в руки паспорт в раскрытом виде и пропускает. Там в отдалении широкая лестница на второй этаж с подходящей красной дорожкой.
Вот назвали и мою фамилию, прохожу. На втором этаже одинаковые на вид двери в кабинеты.
На дверях таблички с ФИО владельца. Мне надо то ли к Воронову, то ли к Воронцову. Вот эта дверь, робея захожу.
Кабинет обычный, разве что с очень высоким потолком и еще стены обтянуты каким-то светло-серым перфорированным материалом.
За столом безобидный на вид человек лет сорока пятидесяти. Предлагает присесть.
Беседа минут на семь. Беседа в благожелательном тоне, ничего особенного, никаких наставлений. Чем увлекаюсь и чем занимаюсь. Что хочу вынести из поездки за границу. Вот и всё.
Жду остальных на ступенях дворца. Все отстрелялись и кажется, только Юрий Васильевич относится к прошедшему очень серьёзно.
Но с ним никто не спорит. Идём на метро и домой в гостиницу. Там надо зайти в магазин и купить колбасы и водки.
Колбасу, по две палки каждому, надо протереть подсолнечным маслом, чтобы не плесневела. Чай и обязательно стакан тоже нужно взять. Кипятильник есть у Харченко.
У Юрия Васильевича огромный жёлтый чемодан и он как то снизу толще, очень тяжёлый. Мы его таскаем по очереди. Правда Максаков сразу отказался, а Михал Михалыч не справился, так что остались я и Гена Поляков. Юрий Васильевич говорит: там в чемодане всё для нас, но чемодан не открывает и не знакомит с содержимым.
Сегодня идем в министерство. Здесь тоже часовой на входе, нам верит на слово. Документы показал только Александр Иванович.
Нам нужно министерство иностранных дел. Здесь нам выдают иностранные паспорта. Они на испанском. Меня теперь зовут Valeri.
Самолёт через день. Можно чуть чуть отпраздновать, раскупориваем одну бутылочку водки. Харченко пытается нас удержать, ему это не удаётся.
***
Страшно прозевать такой рейс. А у нас чуть не сорвалось. До Шереметьево-2 добрались не сразу. Поначалу сплоховали приехали не на то Шереметьево. Пришлось объезжать на такси. На вид недалеко, ведь аэродром то один. А так, дорого обошлось.
В аэропорту, оказалось надо заполнять какие то декларации. Что везём, что не везём. Фигу в кармане везём.
Досмотр. Паспортный контроль. Бойцы пограничники в рукаве по которому идём в самолёт. Я много летал на самолётах, рукав, по которому прямо попадаешь на борт, первый раз встречаю.
ТУ-154, мы с Геной Поляковым сидим вместе. Сзади Миша Онищук. Рядом с ним пожилая еврейка. Очень пожилая.
Первый раз слышу итальянский. Это стюардесса, объясняет как можно спастись, если самолёт ухнет в Средиземное море.
Ту-154 взлетает стремительно, не успеваешь усечь как заканчивается трясучка при разбеге, а земля уже где-то далеко внизу, разворот и влетаем в облака.
Через пару минут яркое солнце поигрывает на крыльях зайчиками. Через какое то время все начинают расстёгиваться.
Несколько человек потянулись в хвост. Оглядываюсь, там курят. Я в аэропорту не курил, то одно то другое — суета.
Перелез через задумчивого Гену и пошёл тоже в хвост покурить. Всем можно а мне нельзя?
Тут неудобно и тесно, ещё протискиваются те кому надо в туалет. Пассажиры, у которых здесь места смотрят косо. И понятно, дым — дышать нечем. Насладиться куревом не удаётся, тушу сигарету и улучшив момент — в туалет. Так, на всякий случай опорожниться.
Лететь шесть часов. Через пару часов вижу из передней части выезжает тележка. Нас будут кормить обедом. Это тоже для меня первый раз.
Нет, первая тележка со спиртным, конфетками, соками и ещё чем-то. Ничего не берём, вдруг это за деньги, а денег у нас нет. Только десятка рублей на всякий случай. Вторая тележка уже с едой.
Основное блюдо курица. Миша Онищук балдеет шутит, а Гена сосед весь серьёзность.
Вместе с курицей дают чашку с водой. Я не пью воду на обед. Миша залихвастски: - Ха! Выпивает залпом чашку.
Я оглядываюсь кругом. Воду никто не пьёт, в чашке споласкивают руки после курицы.
Старая еврейка, соседка Миши Онищука, задрала подол платья и что-то там пришивает. Миша больше не шутит.
Стюардесса объявляет: самолёт пересёк границу Советского Союза. Становится немного не по себе.
Наконец - застегнуть ремни, посадка в Римском порту Фьюмичино. Температура за бортом +12 градусов.
Садимся. Большая часть пассажиров хлопает в ладоши, тоже первый раз такое вижу и слышу.
Выходим прямо на поле, тянемся к зданию аэропорта, тепло. Паспортный контроль, отмечено в паспорте, что я уже в Италии.
Зал ожидания небольшой. Пассажиры с Ту быстро рассосались и мы впятером с чемоданами собрались вместе.
Ждём, за нами кто-то должен приехать. Курить можно в зале, а я вышел, прислонился к ближайшей пальме и покурил на воле. Дышу воздухом Италии.
Ждём час два, уже стали беспокоиться. К Генке уже дважды подходиn какой то немец и всё спрашивает его: - Эрик, Эрик.
Гена отворачивается. Он не знает ни слова по иностранному. А на пруссака он похож, рожа красная и волосы светлые.
Мы безпомощны. Здесь все телефонные автоматы платные, а лир у нас нет. По истечению 2-х часов понимаем, про нас просто забыли и мы здесь можем заночевать. На этих фанерных сидушках.
Курить уже не хочется, я уже вволю накурился и там снаружи и здесь в зале. Уже стал различать итальянцев и других иностранцев.
Итальянцы курят сигареты до половины и не туша бросают их на пол. Другие иностранцы тушат окурки и аккуратно кладут их в пепельницы.
На 2-м этаже есть представительство Аэрофлота. Уговариваем Максакова идти туда и добиваться звонка в посольство.
Наконец Александр Иванович идёт туда и вовремя, работник Аэрофлота уже собрался уходить домой. Воскресенье — короткий день.
За нами приехала фирма Оливетти. Они действительно про нас забыли. Большой мерс. Умещаемся все. Водитель гонит под 160, мимо Колизея, крепостных стен куда то в центр Рима. В результате приезжаем в гостиницу на холме. Гостиница небольшая и неотапливаемая.
Заселяем два пустых номера. Решаю прогуляться перед сном. Ещё светло. Узкие улочки и небольшие дома не более трёх этажей. Зелени много и она незнакомая.
Гуляем с Геной недолго. Темнеет, да не хочется заблудиться и пропасть здесь.
Постель холодная и я её согреваю своим телом с полчаса, потом засыпаю. Первая моя итальянская ночь.
***
Утром просыпаюсь с холодным носом и страхом вылезти из постели. В постели не так уж и тепло, а снаружи ещё холоднее.
Вставать всё равно надо. Встаю, напяливаю на себя всё, что можно из одежды.
Тормошу коллег. Надо согреть чаю. Кипятильник у Юрия Васильевича. Ему приходится тоже подниматься.
Сомнительную воду берём из под крана. Вода невкусная какая-то. Кипятильник кипятит медленно, а надо каждому по стакану.
Сало и хлеб, всё холодное, но калории нужны. Пару кусков сала с хлебом успеваю съесть как раздаётся звонок в номер.
Итальянец, работник отеля хочет привлечь наше внимание. Показывает на окно. Под окном вчерашний мерседес. Понятно надо выходить, а не все даже чай успели выпить. Я успел.
Выходим с чемоданами. Водила открывает двери мерса, по русски он ни бе-бе.
Загружаемся и поехали. Оказывается приехали в посольство. Там все говорят по русски. Велели оставить чемоданы в коридоре и зайти в какой-то кабинет.
Там знакомимся с приятной дамой из Оливетти и переводчицей, девушкой. Тут же нам выдают деньги на проживание за месяц, по толстенной пачке надо сказать. И предупреждают, что банкноты складывать пополам и мять нельзя, здесь это не принято.
Опять грузимся на мерс и отправляемся всей компанией обедать в ресторан Амбашацци ди Амбруццо.
Переводится как представительство провинции Амбруццо. Мы такого оборота не ожидали, я например только что сала наелся.
Ресторанчик под старину. У нас отдельный зал, сдвинули два стола. Уселись.
Нам принесли две больших бутылки кьянти и дали всем по бокалу, тарелке и вилке. Главенствует за столом представитель посольства. Он и всё заказывает. Нам говорит, что заказ надо подождать, здесь заранее не готовят.
На входе круглый бар, расставлены холодные закуски на всякий вкус. Это шведский стол.
Выбираю то, что с грибами, сначала накладываю немного. Кьянти пошло, тосты, в голове закружилось. Это кьянти хоть сухое но крепкое, а закуска с грибами очень вкусная.
Накладываю ещё. Почти наелся. Слушаю разговор старших. Разговор ведётся наполовину на русском, наполовину на итальянском. Я уже пьян и не воспринимаю канву.
Приносят сыр, сыр в большом блюде, разный от мягкого до такого, что поддастся только молотку. Это на пробу.
Потом приносят каждому горячие чашки с разными колбасками. Колбаски в оливковом масле. Это надо съесть. Хлеба нет.
А вот и итальянская лапша — спагетти. Чашки очень большие. Тоже надо съесть. Опустошённые бутылки на столе регулярно меняются.
Я больше не могу. Повар приносит на огромном подносе рыбу килограммов на восемь и спрашивает как её приготовить.
Все, не сговариваясь отметают предложение повара. Кажется мы уже начали воспринимать итальянский на слух.
После этого ещё десерт, какое то навороченное мороженое с фруктами в металлических вазочках. И наконец открываются створки запылённого старинного буфета и оттуда вытаскиваются бутылки с различными крепкими напитками.
Ура! Пытка едой закончилась и я ещё жив. Едем в посольство за чемоданами и опять в аэропорт.
***
Как я понимаю теперь летим в Турин. На руки выдают билеты на самолёт. Мы теперь пассажиры и оказываемся в предполётной зоне.
Отлёт всё откладывается по разным причинам и приходится бродить по маленьким магазинчикам.
Миша Онищук нашёл в закоулке, где продают журналы, журнал с картинками обнажённых женщин. По очереди ходим смотрим. Ничего особенного.
Самолёт подают только к вечеру. Погода испортилась, моросит. Это Dcхх, поменьше Ту-134. Чемоданы с собой. Погрузились полетели. Я опять сижу рядом с Геной. Самолёт потряхивает в воздушных ямах. Как то не очень прочным он кажется.
За бортом самолётика разыгрывается непогода. Кажется влетаем в самый центр грозы, нас мотает то вверх, то вниз. Гаснет свет в салоне и он освещается только голубыми всполохами разрядов. Разряды иногда малинового цвета. Слева, справа грохочет как из пушки.
Страшно всем и мне тоже. Какая то женщина истерически хохочет, её успокаивают соседи.
Стюардесса хватаясь за спинки кресел, что-то говорит и уходит. Оказывается, пилоты приняли решение вернуться.
Когда выходим из самолёта во Фьюмичино, посмотрел на крылья. Вода с них не успевает сливаться. Никогда не видел такого дождя.
Мокрые сидим в зоне вылета. На входе раздевают молодую итальянку. Она ругаясь снимает с себя даже серёжки, а полицейский наставил на неё короткий автомат.
Женщина никак не может пройти через миноискатель.
Наконец вылетаем на том же самолётике. Гена сидит бледный с отсутствующим взглядом и не разговаривает. Он признался, что боится летать, а тут такое.
Прилетаем в Турин глубокой ночью. Обеда в Амбашатци ди Амбруццо хватило не на все сутки. Есть хочется всем.
Наши провожатые в аэропорту находят не закрытое кафе. Там люди уже хотят уходить. Уговорили. И вот первая моя итальянская пицца с пылу с жару.
Повара сильно не заморачивались. Это обыкновенная яичница в ватрушке, зато всё горячее.
Микроавтобус несётся в ночи по автостраде. Мелькают вывески объявлений, они огромные и такие понятные даже мне. Автострада пустынна. В микроавтобусе тепло и хочется спать. Мы едем в Иврею.
Это городок в горах. Недавно там был чемпионат по шахматам. Чемпионом стал Валерий Карпов.
Полдня спали, нас не трогали. Питание организовали в ресторанчике при гостинице.
Иврея — небольшой городок. Достопримечательностей почти нет, если не считать костёла рядом с гостиницей.
Колокол на готической башне постоянно тревожит и напоминает о бренности этого мира, а ещё будит на завтрак и зовёт на обед и на ужин.
Ещё речушка с голубыми водами и мост через неё в опорах которого тоже есть гостиница. Наверное там Карпов и жил во время чемпионата. Так просыпаешься, заглядываешь в окно и видишь как голубая волна несёт очередную корягу.
Переводчица говорит, что вода голубая из-за особой глины, которую размывает река.
Самое замечательное в Иврее окрестности. Дорога тут всего одна, пронизывающая городок. Вокруг горные пустоши и небольшие перелески.
Интересно бродить по ним. Какие то южные кустарники с созревшими плодами.
Обнаружили заброшенный и заросший замок километров в двух от окраины. Пофоткались на его фоне и даже я забирался на каменную площадку замка.
Что интересно, замок этот сделан не из мелкого дикого камня. Там много огромных плит, каменных или бетонных не разберёшь.
В Иврее мы провели четыре дня не делая ничего. А потом погрузились в тот же микроавтобус с чемоданами и рванули в Милан.
Оказывается маленький отпуск в Иврее был из-за того, что команда наших программистов несколько припоздала с прибытием.
Они прибыли без каких либо приключений, которые выпали на нашу долю.
***
То, что делает воин, путешествуя в неизвестном, очень похоже на умирание, только вот его пучок отдельных чувств не распадается, а лишь немного расширяется, не теряя своей целостности.
Дон Хуан (Кастанеда)
Нас поселили в Рипамонте Резиденце. Это огромное полукруглое здание — кампус.
Кто здесь только не живёт. И негры и малайцы и европейцы.
Длиннющие коридоры в гостинице не просматриваются вдаль, поскольку закруглены и застелены каким то синтетическим материалом синего цвета с длинным ворсом.
Пока дойдёшь до камеры, так назывались номера в резиденце, ботинки становятся чистыми и сухими.
Сам номер представился мне настолько шикарным по сравнению с московской гостиницей, что просто нет слов.
Две большие комнаты. Спальня с огромной кроватью, рабочим столом и зеркальными огромными шкафами для вещей и одежды.
Есть выход на огромный балкон — солярий. Солярий глубиной в три метра конечно хорош, вот только в это время года пользоваться им нет никакой охоты.
Ещё омрачает впечатление, что спать с Поляковым мне предстоит на одной кровати. Номер похоже предназначен для семейной пары.
Правда кровать такая большая, что на ней можно разместить четверых. Я выбрал место с краю у окна.
Другая комната, ещё большего размера, имеет огромный стол в своём центре. Шесть стульев и большой диван, а сбоку барная стойка отделяет кухню.
На дальней стенке укреплён телевизор и есть пульт управления.
Есть ещё туалет с биде и душем. Всё это требует изучения. Например в туалете есть верёвочка, торчащая из стены. Зачем она?
Михал Михалыч дёрнул, тут же явилась горничная и начала задавать вопросы по итальянски. Мы долго думали, и додумались, что эта верёвочка сигнальная.
Но почему она возле унитаза? Это осталось вопросом. Ещё на ручке двери висит картонный плакатик с надписью. Там есть слово «Private». Тоже не понятно.
На всякий случае плакатик не трогаем.
С телевизором сразу разобрались, как включать, выключать. А вот с кухонной техникой вышла загвоздка. Большая часть приборов и приспособлений оказалась нам неизвестной и непонятной.
Почему то наша с Геной камера оказалась самая большая и удобная. Решили собираться здесь и еду готовить здесь по очереди.
Скинулись на общак. Мы с Геной остались в номере, остальные пошли искать продуктовый магазин. У меня столько впечатлений, что требуется время для их переваривания.
Недельное скитание по Италии дало себя знать. Уже никто не боится незнания языка. Оказывается всегда можно объясниться жестами, да и пару тройку слов уже выучили - типа Бон Джорно, прего, адьямо.
Магазин мужики нашли быстро. Просто повезло, если бы они пошли на право, а не на лево, лишним часом бы не отделались.
Комплекс зданий очень обширный, а магазинчик только один. Но они пошли налево и принесли большой пакет итальянской лапши — спагетти, картошку, упаковку яиц и вместо молока огромную бутыль вина.
Михал Михалыч авторитетно заявил, что здесь вино дешевле молока и молоко он покупать не желает.
Время ужина. Первым в очереди на готовку оказался Юрий Васильевич. Он жарит картошку за баром, а мы попивая вино смотрим телевизор.
Понимать я ничего не понимаю, хотя и стараюсь вникнуть. Отдельные слова, как «сеньоре» вроде бы понятны, а остальное нет.
Но все смотрят телевизор с серьёзными лицами, на Юрия Васильевича ноль внимания. А зря!
Наблюдаю краем глаза: Юра снимает сковородку с плиты, несколько картошин падает на пол. Юра подбирает их и кладёт обратно в сковородку, старательно зарывая.
Юрий Васильевич первый раз в жизни готовит, но видимо теоретически он подкован. Он уверяет нас, что его картошку можно есть, что он её правильно пожарил.
Часть картошки сгорела, часть сырая, а помня как Юра подбирал уроненную картошку с пола, я не притронулся к сковороде.
Только Михал Михалыч чуть попробовал на зуб и принялся ругаться. Он любит критиковать Юрия Васильевича.
Пришлось ограничиться бутербродами с остатками привезённого из России сала.
Утром меня разбудил звонок в дверь камеры. Прибыла переводчица, Патриция. Худенькая, светленькая, чуть-чуть прыщавенькая. Мне кажется переела сахара в детстве.
Она приехала, чтобы отвезти нас на нашу учёбу. Все пятеро собрались в нашей камере и дружной компанией спустились на лифте в холл.
В ближайшей доступности есть два лифта. Удобный только один. Утром на него большой спрос, видимо все спешат на работу. И хотя лифты очень вместительные, ходят по непонятному алгоритму и часто просто пролетают наш этаж.
Внизу есть ресторан, вот в него мы и направляемся. Завтрак включён в оплату проживания.
Патрисия с кем-то переговорила, оформила нас. К нам подкатывает молоденькая официантка: - Бон джорно. Ти, кофе ор чоколато?
Всё остальное: мясные ломтики, сыр и масло для бутербродов, свежие булочки и что-то сладкое уже на столах.
Я заказываю ти, это чай. Объясняю моим спутникам назначение этих слов. Так случилось, что я единственный «знаток» английского среди нас.
Патрисия ждёт нас в микроавтобусе. Едем в центральный Милан. Это недалеко, десять минут и мы на месте.
Переводчица объясняет нам, что назад мы уже поедем самостоятельно на рейсовом автобусе и рассказывает где и как приобрести проездные билеты.
Проездные покупаются на неделю. На свои деньги, но главное, это нужно сделать самостоятельно. Страшновато, а если не получится?
***
Величавые гандхарвы и сотни апсар всюду выступают там, (услаждая) всех музыкой и пением, смехом и плясками.