Вот смотрите какой парадокс капиталистической экономики: в стране ИКС есть кирпич, бетон, земля, рабочие руки, умные головы, словом есть всё, чтобы строить много-много жилых домов, в которых население нуждается. При этом дома почти не строятся. Спросите почему? А нет инвестора! - ответят вам.
Ребята, чтобы построить дом вам не деньги нужны, а кирпичи. Раз у вас кирпичи есть, а нужные вам дома не строятся, значит "в консерватории что-то не так".
А как же без инвестиций? - спросите вы.
Ответ на этот вопрос есть в нашей истории. В сталинские времена индустриализация была проведена при практически полном отсутствии рыночного инвестирования. Заграница не давала денег, и ни вжисть не дала бы, а внутренние возможности рыночного финансирования были очень скудными.
При этом индустриализация прошла фантастическими темпами.
Рыночные инвестиции (получались государством за счет зерновой монополии) во время индустриализации: первая пятилетка, первый год =38%, второй год=18%, третий год и далее=0%! Рост промышленности: первая пятилетка=+1500 новых заводов и предприятий, вторая пятилетка=+4000 новых заводов и предприятий. Это какой-то кошмар для либерально-рыночного экономиста: инвестиции сокращаются до нуля, а экономика растёт и растёт.
Как же работала при этом финансовая система, как финансистам удалось построить систему без "всемогущего инвестора".
Во время кредитной реформы 1929-30 годов в СССР была построена двухконтурная денежная система. Безналичные и наличные деньги были взаимно неконвертируемыми. Безналичные деньги обеспечивали функционирование строительства, промышленности, сельского хозяйства независимо от рыночного спроса-предложения. Наличные деньги обеспечивали рыночные операций.
Фактически это была экономика с двумя разными типами денег, функции которых были принципиально разными.
Из-за того, что промышленный и рыночный денежные контуры были изолированы друг от друга, страна могла инвестировать в собственное развитие столько безналичных денег, сколько нужно и насколько позволяли физические возможности. Безналичные деньги просто вливались в экономику когда это было нужно и изымались из экономики, когда необходимость в них пропадала. При этом никакой инфляции, никакого роста цен не могло быть в принципе, потому что безналичные деньги не могли перетечь в рыночный сегмент.
https://vk.com/@russ_great-genialnoe-izobretenie-stalinskih-ekonomistov
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ХРУЩЕВА ИЛИ ПОЧЕМУ ВТОРОЙ КОНТУР БЕЗНАЛИЧНЫХ СССР БЫЛ ЗАМКНУТ НА ЗАПАД.
К чему привела денежная реформа 1961-го года в СССР или зачем и кому были нужны "хрущевские фантики". Денежную реформу 1961 года часто пытаются представить обычной деноминацией наподобие той, что была проведена в 1998 году. На взгляд непосвященных всё выглядело предельно просто: старые сталинские «портянки» заменили на новые хрущевские «фантики», меньшие по размерам, но более дорогие по номиналу.
Находившиеся в обращении денежные знаки образца 1947 года были обменены без ограничений на вновь выпущенные по соотношению 10:1 и в том же соотношении были изменены цены всех товаров, тарифные ставки заработной платы, пенсии, стипендии и пособия, платёжные обязательства и договоры. Делалось это якобы лишь «…в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности деньгам».
Однако тогда, в шестьдесят первом, мало кто обратил внимание на одну странность: до проведения реформы доллар стоил четыре рубля, а после ее проведения курс был назначен в 90 копеек. Многие наивно радовались, что рубль стал дороже доллара, но ведь если менять старые деньги на новые один к десяти, то доллар должен был стоить не 90, а лишь 40 копеек. Таким образом, рубль был недооценен в 2,25 раза, а покупательная способность рубля по отношению к импортным товарам, соответственно, во столько же раз уменьшилась.
Недаром бессменный с 1938 года глава Наркомфина а потом и министр финансовАрсений Григорьевич Зверев, не согласившись с планом реформы, ушел 16 мая 1960 года с поста главы Минфина.
Последствия этой реформы были губительными: импорт резко подорожал, и заграничные вещи, которыми советского покупателя и до этого не особо-то баловали, перешли в разряд предметов роскоши.
Но не только от этого пострадали советские граждане. Несмотря на все заверения партии и правительства, что происходит всего лишь обмен старых денег на новые, такой же, как в предыдущем году во Франции, когда де Голль ввел в обращение новые франки, частный рынок среагировал на эту реформу по-особому: если в в госторговле цены изменились ровно в десять раз, то на рынке (на базаре) они изменились в среднем лишь в 4,5 раза. Рынок-то не обманешь.
Уход продуктов из магазина на подорожавший рынок больно ударил по благосостоянию народа. Если в 1960 году при средней зарплате в 783 рубля человек мог купить 1044 килограмма картофеля, то в 1961 при средней зарплате в 81,3 рубля лишь 246 килограмм. Можно было, конечно, отстояв двухчасовую очередь, приобрести дешевую магазинную картошку, которой на зарплату можно было накупить 813 кг, но в результате домой приносили одну гниль, и после очистки оставались в убытке.
Не спешили сдавать продукцию государству и колхозники, ведь закупочные цены тоже поменялись в соотношении 1:10, а не 100:444, как следовало бы поменять, исходя валютного паритета. Бóльшую часть продукции они тоже стали вывозить на рынок.
Ответом на это стало укрупнение колхозов, и массовое превращение колхозов в совхозы. Последние, в отличие от колхозов, не могли вывозить продукцию на рынок, а были обязаны всё сдавать государству.Однако вместо ожидаемого улучшения продовольственного снабжения такие меры, наоборот, привели к продовольственному кризису 1963-64 годов, в результате которого стране пришлось закупать продовольствие за границей.Одним из последствий этого кризиса и стало снятие Хрущева, вслед за которым последовали те самые косыгинские реформы.
Всё это вызвало народные волнения, а в Новочеркасске даже привела к крупномасштабному восстанию, при подавлении которого было убито 24 человека.Всего в 1961-64 годах произошло 11 крупных народных выступлений. Для подавления восьми из них применялось огнестрельное оружие.
Лишь в ходе косыгинских реформ базарные и магазинные цены удалось немного выровнять, а в позднебрежневские времена в некоторых местах на рынках не разрешалось поднимать цены выше определенного администрацией максимума. Нарушители лишались права торговли.
Так было положено начало падению экономического могущества СССР, и через 30 лет после хрущёвской реформы Советский Союз прекратил своё существование.
А нефть рекой потекла из страны... Для того и была проведена вся эта "реформа" - резко сбить курс своей валюты, чтобы больше денег получать от торговли ресурсами, бездумно гоня их за бугор.
В первые послевоенные годы экспорт нефтепродуктов из СССР был незначителен; а сырая нефть до 1948 года не вывозилась вообще. В 1950 году доля нефтепродуктов в валютной выручке составляла 3,9%.
Но в 1955 году эта доля поднялась до 9,6% и в дальнейшем продолжила свой рост. Однако нефть в те времена стоила довольно дёшево — 2,88 доллара за баррель. По курсу 1:4, установленному в 1950 году, это составляло 11 рублей 52 копейки. Себестоимость же добычи одного барреля и его транспортировки до пункта назначения составляла в среднем 9 рублей 61 копейку. При таком положении дел экспорт был практически нерентабельным. Рентабельным он мог бы стать в случае, если за доллар будут давать больше рублей. После же проведения реформы за баррель нефтяники получали в долларах почти столько же — $2.89, но в рублях эта сумма уже составляла 2 рубля 60 копеек при всё той же 96-копеечной себестоимости барреля.
Таким образом, денежная реформа 1961 года вовсе не была простой деноминацией, такой как во Франции. В отличие от французской деноминации, во время которой де Голль готовил почву для возвращения во Францию золота, украденного у французов американцами в 1942 году, хрущевская реформа принесла экономике непоправимый вред.
Хитрая деноминация 1961 года принесла стране две беды - зависимость от нефтяного экспорта и хронический дефицит продовольствия, ведущий за собой коррупцию в сфере торговли. Эти две беды и стали впоследствии одними из главных факторов, погубивших в итоге Советский Союз.