Мир, казавшийся таким огромным и необъятным на ранних этапах развития человечества, столкнулся с мучительной нехваткой свободного пространства и почувствовал свою конечность. Подходящим примером отражения нарастающего ощущения ограниченности ресурсов, превратившегося в наваждение XXI века, может служить дефицит нефтяных запасов. Иммиграция и конфликты (такие как временные компромиссные решения относительно мексиканских рабочих нелегалов в США, иммигрантов из Алжира во Франции и палестинцев, проживающих на подконтрольных Израилю территориях), имеющие в своей основе притязания на землю, - неотъемлемая часть XXI века. Высокооплачиваемые рабочие места, предназначенные для образованной части населения, жёстко контролируются, но не меньшее упорство проявляют и претенденты на эту работу. Доступность образования и интернет-коммуникаций дала возможность приобщиться к высоким технологиям миллионам людей из тех стран, которые ранее не принимались в расчёт по причине их отсталости (в большей степени это касается Индии и Китая) (Freidman, 2005).
Одежда и стандарты поведения в моде представляют собой визуальные конфликты проявления конфликтов за землю, ресурсы, работу и право на национальную идентификацию. Около пяти лет назад во всех государственных школах Франции был введён запрет на ношение хиджабов (головных платков у мусульманок), которые для женщин-алжирок, живущих на Западе, были средством выражения их мусульманской индивидуальности (Sciolino, 2003). Мода впоследствии отреагировала на это демонстрацией мусульманских платков на подиумах. В США были выставлены на продажу в интернет-магазинах традиционные мужские кожаные куртки-бомберы, сшитые из американской кожи, но украшенные мексиканским флагом. Это произошло в тот момент, когда Америка горячо обсуждала проблему нелегальных эмигрантов.
В Израиле родители и друзья палестинской девушки долго не могли поверить в то, что их современная, следящая за модой дочь и подруга вдруг закрыли лицо паранджой, обмотала себя взрывчаткой и совершила самоубийство, приведя в действие бомбу в местном супермаркете (Greenburg, 2002). Во всех этих случаях одежда играет роль визуального символа индивидуальности, декларирует отличие и выявляет существующий социальный конфликт.
Урбанизация
Отток населения из провинций в мегаполисы типичен для любого сельскохозяйственного района США. Небольшие населённые пункты в аграрный районах, которые отличаются друг от друга названиями и, возможно, сельскохозяйственной спецификой, имеют одну общую проблему: здесь нет городов, которые привлекли бы молодых людей, а численность населения снижается катастрофическими темпами. Ричард Рубин так описывал Северную Дакоту, американский сельскохозяйственный штат, расположенный на Среднем Западе: «Огромный, открытый, ветреный, застывший. В основном равнинный. Почти лишённый деревьев. И самое важное – почти безлюдный. Здесь так мало населения, что временами возникает подозрение, будто людей здесь совсем нет, что, конечно же, не так. Однако всё ведёт к этому» (Rubin, 2006). В то время как с 1930 по 2004 год общая численность населения в Америке увеличилась более чем вдвое, в Северной Дакоте она сократилась с 680 845 до 634 366 человек. Далее Ричард Рубин пишет: «Из 25 округов, чьё население значительно уменьшилось в 14990-х годах, 12 находятся в Северной Дакоте» (Rubin, 2006). Такая же проблема существует в Вермонте, сельскохозяйственном штате, расположенном на восточном побережье. молодые люди бегут куда глаза глядят, в результате «с 2000 года три четверти государственных школ Вермонта пустуют, лишившись своих учеников» (Belluck, 2006). Процесс урбанизации, захвативший США, наблюдается во всём мире. Доля мирового населения, живущего в городах, составляет сегодня 50%. Для сравнения: в 1950-х годах эта цифра составляла 30%, а в 1800 году – 3% (Atlantic Monthly, October 2005).
Инновации и экономическая активность в большей степени сконцентрированы в городах. Лауреат Нобелевской премии экономист Роберт Лукас рассуждает о том, что «идеи распространяются тем свободнее и тем лучше доводятся до совершенства и быстрее применяются на практике, чем теснее взаимодействуют новаторы – люди, способные реализовать эти идеи на практике, и спонсоры, которые возьмут на себя финансовые затраты» (Atlantic Monthly, October 2005). Список городов, которые могут рассматриваться в качестве участников глобальной технологический системы, невелик и включает Лондон, Нью-Йорк, Париж, Токио, Гонконг, Сингапур, Чикаго, Лос-Анжелес и Сан-Франциско. Это примерно 150 миллионов человек, постоянно взаимодействующих друг с другом и составляющих творческую, высокообразованную и весьма мобильную часть сообщества (Atlantic Monthly, October 2005). Такая концентрация в городах, которые можно считать международными центрами, людей, таланта, технологий и инноваций ведёт к росту изменений в моде и приводит к созданию в этих мегаполисах трендов не национального, а мирового уровня.