Записки палеонтолога-любителя
Мой интерес к окаменелым останкам древних животных возник так, как возникает любовь с первого взгляда. Увидел и полюбил.
Двенадцатилетним мальчишкой отдыхал я в пионерском лагере. В жаркий день нас водили купаться на Оку, и по дороге на пляж я нашел в песке завитую в спираль каменную улитку. Она состояла из кремня желто-красного цвета, на поверхности которого располагались как на наждачной бумаге шершаво-колкие полупрозрачные кристаллики.
В прошлом на уроках природоведения нам рассказывали, что мел состоит из раковинок живших много миллионов лет назад мелких морских организмов, таких, что видимы только в микроскоп. Из ячеек коробок нам выставляли напоказ остатки окаменелых ракушек и кораллов. То была собственность школы. И вот теперь найденный окаменевший моллюск есть у меня. Он мой собственный. Такого красивого нет даже в школе.
Однажды я оказался в краеведческом музее в зале, где находилась экспозиция древней природы Тульского края. Перед моим взором предстали впечатляющих размеров раковины головоногих моллюсков, зубы, бивни мамонтов, черепа шерстистых носорогов. Найти самому такие образцы в те времена мне казалось невозможным.
И вот мне представился случай стать искателем древних ракушек и прочей ископаемой живности. Я занимался в школьном биологическом кружке. Наш руководитель, учитель биологии Димур Георгиевич Дарчия, пригласил всех кружковцев в настоящую биологическую экспедицию в Суворовский район. Был разработан план, по которому каждому участнику предстояло заниматься своей темой исследований. Кто-то из ребят должен был собирать гербарии, кто-то ловить насекомых, бабочек, жуков, пауков. Назначались исследователи-ловцы рыб, лягушек, мышей, даже змей. Последняя затея была самой привлекательной, романтичной и опасной, так как предстояло ловить не только ужей, но и ядовитых гадюк. Для этого готовились рогатины, кожаные сумки и перчатки, резиновые сапоги и брезентовые брюки.
Во всем многообразии заданий предполагалось собирательство остатков древней жизни. Я сразу согласился заняться этим делом.
К сожалению, поиск не увенчался успехом, в округе не было карьеров, глубоких оврагов и других открытых обнажений пород, где могла бы скрываться прошлая природная среда и ее захороненные обитатели. Между прочим, гадюк мы тоже не увидели. Зато удили в изобилии рыбу, собирали грибы, наблюдали серых цапель, ловили сачками мух, жуков, расправляли бабочек, сушили растения.
Новая яркая встреча с остатками древней жизни произошла, когда я учился в девятом классе. В рамках начальной военной подготовки мы выезжали на стрельбище, в Барсуковский карьер. До сих пор я ни разу не был в карьере и не представлял, что именно в них в дальнейшем буду искать и находить различных жителей древних Тульских морей.
На стрельбище в карьере в глыбах известняка и раздробленных щебнистых россыпях то тут, то там выделялись своей белизной рифленые раковины и их осколки величиной с ладонь и поменьше. За короткое время, что нам дали перед отъездом с полигона на перекус, я и мои товарищи набрали целый пакет битых, в основном, створок раковин и нескольких одиночных кораллов. Целые экземпляры надо было выбивать из массивных кусков породы молотком, а его у нас не было.
Счастливый и довольный я принес собранные находки в школу. Не скажу, что мой учитель был в восторге от каменного материала, но подарок принял, сложив его в коробку. Тем дело и кончилось.
Так зарождался мой интерес к палеонтологии – науке о древней жизни. Но он не мог развиваться быстро, так как не было со мной рядом специалиста, знатока, да хотя бы просто коллекционера окаменелостей. Я же готов был собирать где угодно все, что относилось к окаменелым организмам прошлого. Я залезал на отвалы песчано-гравийных щебней на стройках, ходил по пляжам Оки, не пропускал известковых куч возле дорог, искал и находил все новые и новые ракушки, кораллы, кусочки морских лилий и еще что-то непонятное скелетоподобное. Такое собирательство стало альтернативой коллекционированию моими друзьями марок, значков, монет.
Прошло лет семь после окончания школы, института, после службы в армии. В эти годы не произошло развития моих палеонтологических склонностей.
Только став педагогом, я смог направить свои интересы в нужном направлении. Вместе с ребятами, которых я стал обучать туристским навыкам, мы ходили в походы. Разрабатывая маршрут, я включал в него, по возможности, посещение какого-либо карьера. У каждого участника имелся личный молоток, зубило для добычи образцов. Каждый раз возвращались мы из походов с тяжелыми рюкзаками, полными различных окаменелостей.
Постепенно стала образовываться коллекция ископаемых животных и растений, добытых нами в разных частях Тульской области. Были среди находок особенные. О них расскажу в следующий раз.