Часть
Утро. Холодное утро, но сквозь шторы до меня добираются лучи летнего солнца. Но уже через минуту облако скрывает солнце. Так-то лучше. Не люблю солнце.
Я вспоминаю ночь. Я долго работал, вырисовывая того скорпиона, что увидел на шее парня. А потом я вырисовывал его профиль. И все дальше и дальше. Я рисовал, пока не понял, что нарисовал его полностью, сидящего рядом со мной и курящего ту проклятую сигарету.
Я так был увлечен этим, что не заметил, как в городе наступил рассвет. На часах было только 4 утра, но над горизонтом вспыхнула алая полоса. Это было воистину прекрасно. Впервые за долгое время я лег спать с улыбкой на лице.
Мать пришла с работы и разбудила меня, заявив, что уже полдень. Меня это мало волновало, но я встал, злой и голодный. Я почти сутки не ел. Бросив взгляд на свой рисунок, я слабо улыбнулся и пошел умываться.
В зеркале я снова не увидел ничего интересного: синяки под глазами, порез на щеке, взлохмаченные черные волосы. Хотя нет, кое-что изменилось. В глазах был какой-то огонек, которого раньше точно не было.
В моей голове всплыл образ того парня. Я вновь хочу его увидеть. Мне хватило двух минут наедине с ним, а я уже улыбаюсь при мысли о нем. Странно.
Варю кофе, что-то готовлю на завтрак. Но мои мысли так далеко. Они все в том же парке, на той скамейке, рядом с парнем, который курит и смотрит себе под ноги. Его пальцы слегка дрожат, он проводит ими по щеке, словно хочет что-то сказать. Хмурится и передумывает, делая очередную затяжку. Смотрит на небо, словно оно может ему чем-то помочь. Стоп.
Он просто хотел помощи, а я не заметил. Я не заметил это сразу, я осознал это только сейчас. Какой я идиот. Разве он стал бы просто так сидеть со мной? Он бы взял эту чертову сигарету и ушел. Но он сидел и хотел помощи, а я не заметил.
|
|
Все люди такие. Кроме себя, они ничего не видят. Только собственные проблемы и заботы. Больше ничего. Зачем помогать кому-то?
Но я должен был помочь, ведь он помог мне. Пускай на две минуты, но он заполнил мою пустоту. Решено, ночью я вновь пойду в парк, может, встречу его и тогда поговорю с ним.
До вечера еще столько времени и как же я его потрачу? Конечно, пойду рисовать. Поэтому в моей руке большая кружка кофе, пара тостов, а на лице слабая улыбка. Но я не успеваю выйти из кухни:
- Джерард, все в порядке? – обеспокоенно спрашивает мать.
Я медленно поворачиваюсь и улыбаюсь ей:
- Конечно. Просто у меня вдохновение, думаю, нужно порисовать, - я ухожу, оставив озадаченную мать одну с кружкой чая в руках.
Она давно не видела, чтобы я улыбался. Наверное, около полугода.
Время идет быстро, пока я, забыв обо всем, рисую. Я рисую этого парня, его татуировки. Я представляю его улыбку, но не выходит. Он был хмур и печален. И я не заметил этого изначально. Я не помог.
Меня гложет совесть. Но почему? Кто этот парень? Почему я просто не могу взять и выкинуть его, забив, как я делал это всегда? Я не люблю людей. И я никогда не стремился помочь всем, но вот он…что-то с ним не так, и я должен понять что.
Люди отвратительные существа. Нет, повторюсь, я не мизантроп, но разве вы со мной не согласны? Гордыня, зависть, похоть, обжорство, агрессия, алчность, лень – семь смертных грехов. И поверьте мне, каждый человек грешил по каждому из пунктов. Каждый. Не стоит отрицать, мы все попадем в Ад. Я даже рад этому, быть может, там я найду покой и заполню всю пустоту, что внутри меня. А может, я смогу заполнить ее с помощью этого парня. Вчера это получилось, уже благодаря его банальному присутствию рядом со мной.
|
|
Смотрю на часы. 11 вечера. Идеально, быстро перекушу и пойду в парк. Сбегаю по лестнице, натягиваю толстовку. В руках сигареты, которые я тут же убираю в карман, как вижу мать. Она улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ:
- Мам, я сегодня погуляю ночью, не хочу дома сидеть, - сообщаю я, доставая еду из холодильника. Какие-то бутерброды. Пойдет.
- А завтра опять будешь спать до последнего? – усмехается мама и подходит ко мне со спины. Она нежно проводит рукой по моим волосам. Я прикрываю глаза. Мне нравится, когда она так делает.
- Мам, мне это необходимо, - шепчу я.
- Хорошо, - она целует меня в щеку и уходит в свою комнату, - только не замерзни.
Я киваю, зная, что она уже не видит меня. Но все равно. Это как для себя, чтобы быть уверенным в чем-то. Но только в чем?
Выхожу на улицу. Хорошо, что я надел другую толстовку, которая теплее. На улице действительно холодно, но хоть дождя нет, радует. Иду в тот парк, на ту самую скамейку. Что я вижу? Он там. Он словно знал, что я приду, и сидит тут уже давно, прижав колени к груди и опустив голову так, что кажется, будто он спит. Тихо сажусь рядом и достаю сигарету, подкуриваю и слушаю, как она тлеет. Да, тут так тихо, что я слышу тление сигареты.
Он поднимает голову и улыбается. Его волосы взлохмачены, под глазами синяки. Но он улыбается. У него красивая улыбка, которой я никогда не видел. Моя пустота вновь заполнилась чем-то приятным и теплым.
|
|
- Меня зовут Фрэнк, - он протягивает руку, и я пожимаю ее.
- Джерард, - тихо отвечаю я, подтягивая ноги к груди, но все так же смотря на него.
Он протягивает руку, прося сигарету. Мы вновь курим вдвоем, отравляя летнюю ночь. Но нам плевать. Мы оба улыбаемся. Но я должен кое-что сделать.
- Фрэнк, что у тебя случилось вчера? Я не сразу понял, что у тебя проблемы, - мне стыдно, я отвожу взгляд.
- Ничего страшного, просто… - он посмотрел на небо. - Вчера я стал свидетелем аварии, в которой погибла девушка. Я не так давно живу тут, друзей нет, поделиться не с кем. Родителям о таком говорить не хотелось, они бы не поняли. Мне просто было страшно, - он опустил голову, откинув окурок.
- Прости, я не думал…
- Не страшно. Сейчас я сказал, мне легче. Мне и вчера-то стало легче. Банально от того, что мы сидели в тишине эти две минуты. Мне показалось, что весь страх ушел, - он вновь мне улыбнулся. - Почему ты пришел вновь?
- Я не знаю. Может, я себе это придумал, но мне показалось, что вчера ты одним своим присутствием заполнил на миг пустоту внутри меня.
- Какую пустоту?
- Я не знаю. Она уже давно тут, - я приложил руку к груди, - она мне не нравится, но я ничего не могу с этим поделать сам. А вчера словно что-то изменилось.
Мы сидели и смотрели друг на друга. И мне становилось теплее. Затем Фрэнк улыбнулся, сел ближе и положил свою руку мне на грудь:
- А хочешь, я всегда буду это делать? – я киваю. – Хорошо, Джерард, я заполню твою пустоту.
Я улыбаюсь широко и искренне. Я рад, я правда рад. Мне становится очень тепло. Я нашел еще одного друга. Нет, он нечто иное, но я еще не могу это как-то назвать.
Остаток ночи мы гуляли, болтая о разном. Мы очень похожи. Очень. Это радует меня. Если бы раньше это меня напугало, то сейчас я просто безумно рад, что есть еще кто-то, кто может понять меня так же, как мои друзья. Мы разошлись только в четыре утра. Фрэнк жил недалеко от меня, что не могло не радовать. Завтра мы снова пойдем гулять, снова будем разговаривать. Он вновь заполнит мою пустоту.
Часть
Я бегу через парк на встречу с Фрэнком. Мы общаемся уже три недели, а мне кажется, словно мы всю жизнь дружим. Он замечательный человек. Открытый и добрый. Он готов помочь мне с любой проблемой, даже если совсем не понимает в чем проблема. И я готов помогать ему, но главное, я готов защищать его.
Он постоянно боится, что страх вновь вернется к нему, и он не сможет с ним справиться, но я успокаиваю его. Я почти всегда рядом, так что ему не стоит бояться.
Я познакомил Фрэнка со своими друзьями. Он очень им понравился, поэтому теперь Айеро часть нашей компании. Я безумно рад этому. Он словно был той недостающей частичкой, которую мы так давно искали.
Я почти прибежал на то место, где мы договорились встретиться, как услышал крики. Это кричал он. Завернув в один из моих самых нелюбимых переулков, я увидел несколько парней и Фрэнка.
Один из этих ублюдков схватил его за руку и резко впечатал в стену, словно что-то кинул. Внутри меня словно что-то перевернулось, и я бросился к ним. Меня тут же схватили и даже не дали коснуться Фрэнка. Я тянул к нему руку и звал его, но он только смотрел перед собой на парня, который занес кулак для удара.
Ублюдки смеялись и били нас. Они были либо пьяны, либо под наркотой. Я слышал глухие удары, я слышал рвущие мою душу крики Фрэнка, который просил о помощи. Меня пинали. Жестоко. Я уже начал терять сознание, когда увидел лицо Фрэнка. В крови и слезах. Он смотрел на меня и что-то шептал. По губам я прочел «Джи».
Только он так называл меня. Прости меня, Фрэнки, я не смог тебя защитить. Я так хотел.
Пустота вновь накрыла меня с головой, утянув за собой в небытие.
***
Этот писк раздражает меня. Боже, уничтожьте его. Он давит на мое подсознание, заставляя проснуться, но я так не хочу.
Стоп. Этот писк довольно знаком мне.
Медленно открываю глаза и понимаю – я в больнице. Но почему я здесь? Что произошло? Смотрю на свои руки, и меня резко дергает в сторону, становится жутко больно, я кричу так, что прибегает медсестра. Иголки. Уберите иголки!
Медсестра что-то лопочет о том, что иголки убрать нельзя, что мне придется потерпеть. Меня трясет, жутко трясет. Но когда эта женщина выходит, меня начинает просто безумно колотить. Что случилось?
Тихий стон выводит меня из состояния шока, я смотрю в сторону на другую кровать. Там Фрэнк. В голове вспыхивают картины и звуки. Его бьют, меня бьют. Я слышу его крики, которые тонут в хаосе происходящего. Я вспоминаю, как он беззвучно шептал мое имя, как я не защитил его.
Сейчас Фрэнк спит. А я всего лишь хочу убедиться, что он не пострадал так сильно, как я думаю. Но я даже не могу встать. Почему парень не проснулся, когда я закричал при виде иголок?
В палату входит мужчина среднего возраста с темными волосами и легкой щетиной на лице. Он видит, что я очнулся, поэтому идет сначала к Фрэнку. Я наблюдаю за ним. Мне страшно. Внутри меня вновь пустота, она гложет меня.
- Что с ним? – едва спрашиваю я.
Врач смотрит на меня немного хмуро, а затем он словно стареет на несколько лет – так сильно меняется его взгляд.
- С мистером Айеро все в порядке, просто мы дали ему снотворное, когда он пришел в себя и увидел Вас, мистер Уэй, - спокойно отвечает доктор и потирает переносицу. Он очень устал, похоже, что он не спал около суток.
- А как его состояние в целом?
- Получше, чем ваше, - грустно усмехается врач.
- Я рад, - улыбаюсь я и смотрю на Фрэнка. Он так спокоен, когда спит. Но я не могу не заметить все эти синяки и ссадины на его теле. - Как нас нашли?
- Какой-то парнишка увидел, что вас избивают, вызвал полицию и скорую. Тех подонков поймали. Как выяснилось чуть позже, они были под каким-то наркотическим веществом, - доктор сел на мою кровать с краю и вновь потер переносицу. Он боролся со сном, который пытался его поглотить. - И вас тут же доставили сюда. У мистера Айеро перелом правой руки и сотрясение с кучей разных гематом. У вас же, - врач посмотрел в карту в своих руках, - ах, да, перелом пары ребер, сотрясение… и еще, Джерард, - он уставился в мои глаза, - твоя мама была здесь.
Внутри меня вновь что-то сжалось. Представляю, как мама волновалась за меня.
- Я сообщил ей о твоем состоянии. Она ушла буквально пару часов назад, мы можем позвонить ей…
- Нет-нет, - перебил я врача, - не надо, просто скажите, что я пришел в себя. Но пусть сидит дома. Скажите, что я чувствую себя хорошо, я не хочу, чтобы она носилась сюда по каждому пустяку.
Доктор удивленно вскинул брови, но кивнул и направился к выходу из палаты.
- Если что понадобится, позови Камилу, это ваша медсестра, - он улыбнулся и вышел.
Я вновь посмотрел на Фрэнка. В моей голове раз за разом вспыхивали картины ночи. Его крики, стоны, мольбы о помощи, глухие звуки ударов. Ему было так больно. Но мы хотя бы живы. Это не может не радовать.
- Все будет хорошо, Фрэнк, - шепчу я под глухое пиканье приборов жизнеобеспечения, - просто так судьба решила. Она давно уже подвергает меня испытаниям. Но я докажу...нет, мы докажем, что заслуживаем счастья. Фрэнк, прости меня, мне так жаль, - в моем горле встает ком. Разум вновь пронзил жуткий крик.
- Ты не виноват, - он улыбается мне, чуть повернув голову в мою сторону.
В этот момент пустота вновь отступила.
Часть
Я сижу на кровати, едва шевеля правой рукой. Бок до сих пор еще болит, я стараюсь в целом не вставать с кровати, но Фрэнк уверяет меня, что, если я совсем не буду двигаться, то превращусь в овощ. Я не хочу быть овощем, поэтому слушаю его и иногда встаю с кровати, прохожу по коридору до выхода, курю и возвращаюсь обратно. Фрэнк всегда ходит со мной.
Его не беспокоит, что у него перелом и сотрясение. Он очень переживает за меня. Зачем? Ведь это я виноват. Я не смог защитить его от этих подонков, и теперь он вынужден торчать тут, в этой богом забытой больнице, где каждый день кто-то умирает. И да, я боюсь, что однажды этим «кто-то» станет Айеро.
Я сказал ему об этом, а он только засмеялся и сказал, что еще не готов умирать. Я не понимаю его, неужели, ему совсем не страшно? Я бы испугался. Да я уже напуган, но стараюсь не подавать виду и не пугать Фрэнка.
Сейчас мы сидим в палате. Он разговаривает с мамой по телефону, а я читаю комикс, который мне принесла мать. Я очень благодарен ей. Хорошо, что она еще помнит, что я люблю. Рядом, на тумбочке, лежит альбом и карандаши. Я рисую почти каждый день, не смотря на боль. Хотя рисование не доставляет мне сильного неудобства, но все же, это не так легко. Однако вдохновению плевать, оно не может ждать. Раз оно тебя поразило, покорись и выполняй его команду.
Фрэнк убирает телефон. Значит, он закончил разговор, и я тоже убираю комикс.
- Мама хотела узнать, когда меня выпишут, - Фрэнк немного хмурится.
- А что в этом такого?
- Я не хочу домой, - тихо произносит он.
- Почему? – я удивлен. Неужели ему нравится находиться тут?
- Там тебя не будет рядом, - он смотрит в мои глаза. Я вновь поражаюсь цвету его глаз, такому теплому и яркому.
- Если захочешь, я буду каждый день приходить, - улыбаясь произношу я. Мне не понятно, почему Айеро так хмурится после моих слов.
- Джи, меня выпишут раньше, а тебя продержат тут еще…кхм, я не знаю сколько, - он отводит взгляд, и я не понимаю, в чем дело?
- Фрэнк, что не так? – у меня начинает болеть голова.
- Успокойся, просто тебе необходимо дополнительное лечение, - он слабо улыбается, встает и подходит ко мне, садясь на край моей кровати. Я все еще не понимаю, в чем дело. - Я разговаривал с нашим врачом…
Он замолчал. Значит, он что-то знал, чего не знал я.
- Фрэнк? – протянул я. Парень посмотрел на меня вновь. В его глазах появилась удушающая боль.
- Джерард, ты только не волнуйся, ладно? – он взял меня за руку и слегка сжал. - Мы не хотели тебе говорить, пока точно не будем во всем уверены. Результатов пока нет, но…
- Фрэнк, скажи уже прямо, что со мной не так? – я начал сердиться. Боль в голове стала безумной, перед глазами вспыхнул красный цвет.
- Джи, у тебя … - он тяжело сглотнул. - У тебя подозрения на рак крови.
Что? Я не ослышался? Фрэнк только что сказал, что у меня подозрения на лейкоз? Но откуда? Я никогда не жаловался на здоровье.
- Фрэ, этого не может быть, - мой голос стал ниже, я отвернулся и смотрел в пол.
- Я понимаю. Но что-то с твоими анализами было не так, поэтому у тебя должны повторно взять кровь через некоторое время, когда ты…
- Они снова будут тыкать в меня иголки? – взорвался я. Нет-нет, что угодно, только не это.
- Джерард, успокойся. Один раз – и все.
Я долго смотрел на Фрэнка и не понимал, за что жизнь так со мной. Я только что думал о том, что боюсь смерти. А теперь я приблизился к ней на шаг. Что, если они правы? Что, если у меня лейкоз, и я умру?
В этот миг я подумал, что, если диагноз подтвердится, я останусь один.
Я ненавижу людей. Нет, я не мизантроп, просто люди самые гадкие существа. Сначала они говорят, что вы им дороги, а затем, если вы вдруг оказываетесь на грани смерти, они кидают вас. Люди говорят, что это для того, чтобы не было больно при потере вас. Эгоисты. Всегда думают только о себе. А то, что ты, загибаешься в углу своей комнаты, царапая стены и завывая от боли, просишь, чтобы тебя убили, дабы не мучиться, всем плевать.
Но могу ли я сказать, что ненавижу Фрэнка? Пока не придут результаты анализов, точнее, пока их не возьмут и не обработают, я ничего не могу сказать наверняка. Но одно я знаю точно. Если он оставит меня, я не собираюсь сдаваться пустоте. Я сам ее заполню. Разорвусь на осколки и наполню собой пустоту. Лишь бы не мучиться. Только не это.
Я боюсь смерти.
Часть
Я лгун. Если бы все только знали, насколько профессионально я вру. Мою ложь практически невозможно различить среди всего, что я говорю. Я не вру только дорогим людям, ну или, если приходиться, то в крайнем случае.
Я врал Фрэнку. Он дорог мне, но это был тот самый крайний случай. После того, как его выписали, он приходил ко мне каждый день. Мы просто болтали обо всем. Иногда смотрели фильмы на лэптопе. Айеро постоянно спрашивал, все ли со мной в порядке. Я врал, отвечая, что все хорошо, и я уверен, что диагноз ошибочен. Но я сам в это не верил. Мое сердце словно знало все давно, просто молчало. Сейчас сердце всегда билось в странном темпе, вызывая боли. Это от нервов. Так было всегда, но сейчас стало намного чаще. Как же мне надоел этот орган, слабый, вечно больной. Оно кровоточит, я чувствую, заставляя меня стонать по ночам от болей в груди.
Душа. Она у меня еще есть? Она издевается надо мной, заставляя в разуме вспыхивать картины, от которых я кусаю до крови кулаки, сдерживая слезы. Это картины моей смерти. И так каждую ночь, в этой чертовой больнице.
Но сейчас я улыбаюсь. Рядом сидит Фрэнк, он что-то увлеченно мне рассказывает. Что-то про наших друзей. Они тоже приходят, но не так часто, как Фрэнк.
В палату входит доктор и хмуро смотрит в мою карту. Пришли анализы:
- Ну что, доктор? – спрашивает Айеро с наивной улыбкой.
- Фрэнк, ты не можешь… - начинает врач, я знаю, чего он хочет. Выгнать Фрэнка из палаты. Но я его перебиваю.
- Он будет тут, - мой голос жесткий и грубый. Доктор сильнее хмурится, смотря на меня.
- Ладно. Джерард, пришли результаты. У тебя лейкоз.
Вот и все. Моя жизнь разрушена. Я мертв.
- Но как? Вы же говорили, что возможность подтверждения диагноза минимальна? – вскочил Фрэнк. Я схватил его за руку и потянул обратно, чтобы он сел. Он смотрит на меня полными слез глазами. На моем лице нет ни одной эмоции. Я умер.
- Джерард, мне очень жаль…
- Неправда, - прерываю я. - Вам не жаль. В вашей больнице полно пациентов, о приближающейся смерти которых вы уже знаете. Сейчас вы пойдете к ним и скажите им, как Вам жаль. Но не говорите этого мне. Потому что Вам не жаль. вы привыкли, что у вас умирают люди. Лучше пожалеть мою мать, которая останется одна, - я прикрыл глаза и нервно сглотнул.
Доктор покачал головой. Он нервно поджал губы и вновь посмотрел в карту.
- А как же химеотерапия? – спросил Фрэнк. Бедный мальчик, он так не хочет моей смерти.
- В случае Джерарда это уже не поможет. Болезнь прогрессирует очень быстро…
- Сколько мне осталось? – безразлично спрашиваю я, вставая с кровати и подходя к своей сумке с вещами. - И оформите мне выписку, я не собираюсь умирать в больнице.
- Джерард, - тихо зовет меня Фрэнк.
- Так сколько? – я смотрю на доктора. Он в замешательстве.
- Полгода. Если будешь принимать лекарства постоянно – год, может даже два.
Удар сердца. Я умер. Перед глазами картина плачущей матери. Как больно снова в груди.
- Отлично, это больше, чем я думал, - чуть улыбаюсь я, а у самого ком в горле стоит. Я отворачиваюсь и собираю вещи. Слышу, как хлопнула дверь, значит, доктор ушел. Поворачиваюсь, чтобы приободрить Фрэнка. Но вижу врача. Он с легким укором смотрит на меня.
Фрэнки, зачем ты так?
Я говорил, что ненавижу людей, но не знал, ненавижу ли я Фрэнка. Мне больно от того, что он ушел. Теперь он отдалится от меня, чтобы «не было больно при моей смерти». Подонок. Он слишком дорог мне. Мне никто не был так дорог. Почему? Я не знаю. Он заполнял пустоту внутри меня. А теперь? Теперь я умер. Нет пустоты. Все сгнило.
Кого я обманываю. Я давно сгнил. Я просто искал утешения, искал способ спасти себя. Я мертв давно. Морально. Теперь умру физически. Лучше быстрее. Не хочу мучиться.
Но Фрэнки, за что ты так со мной? Нет. Я не люблю тебя. Ты мне просто нужен.
Я стою около дверей больницы с сигаретой в руках. На улице солнечно. Отличная погода, но я не ненавижу солнце. Я люблю, когда пасмурно и тепло. Останавливаю такси, называю адрес и еду домой. Я еще не сообщил ничего матери и не скажу. У меня другой план.
Приезжаю домой. Мать так рада мне, она спрашивает, все ли в порядке, вылечился ли я? Она не знает даже о подозрениях на лейкоз. Я просил не говорить. Мать улыбается и уходит, когда я говорю, что я в полном порядке. Ей нужно на работу.
Я поднимаюсь в комнату. Родная обитель убогого художника-самоучки. Недолго мне тут жить осталось. Я скажу матери, что собираюсь в школу искусств в Нью-Йорке. Сам уеду в маленький городок. Устроюсь на работу и буду тихо жить. Может, найду себе там парня или девушку.
Сердце больно бьет в грудную клетку при мысли о второй половинке. Перед глазами Фрэнк.
Звонок в дверь. Спускаюсь и открываю дверь, слабо улыбаюсь:
- Почему ты ушел? – едва успеваю спросить я, как Фрэнк бьет меня в челюсть. Я пошатнулся и отступил в дом. Он вошел и закрыл дверь, злобно смотря на меня и сжимая руки в кулаки.
У меня нет слов. Я поражен. За что он так?
- Джерард, ублюдок. Не кидай меня. Не умирай, - он внезапно обнимает меня крепко, плачет, утыкаясь лицом мне в грудь. Я вновь чувствую тепло. Значит я еще не мертв?
- Фрэнки… - шепчу я.
Он целует меня. Целует так отчаянно, словно я могу вот-вот исчезнуть. Боже, малыш. Прости меня, я опять подверг тебя страху.
- Прости меня, - шепчу ему на ухо, когда он отстраняется. В его глаза столько боли. Он такой живой, такой красивый, такой манящий.
Я сам целую его, аккуратно и нежно. Одной рукой глажу его по щеке, другой обнимаю за талию. Я чувствую, как подкосились его ноги, как он едва стоит, но продолжаю целовать его, проводя языком по губам. Наши языки переплетаются, заставляя Айеро слабо стонать и сжимать рубашку на моей спине все сильнее. Он отстраняется вновь, чуть прикусив губу.
- Джерард, я люблю тебя.
Я не готов ответить взаимностью. У нас нет будущего. Я просто вновь его целую. Прости, малыш.
Я солгал.
Я умер.
Часть
Мы сидим в моей комнате. Он разглядывает мои рисунки, тихо восхищаясь ими. Я стою у окна и курю. Мне это необходимо. Иногда я бросаю взгляд в его сторону. Он слабо улыбается. Но я вижу в его глазах ужасную боль. Такую же, как в моей груди. Глубоко в сердце. Которая давит неумолимо, заставляя сердце рваться и болеть. Эта боль гонит по венам смерть.
На улице портится погода. Но я хочу туда. Я не знаю, может это мой последний дождь, который я наблюдаю. На дворе конец августа. Скоро я уеду, как и задумал. Но вот Фрэнк…он еще ничего не знает.
- Прогуляемся? – тихо спрашиваю я.
- Джи, там такая гадкая погода, - он усмехается. Но потом смотрит на меня и кивает. - Хорошо.
Одеваемся и выходим. Идем в сторону парка. Невольно я замечаю, что Фрэнк опять взял с собой фотоаппарат. Он теперь почти всегда с ним. Ему хочется запечатлеть каждый момент со мной. Пока еще есть время. Как жаль, что его так мало.
Парк. Тот самый парк, где два месяца назад все началось. Всего два месяца, а словно полжизни прошло.
Снова курю, заставляя себя отогнать плохие мысли и слабо улыбнуться. Фрэнк достает «зеркалку» и делает снимок. Я улыбаюсь. Искренне и нежно. Нет, я не люблю Фрэнка. Он просто мне нужен. Я умру без него. Хотя…я и так умру.
- Ты тут такой красивый, - Фрэнк показывает мне фото. Я не вижу там красоты, но пусть он так думает. Лишь бы был рядом.
Сегодня он ночует у меня, я так давно хотел этого. Признаюсь, я хочу Фрэнка. Так сильно, что меня словно рвет на части. Я вижу в его глазах то же самое желание ко мне. Но у нас так и не было возможности провести хотя бы одну ночь вместе. Но все это будет ночью, а пока мы гуляем в парке, наслаждаясь этой плохой погодой для людей, но такой прекрасной для меня.
Фрэнк постоянно что-то рассказывает. Еще он очень любит держать меня за руку, переплетая наши пальцы. Он может внезапно остановиться, потянуть меня к себе и поцеловать в щеку, если рядом никого нет. Стесняется косых взглядов. Я его понимаю. Но мне плевать, ведь я умру.
Мне нравится целовать его. В такие моменты я абсолютно забываю, что мне подписан смертный приговор, а палач в лице Смерти стоит за моей спиной, гадко усмехаясь и протягивая ко мне свои обгоревшие руки.
Мы идем домой, весело обсуждая какую-то ерунду. Сейчас все ерунда, но такая важная. Я не могу оторвать взгляда от Фрэнка. Он улыбается мне, чуть прищурив глаза. Он такой ребенок. Но я не люблю его.
Вернувшись домой, я сразу прошел на кухню и решил сварить кофе. Мне было немного холодно, и я решил таким образом согреться. Едва я потянулся к кофе на полке, как мою талию обвили изящные руки Фрэнка.
- Малыш? – позвал я.
- Ты что делаешь? – спрашивает он, невинно хлопая ресницами.
- Хочу сварить кофе, согреться, - улыбаюсь я, нагибаюсь к нему и оставляю легкий поцелуй на его щеке. Он улыбается. В его глазах я вижу восхищение.
- У меня есть другое предложение, - чуть покраснев, произносит он. Мое сердце сжалось.
Да, я хочу его. Но Фрэнку всего шестнадцать, я не могу. Однако ему плевать на все, он обвивает меня за шею руками и тянет к себе, нежно целуя в губы и проводя языком по губам. Я податливо раскрываю их, впуская язык Фрэнка, переплетая его со своим.
Фрэнк отстраняется, берет меня за руку и тянет в мою комнату. Я легко иду за ним, бегая взглядом по его телу. Зайдя в комнату, Фрэнк вновь обвивает меня руками, целует и идет спиной к кровати, падая на нее и утягивая меня за собой. Я едва успеваю выставить руки вперед, чтобы не прижать моего мальчика и не сделать ему больно.
Что же, обратно дороги нет. Поцелуи становятся более глубокими и страстными, а воздух начинает теряться в легких. Я целую его шею, обводя языком татуировку скорпиона. Он тихо стонет, томно прикрывая глаза и откидывая голову назад.
Мое маленькое совершенство. Мой малыш. Как ты мне дорог и как я не хочу тебя терять. Как хочу вот так вечно целовать тебя. Кусать тонкую кожу на шее. Целовать хрупкие запястья, получая в награду глубокие стоны, вырывающиеся из твоей груди.
Как я хочу проводить с тобой ночи, когда ты так же будешь извиваться подо мной, прося больше, прося, чтобы я не останавливался, пускай тебе и больно. Ночи, когда ты откидываешь голову, цепляясь руками за спинку кровати, двигаясь мне навстречу, заставляя меня стонать громко и грязно. Воздух раскаленный до предела только усиливает каждое чувство. Боже, знал бы ты, как я был счастлив, когда ты в сладком бреду шептал мое имя, как я сходил с ума, когда ты перевернул меня на спину и стал действовать сам, доставляя мне самое прекрасное удовольствие. Но я закончил все сам и помог тебе. Ты дрожал в моих руках, а на твоих губах была самая прекрасная улыбка. Мой малыш, ты так прекрасен.
- Джи, я люблю тебя, - едва прошептал ты, когда твои глаза закрылись, и ты уснул.
Прости меня, мой дорогой мальчик. Ты мне дороже всех на этой планете. Но я не люблю тебя.
Потому что я умер.
Часть
С этой главы пойдут песни, которые необходимы для осознания всего фанфика. Не поленитесь включить и послушать.
Пожалуйста, будь моим, пожалуйста, будь моим смыслом
Мы одни на целой земле, в самом сердце моих картин
Целый мир придуман, целый мир придуманных истин
Я нуждаюсь в твоём тепле, я хочу быть смыслом твоим
Flёur - Пожалуйста, будь моим смыслом
Я уехал. Уже как месяц я живу в Нью-Йорке. Да, я передумал по поводу маленького города и решил жить обычной жизнью. Работаю фотографом, живу в на окраине города. Все хорошо, только есть одно «но». Фрэнк. Он очень не хотел, чтобы я уезжал. Но я сказал, что он может приехать ко мне на каникулах.
У меня часто стало болеть сердце. Такими темпами я умру быстрее положенного. Хотя сколько мне осталось я и сам толком не знаю. Не хочу умирать. Иногда у меня так сильно болит голова, что я теряю сознание. У меня может пойти кровь носом и идти довольно долго. Недавно я порезался, так кровь почти каждый день идет, порез едва затягивается.
Я перекрасил волосы. Теперь они красные. Мне очень нравится, интересно, а как отреагирует Фрэнк? Скорее бы его увидеть, я так скучаю.
31 октября я позвонил и поздравил моего мальчика с Днем Рождения. Он был безумно рад меня услышать. Он всхлипывал, но старался делать это тихо, чтобы я не услышал. А я только слабо улыбался и мечтал прикоснуться к нему. Мечтал поцеловать и убрать не прошенные слезы с его щек.
После нашего разговора время стало бежать быстрее. Я не знал, радоваться или плакать. Приближалось Рождество, ко мне должен был приехать Фрэнк. Я не знаю, как он уговорил родителей. Главное, что он должен был приехать.
В день его приезда я чувствовал себя просто ужасно. В висках стучало, вновь пошла кровь из носа, и жутко ломило все тело. Однако переборов недуг, я кое-как встал с кровати и пошел собираться. Выпив таблетки, кофе и собравшись, я вышел на улицу и сел в машину. Фрэнк должен прилететь через полтора часа, поэтому я решил особо не торопиться, чтобы не торчать зря в аэропорте.
Когда я все-таки туда прибыл, то был очень удивлен. Самолет Фрэнка прибыл полчаса назад. Это меня немного напрягло, и я стал искать своего мальчика. Он стоял около аппарата с кофе и что-то бормотал. Он был зол, я сразу это понял.
- Фрэнк? – тихо позвал я, когда подошел.
Он повернулся ко мне и бросил обиженный взгляд.
- Почему ты не брал трубку?
- Малыш, я звук отключил. Я не думал, что ты можешь прилететь раньше. Тем более на полчаса! – оправдывался я.
- Ладно, поехали, меня уже тошнит от этого места, - он схватил сумку и прошел мимо меня к выходу. Я был очень удивлен и растерян.
Я говорил, люди начинают отдаляться от вас, когда знают, что вы умрете. Чтобы ИМ не было больно.
Я сел в машину, Фрэнк тут же сел рядом и уставился в окно. Я решил, что могу быстро покурить и только потом ехать. В салоне стояла тишина. Айеро ни разу не взглянул на меня. Да что я сделал не так?
- Фрэнк? – позвал я.
- Молчи, - огрызнулся он и бросил на меня еще один злой взгляд.
- Да что я сделал? – я сходил с ума от такого поведения. Нет, я не злился, я расстраивался. Ком подступил к горлу, слезы наворачивались на глаза. За что он так со мной?
- Джерард, я тут летел и думал. Почему ты еще ни разу так и не ответил мне? – он продолжал смотреть в окно.
- Не ответил на что? – я не понимал.
- На признание в любви. Ты всегда целуешь меня, но ты ни разу не ответил мне прямо. Любишь ты меня или нет, - он, наконец, нормально посмотрел на меня. В его глазах читалась слабость и раздражение.
- Тебе это так важно? – спросил я, выкинув сигарету.
- Да, мать твою! Я должен знать, что все это не просто так.
- Фрэнк, о чем ты говоришь? Я умру. Все это – просто так. Нет, конечно, ты мне очень дорог, ты…ты смысл моей жизни, - меня прорвало. Я решил высказать все, что думал. - Ты для меня все. Я не могу без тебя. Каждый божий день я молю, чтобы мне подарили еще немного времени с тобой. Я хочу быть с тобой всегда, но этого мне не позволено. Я хочу стать твоим смыслом, но это глупо. Мне осталось совсем чуть-чуть, потом я уйду. Фрэнк, я …
- Джерард, ты меня любишь? – сквозь слезы спросил он, смотря на меня.
Я слышал, как капли дождя падают на землю. А мы сидели в машине, смотря в глаза друг другу, и я не знал, что ответить.
- Джи?
- Я … - я отвел взгляд в сторону, за окно. Ничего не было видно. У нас ведь нет с ним будущего. Я не хочу вновь делать ему больно. Он так хрупок для этого мира, а если я скажу это...он стал настолько уязвим, что… - Да, я люблю тебя.
Я слышал его тихий вздох, как он едва шмыгнул носом. Его руки повернули мое лицо в его сторону. Он плакал. Сильно, но почти беззвучно. Его соленые от слез губы накрыли мои горькие от никотина. Мое сердце едва билось, снова стало больно. Голова пошла кругом от этого поцелуя. Я зарывался пальцами в его волосы, углубляя поцелуй, притягивая Фрэнка все ближе. Как я хочу его.
Что же я наделал? Зачем я признал это? Теперь ему будет больнее в миллионы раз, когда мое сердце остановится, а старуха с косой пробормочет «Время пришло», занесет свое орудие надо мной и срежет голову.
Я посмотрел в его полные счастья и глаза и забыл обо всем. Он смысл моей жизни. А я – его смысл.
Но разве мертвый, может быть чьим-то смыслом?
Часть
Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.
Между выдохом каждым и вдохом
С неба летит звезда.
Гаснет звон последнего слога
И шкатулка вопросов пуста.
Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.
Flёur - Сегодня
Утро. Рождество. Я открываю глаза и медленно потягиваюсь. Поворачиваю голову вправо. Рядом лежит мой мальчик, сладко посапывая. Этой ночью нас было особенно хорошо. Надеюсь, соседи не будут жаловаться на слишком громкие стоны и крики, которые вчера наполняли нашу спальню.
Я поворачиваюсь на живот и медленно провожу пальцами по спине Фрэнка. Исследую каждый позвонок. Разглядываю новую татуировку в виде тыквы с фразой. Он сделал ее на День Рождения.
Фрэнк едва дергается, и я слышу, как сбивается размеренное дыхание. Я разбудил его. Чуть приближаюсь и нависаю над ним, нежно целую в бледное плечо. Снова шаткий вздох. Фрэнк поворачивает голову ко мне, глаза сонные, но на губах играет безупречно красивая улыбка, которая подарена мне.
- Доброе утро, - чуть тихо произносит он.
- Доброе утро, - отвечаю я, вновь касаясь губами его плеча. Одной рукой я провожу вверх по его шее, до губ. Его рот открывается, глаза прикрываются. Прекрасен.
Переворачиваю Фрэнка на спину, но мои пальцы все так же у его рта, легко очерчивают контур его восхитительных губ. Надеюсь, никто больше не знает, насколько они могут быть сладкими и мягкими? Фрэнк целует мои пальцы и открывает глаза. Он смотрит в мои глаза. Вновь прикрывает и скользит губами вниз, целует в запястье и слабо выдыхает, обжигая кожу.
Я готов провести всю жизнь вот так. Но у меня нет больше жизни. Ее отобрали.
Я закрываю глаза. Меня охватывает ненависть к жизни, к судьбе, к смерти. За что мне это? Почему я должен быть так наказан? Чем я заслужил такую муку?
- Джерард, - испуганно зовет меня Фрэнк. Я открываю глаза и смотрю на него. Меня передергивает от страха, я прикрываю нос. Снова идет кровь. Отодвигаюсь от своего мальчика, ложусь обратно и закидываю голову назад. Как мне это надоело.
Фрэнк вытирает мою кровь со своего лица. Я наблюдаю за ним боковым зрением. Его трясет.
- Я принесу лед.
Он встает с кровати, натягивает боксеры и джинсы и выходит из спальни. Вновь закрываю глаза. Слезы невольно катятся по щекам, обжигают кожу и, скатившись, проникают в ткань подушки. Утро испорчено. Виноват я. Мне нельзя волноваться и злиться. Это вызывает боль и кровь. Я весь погряз в этом. Я отвратителен. Думаю только о себе. А какого Фрэнку знать, что я скоро оставлю его одного в этом ужасном мире? Он же так наивен и уязвим.
Фрэнк возвращается с пакетом льда и прикладывает к моему лицу. В его глазах такая печаль и боль, что мне становится только хуже, и я стону от безысходности, желая провалиться сквозь землю. Я бы хотел вернуться назад и не ходить в этот парк. Сейчас я не мучил бы Фрэнка и себя. Я бы тихо умер, даже не подозревая о болезни. Так было бы лучше.
«Ты уверен?»
Этот голос заставляет меня открыть глаза и убрать пакет со льдом от лица. Кровь немного размазалась, пара капель на губах. Фрэнк обеспокоенно наблюдает за мной. Я сажусь на кровати и смотрю в его глаза.
Я не успел понять, когда он поцеловал меня. Он просто скользнул ко мне, прижался своими губами к моим, слизнул кровь и отстранился.
Нет.
- Ты что делаешь? – завопил я.
- Я не хочу терять тебя, - боль в глазах.
- А если ты заразишься? Фрэнк, нет!