Александр Васильевич Сухово-Кобылин - выдающийся русский драматург - родился 29 сентября 1817 года в селе Воскресенское Московской губернии в богатой семье, принадлежавшей к старинному дворянскому роду. Род Кобылиных происходил от боярина Андрея Кобылы, родоначальника царской династии Романовых. В имении Сухово-Кобылиных - Кобылинке Мценского уезда Тульской губернии - сохранялись семейные реликвии, которые свидетельствовали о том, что предки писателя играли значительную роль при дворе Иоанна Грозного.
Начальное образование Александр получил дома. В семье очень большое внимание уделяли образованию, поэтому родители, будучи достаточно обеспеченными, приглашали в дом профессоров Московского университета, в том числе Н.И. Надеждина, М.П. Погодина, М. А. Максимовича. Среди прочих предметов особый интерес проявлялся к литературе, искусству и философии. У сестер Александра было увлечение литературой и живописью. Елизавета Васильевна, по мужу Сальяс де Турнемир, стала известным автором романов и повестей, писала под псевдонимом «Евгения Тур». Другая сестра, Софья Васильевна, была первой женщиной, которая с золотой медалью окончила Академию художеств, и стала искусной художницей.
Самым талантливым представителем семьи считали Александра. Он рано увлекся литературой, театром и философией. В четырнадцать лет он пробовал свои силы в поэзии и переводах с французского. Чуть позже, в Германии, он написал несколько стихотворений по-немецки, одно из которых его университетский друг Гефштетер положил на музыку.
Будучи подростком, Александр посещал московские театры, ему удалось попасть на премьеры «Горе от ума» и «Ревизора». На тот момент на сцене Малого театра шли комедии Мольера. Надо сказать, что будущий русский комедиограф рано познакомился с драматическим искусством.
В семнадцатилетнем возрасте Александр поступил на физико-математическое отделение философского факультета Московского университета. Его друзьями были А.И. Герцен, Н.П. Огарев, К.С. Аксаков. Под влиянием Герцена Сухово-Кобылин начал заниматься литературой, но особый интерес испытывал к философии, уделяя внимание философии Гегеля.
В 1838 году Сухово-Кобылин, окончив Московский университет, получил золотую медаль и право выбора места дальнейшей службы. По желанию родителей он выехал в Германию в Гейдельбергский университет, где продолжил заниматься изучением трудов Гегеля и переводил их на русский язык. Он путешествовал по Европе, был в Париже, Риме. Как говорил сам Сухово-Кобылин, 1843-1849гг. он «провел в Париже и Москве в светской жизни" [9, с.57].
В 1841 году в Париже Сухово-Кобылин познакомился с молодой француженкой Луизой Симон-Деманш. Это была девушка лет двадцати необыкновенной красоты. Спустя годы Сухово-Кобылин рассказывал об этом знакомстве В.М. Дорошевичу, после чего в печати появилось следующее. "...Дело происходило при крепостном праве. В одном из парижских ресторанов сидел молодой человек, богатый русский помещик А.В. Сухово-Кобылин, и допивал, быть может, не первую бутылку шампанского. Он был в первый раз в Париже, не имел никого знакомых, скучал. Вблизи сидели две француженки: старуха и молодая, удивительной красоты, по-видимому, родственницы. Молодому скучающему помещику пришла в голову мысль завязать знакомство. Он подошел с бокалом к их столу, представился и после тысячи извинений предложил тост: "Позвольте мне, чужестранцу, в вашем лице предложить тост за французских женщин". В то "отжитое время" "русские бояре" имели репутацию. Тост был принят благосклонно, француженки выразили желание чокнуться, было спрошено вино, Сухово-Кобылин присел к их столу, и завязался разговор. Молодая француженка жаловалась, что она не может найти занятий. "Поезжайте для этого в Россию. Вы найдете себе отличное место. Хотите, я вам дам даже рекомендацию. Я знаю в Петербурге лучшую портниху Андрие, первую - у нее всегда шьет моя родня. Она меня знает отлично. Хотите, я вам напишу к ней рекомендательное письмо?" Сухово-Кобылин тут же в ресторане написал рекомендацию молодой женщине..." [4, с.34-35].
Спустя год Луиза и Александр встретились в России, и у них закрутился роман. В воспоминаниях Е.М. Феоктистова, служившего учителем у сестры Сухово-Кобылина графини Сальянс, сохранились небольшие сведения об этом романе. "Еще за несколько лет до того, как познакомился я с ним, он привез из Парижа француженку m-lle Симон, которая страстно его любила. Мне случалось встречаться с ней довольно часто. Она была женщиной уже не первой молодости, но сохранила следы замечательной красоты, не глупая и умевшая держать себя весьма прилично. О такте ее свидетельствует то, что ей удалось снискать расположение всех родственников Кобылина, которые убедились, что ею руководит искреннее чувство, а не какие-нибудь корыстные расчеты. Вполне довольной своей судьбою она не могла быть, потому что Кобылин часто изменял ей, но так как каждые его увлечения длились недолго и он, все-таки возвращался к ней, то после более или менее бурных сцен наступало примирение" [4, с.67-68].
Семья Кобылиных тепло приняла Симон-Деманш. Родители и родственники испытывали симпатию и уважение к Симон, удостоверившись в искреннем чувстве к Александру.
Луиза прожила в России восемь лет. Все эти годы положение ее было неопределенным и даже странным. Хоть она и была принята в семье Сухово-Кобылиных, она не являлась женой Александра Васильевича, поэтому не могла появляться с ним в свете. Сухово-Кобылин выделил ей капитал для заведения винного магазина, и за ней закрепилось звание «московской купчихи». Луиза не имела склонности к торговле, и прекратила ее в 1849году по причине отсутствия доходов.
В конце сороковых годов Сухово-Кобылин, получив управление родовыми имениями, переселился в имение Кобылинка Тульской губернии, где занимался гегельскими переводами. Тогда он пытался создать собственную философию. Но в 1899 году при пожаре имения все рукописи сгорели, в том числе все переводы Гегеля и собственные сочинения Сухово-Кобылина.
В 1850 году у Александра Васильевича назревал новый роман с московской красавицей из высшего света, но его тяготили многолетние отношения с Луизой, которые он старался прекратить. Деманш пыталась все вернуть, но поняла всю безнадежность происходящего и уступила. По желанию Александра готовилась к отъезду в Париж. Она тяжело переживала их разрыв, они часто ссорились, выясняли отношения. Причиной всему происходящему была связь Кобылина с Надеждой Нарышкиной, которая была страстно влюблена в Кобылина.
В ноябре 1850 года в личной жизни Сухово-Кобылина произошло трагическое событие, оставившее отпечаток на всю оставшуюся жизнь. За Пресненской заставой в Москве был найден труп француженки Луизы Симон-Деманш. Следствием предполагалось убийство на почве ревности. Подозрения пали на Сухово-Кобылина. Он был привлечен к следствию и арестован. Следствие по делу тянулось семь лет, до 1857года. За эти годы он дважды сидел в тюрьме, где лицом к лицу столкнулся с произволом, безнравственностью и злоупотреблениями чиновников. В конце концов Сухово-Кобылина оправдали. Несправедливое обвинение подтолкнуло Сухово-Кобылина к главному делу его жизни.
Будучи несправедливо обвиненным, Сухово-Кобылин хотел доказать себе и окружающим, что он может быть творцом. Именно в это время он работает над своей первой комедией «Свадьба Кречинского» (1854). Сухово-Кобылин говорил, что "самим созданием этих пьес обязан философии" [10, с. 207]. Еще в юности любивший литературу, Сухово-Кобылин особенно ценил творчество Гоголя. Он преклонялся перед великим реалистом, зачитывался его трудами. Но произведения Гоголя, как и традиции русской литературы в целом по-своему воспринимались Сухово-Кобылиным через призму собственных переживаний и волнений.
В 1851 году у Надежды Нарышкиной родилась девочка, отцом которой был Сухово-Кобылин. Она получила имя Луиза. Спустя годы, когда Кобылину стало одиноко, он просил у императора разрешения на удочерение. Оно было одобрено.
В 1859 году Сухово-Кобылин женился на француженке Мари де Буглон. Но его молодая жена уже через год умерла от туберкулеза. В 1868 году он снова женился на англичанке Эмилии Смит. Но опять потерял жену из-за воспаления мозга. После пятидесяти лет Сухово-Кобылин жил один, уделяя все свое внимание единственной дочери, которую очень любил.
Свою вторую пьесу - «Дело» - Сухово-Кобылин закончил в 1861 году. Тогда же у него назрел сюжет другой пьесы, которую он закончил в 1869 году, под названием «Смерть Тарелкина». В этих двух пьесах усилились сатирические ноты, берущие начало в «Свадьбе Кречинского». Объединив три пьесы в трилогию, Сухово-Кобылин издал ее под общим названием «Картины прошедшего». Только с таким названием трилогия прошла цензуру. А.В. Сухово-Кобылин писал, что его пьесы являются процессом, который он должен выиграть против цензуры и прессы
Эпиграфом к «Картинам прошедшего» драматург взял изречение из «Логики» Гегеля и дал такой русский перевод: «Как аукнется, так и откликнется». В зеркале реалистической комедии отразились жизненные наблюдения сатирика, сумевшего уловить и запечатлеть процесс размывания былой сословной обособленности и неотвратимого вторжения буржуазных отношений в некогда устойчивый и прочный мир безмятежного дворянского существования.
Композиция трилогии построена таким образом, что завязка следующей пьесы берет начало из предыдущей. В силу того, что Сухово-Кобылин писал свою трилогию более десяти лет с перерывами в несколько лет, пьесы трактуются как самостоятельные, практически не связанные друг с другом. Но драматург хотел подчеркнуть внутреннее единство трилогии, используя для этого сатирические приемы. Единство трилогии в том, что для всех трех ее произведений актуальной является одна тема - протест против порабощения личности самодержавным строем. В своей трилогии Сухово-Кобылин хотел выявить современные ему пороки человечества, к каким относятся беззаконие, произвол власти, распад личности, стремление к наживе, месть и многие другие.
До января 1900 года Сухово-Кобылиным было написано немало произведений, но все они не были напечатаны по причине непрохождения цензуры. Среди этих произведений в бумагах Сухово-Кобылина был обнаружен памфлет «Квартет», где драматург разоблачил чиновников, находящихся в поисках новых путей ради своей наживы.
Все произведения Сухово-Кобылина, среди которых есть и неоконченные, хранятся и по сей день в архивах.
В 1902 году драматург был удостоен почетного звания академика по разряду изящной словесности Российской Академии наук.
На старости лет Сухово-Кобылин жил в своем имении, проводил много времени в хозяйственных заботах. Он строил один за другим заводы: стеариновый, сахарный, торфяной - но не получал желаемого удовлетворения от своих занятий. Он по-прежнему увлекался философией, то соглашался, то противоречил Гегелю, но так и не попытался создать своего собственного философского сочинения. Даже от философии он уже не получал такого удовольствия, как раньше. Он понимал, что жизнь его уходила в прошлое.
Большую часть своей жизни Сухово-Кобылин посвятил театру, и до последних дней он принимал активное участие в театральной жизни своих пьес.
Последние годы своей жизни Сухово-Кобылин постоянно жил во Франции, недалеко от Ниццы, очень редко приезжая в Россию. С ним была Луиза, к тому времени овдовевшая и потерявшая свою дочь.
Умер Сухово-Кобылин в городке Болье-сюр-Мер в 1903 году.
Таким образом, Александр Васильевич Сухово-Кобылин принадлежит к числу выдающихся деятелей русской литературы второй половины ХIХ века. Драматургия сатирика занимает важное место в истории русской классической литературы и театра.
Картины русской действительности той поры драматург описал со всей силой правды и создал образцы художественной реалистической сатиры, объективно направленной против господствующего строя.
В историю литературы Сухово-Кобылин вошел как автор трилогии «Картины прошедшего». Трилогия пропитана горечью и гневом обличения. В образах ее героев автор с негодованием вывел на всеобщее осмеяние самые характерные и самые отвратительные свойства промотавшихся дворян, пустившихся в разгул и в аферы чиновников.
Произведения драматурга являются образцом высокого драматургического мастерства.(законспектировать материал в лекц. тетр.)
2. Объекты критики и традиции «хорошо сделанной пьесы» комедии «Свадьба Кречинского».
«Свадьба Кречинского» - наиболее популярная пьеса А. В. Сухово – Кобылина. Она была написана в 1852 – 1854 годах и дорабатывалась в то время, когда писатель был обвинен в убийстве и подвергался аресту. Однако обличительный пафос в ней еще не достигает той силы, которая проявится в последующих пьесах Сухово – Кобылина. В «Свадьбе Кречинского» настроения, порожденные судебным процессом, нашли уже свое выражение, хотя здесь они еще смягчаются юмором и изяществом стиля. «Разочарованность писателя в светской жизни, характерная для него в годы, когда обрушившиеся на него несчастья показали ему лживость и бессердечие высшего дворянского круга, выразилась в комедии в том, что Петербург рисуется в ней как город разврата хищничества, опасный для простых дум, а попытка приобщиться к высшему свету – как путь, ведущий к гибели».
В сюжете первой комедии сказалось своеобразие литературных симпатий и интересов писателя. Зачитываясь «до упаду» Гоголем, Сухово – Кобылин во время пребывания за границей посещал парижские и римские театры. Еще Гоголь писал в «Театральном разъезде» (1842): «Все изменилось давно в свете. Теперь сильней завязывает драму стремление достать выгодное место, блеснуть и затмить, во что бы то ни стало, другого, отмстить за пренебрежение, за насмешку. Не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь?»
Это глубокое гоголевское наблюдение является ключом к пониманию первой пьесы Сухово – Кобылина «Свадьба Кречинского» (1854).
В ней ярко отразилась эпоха упадка и разложения феодально – крепостного строя, породившая дворянских хищников, циничных искателей «денежного капитала», ради которого они совершают любые подлости и преступления. Пробивающие себе дорогу новые капиталистические порядки необычайно усилили власть золота, которое становится главным мерилом человеческих достоинств, высшим критерием ума, чести, благородства, любви, изначальной и конечной целью существования. В комедии эта тирания «чистогана» распространяется не только на дворянскую богему (Кречинский, Расплюев), но и на типичного представителя патриархально – помещичьего уклада (Муромский), который олицетворяет внутреннее бессилие, растерянность, практическую беспомощность «благородного сословия» накануне краха крепостной системы.
Сюжет «Свадьбы Кречинского» по существу глубоко драматичен. Это история о том, как проходимец в дворянском фраке, стремясь ограбить богатый дом, завлекает в свои сети молодую, наивную девушку, безжалостно растаптывает ее первую любовь и разбивает ее сердце. Причем в этой истории повинны не только Кречинский и Расплюев, но и воспитатели Лидочки Муромской, коснеющие в сословных предрассудках, слепо преклоняющиеся перед мнением «света», видящие в браке лишь выгодную или бракопристойную сделку. Сухово – Кобылин облек эту тему в комедийную форму. Он беспощадно высмеял и разоблачил Кречинских и Расплюевых, указал на их социальную опасность и в то же время отметил, насколько убого и порочно дворянское воспитание, насколько низок уровень духовных запросов дворянского сословия, ограниченность и невежество помещичьей среды. Писатель сумел создать полнокровные художественные характеры, в которых выражена сущность той социальной среды, порождением которой они являются. Эти характеры при всей их неповторимой конкретности и индивидуальности художественно обобщены и подняты до типов, действующих в исторически обусловленных типических обстоятельствах.
Тема дворянского хищничества и паразитизма с большой силой воплощена в образах Кречинского и Расплюева. Безудержная страсть к стяжательству, наживе, деньгам – основное свойство характера Кречинского. Ему безразличны те пути, которые ведут к обогащению. Карточная игра – только одно, но отнюдь не единственное средство для достижения цели. «Современник» в рецензии проницательно писал: «… шулерство, воровство или женитьба, ему все равно, - ему нужны богатство, блеск, значение…. Для Кречинского шулерство – средство жизни».[3]
Сухово – Кобылин, раскрывая в своем герое гораздо более явные и несомненные признаки деградации дворянства, рисует Кречинского с внутренней болью, с сознанием своего с ним родства. Можно сказать, что он придает этому явно отрицательному персонажу некоторые черты собственной личности. Сильный характер, обаяние, светские успехи, общение с золотой молодежью в университетские годы, разрыв со светским обществом и угроза ссылки в Сибирь – этот внешний очерк героя, его прошлого и настоящего положения, делающий Кречинского отчасти похожим на автора.
Кречинский – дворянин, по своему происхождению связанный с состоятельными и родовитыми слоями дворянства. Воспитанный в среде богатого барства, Кречинский не привык стеснять свои потребности, ограничивать свои страсти: разнузданный разгул, увлечение кутежами, картами – вот в чем прошла его молодость. Студент Петербургского университета, блестящий франт и кутила, Кречинский вращался в кругу высшей аристократии Петербурга.
«Кречинский – хищник крупного калибра, он наделен острым умом, сильным характером и неутомимой энергией. Он связан с титулованной знатью обеих столиц, он плоть от плоти «высшего общества». Дворянское происхождение и светский лоск открывают ему двери всех домов, где он нюхом чует золото». У него даже на этот счет существует хлесткий афоризм: «В каждом доме есть деньги… непременно есть… надо только знать, где они лежат». Кречинский знал, «где лежат» деньги богатого помещика Муромского, и проник в его дом под видом жениха. Разорившись, он со всей ясностью убедился в том, что и право на праздную, беззаботную жизнь, и положение в свете дают только деньги. Деньги становятся предметом его страстного стремления, добывание их – целью его жизни. В тот период своей жизни, который непосредственно изображен в комедии, Михаил Кречинский употребляет все усилия, чтобы через брак овладеть состоянием. Он уверен, что бесчестный поступок – прикрытый браком грабеж – вернет ему «честь» в высшем дворянском обществе.
В молодости он разбивал сердца влюбленных в него женщин, глумился и потешался над ними. Затевая брачную авантюру с Лидочкой, клянясь ей в вечной любви, Кречинский в душе испытывает к ней ненависть, смешанную с презрением: «Какая – то пареная репа, нуль какой – то!». Накануне свадьбы он с пиратской удалью говорит о том, как, завладев приданым Лидочки, вышвырнет за борт своей ладьи в «житейское море».
Перед Муромским Кречинский разыгрывает роль солидного светского человека – в меру игрока и франта, несколько расстроившего свое состояние, но готового его исправить возвращением к жизни помещика, хозяина.
Презирая Муромского, перед которым разыгрывает отвратительный фарс сыновней любви и почтительности, он с брезгливой насмешкой относится к Нелькину только лишь потому, что чувствует в нем честного человека.
«Кречинский – «Наполеон», «великий богатырь», «маг и волшебник» эпохи, когда ростовщик делается одной из центральных фигур общества, а капитал – фетишем». С азартом, присущим его натуре, он ведет рискованную, острую интригу в последние часы перед своим разоблачением. Кредит и репутация его покачнулись, и он сознает, что любая случайность может нарушить шаткое равновесие его существования и низвергнуть его в бездну нищеты.
Видя себя «Наполеоном», смелым и дерзким деятелем, Кречинский вместе с тем одержим страхом. За образом бессердечного Наполеона, демонического игрока, с улыбкой распоряжающегося судьбами людей, встает комическая к нему параллель – Хлестаков, завидующий богатым людям, мечтающий о «сытом миллионе» и выдающий себя провинциалом за важную персону. В отличие от Хлестакова, Кречинский создает себе маску по образцу своего же «утерянного» лица.
Этот человек двулик и двоедушен. В первом акте пьесы он предстает перед нами как очень респектабельный, элегантный, остроумный и даже обаятельный человек, обвороживший семью Муромских. В последующих актах драматург показывает его подлинную сущность.
Сухово – Кобылин замечательно изобразил «золотую лихорадку», которая бьет и треплет Кречинского. Ему грезятся горы золота, золотые оргии, приволье, могущество, почет и слава.
Кречинскому с его жадной погоней за наживой «аккомпанируют» образы ростовщика Бека купца Щебнева – «капиталиста», готового из – за незначительной для него суммы прикончить «долбней по голове» должника. В сцене с купцом Щебневым Сухово – Кобылин показывает, как мирно уживаются в Кречинском дворянская спесь и наглость с подобострастием и угодливостью. «Гордый» Кречинский взывает к справедливости кредитора, впадает в слезливо – жалостливый тон, над которым он прежде потешался. В характере Кречинского крайнее лицемерие и лживость сочетаются с забубенной отвагой смелого авантюриста. Это с особенной полнотой раскрывается в финале. Тут и благородное негодование, и оскорбленная «невинность» мошенника, и холодное презрение к «клеветнику» Нелькину, который одним своим прикосновением «марает» Лидочку.
Сухово – Кобылин рисует обеднение дворянства и обогащение ловких предпринимателей как единый процесс. В его пьесе цинизм барина, жаждущего легкой наживы, вступает в своеобразное соревнование с хищничеством «именитых», уважаемых в обществе купцов. Сталкивая Кречинского с Щебневым, а затем с Беком, Сухово – Кобылин показывает, как изворачивается Кречинский, то оказываясь «прижатым к стене», то предчувствуя победу, выступая ловким, то обманщиком, то обманутым. Барская спесь Кречинского заставляет его презирать купцов и ростовщиков. Говоря о Щебневе, он упоминает о его «хамском почерке»; Расплюев, рассказывающий со слов Кречинского о Беке, называет ростовщика «хамом». Но драматург подчеркивает, что судьба Кречинского зависит от этих «предпринимателей», что их путь един. Кречинский многому учится у буржуазных дельцов новой эпохи.
Хотя Кречинский и находится в конфликте с Беком и Щебневым, хотя субъективно он противопоставляет себя им как «благородного» человека и хотя Щебнев и Бек, со своей стороны, считают себя честными купцами, а Кречинского – несостоятельным должником, а затем мошенником, однако они принадлежат к одному миру. Кречинский называет своих кредиторов волками, которым надо «несытую глотку заткнуть», а Бек о Кречинском – как о «звере». Это хищники, которых объединяют стремление к наживе и циничная неразборчивость в средствах, которыми они хотят добиться обогащения, их звериная жестокость.
Бывший дворянин Иван Антонович Расплюев – это ближайший сообщник Кречинского, его доверенное лицо и подручный. В Расплюеве на первый план выступает смешное и жалкое. Это неудачник, постепенно скатившийся на дно жизни, где он терпит нищету, унижения и побои. Он стыдливо прячет от окружающих его бесчувственных людей свою большую тайну – любовь к своим детям: «Ведь у меня гнездо есть; я туда ведь пищу таскаю…». В нем таятся огромные злые силы, неисчерпаемые запасы жестокости и бесстыдства, рвущиеся наружу. Расплюев с черной завистью взирает из своего преступного подполья на всех преуспевающих людей: «Родятся люди в счастии, в довольстве… и живут себе… пиршествуют». Ему тоже страстно хочется «пиршествовать». Каждодневно испытывая унижения и оскорбления, он втайне мечтает о том, чтобы унижать и оскорблять других: «… сам бы рассылал других да свое неудовольствие им бы оказывал». Но для этого нужны деньги, погоня за которыми и составляет смысл и цель его существования.
Расплюев выше всего ценит в людях способность к плутовству и обману. Он потрясен «гениальным» жульничеством Кречинского, при помощи которого был обманут ростовщик Бек. Сухово – Кобылин рядом выразительных художественных деталей подчеркивает хищническую сущность Расплюева, которая раскрывается в его лексике. Не случайно он сравнивает себя с ястребом: «как ястреб какой, через четверть часа тащу его [солитер] на двор» [C. 156]. Даже упоминания о детях облечено в «птичью метафору»: «… у меня гнездо есть». Расплюев – хищная, общипанная птица, но дайте ему нагулять жир, дорваться до власти, и он всех начнет безжалостно клевать.
Вокруг Кречинского группируются персонажи, олицетворяющие хищничество и паразитизм: Расплюев, купец Щебнев, ростовщик Бек. Особое место в окружении Кречинского занимает Федор. Точнее Федор глубоко испорчен тлетворным влиянием крепостного уклада. Он лакей не столько по профессии, сколько по призванию и психике. Федор, мягко осуждая барина, испытывает к нему чувство искреннего восхищения и рабскую привязанность. Он перенял от Кречинского жестокость и цинизм.
В борьбе за богатство Муромских Кречинский сталкивается с одним реальным противником – обедневшим помещиком Нелькиным, чья вражда к светскому шулеру осложнена любовным соперничеством. Нелькин, выступающий на защиту Муромских, обрисован автором с явной симпатией. Он честный человек, умный и наблюдательный, горячий правдолюбец, обличитель общественных пороков. Но оторванный от практической деятельности, он не способен к жизненной борьбе. Его речь дышит благородным негодованием, он полон благих порывов, но ему «свершить ничего не дано». Вот почему он терпит поражение в схватке с Кречинским, хотя на его стороне правда и честь. В Нелькине сильна патриархальная закваска, ненависть к нелепым новшествам дворянской псевдокультуры. И это особенно сближает его с Муромским, человеком старозаветных устоев, яростным противником «побродяг всесветных», европеизированных обычаев и мод.
Однако недалекость и наивность помешали Муромскому разглядеть в Кречинском «всесветного побродягу», ибо он привык судить о людях только по их внешней благопристойности и богатству. Умный Кречинский сразу обнаружил эту слабую струнку и ловко на ней играет: породистый бычок, подаренный корыстолюбивому старику, сказался серьезным аргументом в пользу «щедрого» жениха. Образ Муромского, к которому автор относился с несомненным сочувствием, начисто лишен сусальных красок и нарисован с объективностью художника – реалиста. Сухово – Кобылин подчеркивает доброту и мягкость Муромского, прячущего эти чувства под видом наружной твердости, упрямства и старческой ворчливости. Он шумно спорит с Атуевой, мечет громы и молнии, петушится, но, не имея ни воли, ни убеждений, поступает так, как хочет эта вздорная дама. Горячую, всепоглощающую любовь к дочери Муромский стремится примерить с домостроевским семейным кодексом.
«При всем своем добродушии Муромский – типичный помещик – крепостник, рачительный хозяин и скопидом. Он энергично выколачивает недоимки, грозит «упечь в изделье» оброчных крестьян». В разговоре с лакеем Тишкой он обнаруживает замашки рабовладельца.
Духовные интересы Муромского крайне ограничены: все разговоры вертятся вокруг навоза, земли, скотного двора. Приверженность к патриархальной старине сочетается у Муромского с боязнью отстать от экономических и хозяйственных новшеств.
В образе Атуевой Сухово – Кобылин зло высмеял распространенную в дворянской среде галломанию и слепое преклонение перед мнением «света». Колокольчик, повешенный в гостиной, является для нее символом хорошего тона и подлинного аристократизма. Светские причуды и ужимки Атуевой сочетаются с поразительным невежеством. Сухово – Кобылин показал сознательную обусловленность характера Атуевой. Ее природные свойства извращены паразитарным существованием помещицы – крепостницы, но в существе своем она незлобивый и даже добрый человек, горячо любящий свою племянницу; но это именно она напичкала Лидочку глупыми предрассудками и довела до катастрофы. Душевная драма Лидочки – прямой результат уродливого дворянского воспитания. Лидочка – обаятельная и наивная девушка, выросшая в оранжерейной атмосфере помещичьей усадьбы, искусственно огражденная от практической жизни, смотрела на людей глазами своей тетушки – Атуевой. Нет ничего удивительного в том, что она попала в сети прожженного сердцееда Кречинского. Сухово – Кобылин скупо и правдиво показывает зарождение первой любви Лидочки, радостно – тревожное смятение ее чувств, страстную жажду счастья. В финале пьесы драматург с замечательным мастерством воссоздает сложный комплекс духовных переживаний Лидочки: тут и крушение любви, и боль отчаяния, и чувство оскорбленного достоинства, и великодушие женщины, спасающей от гибели своего недостойного жениха. Беря под защиту мошенника Кречинского, она бессознательно защищает самое себя от той грязи, которая могла к ней пристать. Традиционная комедийная развязка – появление полицейского чиновника и разоблачение плута – приобретает в «Свадьбе Кречинского» новое значение. Представитель законности неожиданно выступает защитником нарушения закона, который порождает современные пороки.
Так бытовая комедия о разоблаченной плутне игрока, пытавшегося поправит свои дела женитьбой на богатой невесте, превращалась под пером Сухово – Кобылина в социально – психологическую комедию о судьбах дворянства, его «сильных натур» и рядовых представителей, светских столичных франтов и патриархальных помещиков.
В своем первом драматургическом опыте Сухово – Кобылин обнаружил удивительную художественную зрелость и силу. Социальная значимость «Свадьбы Кречинского», яркая типичность ее характеров, богатство и выразительность языка, мастерство композиции поразили современников.