Там, где размер - не главное

Безделье как наркотик

- Ученые сообщают, что челове­чество неудержимо теряет мозги.

- С чем это связано и чем нам гро­зит, Сергей Вячеславович?

Не все с этим согласны, но за последние 150 тысяч лег человек поте­рял минимум 250 граммов от массы мозга неандертальцев и кроманьонцев. То есть первобытные люди имели больший мозг, чем современные. Сред­ний мозг у них весил около 1650 грам­мов, а мозг современного человека весит в среднем 1330 граммов. Это раз­ница на массу целого мозга у неболь­ших шимпанзе бонобо, на минуточку.

- Может быть, причина в том, что 150 тысяч лет назад человече­ство начало активно специализи­роваться? Кто пошел в земледель­цы, кто в охотники…

- Дело в другом. Причина утери моз­гов - искусственный отбор, который мы устроили сами себе. Все началось, когда люди стали жить большими социальными группами. Что нужно для спокойного существования такой группы? Однородность - чтобы никто не выделялся из серой массы, не качал права, не будоражил неожиданными идеями. А потому на протяжении веков человечество планомерно выдав­ливало из своей среды всех, кто не укладывается в понятие «среднее» - самых агрессивных, но и самых интел­лектуальных. Потому что они достав­ляют максимум беспокойства.

Особенно очевидны плоды искус­ственного отбора на примере Европы. Гонения на еретиков, сжигание на кострах, инквизиция, которая про­существовала почти 700 лет, - все это механизмы искусственного отбора. И если в огромной России вольнодум­ным людям всегда было куда скрыться и где отсидеться - в леса Сибири, на Тихий Дон, то в тесной маленькой Европе куда денешься. Приходили местные крестоносцы - у кого было больше шансов выжить, у честных и благородных? Нет, конечно, - у того, кто успевал первым предать соседа, настучать на родственников. Вот такие подлецы выживали, получали долю чужого добра за предательство и прод­левали свои гены в потомстве. В итоге сегодня Европа населена социально адаптированными конформистами.

Мы удивляемся, что они, не пикнув, сдаются на милость мигрантов. А чего удивляться - они много веков учились не сопротивляться, а приспосабливать­ся под обстоятельства.

Чересчур творческие, чересчур спо­собные, с особыми свойствами пове­дения люди обычно не выживают. Из любой среды их стараются выкинуть и уничтожить. На них приходятся первые гонения. А вот посредственные серые мышки, убогонькие адаптанты - они безопасны. Именно этот насеко- марий и дает плодовитое потомство. Таким образом, человечество проводит на себе эксперимент, являясь одновре­менно экспериментатором и подопыт­ным кроликом.

- Но, может, не так все страшно с этим уменьшением? Ведь мы все равно используем мозг только на 10 процентов.

- Это такая глупость, придуманная психологами еще в прошлом веке, но очень живучая. Бред! Если мозг будет работать на 10 процентов, то человек моментально умрет. Мозг работает всегда и полностью - и когда мы спим, и когда бодрствуем, благодаря этому мы дышим, мышцы работают, сердце бьется, тело находится в тонусе. Даже если вы ничего не делаете, просто лежите на диване и смотрите телеви­зор, в вашем мозге все равно образу­ются между нейронами новые связи и разрушаются старые. Этот процесс не останавливается до самой смерти.

Другой вопрос, что мозг наш стара­ется сделать все, чтобы его не застав­ляли мыслить. Когда вы ни о чем не думаете, мозг тратит примерно 9 про­центов энергии от энергии всего орга­низма. А если вы начинаете активно размышлять, расходование достигает 25 процентов. Это гигантские траты. Орган, который весит лишь пятиде­сятую часть тела, пожирает четверть всей энергии тела. Ужасное расточи­тельство, поэтому организм всячески пытается избежать мыслительного процесса. Для этого существует меха­низм поощрения. Если вы занимаетесь безмятежным бездельем, ваш мозг вырабатывает вам на радость замеча­тельные соединения: канабиоиды, опи- оиды, эндорфины - целый комплекс внутренних наркотиков. И вы полу­чаете кайф.

- Разве пень - не свойство характера?

- Если говорить о мышлении, то - нет. Мозг ленив, это специальное био­логическое ограничение, чтобы мы не истощили его ресурсы. Вы начинаете решать какую-то умственную задачу, но вскоре отвлекаетесь, потому что возникает внезапное желание вынести мусор, приготовить еду, позвонить маме - в общем, сотворить миллион дел, лишь бы не думать. Думать энер­гетически невыгодно, вот организм и пытается избежать этого процесса. В этом парадокс: наш крупный мозг при­способлен решать очень сложные зада­чи, но он этого категорически не хочет.

- А если ему показать битком набитый холодильник: мол, я тебя прокормлю!

- Человечество миллионы лет жило под угрозой голодной смерти. В Англии карточки отменили только в 70-е годы прошлого века. Так что - не поверит.

- Но для чего тогда природа наделила нас возможностью мыс­лить? Если это затратно, небиоло­гично и только мешает?

- Я уже сказал, что наш мозг имеет свойство образовывать новые связи. Мы думаем не за счет того, что элек­трохимические сигналы бегают, как уверены простодушные инженеры, создающие искусственный интеллект. Нет, гам другой принцип - морфоге­нез. Вы что-то пишете - и вдруг оза­рило. Это что произошло? В какой-то области мозга увеличилось кровообра­щение, нейроны наелись и образовали новые контакты. Возникла связь, которой раньше не было. Вот это и есть процесс мышления.

Так вот, пока головной мозг наших предков был маленький, а нейронов было немного, свойства нервных кле­ток образовывать новые связи приво­дили только к элементарному запоми­нанию и сравнению результатов своей активности. Но потом, очевидно, среда стала нестабильной, и это продолжа­лось довольно долго. Потребовались нестандартные решения, новые модели поведения. Головной мозг наших пред­ков начал увеличиваться, решая эти задачи, связи нейронов стали исчис­ляться миллиардами. Так появилось мышление. Но эго не постоянное свойство человека, а дорогая резерв­ная система на случай нестандартной ситуации. Так было миллионы лет назад, так остается и сейчас. Наш мозг сформировался не для того, чтобы рассуждать на философские темы, а чтобы решать три банальные задачи: раздобыть еду, размножиться и про­демонстрировать свою доминантность. Вот если возникнет угроза вашей жизни, вашему потомству или вашему социальному статусу, тут, поверьте, мозг уговаривать не придется, он сам включится в борьбу за то, чтобы все это сохранить. Но прочие причины для интенсивных размышлений мозг считает неубедительными и мастерски их саботирует. Вплоть до симуляции кишечно-желудочных расстройств - лишь бы отвлечь неразумного хозяина от идиотской мысли тратить мозговые ресурсы.

- Только у человека мозг настолько энергетически прожорлив?

- Нет, что вы. Абсолютно так же обстоит дело у обезьян. Есть извест­ные эксперименты, когда самку гориллы обучали языку глухонемых. Она осваивала язык очень успешно, выказала понимание абстрактных понятий, способность сопереживать животным других видов. Выпрашивая у экспериментатора губную помаду, самка гориллы мотивировала просьбу тем, что, намазав губы, станет намно­го красивее. Показывая на лошадь, запряженную уздечкой с металличе­скими деталями, она с сочувствием объясняла, что лошади больно во рту. Но! Сеанс разговора длился всего 40 минут, а потом обезьяна сутки лежала без сил, в огромном физическом исто­щении, и отказывалась работать с экс­периментатором.

Кстати, если взять самое головастое животное по соотношению массы мозга к телу, то это колибри. У нее мозги занимают одну двенадцатую часть тела. Чтобы такой мозг прокор­мить, ей надо непрерывно принимать глюкозу. Крохотная птичка ест нектара в два раза больше своего веса, и все равно не хватает. Поэтому колибри периодически отключает мозги: садит­ся на ветку и впадает в прострацию, которая называется торпидностью - временным анабиозом. У нее сни­жается температура тела, замедляются все жизненные процессы - такая при­родная сис тема защиты от перерасхода энергии. Но я не думаю, что нас с вами устроило бы подобное биологическое решение.

Лимбическая сила

Там, где размер - не главное

- Так все-таки о размерах мозга. Насколько это влияет на интеллект?

- Мозг человека - один из самых изменчивых органов. Ученые очень давно взялись взвешивать человече­ские мозги в попытке обнаружить связь между размером и умом. Измеряли содержимое черепов людей самых разных социальных групп, наклонностей и реализованных способностей. И выяснили, что оче­видных связей между массой мозга и одаренностью не прослеживается. Скажем, мозг большой массы - 1650 граммов, 1770 граммов и 1925 граммов - был обнаружен у людей без особых способностей.

- Мозг Эйнштейна не взвешивали?

- Взвешивали - он потянул на 1230 граммов, что намного меньше средних показателей по планете. Это очень разочаровало исследователей. У Эйнштейна при жизни была вечно всклокоченная шевелюра, она создава­ла обманчивое ощущение, что гам, под волосами, располагается внуши­тельных размеров мозг. А тут всего 1230 граммов, притом что гениаль­ность Эйнштейна не вызывает сомне­ний. Вообще чем больше проводилось взвешиваний, тем меньше становилось понятно, как истолковывать результа­ты. Скажем, у двух писателей, Турге­нева и Франса, разница в весе мозга оказалась в два раза: у Тургенева он весил 2012 граммов, а у Франса - 1017! А ведь их литературный дар примерно одного уровня. У политика Кромвеля мозг оказался весом 2000 граммов, а у великого химика Менделеева - лишь 1570 граммов - ну не странно ли? У поэта Маяковского мозг ока­зался больше, чем у физика Ландау: 1700 граммов против 1580 граммов.

- Мозг Франса весом в кило - как такое возможно вообще? Разве это не вес мозга идиота?

- Нет, но это нижняя граница воз­можного. Подсчитано, что у женщин способность вести полноценную социальную жизнь сохраняется при массе мозга 800 г, у мужчин - 960 г. Что касается максимальной границы, наи­большая масса мозга у мужчин и жен­щин без неврологических патологий составляет 2200-2300 граммов. Выше - это уже плохо, это говорит о серьезных болезнях. Скажем, максимальная масса мозга в 2850 граммов была обнаружена у 21 -летнего идиота, страдавшего эпи­лепсией. Но и в рамках, когда мы гово­рим о здоровом человеке, вариабель­ность массы головного мозга человека просто невероятна. 2,5 раза - это очень большая изменчивость.

Однако главное - не вес. Главное - это количественные и качественные различия в структуре коры головного мозга у разных людей. Это потряса­ющее открытие было сделано в 30-е годы прошлого века в стенах совет­ского Института мозга. И тут мы обязаны большевикам, которые после смерти Ленина задались целью - найти материальные основы гениальности и одаренности людей. Идея принад­лежала Феликсу Дзержинскому и Отто Шмитту. Пускай историки оценивают их деяния в историческом плане, я же скажу как специалист по мозгу: науке они оказали неоценимую услугу. В нищей стране, в условиях тотальной разрухи стала собираться уникальная коллекция мозга советских политиков, писателей, поэтов, музыкантов и уче­ных. Продавались бесценные произве­дения искусства, чтобы закупить аппа­ратуру для изучения этой коллекции. Задумка была колоссальной - создать Пантеон мозгов выдающихся людей, который должен был помещаться в голове гигантской статуи Ленина на крыше Дворца Советов.

В итоге были сделаны открытия, благодаря которым мы теперь знаем, что одаренность зависит от разме­ров и числа полей и подполей коры головного мозга. Размеры полей определяют конкретные функции: если поле большое - значит, и функ­ции могут быть лучше. Скажем, у вас два десятка зрительных полей, и они огромны - значит, из вас выйдет отличный художник. А у меня этих полей намного меньше, и площадь их крохотная - я рисовать не умею вообще. Зато у меня большие речевые поля, и я пишу романы. Подобная раз­ница между структурами мозга раз­ных людей может достигать 40 крат. Ну представьте, что у вас руки в 40 раз больше, чем у меня. Или ноги. Или вы просто выше в 40 раз. Это немысли­мые различия - как нам соревновать­ся? Да как нам просто договориться?

И вот эта индивидуальная измен­чивость мозга перекрывает любые расовые различия. Ничего подобного в животном и растительном мире нет. Масштабы этой изменчивости тако­вы, что между двумя людьми разница может быть больше, чем между раз­ными видами животных. Вог - волк и енот. Они не могут размножаться между собой и давать потомство - это разные животные. А некоторые люди не похожи друг на друга по строению мозга сильней, чем волк и енот. Что это значит? Это значит, что с негром, выросшим в совершенно другой среде, но имеющим мозги, по структуре схо­жими с вашими, вы можете догово­риться быстрей, чем с соседом, у кото­рого мозги не похожи на ваши. Если у человека другая структура мозга, вы друг друга не поймете никогда.

- А можно про эти поля на примере?

- Возьмем Маяковского. Все его знают как поэта. Между тем исследо­вание мозга Маяковского после смерти показало, что у него были кое-какие задатки, чтобы стать художником, и ни малейших - чтобы стать поэтом. Речевые поля у Маяковского были очень плохо развиты - это факт. Область Брока в его обоих полушари­ях на треть меньше, чем показатели в группе из 12 полушарий мозга, полу­ченных от шести человек, не занимав­шихся поэзией вообще. Эта картина выглядит еще более удручающей, если учесть различия в массе мозга: у Маяковского он был очень крупный, 1700 граммов.

Как известно, Маяковский и не со­бирался быть поэтом - он в 1911 году поступил в Училище живописи, вая­ния и зодчества. Там подружился с Давидом Бурлюком. Хитрый Бурлюк опасался прямой конкуренции с буй­ным Маяковским, вот и убедил его, что для дела революции важней писать стихи, что у Маяковского к поэзии талант. И Маяковский через боль­шие мучения подключил моторные центры, чтобы сочинять. У него даже письменного стола толком не было, он придумал способ - непре­рывно ходить, и под ритм этой маршировки подбирал рифмы.

Дело в том, что во время активной ходьбы кровоток в мозге перерас­пределяется в соответствии с мета­болической нагрузкой. Правомерна формула - «что нагружается, то и кровоснабжается». Сенсомоторные центры и их неокортикальное окружение получали в прогулках поэта почти в два раза больше крови, чем другие области мозга. В итоге Маяковский получал в поль­зование огромную возбужденную моторную кору, которую частично рекрутировал для решения поэти­ческих задач. Такая мобилизация интеллектуальных ресурсов позволяла ему находить своеобразные решения в схеме стихосложения и глубокие ори­гинальные метафоры. Вот что можно сделать даже без соответствующих задатков, если проявить невероятную волю и подключить к делу весь мозг!

Тем не менее поэтические задатки-то отсутствовали - отсюда вечная пани­ческая неуверенность Маяковского в своем таланте, постоянная творческая истерия. Слабость речевых центров заставляла его непрерывно бороться с собой на открытых диспутах. Он интуитивно шел на то, чтобы развить свои скромные речевые возможности в условиях нервно-гормонального стресса. Это давалось с огромным тру­дом, вот почему Маяковский быстро терял контроль и переходил к прямым оскорблениям оппонентов.

К сожалению, если мозг велик, но не имеет ярко выраженной детермина­ции, как у Маяковского, это становится для его хозяина настоящей трагедией. Человеку постоянно хочется выделить­ся, но он не знает, куда себя приложить. Как известно, характер у Маяковского был невероятно тяжелым, он все время шел на скандал, жаждал славы любой ценой, пребывал в состоянии вечной неудовлетворенности и в конце концов покончил с собой. При исследовании его мозга было обнаружено в нижней лобной доле дополнительное подпо­ле. У всех людей пять подполей в этом месте, а у него было шесть. Назначение его остается загадкой. Но понятно, что такое уникальное подполе, а также другие особенности мозга (небольшие поля с гипертрофированными участка­ми) стали причиной необычных форм поведения Маяковского.

Зато если мы возьмем в качестве примера мозг Богданова Александра Александровича, то вопросов не будет. По его структуре сразу можно сказать: этот человек имел отличные задатки для занятий гуманитарными и точны­ми науками. Так оно и было: Богданов был яркой, неординарной личностью. Он открыл первый в мире Институт переливания крови, написал знаме­нитый труд по кибернетике, опередив на 50 лет Норберга Винера. Он создал идеологию экономики стран социа­лизма, и Ленин без стеснения у него списывал. Умер Богданов во время неудачного переливания крови, прово­дя над собой очередной медицинский опыт. Мозг его, достаточно крупного размера, имел все поля и под пол я, характерные для сбалансированного мозга крупного философа.

- А что показал мозг Ленина?

- Тут исследователи попали в трудную ситуацию. Мозг Ленина ока­зался по своей структуре абсолют­но заурядным, что неудивительно. Хитрость политика, его ловкость, его самые блестящие победы по подав­лению противников не имеют отно­шения к одаренности. Это просто проявление одного из трех животных инстинктов - стремления к доми­нантности. Инстинктивная форма поведения, доставшаяся нам от при­матов. Политика - это квинтэссенция доминантности, цель политика - стать главным бабуином в стаде, будь то император, президент, патриарх или папа римский. Ленин был чрез­вычайно изощренным политиком - но это проявление естественных животных инстинктов не имеет отно­шения к человеческой гениальности. Степень бабуинизации и гениаль­ность - разные темы.

Читая отчет сотрудников Института мозга, который был отправлен с выво­дами в ЦИК СССР, я представлял весь ужас положения несчастных ученых. Вместо того чтобы открыть механизм, как на конвейере ковать гениев во славу страны, они обнаружили такие качественные и количественные разли­чия мозга, которые поставили крест на краеугольных коммунистических идеях равенства и братства. Выяснилось, что: а) каждый мозг индивидуален, как отпечаток пальца; б) эти индивидуаль­ные особенности столь разительны, что можно говорить о разных видах людей.

По сути дела коммунисты сами дока­зали, что концепция идеального чело­веческого общества невозможна по биологическим причинам. Но вывод этот они тогда не осознали и сделали ставку на воспитание - мол, создадим нового человека с помощью вколачи­вания в него правильных истин. Время показало, что против законов биоло­гии не попрешь. Три главные ценности бабуина - еда, размножение и доми­нантность - все равно прорастут через любые благие намерения.

- Помню, как в советские време­на под насмешливую присказку «все вокруг колхозное, все вокруг мое» народ без стеснения рас­таскивал казенное имущество. С пищевых комбинатов воровали еду, с производственных - гвозди и инструменты, и даже с проект­ных институтов персонал крал бумагу, ластики, карандаши - хотя ну кому они были нужны? Знакомый сотрудник тюрьмы выносил и складывал в гараже про запас совершенно ненужную ему колючую проволоку...

- Ну видите? И никакой моральный кодекс строителя коммунизма не поме­ха. Создать нового человека можно, но для этого надо отобрать людей с одинаковыми мозгами, а остальных перебить, чтобы не мешали строить идеальное общество. И все равно - структура мозгов не передается по наследству, и уже в следующем поко­лении эту сортировку пришлось бы проводить заново. Так что коммунизм никогда не будет построен. На его пути всегда будут стоять наши живот­ные инстинкты.

От педолога слышу

- И все-таки! Вот вы говорите, что мозг наш ленив и стремится к праздности. Но есть же люди, беск орыстно двигающие вперед науку, создающие потрясающие произведения искусства.

- А это гении - они работают по своим особым законам. Мы говорили о двух системах мышления: инстинк­тивно-гормональной и рассудочной, которые определяют всю мыслитель­ную деятельность обычного человека. Но у гениев тут встраивается третья система принятия решений - абсолют­но нестандартная: благодаря наличию особой комбинации полей и подполей, определяющих их сверхспособности.

Эта третья система сильно отвлекает гения еще с детства, не дает ему покоя. У нас двойственность сознания, вечные колебания между инстинктами и рас­судком (поработать или украсть? быть верным жене или завести любовницу?). А у гениев - тройственность сознания. Есть такая поговорка: надо помогать талантам, бездари пробьются сами. На самом деле гении всегда пробьются сами. Они просто иначе не могут, им надо обязательно свой дар реализовать.

- Тогда почему некоторые гении в детстве были двоечниками? Тот же Эйнштейн, например.

- Гениям очень тяжело жить в нашей системе социальных координат. Такой человек плохо вписывается в общество, часто выглядит странным, немного помешанным и немного иди­отом. Тем не менее если мозг у гения большой, как у Жоржа Кювье, напри­мер, величайшего зоолога Франции, - 1861 грамм, то он способен симулиро­вать свою социальность, прикидывать­ся таким, как все. И тогда ему проще реализоваться. Но если мозг у гения маленький, то это совершенно асоци­альный тип. У него просто не хватает участков мозга на то, чтобы скрывать свою инаковость, чтобы пытаться впи­саться в общество. Все гении с малень­ким мозгом - известные скандалисты, неуживчивые и странные люди. Вот у Циолковского был мозг - 1372 грамма, и все биографы отмечали его отврати­тельный, очень жесткий, совершенно нетерпимый характер.

- Можно пи одаренность челове­ка выявить по тесту ай-кью - ведь это тест на уровень интеллекта?

- Нет. Тест ай-кью не имеет никако­го отношения к интеллекту, об этом даже сам Айзенк говорил. Это сдела­но посредственностями для отбора посредственностей. Американцы, широко внедрявшие тестирование

с помощью индекса ай-кью, всех способных и талантливых в итоге отправили в тюрьму, а всех идиотов - в политику и науку. В 90-е годы они наконец сообразили, что натворили, и тестирование запретили. Но поздно - теперь приходится скупать мозги по всему миру. У нас в России попытки сортировать детей с помощью тестов широко предпринимались в 30-е годы прошлого века. Это делали педологи, адепты лженауки, измеряющей все анкетами и опросами. Однако деятель­ность их была пресечена довольно быстро. Был принят указ «О педо­логических извращениях в системе Наркомпроса», в нем говорилось, что методы педологов представляют собой форменное издевательство над уча­щимися, противоречащее здравому смыслу. Ребенку 6-7 лет задавались стандартные казуистические вопросы, после чего определялся его так назы­ваемый «педологический» возраст и степень его умственной одаренности.

В итоге огромное количество детей было зачислено в категории умственно отсталых и «трудных». В общем, разо­гнали тогда педологов, отменили тести­рование, вернулись к царской системе. И это сразу дало плеяду блестящих инженеров, поднявших разрушенную экономику. Но грянул 21 век - и живу­чая педология вернулась делать свое черное дело в виде ЕГЭ. Я преподавал в высшей школе, и как только туда пришли первые выпускники, сдавшие ЕГЭ, ушел оттуда навсегда.

На самом деле способ, как опреде­лить одаренность человека, только один - пропустить его через пока еще не существующий томограф и при­жизненно посмотреть структуру его мозга: какие поля и подполя у него развиты хорошо. Тогда ему можно подсказать верную дорогу в жизни. Но, к сожалению, пока что томогра­фов такого высокого разрешения нигде не создают.