Лиловый свет сумеречного неба, мягко отражался от стен городских зданий и листьев многочисленных деревьев, которые украшали собою улицы города, с сильным названием – Сильнерис. Каждый дом этого места походил на великий храм, посвященный духам леса, самой матери-природе и, разумеется, лесной богине красоты – Энерии. Ведь, каждая арка, каждая резная колонна и статуя – все говорило о коренном балансе между эльфами ночи и природной силой, которая, похоже, таила в себе нечто большее, чем можно было себе представить.
С момента их последней встречи прошло пару лет, а он так и не дал о себе знать. Но он же обещал! Обещал, что не забудет о ней и обязательно вернется… Он ведь… Он ведь любит ее, правда?
Одинокая девушка медленно вышагивала по городскому проспекту, цокая каблуками своих высоких утонченных сапог, окаймленных стальными пластинами, в которых были небольшие декоративные золотые вставки. Взгляд ее сиреневых глаз тяжело упал на прибрежную площадь, в центре которой красовалась статуя, посвященной великой воительнице по имени – Нерессия. Мраморное изваяние спокойно стояло, обратив свой взор в сторону моря и держа в руках двуручный меч, лезвием, воткнутый в землю. Эльфийка снова и снова предавалась старым воспоминаниям о любимом седоволосом маге. В последний раз, он явился к ней на несколько месяцев; она была приятно удивлена этому событию, потому как обычно, Тренум никогда не задерживался у нее дольше, чем на несколько дней, а то и вовсе – лишь на одну ночь. Но те несколько месяцев, чародей был по-настоящему живым! Он ничего не скрывал, много с ней разговаривал и был весьма заботливым и милым молодым мужчиной, имеющим раннюю седину волос, которая, между прочим, придавала его красивому облику особую изюминку! Но в последний день, случилось именно то, что оставляет бедное сердце эльфийки в покое.
Прямо сейчас, она вновь окунулась в тревожное воспоминание того рокового дня…
***
…Маг сегодня выглядел весьма странно: ни разу не улыбнулся, не обнял свою любимую эльфийку и не пожелал доброго утра, как это происходило ранее. Обеспокоенная девушка нашла своего парня в спальных покоях дворца, сидевшим на постели, который глубоко о чем-то задумался. Она осторожно приблизилась к нему и присела рядышком, мягко укладывая свою руку на его плече:
- Тренум, дорогой, тебя что-то тревожит. Расскажи мне, я хочу тебя выслушать!
Эльфийка говорила успокаивающе, но, кажется, сегодня это никак не подействовало на него. Тренум сверкнул глазами на нее и низко ответил:
- Со мной все в порядке, Виллия, тебе не стоит обо мне переживать.
Слова чародея внушали уверенность, но Виллия распознала за ней, в его глазах – злость, отчаяние и страшную борьбу с могущественными силами, о которых она совершенно ничего не знает.
- Но я же вижу! – убрав руку с его плеча, уже громче произнесла она, - Расскажи о проблемах, разберемся вместе!
- Виллия нет… - устало помотал головой было пророк…
- Не противься, тебе станет легче! Ты же сам радовался тому, как я тебя раскрепостила…
- Виллия! – прикрикнул маг.
Эльфийка посмотрела на мага своими влажными глазами, но сдержалась. Теперь, они оба смотрели друг на друга, пока он сам не произнес эти слова:
- Меня не жди, сегодня все вернется на круги своя. Прости… - Тренум отвернулся, - Я не достоин…
Взгляд его совсем упал, а по щеке потекла скупая слеза, которую он быстро размазал своим рукавом алого плаща.
- Я не могу так больше. Прости меня, я вернусь, как только искуплю свои грехи.
У Виллии сразу возникло много вопросов к Тренуму, но, когда она собралась его спросить – мага уже след простыл. Но она знала куда переместился ее колдун; к сожалению, она догадалась, что собрался сделать ее любимый маг…
…Тренум нашелся на прибрежной площади, на макушке статуи-воительницы.
- Что ты делаешь Тренум?! – не выдержала Виллия, взглянув на него.
Чародей был готов воспользоваться силой скверны, но голос любимой – ему помешал. Пророк медленно повернул голову в ее сторону и пристально вгляделся в ее глаза. Девушка тут же ощутила холод смерти, сквозь пронзающий ужас и страх – ей мерещился Падший Творец, в глазах любимого. Он смотрел на нее и долго ухмылялся. Тренум был сам не свой – у него больше не было привычного сиреневого цвета магии – теперь, им полностью овладела страшная магия скверны. Даже его лицо теперь источало безумную улыбку и желание всех убить, а вовсе не помогать им. Он медленно спустился со статуи и вальяжно подошел к ней: маг крепко вцепился пальцами в шею Виллии, принося той страшные муки.
Под синей кожей эльфийки вздулись сосуды, а их кровь потемнела, девушку охватило отчаяние и страшная боль, зрачки закатились назад. Девушка вскрикнула и взмолилась ему голосом, полный страданий:
- Тренум, Пощади! Не делай этого Тренум, прошу тебя! Одумайся, остановись! Ты же не такой!
Но чародей ее не слышал. Скорее всего не хотел слышать, ибо сейчас, его душой овладел Темный создатель. Он всецело был поглощен своими темными делами. Либо…
- Тренум! Пожалуйста, не надо! Я люблю тебя, и очень надеюсь, что и ты меня тоже! – последние слова, эльфийка с огромным усилием выкрикнула, теряя последние силы.
Маг остановился. Его яростный пыл внезапно ослаб, и он с грустью взглянул на нее:
- Виллия, прости меня… Если сможешь…
Он наклонился к ней и поднял на руки ее красивое, но пока беспомощное тело. Лишь взгляд ее сиреневых глаз продолжал цепляться за образ мага, который часто посматривал на нее и все хотел что-то сказать, но так и не смог…
***
Тяжелые воспоминания оставили след на милом эльфийском лице в виде капелек слез на щеке. Виллия смахнула их рукой и тяжело вздохнула. Она поморгала глазами и постаралась сделать невозмутимый вид, мол, что ничего не произошло и все в порядке. Но ведь это было не так, ведь сердце кровью обливается и тянется к нему. Любимый ни в чем не виноват!
Так ли это на самом деле?
Сильнерис невозмутимо продолжал жить своей обыденной жизнью, совершенно не замечая в себе страдающую эльфийку. В тот день, она осталась в живых и город уцелел, но что бы произошло, если бы она не нашла его вовремя? Все же – она для него – лучик спасения, или стержень, за который он может опереться и взяться обеими руками, чтобы оставаться собой.
Она помнит: он хочет остаться собой чтобы быть с ней, но пока – не может.