Лиловый свет сумеречного неба, мягко отражался от стен городских зданий и листьев многочисленных деревьев, которые украшали собою улицы города, с сильным названием – Сильнерис. Каждый дом этого места походил на великий храм, посвященный духам леса, самой матери-природе и, разумеется, лесной богине красоты – Энерии. Ведь, каждая арка, каждая резная колонна и статуя – все говорило о коренном балансе между эльфами ночи и природной силой, которая, похоже, таила в себе нечто большее, чем можно было себе представить.
С момента их последней встречи прошло пару лет, а он так и не дал о себе знать. Но он же обещал! Обещал, что не забудет о ней и обязательно вернется… Он ведь… Он ведь любит ее, правда?
Одинокая девушка медленно вышагивала по городскому проспекту, цокая каблуками своих высоких утонченных сапог, окаймленных стальными пластинами, в которых были небольшие декоративные золотые вставки. Взгляд ее сиреневых глаз тяжело упал на прибрежную площадь, в центре которой красовалась статуя, посвященной великой воительнице по имени – Нерессия. Мраморное изваяние спокойно стояло, обратив свой взор в сторону моря и держа в руках двуручный меч, лезвием, воткнутый в землю. Эльфийка снова и снова предавалась старым воспоминаниям о любимом седоволосом маге. В последний раз, он явился к ней на несколько месяцев; она была приятно удивлена этому событию, потому как обычно, Тренум никогда не задерживался у нее дольше, чем на несколько дней, а то и вовсе – лишь на одну ночь. Но те несколько месяцев, чародей был по-настоящему живым! Он ничего не скрывал, много с ней разговаривал и был весьма заботливым и милым молодым мужчиной, имеющим раннюю седину волос, которая, между прочим, придавала его красивому облику особую изюминку! Но в последний день, случилось именно то, что оставляет бедное сердце эльфийки в покое.
|
|
Прямо сейчас, она вновь окунулась в тревожное воспоминание того рокового дня…
***
…Маг сегодня выглядел весьма странно: ни разу не улыбнулся, не обнял свою любимую эльфийку и не пожелал доброго утра, как это происходило ранее. Обеспокоенная девушка нашла своего парня в спальных покоях дворца, сидевшим на постели, который глубоко о чем-то задумался. Она осторожно приблизилась к нему и присела рядышком, мягко укладывая свою руку на его плече:
- Тренум, дорогой, тебя что-то тревожит. Расскажи мне, я хочу тебя выслушать!
Эльфийка говорила успокаивающе, но, кажется, сегодня это никак не подействовало на него. Тренум сверкнул глазами на нее и низко ответил:
- Со мной все в порядке, Виллия, тебе не стоит обо мне переживать.
Слова чародея внушали уверенность, но Виллия распознала за ней, в его глазах – злость, отчаяние и страшную борьбу с могущественными силами, о которых она совершенно ничего не знает.
- Но я же вижу! – убрав руку с его плеча, уже громче произнесла она, - Расскажи о проблемах, разберемся вместе!
- Виллия нет… - устало помотал головой было пророк…
- Не противься, тебе станет легче! Ты же сам радовался тому, как я тебя раскрепостила…
- Виллия! – прикрикнул маг.
Эльфийка посмотрела на мага своими влажными глазами, но сдержалась. Теперь, они оба смотрели друг на друга, пока он сам не произнес эти слова:
- Меня не жди, сегодня все вернется на круги своя. Прости… - Тренум отвернулся, - Я не достоин…
|
|
Взгляд его совсем упал, а по щеке потекла скупая слеза, которую он быстро размазал своим рукавом алого плаща.
- Я не могу так больше. Прости меня, я вернусь, как только искуплю свои грехи.
У Виллии сразу возникло много вопросов к Тренуму, но, когда она собралась его спросить – мага уже след простыл. Но она знала куда переместился ее колдун; к сожалению, она догадалась, что собрался сделать ее любимый маг…
…Тренум нашелся на прибрежной площади, на макушке статуи-воительницы.
- Что ты делаешь Тренум?! – не выдержала Виллия, взглянув на него.
Чародей был готов воспользоваться силой скверны, но голос любимой – ему помешал. Пророк медленно повернул голову в ее сторону и пристально вгляделся в ее глаза. Девушка тут же ощутила холод смерти, сквозь пронзающий ужас и страх – ей мерещился Падший Творец, в глазах любимого. Он смотрел на нее и долго ухмылялся. Тренум был сам не свой – у него больше не было привычного сиреневого цвета магии – теперь, им полностью овладела страшная магия скверны. Даже его лицо теперь источало безумную улыбку и желание всех убить, а вовсе не помогать им. Он медленно спустился со статуи и вальяжно подошел к ней: маг крепко вцепился пальцами в шею Виллии, принося той страшные муки.
Под синей кожей эльфийки вздулись сосуды, а их кровь потемнела, девушку охватило отчаяние и страшная боль, зрачки закатились назад. Девушка вскрикнула и взмолилась ему голосом, полный страданий:
- Тренум, Пощади! Не делай этого Тренум, прошу тебя! Одумайся, остановись! Ты же не такой!
|
|
Но чародей ее не слышал. Скорее всего не хотел слышать, ибо сейчас, его душой овладел Темный создатель. Он всецело был поглощен своими темными делами. Либо…
- Тренум! Пожалуйста, не надо! Я люблю тебя, и очень надеюсь, что и ты меня тоже! – последние слова, эльфийка с огромным усилием выкрикнула, теряя последние силы.
Маг остановился. Его яростный пыл внезапно ослаб, и он с грустью взглянул на нее:
- Виллия, прости меня… Если сможешь…
Он наклонился к ней и поднял на руки ее красивое, но пока беспомощное тело. Лишь взгляд ее сиреневых глаз продолжал цепляться за образ мага, который часто посматривал на нее и все хотел что-то сказать, но так и не смог…
***
Тяжелые воспоминания оставили след на милом эльфийском лице в виде капелек слез на щеке. Виллия смахнула их рукой и тяжело вздохнула. Она поморгала глазами и постаралась сделать невозмутимый вид, мол, что ничего не произошло и все в порядке. Но ведь это было не так, ведь сердце кровью обливается и тянется к нему. Любимый ни в чем не виноват!
Так ли это на самом деле?
Сильнерис невозмутимо продолжал жить своей обыденной жизнью, совершенно не замечая в себе страдающую эльфийку. В тот день, она осталась в живых и город уцелел, но что бы произошло, если бы она не нашла его вовремя? Все же – она для него – лучик спасения, или стержень, за который он может опереться и взяться обеими руками, чтобы оставаться собой.
Она помнит: он хочет остаться собой чтобы быть с ней, но пока – не может.