Свобода, равенство, братство. Самым значимым является именно братство. Это до сих пор составляет главный камень преткновения на Западе. Западный человек толкует о братстве, как о великой движущей силе человечества, и не догадывается, что негде взять братства, коли его нет в действительности. Что делать? Надо сделать братство во что бы то ни стало. Но оказывается, что сделать братства нельзя, потому что оно само делается, дается, в природе находится. А в природе западной, его в наличности не оказалось, а оказалось начало личное, начало особняка, усиленного самосохранения, самопромышления, самоопределения в своем собственном «Я», сопоставления этого «Я» всей природе и всем остальным людям, как самоправного отдельного начала, совершенно равного и равноценного всему тому, что кроме него. Ну, а из такого самопоставления не произойти братства. Почему? Потому что в братстве, в настоящем братстве, не отдельная личность, не «Я», должна хлопотать о праве своей равноценности и равновесии со все остальным, а все это остальное должно бы было само прийти к этой требующей права личности, к этому отдельному «Я» и само, без его просьбы должно бы было признать его равноценным и равноправным себе, то есть всему остальному, что есть на свете.
При этом надо жертвовать именно так, чтобы отдавать все и даже желать, чтоб тебе ничего не было выдано за это обратно, чтоб на тебя никто ни в чем не изубыточился. Как же это сделать? Сделать никак нельзя, а надо, чтоб оно само собой сделалось, чтоб оно было в натуре, бессознательно в природе всего племени заключалось, одним словом: чтоб было братское, любящее начало - надо любить. Надо, чтоб самого инстинктивно тянуло на братство, общину, на согласие, и тянуло, несмотря на все вековые страдания нации, несмотря на варварскую грубость и невежество, укоренившееся в нации, несмотря на вековое рабство, на нашествия иноплеменников.
Духовность и эгоизм
Самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всех есть признак высочайшего развития личности, развития ее духовности.
Духовность — это система присущих конкретному субъекту основ самоуправления, надежно обеспечивающая приоритетность направления его активности на обеспечение устойчивости, прогресса и счастья других людей или социальных систем.
Духовность конкретного субъекта можно оценить по трем аспектам:
1. Уровень общности «мы» (семья, друзья, фирма, нация, народ, государство), приоритетной для него. Хотя каждый человек одновременно является составной частью различных систем, далеко не каждую из них он воспринимает как свое «мы».
2. Степень развития духовности на том или ином конкретном уровне обобщения. Это показатель надежности, с которой обеспечивается приоритетность направленности активности субъекта на соответствующее «мы» в различных ситуациях вплоть до самых неблагоприятных.
3. Гармония между различными уровнями общности, между различными «мы» данного субъекта. Соотношение духовности в отношении круга семьи, друзей, государства, мира в целом может быть очень различным, обладать той или иной степенью гармоничности или дисгармоничности.
В противоположность духовности эгоизм — это устойчивое потребительское отношение ко всему окружающему миру, при котором субъект может что-то и дать другому, но только для того, чтобы отнять еще больше, вплоть до самой жизни.
Сегодня по данным различных исследований соотношение эгоистов и высоко духовных людей приблизительно 10:1.
Отсюда «неискоренимая» коррупция и другая преступность, ДТП, пьянство, наркомания, межнациональные и межгосударственные, межрелигиозные конфликты с единой сутью: отнять у другого и присвоить.
Отсюда всемирный кризис семьи и оставленные родителями дети.
От братства к семье
Кризис семьи
Речь идет не о кризисе отдельной семьи каких-то конкретных супругов. Рушится семья как форма организации человеческой жизни на планете Земля. Рушится во всех странах. Ни наука, ни государство, ни религия вопреки всем своим стараниям не могут семью спасти. Ни сами страстно когда-то влюбленные молодожены, преодолевшие в свое время множество препятствий для своего соединения ничего не могут сделать, видя, что все рушится.
Что же произошло?
Натуральное хозяйство стало распадаться. Появилось на смену ему общественное производство. Появились большие поселения, транспорт, огромные перемещения людей, рынок рабочей силы, на котором женщина – такая же наемная рабочая единица. А коли так, то при существующих контактах, при современных успехах медицины и грамотности населения можно удовлетворять сексуальные потребности безо всякой семьи. Никакого общего вырождения при этом не наступит. Старшие за всеми контактами уследить уже не могут. По первому пункту прежняя семья стала не нужна.
Наследство не играет прежней роли. Большинство работает на чужих средствах труда. Важно, чтобы работать умел – зарплата будет. Если раньше сын кузнеца должен был стать кузнецом, то сегодня профессии родителей совершенно не обязательны для детей. Жесткой закрепленности не стало ни по профессии, ни по месту жительства, ни даже по месту в обществе. Наследование перестало быть основанием семьи. Главенство мужчины по линии наследства исчезло.
Женщина теперь может прокормить себя и без мужчины. Не надо производить все вещи в семье, были бы деньги – все можно купить.
Семья стала не нужна и как ячейка социального обеспечения. Врачи лечат лучше домочадцев. Состаришься – пенсия будет или даже дом престарелых.
Семья отмерла как юридическая ячейка. Теперь в случае преступления отвечает непосредственно сам виновник, а у главы семьи уже нет прежних юридических прав. За детей отвечают в равной мере оба родителя, а не только мужчина.
А для чего теперь семья? И семьи, создаваемые по традиции, стали распадаться. Создаваемые по традиции утрачивают основания, когда кончается влюбленность.
Сегодня семья дольше сохраняется там, где большую роль играют остатки натурального хозяйства в дополнение к общественному производству и потреблению, где, соответственно, сохраняется часть ее былых оснований: домашняя работа, уход за детьми, уход за стариками.
И назад дороги нет. Трагедия в том, что семью пытаются сохранить в том виде, в каком она когда-то создавалась. Соседи семье не указ. Помещика нет. Церковь былым авторитетом и властью уже не пользуется. Возврата к семье тысячелетнего прошлого нет. С уходом натурального хозяйства уходят былые основания семьи. Но проблема в том, что, не сохранив семью, невозможно сохранить и общество. Вне общества невозможно формирование и развитие личности. Необходимо переходить к принципиально иной семье, на иных основаниях.