Советский писатель, Ленинградское отделение - 1990
ББК 84.Р7 Г93
В книге использованы фотографии, выполненные И. Алексадровым, К. Богатыревым, В. Васильевым, Г. Гедзюной, С. Кацевым, Б. Стукаловым, А, Собенниковым и др.
Г93 Гушанская Е. Александр Вампилов: Очерк творчества. - Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1990. - 320 с. 1 л. портр., 26 л. илл. ISBN 5-265-01497-7
Книга предлагает всесторонний анализ творчества Александра Вампилова, раскрывает своеобразие его поэтики и идейно-нравственных исканий, исследует природу новаторства Вампилова-драматурга. В ней рассмотрен характер взаимосвязи творчества Вампилова с процессами литературно-общественной и художественной жизни шестидесятых - семидесятых годов.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Жизненный путь
Проза
"Прощание в июне"
"Старший сын"
"Провинциальные анекдоты"
"Утиная охота"
"Прошлым летом в Чулимске"
Послесловие
Жизненный путь
...все было светло, как утро поверившего в себя человека.
В. Шкловский
Я не жалуюсь, я просто остервенел и просто-напросто брошу все к чертовой матери!
Из письма А. Вампилова
Е. Л. Якушкиной
"Не стало нашего Саши. - Не верится в это. Не верится... <...>
Мы гордились, когда узнали, что пьесами Саши заинтересовались Георгий Товстоногов, Олег Ефремов, Юрий Любимов <...> В сентябре он вновь собирался в Москву. Одному из нас обещал привезти модный широкий галстук и пластинку вальсов Шопена, а другой советовался с Сашей о своем отпуске, и они вместе составили "план". А потом он сам поехал в гости к Байкалу, и старик его обратно не отпустил...
Теперь о тебе, Саша, нужно говорить "был". Ты бы рассмеялся, старик, если бы услышал это неделю назад, и глаза твои, острый восточный разрез которых всегда говорил, что ты умеешь понимать и ценить шутку, улыбнулись бы вместе с тобой. Но мы не скажем, Саша, что ты был, потому что ты остаешься с нами среди своих героев, среди дел и поступков своих друзей. Они будут жить, так же любя жизнь и людей, как и ты. Мы сбережем память о твоей прямоте и честности, о твоем уважении к творчеству <...> А еще мы будем добрее и внимательнее друг к другу, потому что потом бывает поздно"1.
Еще никто ничего не понимал...
Духу хватило только на то, чтобы заменить родное "Саня" на чуть отстраненное "Саша". Но Сани уже не стало.
Жизнь оборвалась на самом взлете, в самом расцвете. Жизнь, которой, казалось, не будет конца и которой, казалось, он сам привык диктовать условия: ведь он даже не позволил себе утонуть.
В лодке, перевернувшейся от удара о топляк, их было двое. Один уцепился за днище, надеясь, что лодку заметят скорее, чем его самого. А Саня поплыл к берегу.
Чудесная старая сказка о неутомимой и храброй лягушке, сбившей молоко в масло, сказка, которая вела его всю жизнь, должна была бы выручить и на этот раз. Он доплыл и уже почувствовал дно под ногами, но сердце не выдержало...
* * *
И тут уже начиналась другая история, другая жизнь, в которой от него теперь ничего не зависело и в которой он сам ничего не мог изменить или поправить.
Все теперь зависело от того, как его прочтут, поймут, услышат.
Признание нарастало стремительно.
23 сентября 1972 года в специальном выпуске газеты "Советская молодежь", посвященном памяти Вампилова, опубликована 1-я сцена его неоконченной комедии "Несравненный Наконечников".
28 октября в Театре имени К. С. Станиславского состоялся первый в Москве вампиловский спектакль - "Прощание в июне", режиссер А. Г. Товстоногов.
3 ноября - премьера "Старшего сына" в московском Театре имени М. Н. Ермоловой, постановка Г. Косюкова.
18 ноября - премьера "Прощания в июне" в Ленинграде в Театре драмы и комедии, режиссер Я. Хамармер.
16 декабря - премьера "Прошлым летом в Чулимске" в рижском Театре русской драмы, режиссер И. Пеккер.
В шестом декабрьском номере альманаха "Сибирь" опубликована пьеса "Прошлым летом в Чулимске".
В Иркутске выходит в свет книга Вампилова, состоящая из двух пьес - ""Предместье", "Прощание в июне"".
В десятом номере журнала "Театр" опубликованы слова прощания, подписанные В. С. Розовым.
Вампилову присвоена литературная премия имени И. Уткина, которая учреждена иркутским обкомом комсомола в связи с 50-летием комсомола.
"Старший сын" поставлен в сорока четырех театрах, прошел более полутора тысяч раз, заняв одно из ведущих мест в репертуаре страны.
В 1973 году Вампилов становится одним из лидеров репертуара: "Старший сын" идет в тридцати девяти театрах страны, "Прощание в июне" - в пятнадцати, "Прошлым летом в Чулимске" - в четырнадцати, "Провинциальные анекдоты" - в восьми.
Создана комиссия по литературному наследию А. Вампилова (председатель А. Салынский).
В 1974 году состоялись премьеры "Чулимска" в Москве, в Театре имени М. Н. Ермоловой, постановка В. Андреева, в Ленинграде, в БДТ имени М. Горького, режиссер Г. А. Товстоногов. "Провинциальные анекдоты" были поставлены в Москве в "Современнике", режиссер В. Фокин, и в Риге в Государственном художественном театре Латвийской ССР имени Я. Райниса, режиссер А. Лининьш. Московский спектакль, как вспоминает Галина Волчек, был "пробит" с девятой попытки.
Пьеса "Прошлым летом в Чулимске" опубликована отдельной книгой в издательстве "Искусство". "Старший сын" поставлен в Веймаре (ГДР).
В 1975 году выходит сборник пьес Вампилова "Избранное" (М., "Искусство"). В Театральном училище имени Б. Щукина в качестве учебного спектакля поставлена "Утиная охота", режиссерская работа студента М. Цитриняка. В Москве на Центральном радиовещании выпущен спектакль "Дом окнами в поле", режиссер С. Кулиш, в ролях Л. Федосеева-Шукшина и С. Любшин.
В 1976 году 13 марта в Кишиневе в республиканском молодежном театре "Лучафэрул" состоялась первая в стране постановка "Утиной охоты" на профессиональной сцене, режиссер В. Апостол (на молдавском языке). Вслед за нею прошли две премьеры в Риге: 25 апреля в Академическом театре драмы Латвийской ССР имени А. Упита, режиссер А. Яунушан (на латышском языке), 20 октября - на сцене рижского Театра русской драмы, режиссер А. Кац. Одновременно "Утиная охота" была поставлена в Нарвском народном театре, режиссер А. Кяйс. На латышском телевидении и в Учебном театре ГИТИСа поставлены спектакли по пьесе "Дом окнами в поле".
На ленинградском телевидении снят фильм по пьесе "Старший сын", режиссер В. Мельников, на XIII международном фестивале телефильмов в Праге ему была присуждена премия "За лучший сценарий экранизации".
В Кутулике прошли первые вампиловские чтения, организованные иркутским отделением Союза писателей, кафедрами литературы Иркутского университета и Иркутского пединститута, отделением Педагогического общества РСФСР (!)
В 1977 году в мае в Театре имени М. Н. Ермоловой прошла премьера спектакля "Стечение обстоятельств" по одноактным пьесам и рассказам Вампилова, режиссер В. Андреев. 30 сентября состоялась премьера "Утиной охоты" в ленинградском Театре имени Ленинского комсомола, режиссер Г. Опорков. "Утиная охота" была также поставлена в таллиннском Драматическом театре имени В. Кингиссеппа, режиссер М. Каруссо, и в вильнюсском Драматическом театре. Премьера пьесы "Прошлым летом в Чулимске" состоялась на Малой сцене Театра имени Ленсовета, постановка И. Владимирова, в гамбургском театре "Талия", в софийском Театре сатиры и в Национальном театре в Париже.
В Москве в издательстве "Советский писатель" вышел сборник пьес "Прощание в июне", а в Иркутске - сборник пьес "Старший сын". В двенадцатом номере журнала "Театр" заметкой Г. А. Товстоногова отмечено 40-летие со дня рождения драматурга.
В марте в ЦДЛ состоялся вечер памяти А. Вампилова, председатель организационного комитета Б. Костюковский.
Пьесы А. Вампилова идут в Болгарии, Польше, ГДР.
1978 и 1979 годы можно было бы назвать годами "Утиной охоты". В апреле 1978 года состоялась премьера спектакля, давшего жизнь "Ильхому" - театральной студии молодых актеров и режиссеров Ташкента, режиссер М. Вайль. 10 января 1979 года прошла премьера пьесы во МХАТе, режиссер-постановщик О. Ефремов. 22 декабря- в Театре имени М. Н. Ермоловой, режиссер В. Андреев. "Утиная охота" поставлена на сцене Московского областного театра комедии, режиссер Ю. Мочалов, в театрах Минска (силами актеров театра и кино, режиссер В. Анисенко), Еревана (Театр имени К. С. Станиславского, режиссер А. Григорян), Алма-Аты (Театр русской драмы имени М. Лермонтова, режиссер М. Сулимов), Львова (молодежный студенческий театр "Гаудеамус"), Семипалатинска, Горького, Курска. Поставлена также в Чехословакии. На Ленфильме режиссер В. Мельников снимает по "Утиной охоте" ленту "Отпуск в сентябре" с Олегом Далем в главной роли.
Осенью 1978 года в Москве в ВТО состоялся вечер памяти А. Вампилова.
В 1979 году на Центральном телевидении поставлен телеспектакль "Дом окнами в поле", режиссер Г. Павлов, в ролях И. Купченко и С. Любшин, а на Мосфильме снят короткометражный фильм "История с метранпажем", режиссер В. Тарасенко (показан по ЦТ в 1989 году).
Изданы сборники прозы и публицистики Вампилова "Белые города" (М., "Современник", 1979) и "Билет на Усть-Илим" (М., "Советская Россия", 1979).
В Иркутске вышла в свет первая книга о Вампилове (Н. Тендитник. "Александр Вампилов", 1979).
В 1980 году "Утиная охота" появилась на сценах Городского театра Стокгольма и Городского драматического театра Дрездена. Спектакль "Дом окнами в поле" выпустил Московский театр миниатюр, режиссер И. Райхельгауз.
Пьесы Вампилова продолжают активно жить в репертуаре театров страны и за рубежом (в странах народной демократии, в Финляндии, Югославии).
В 1981 году издается сборник "Дом окнами в поле", объединивший все, написанное Вампиловым. Весной поставлен спектакль "Утиная охота" в театре-студии "Москворечье", режиссер Р. Виктюк. Премьера состоялась в Одессе (вторая редакция - март 1982).
Выходит на экраны страны фильм "Валентина", поставленный по пьесе "Прошлым летом в Чулимске" режиссером Г. Панфиловым.
В 1982 году "Утиная охота" появляется на сценах вашингтонского театра "Арена тиэтр" и Театра вашингтонского университета. Спектакли по пьесе "Прошлым летом в Чулимске" поставлены в Торонто (Канада) и Хаустоне (США), "Старший сын" идет в Далласе (США).
В феврале 1983 года состоялась премьера оперы Геннадия Гладкова "Старший сын" в московском Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, режиссер М. Дотлибов, в марте в Ленинграде, в Малом драматическом театре (Театре на Рубинштейна) прошла премьера спектакля "Двадцать минут с ангелом" по пьесе "Провинциальные анекдоты", режиссер Е. Падве. Эта же пьеса была поставлена в Японии, на сцене театра "Кенсай Гейдзицудза".
1 января 1985 года на сцене "Зандано-театр" премьерой "Старшего сына" открылся год советской драматургии в Греции. В этом же году "Провинциальные анекдоты" появились на подмостках театров Португалии.
В1986 году в первом номере альманаха "Современная драматургия" опубликованы две новонайденные одноактные пьесы Вампилова "Воронья роща" и "Успех" (последняя, впрочем, к выходу альманаха была уже напечатана газетой "Советская культура", 11 января), а также выдержки из его записных книжек. Публикация сопровождалась статьей Е. Л. Якушкиной.
На киностудии имени А. Довженко поставлен фильм "Двадцать минут с ангелом", режиссер-дебютант Н. Каракозова.
Иркутский драматический Театр имени Н. П. Охлопкова выпустил спектакль "Воронья роща" (по пьесам "Воронья роща" и "История с метранпажем"), постановка И. Борисова. Спектакль был снят на пленку ленинградским телевидением.
1987 год - год пятидесятилетия Вампилова. 5 июня по Центральному телевидению был впервые показан восемь лет пролежавший на полке фильм В. Мельникова "Отпуск в сентябре" (Олег Даль - исполнитель роли Зилова - на Всесоюзном фестивале телефильмов в Минске получил приз Союза кинематографистов за лучшее исполнение мужской роли (посмертно).
19 августа "Литературная газета" почтила память драматурга теплыми словами Виктора Розова и публикацией заявки Вампилова на сценарий "Сосновые родники", поданной им незадолго до смерти на Ленфильм.
В сентябрьском (17-м) номере журнала "Театральная жизнь" была напечатана юношеская пьеса Вампилова "Сто рублей новыми деньгами" - прообраз "Двадцати минут с ангелом" -и большая подборка критических и мемуарных материалов о нем.
В этом же месяце "Новый мир" опубликовал переписку Вампилова с Е. Л. Якушкиной.
В десятом номере журнала "Аврора" появилась биохроника "Жизнь Александра Вампилова в событиях и датах".
С 19 по 24 октября проходили дни Вампилова в Иркутске2. Они включали в себя открытие дома-музея в Кутулике, где именем писателя были названы улица и библиотека, построенная на месте сгоревшей школы, открытие мемориальных досок на его доме в Иркутске (Дальневосточная ул., д. 57-а) на здании иркутского областного ТЮЗа, которому было присвоено его имя. В иркутском драматическом Театре имени Н. П. Охлопкова состоялось торжественное открытие юбилея. Был проведен фестиваль вампиловских спектаклей в театрах Сибири, несколько "круглых столов", дискуссий и семинаров, посвященных его творчеству, был показан документальный фильм "Александр Вампилов", снятый на Восточно-Сибирской студии кинохроники режиссером В. Эйснером. К дням Вампилова в Иркутске был приурочен выпуск первой книги его двухтомника (Восточно-Сибирское книжное издательство).
24 ноября пятидесятилетие Вампилова отметило Ленинградское отделение СТД.
26 мирта 1988 года состоялась премьера "Утиной охоты" на сцене ленинградского Молодежного театра, режиссер Н. Падве.
* * *
"Я уверен, все будет хорошо. И, вероятно, будет разбойник - сын, и боюсь, как бы он не был писателем, так как во сне я все вижу писателей.
Первый раз, когда мы с тобой собирались в ночь выезда, я во сне с самим Львом Николаевичем Толстым искал дроби, и нашли. Ему дали целый мешочек (10 кг), а мне полмешка. Второй раз в Черемхове, ночуя в доме знакомого татарина, я во сне пил водку с Максимом Горьким и целовал его в щетинистую щеку. Боюсь, как бы писатель не родился...
Сны бывают часто наоборот, скорее всего будет просто балбес, каких много на свете. Лишь бы был здоровый, мог бы чувствовать всю соль жизни под солнцем. <...>
Дорогая Тася, не успел запечатать предыдущее письмо, как зашла старуха с телеграфа с телеграммой.
Молодец, Тася, все-таки родила сына. Мое предчувствие оправдалось... сын. Как бы не оправдал второе...
Здоров ли мальчик? Не замухрышка ли?
Не назвать ли его Львом или Алексеем? У меня, знаешь, вещие сны"3.
Сон, действительно, оказался пророческим. И много сошлось в нем предчувствий. Мальчик и вправду стал писателем, и писателем, не посрамившим своих великих волхвов, и балбесом, остро чувствующим всю соль жизни под солнцем...
И то, что дробь - круглое - к слезам, тоже не заставило себя ждать: Валентин Никитич Вампилов был репрессирован в 1938 году.
Но в этот день, 19 августа 1937 года, в Кутулике, когда отец запечатывает письмо в шахтерский город Черемхово, что сотней километров южнее Кутулика, где только что в роддоме по всем законам цивилизации и медицины появился на свет его четвертый ребенок, третий сын, еще ничто не предвещало беды...
Теплый воздух дрожит за окнами. Директор кутуликской средней школы готовится к августовской учительской конференции...
С прибавлением семейства в помощь маме Тасе и бабушке срочно взяли девчонку - 35 рублей в месяц, юбка и кофта от нанимателя.
То, что Кутулик по-бурятски - яма, теперь знает весь мир. Его прославил тот самый младенец, которому ворожили в отцовских снах Лев Толстой и Максим Горький.
Мальчика назвали Александром в честь Пушкина: это был год столетия со дня смерти поэта. Для детей отец подписался на его полное собрание сочинений. Шесть маленьких коричневых томиков прекрасного довоенного издания в трудной полуголодной жизни без отца и мужа стали семейной реликвией.
Кутулик был не только одним из самых удаленных уголков России, где бы Пушкина читали по полному собранию сочинений, но и одним из самых маленьких ее поселков, где бы отмечали 100-летнюю годовщину со дня смерти поэта: Валентин Никитич по собственному почину собрал односельчан в клубе и, не мудрствуя лукаво над датами и именами, долго читал им пушкинские стихи.
Родом Валентин Никитич был из Алари, старинного бурятского села неподалеку от Кутулика, который по дореволюционному административному делению входил в состав Аларского хошуна (уезда) Иркутской губернии.
Аларь - старинное бурятское село - улус, славившийся "на всю округу красивым дацаном и белокаменной церковью, расположенными неподалеку друг от друга". Еще в начале нашего века аларцы чтили "всех богов: христианских, ламаистских и шаманских. Справляли шаманский тайлаган, ходили на ламаистский праздник обо и аккуратно посещали в улусе Аларь дацан и церковь"4. В Алари и сейчас стоит дом деда и отца Александра Вампилова.
С происхождением аларских бурят связано несколько преданий. Одно из них прихотливо соединяет в себе отголоски матриархата с библейской легендой о блудном сыне.
На берегу Байкала против острова Ольхон жила Великая Шаманка Хусыхан. Она захотела родить сына, и боги послали ей Человека, охотника с теплой стороны. Когда сын Великой Шаманки и Человека подрос, родители посадили его в долбленую лодку и отправили странствовать по Байкалу. Долго плавал юноша по озеру-морю. А когда вернулся, нашел отца и мать состарившимися и полуживыми от голода. Он "набил им зверей, птиц, наловил рыбы"5, накормил и спас от гибели. Алаир - по-бурятски - спаситель. После смерти родителей Алаир взял себе жену и поселился с ней на Ангаре, к северу от Байкала. От него пошло племя алаирских бурят.
По другому преданию - "аларь" - древнее название степи. Охотничьи племена, которые вышли из лесов и принялись разводить скот, стали называться "аларцами".
В Бурятии семейная генеалогия свято чтится, поэтому родословную семьи можно вести издалека. У основоположника рода - старого Вампила (прапрапрадеда Александра) - было два сына: старший - Пуха и младший - Вандан. Валентин Никитич (Будихалович) принадлежал к младшей ветви рода, был потомком веселого, ловкого, удачливого и многодетного Вандана. Его отец - Будихал - в крещении Никита умер сорока пяти лет от туберкулеза. Мать - энергичная и деятельная бурятка - одна подняла пятерых детей, всем им дала образование. Она дожила до ста пятилетнего возраста и мирно скончалась в окружении огромного числа внуков и правнуков.
Валентин Вампилов родился в 1898 году. У него было четверо младших братьев и сестер: Аюша, Цыбен, Владимир и Александра. После смерти отца, семнадцатилетним, он оказался единственной опорой семьи. Как и все в Алари, Вампиловы занимались скотоводством. Поэтому особенно тяжело приходилось летом: Валентин сам пахал, косил, убирал урожай, заготавливал сено. Несмотря на все тяготы жизни, он окончил гимназию и историко-филологический факультет Иркутского университета, вернулся в Кутулик, стал работать в школе. С Анастасией Прокопьевной Копыловой - Тасей, матерью Александра - они познакомились на учительских путях-перепутьях. Семейный клан простил Валентину Никитичу и второй брак, и женитьбу на русской, но когда он оказался "врагом народа", родня отвернулась от "неблагонадежной" семьи. Анастасия Прокопьевна Копылова родилась в 1906 году в семье преподавателя закона божьего иркутской женской гимназии. После школы и краткосрочных учительских курсов с путевкой комячейки в кармане уехала в деревню: собирала детей по дворам, учила их сидеть за партой, держать в руке карандаш. Немного освоившись, поступила на математическое отделение заочного учительского института, стала преподавать алгебру и геометрию в старших классах.
Ее мать - Александра Африкановна Медведева и отец - Прокопий Копылов были выходцами из России. Александра Африкановна, вынянчившая и нежно любившая Саню (она умерла девяноста двух лет, за три года до гибели внука), была сиротой и выросла в воспитательном доме.
"Сиропиталки" входили в жизнь бесприданницами, но они были хорошо и надежно воспитаны, умели вести хозяйство: ухаживать за детьми и больными, шить, стряпать, экономить, знали, как занять гостя и как осадить горластую торговку.
К тому же молодая женщина была красива: русоволоса, голубоглаза, с нежным, а в старости, как вспоминают родные, иконописным ликом. Тонкие черты, неяркий российский окрас, ровный, мягкий характер, а главное, редкую душевную деликатность и сердечность унаследовали и все ее дети. А им пришлось в жизни несладко. В годы революции и гражданской войны сыновья оказались по разные стороны баррикад: один сын - у белых (после войны несколько лет в лагерях), другой - Иннокентий Прокопьевич - у красных, в отряде знаменитого сибирского партизана Нестора Каландаришвили, позднее он стал биологом, охотоведом. Третий сын погиб в Великую Отечественную войну.
Сам Прокопий Копылов как бывший священник после революции занимался самой черной и грязной работой: мел улицы, колол дрова. В 1937 году его забрали по обвинениям диким, но стандартным.
После ареста мужа Александра Африкановна сначала бросилась к старшей дочери в Свердловск, затем перебралась к младшей в тихий, почти неразличимей на карте Кутулик. Но вскоре беда пришла и в семью Вампиловых. Анастасия Прокопьевна осталась с четырьмя детьми на руках: старший, Миша, его погодки, близнецы Галя и Володя шести лет, и крошечный Саня. Чтобы прокормить семью, она работала не покладая рук. Шестнадцати лет от ревмокардита умер Володя - необыкновенно одаренный, незаурядный мальчик, его не стало день в день десять лет спустя после ареста отца.
Жили в небольшой комнате в учительском бараке при Кутуликской средней школе. "Когда-то, - писал Александр Вампилов в очерке "Прогулки по Кутулику", - в этом бараке был пересыльный пункт, и здесь ночевали этапные по дороге в Александровский централ. Значит, в этом доме у них был один из последних ночлегов в пути.
Нет, никаких решеток и даже следов от них я никогда не видел. <...> я помню его уже покрытым тесом и крашенным в цвет желтых березовых листьев. На моей памяти в нем всегда жили учителя"6.
Уклад семьи был интеллигентным, сердечно-строгим, по-учительски чуть отстраненным от быта самого поселка. При всей радушности и открытости дома здесь не принято было выходить на люди со своими бедами и несчастьями. Домашняя атмосфера носила отпечаток внутренней сдержанности, если не сказать замкнутости, которая чаще, чем кажется, свойственна людям, жизнь чья протекает у всех на виду.
1944 год. Мальчик пошел в первый класс. Младший сын школьного завуча (Анастасия Прокопьевна к этому времени уже заведовала учебной частью): на старых фотографиях круглая, остриженная под машинку, плюшевая головка, длинные тонкие брови, нежный рот, чуть раскосые глаза. Детским строением лица он напоминает известный портрет таганрогского гимназиста - сына Павла Евграфовича Чехова - Антона, тоже круглолицего и узкоглазого, но у того лицо, серьезнее и горше, у нашего пионера взгляд прямой, нетерпеливый, выражение простодушное, нежное, домашнее.
Как и положено сыну учительницы, он учился хорошо, ровно, хотя и без особого блеска. Отлично рисовал. О способностях к рисованию мы можем судить по обложке "Стечения обстоятельств", которую автор оформил сам.
У мальчика был прекрасный слух, и он самостоятельно выучился игре на мандолине, домре, потом на гитаре, старинной, еще дедовской, позднее постиг нотную грамоту, исполнял музыкальные пьесы Тарреги, Вила Лобоса, играл в школьном оркестре, в университете - в ансамбле народных инструментов. А когда пришел в редакцию "Советской молодежи", быстро приноровился к стоявшему там старенькому пианино. Никому в голову не приходило, что в музыке Вампилов был самоучкой.
Все вспоминают, что Александр прекрасно пел. У него был небольшой, но очень приятный голос, удивительная по простоте и искренности манера. Склонившийся над гитарой Вампилов сразу покорял любую аудиторию. Но пел он нечасто, только среди своих, в хорошую минуту. Любил старинные романсы, песни на стихи Есенина и Рубцова, с которым подружился в Литинституте.
Но вернемся к детству. В школе на уроках литературы - чтение по ролям (он - за Сатина, Барона), конечно же, драмкружок с непременной "Молодой гвардией" (он - Сережа Тюленин), - успех в этих занятиях свидетельствовал скорее о живом нраве ученика, чем таил в себе суровые предзнаменования.
И все-таки главное, как у всякого мальчишки, было за порогом школы: "рыбалка, футбол, туманные первые романы". Рыбалка на местной речке Кутуличке или на Белой. Всегда рядом собака, часто приблудная - Бой, Буска, Пират.
Футбол. Футбол в Кутулике - это особая статья. Мальчишки играли обычно "трутовым мячом, которым пребольно разбивали носы и ушибали спины". Но случались и серьезные матчи, в которых сражались команды Кутулика и шахтерского поселка Забитуй. О них он вспоминал в "Прогулках по Кутулику": "Забитуйцы, бывало, добирались до места встречи на попутных машинах, пешком, а то и на товарных поездах. Поезда в те времена таскали паровозы, и на подъеме, где они замедляли ход, футбольная команда десантом высаживалась в Кутулике. Играли, бывало, часами, до изнеможения, до темноты". Ездили добывать себе спортивную славу в Зиму. "Ехали без билета, и всю дорогу до самой Зимы команда вместо разминки бегала от контролеров по вагонам и по крышам вагонов... Кутуликчане выиграли".
Потом пришла детская страсть к стихосложению. Ею Вампилов переболел втайне от домашних, читая свои стихи приятелям под страшную клятву:Моей весны цветы давно увяли.
Я перестал уже о них жалеть,
Огнем своим они меня сжигали,
И я решил: им больше не гореть.
И я их забывал. Мои старанья
Вернули в душу тишь и благодать -
Приятно пережить любви страданье.
И все ж страдания приятней забывать.
Желание тайны было обоснованным.
Стихи скоро ушли, а способность удивляться миру, доверять жизни, ощущать в ней незримые таинственные токи - осталась.
Собственную детскую привычку сидеть на крыше и подолгу пристально вглядываться в пустое, незанимательное для взрослых пространство Вампилов отдал одному-единственному абсолютно прекрасному своему герою - бессонному пожирателю чудес Витьке из рассказа "Солнце в аистовом гнезде". Это имя он повторит лишь однажды - в "Утиной охоте", отдав его сразу двум своим персонажам: Зилову и Мальчику, пришедшему по его душу.
Жители Кутулика, облик и жизненный топ поселка вошли в память писателя, обосновались в его очерках, рассказах, пьесах, записных книжках7, послужили или намеревались послужить прообразами вампиловских героев.
"Из детства. 1946 год. В июле на покосе стрелочник Говорухин поймал хорька. Принес домой и затеял жарить. Говорушиха изругала его и выгнала из избы. Он успел схватить сковородку и под бугром, за огородом, у речки сжарил-таки добычу. Говорушиха, пухлая, громадная и разгневанная, стояла на меже, материлась, грозилась изувечить.
- Сковородку, змей, испоганил!
- Иди, иди сюда, - кричал снизу Говорухин, - попробуй! Ты попробуй - за милу душу пошиташ! (посчитаешь).
Мариха - глухая, одинокая, несчастная старуха. В лесу на ягодах мы взрывали рядом с ней толовые шашки, украденные на складе в каменоломне. Хотели проверить - глухая ли она, не притворяется ли? Она была абсолютно глуха.
Аксинья - женщина, вернувшаяся с войны. Глухая, носила солдатские штаны, не мылась, материлась и пила. Дралась, но никогда не плакала. Даже пьяная. Говорила мужским зычным голосом. Курила махорку, и было противно видеть гримасу, с которой она поминутно сплевывала себе под ноги. Работала за мужика. Только песни пела по-бабьи, высоким, вытягивающим душу голосом. Мелодия песни, которую пела пьяная Аксинья, сильно походила на тему первой части из Первой симфонии Чайковского.
Митька Широколобов - немтырь. И его двоюродный брат рыжий Сережа, тоже немой. Обоим лет по сорок. Митька большой физической силы, злой. Бил жену и детей. Дети говорящие, тихие, казалось, с навеки испуганными глазами. Старшего Петьку Широколобова помню семилетним, неестественно большеголовым, рахитичным, постоянно вздрагивающим от недавних побоев. Недавно встретил его в трамвае. Не знаю, как мне удалось его узнать. Он - моряк, на побывке. Здоровый и, как мне показалось, нахальный парень.
- Как живешь?
- Ништяк!
- Отец дома? Как он?
- Помер, - весело говорит Пашка (так в тексте. - Е.Г.) - в пейсят пятом зимой простудился и помер. Ну, я пошел. Счастливенько!
Степан Христофорович Шалашов - сторож, истопник, ассенизатор. Тогда ему было лет шестьдесят. Маленький, с походкой воробья. В январе, в рождество ходил по домам, где были верующие старухи, пел "рождество твое Христе Божие", таскал за собой мешок с кусками. Моей бабушке, примерно одного с ним возраста, говорил: "Спасибо, бабинька". Как-то подрядился чистить в детском доме уборную. Договаривался с заведующей Музой Ханановной Белостоцкой, потребовал заранее буханку хлеба и сто рублей. Она дала, но тут же усомнилась в его честности, уговаривала немедленно приступить к делу. Старик рассердился. Спрятал деньги, сунул хлеб в котомку и сказал:
- Прощай, Хая! Я еде в Залари.
Больше она его не видела. Потом он женился на сорокалетней уборщице из агрошколы. Там стал сторожем. У них квартира и растет сын.
...Плотник Гродников, Кондрат Линков, Максим Улискин, Погодаиха, милиционер Ванька Камаев, Шебаловы, пастух Камашин, дед Дерягин, Витька Смолин, Забродины, Мишка Швец, Толька Загоруля, Пиня Загвоздин.
Цыганский переулок и цыган Колька Иванов, кулак Баснин, Стасик Шафранский и его жена татарка Зина, их приемный сын Толька, Левашко и Нина Макарова. Толька Колесов". (Из записных книжек.)
Муза Ханановна и Камаев подарили свои имена, а может быть, и черты характеров героям "Истории с метранпажем", не без памяти о Камашине родился Калошин. Роскошная фамилия соседа - Шафранский - пригодилась для прохиндея-гитариста в "Прощании в июне". Толька Колесов стал Колькой Колесовым. Нина Макарова как бы разделила свои имя и фамилию между Ниной и Макарской - героинями "Старшего сына".
А вот и некоторые другие прообразы и прототипические ситуации, запечатленные уже в прозе: "Слесарь, курсант летного училища, студент первого курса, собравшись вместе, не прочь, например, забраться в чужой огород за огурцами, подпереть чью-то дверь вечером, перекатить чью-то телегу с картошкой из одного двора в другой и еще что-нибудь в этом жанре". "Десять лет назад пилот играл здесь в духовом оркестре, и тот из моих друзей, что работает в клубе, принес пилоту "тенор", сам взял трубу, вдвоем они сыграли краковяк, какой-то бравурный марш и похоронный - ради шутки". Не обошлось здесь и без декана, принимавшего в Кутулике вступительные экзамены и переродившегося потом в амбициозного ректора.
"Детство, проведенное в Кутулике, - как сказано в "Прогулках", - проходит нескоро", но все-таки проходит...
1954 год. Окончил кутуликскую десятилетку и отправился держать вступительные экзамены на историко-филологический факультет Иркутского государственного университета. Срезался по немецкому языку.
В 1955 году снова сдает экзамены в университет. Поступает на историко-филологический факультет, переезжает в Иркутск.
"Назавтра я приехал, - записал он в дневнике. - Пассажиры, толкаясь и переругиваясь, бросились к выходу с перрона. Их лица мне показались враждебными, насмешливыми. Меня, конечно, никто не встречал. Голос из репродуктора манил умыться, подстричься и поужинать в ресторане. Меня раздражал этот сонный, кокетливый женский голос. А тут еще дождь, мелкий, противный, бесконечный, как сама разлука. Дома мне дали адрес какого-то знакомого, где я мог переночевать, а может быть, поселиться. Я нашел этот домик на окраине, в начале небольшого переулка, в глубине двора, обсаженного со всех сторон черемухой и яблонями. Минут пять возился с хитроумной задвижкой садовой калитки, но так и не открыл ее. Вышел хозяин, невысокий, пожилой, с виду сердитый человек в калошах на босу ногу, с шарфом на шее. Взглянул на мой чемодан, прищурился, открыл калитку.
- Ага, студент прибыл. Проходи, проходи. Писали мне про тебя.
Спать меня устроили на веранде. В темноте я разглядел только густую завесу черной мокрой листвы и висящий на стене над моей раскладушкой велосипед без шин. Обода его слабо поблескивали. Пахло черемухой и керосином. Я быстро уснул". (Из записных книжек.)
Началась студенческая жизнь. И жизнь эта, столь отличная от простого размеренного кутуликского быта, поглотила его с головой. Все в ней было новым: круг друзей, чтения, интересов, мыслей, место и время. В сущности, жизнь Вампилова до этого момента протекала незамысловато: он, как и Оленька Белянина - героиня его рассказа "Финский нож и персидская сирень", - прошел тихим ровным путем через школьные классы в студенческую аудиторию.
Студенчество конца пятидесятых - начала шестидесятых годов было, наверное, одним из самых счастливых поколений студентов. Казалось, весь мир - ровесник молодежи. Юность, совпавшая с моментом общественного взлета, дорогого стоит и не проходит бесследно. Все было молодо, горячо, живо, и, главное, все было ново. Это были годы молодых и литературы о молодых.
В конце пятидесятых годов общественный ценз высшего образования был еще очень высок. Человек, поступающий в вуз, шел туда не только за профессией, он твердо верил, что выйдет из института широко образованным, интеллигентным, уважаемым человеком. Предпочтение отдавалось техническим и естественным дисциплинам. Гуманитарное образование было образованием, но оно не считалось Делом.
Молодые литераторы шестидесятых годов, за редким исключением, были людьми, так или иначе переломившими свою судьбу, оставившими медицину, геологию, цех, сейнер, шахту или проектное бюро ради занятий литературой; профессиональных филологов и журналистов среди них можно было пересчитать по пальцам.
Выбор историко-филологического факультета для младшего сына Анастасии Прокопьевны и Валентина Никитича Вампиловых был, помимо прочего, и данью семейной - учительской - традиции.
А что было прочим? Там видно