Общего отдела Аппарата Президента СССР (ныне Архив Президент

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫФОРМИРОВАНИЯ

ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ СОБРАНИЙ

ОТЕЧЕСТВЕННЫХ АРХИВОВ

Зарождение архивов повсеместно было связано с появлением письменности. В нашей стране наиболее важные для практического и научного использования документы целенаправленно сохранялись в течение более чем 1000 лет. Войны, пожары, человеческое небре­жение внесли коррективы в их состав. Общий объём документов в настоящее время находящихся в отечественных хранилищах огромен: он составляет более полумиллиона единиц архивного хранения.

Система отечественных архивных учреждений, принципы от­бора и организации хранения документов, правила их использо­вания формировались постепенно. В этом процессе отчётливо прослеживаются три основных этапа: 1) дореволюционный (до принятия 1 июня 1918 г. декрета «О реорганизации и централиза­ции архивного дела в РСФСР»); 2) советский (1918—1991 гг.); 3) постсоветский (начало которому положили Указы президента РСФСР от 24 августа 1991 г. «О партийных архивах» и «Об архивах Комитета государственной безопасности СССР»).

§ 1. АРХИВЫДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ

Самый ранний документ, сохранившийся в отечественных архи­вах, — датированная 1264 г. договорная грамота Новгорода Великого с великим князем владимирским и тверским Ярославом Ярославичем, братом Александра Невского. После присоединения в 1485 г. Тве­ри к Москве этот документ попал в казну Московского велико­княжеского дома, где хранился по обычаю того времени вместе с материальными ценностями и рукописными книгами. Там же на­ходились актовые материалы и других русских земель, вошедших в состав Московского княжества.

Образование централизованного государства потребовало созда­ния новой системы управления, существенным элементом которой стало письменное документирование деятельности центральных и местных органов власти. В связи с этим возникла практическая

необходимость сохранения значительной части этих документов в течение длительного времени. Для законченных производством дел в учреждениях выделялись специальные помещения доку­менты тщательно описывались.

Опись материалов «Царского архива» Ивана IV, составленная в 70-е годы XVI в., сохранилась до наших дней. Название «Цар­ский архив» было дано публикатором описи Я. И. Бередниковым в 1836 г. и с тех пор закрепилось в исторической литературе. Осно­ву этого собрания документов составили материалы, ранее хра­нившиеся в великокняжеской казне. В XVI в. в это собрание по­ступали дела, рассмотренные Боярской думой. По-видимому, в связи с подготовкой дел к рассмотрению, в этом собрании отло­жились также бумаги некоторых приказов (Разрядного, Помест­ного, Посольского, Челобитного и др.), митрополичьей казны, дьяческих изб городов.

В XVI и XVII столетиях документы сберегали в сундуках, ящи­ках, коробах. Наиболее ценные помещали в ларцы, сундучки, ящички, мешочки, которые запирали в больших ящиках и сунду­ках. Так, в ящике 188 в специальном мешочке хранилась грамота греческого патриарха о благословении на царство Ивана Г/, а в ящике 67 были собраны «ящики малые» с духовными и договор­ными грамотами великих и удельных князей. Особо отмечались индивидуальные внешние признаки таких хранилищ: например, ящик — «невелик», «дубов», «оболочен кожею». Документы де­лопроизводства конкретных дьяков XVI в. были сосредоточены вместе, материалы о внешнеполитической деятельности государ­ства подобраны по странам, реже — по годам. Пометы на описи свидетельствуют о востребованности документов, в том числе о том, что их смотрел Иван IV.

В начале XVII в. «Царский архив» был упразднён. Дела государст­венные и посольские, составлявшие наиболее важную в политиче­ском отношении часть его, поступили в Посольский приказ. Описи документов, хранившихся в этом учреждении в 1614 г. и в 1626 г., опубликованы. В числе попавших в Посольский приказ государ­ственных дел находились: духовные и договорные грамоты вели­ких и удельных князей из собрания московской великокняжеской казны; акты о венчании царским титулом Ивана IV и его личная переписка. Учтены и новейшие дела, как, например, утверждённая Земским Собором 1613 г. грамота об избрании царём Михаила

Романова.

Составители описи 1614 г. систематизировали Посольские дела по странам. Так, «столпы длцкне» были «выврдны нз розных сун­дуков и не коровей, а положены все в одну коровью», в сундук «с крымскими делы» помещены обнаруженные среди других бумаг

«рознь крымская, росписи и выписки и переводы мерные». Описания отдельных документов содержат сведения о дате их составления, материальном носителе, печатях, оформлении, общей сохраннос­ти. Например, в описи 1626 г. читаем: «Грдмота аглинского Якукл короля верющля (т.е. верительная. — А.Г.), присланная ко госудлрэю царю и великому/- князю ЛЛнхлилу Фёдоровичу всел Русин з гонцсш ево с Христофором с Коксом во 132 году ноякря в 15 день, написа­на на хлрАтке и укрАшенА каймами, золотом и крдскАмн многими, печАть целд».

Документы, не относившиеся к компетенции Посольского приказа, учитывались суммарно. Постепенно такие бумаги пе­редавались другим учреждениям по принадлежности. Наиболее значительные комплексы государственного делопроизводства XVI—XVII вв. оставили, наряду с Посольским, Разрядный и По­местный приказы. Основной массив сохранившейся документа­ции приказов создан после 1626 г. Разразившийся в том году в Москве страшный пожар уничтожил большую часть их дел.

Собрания документов формировались не только государствен­ными институтами; эта работа активно велась при учреждениях Русской Православной церкви. В них, кроме материалов текущего делопроизводства, тщательно хранились акты старых лет. Таж, Московский Патриарший дом составил особую коллекцию жало­ванных, вкладных, купчих и других грамот, юридически закреп­лявших права церкви на земельные владения. Подобные коллек­ции документов существовали и в крупных монастырях.

В ходе реформ государственного управления в XVIII—XIX те. сформировались новые условия сохранения важнейших документов. В начале XVIII в. в России утвердился термин «архив». Им стали обозначать самостоятельную структурную часть учреждения, в которое передавались не нужные для повседневной оперативной деятельности, но необходимые для справок бумаги из делопроиз­водственных подразделений. Руководство такими структурами поручалось чиновникам-архивариусам. Первые архивы были созда­ны при Сенате, Синоде, коллегиях.

Суть новации четко сформулирована в «Генеральном Регламенте» коллегиям (1720 г.), в специальной главе «О Архивах» (Гл. XLTV): «Книги, документы, делд, учинённые регнстрдтуры, когда оные три года в Канцелярии и в Конторе лежали, потом в Архив с рос-пискою Архивариусу отдаются». Сверх установленного законом трёхлетнего срока непосредственно в делопроизводственных под­разделениях можно было оставить до минования надобности только «те документы и книги, которые в Коллегиях и Канцеляриях и Конторах для справки и правила их всегда при них имеют выть.».

Перенос столицы государства из Москвы в Петербург потре­бовал решить и вопрос о судьбе документации, хранившейся в приказах. Только небольшая её часть могла быть востребована коллегиями. К тому же в строящемся городе трудно было найти свободные и подходящие для хранения дел помещения. Поэтому, например, попытка перевезти в Петербург дела Поместного прика­за окончилась тем, что, не найдя для них места в новой столице, бумаги вновь погрузили на телеги и, поручив заботам ямщиков, отправили в обратный путь. Прежде чем обоз добрался до Москвы, распутица и непогода успели погубить немало документов. Боль­шая часть сформированных в приказах дел продолжала лежать в прежних помещениях. Постепенно они были включены в состав собраний архивов «старых дел», за которыми в литературе закре­пилось наименование «исторические архивы».

Первый архив «старых дел» учредили в 1724 г. в Москве. Он находился в ведении Коллегии иностранных дел (КИД) и хранил до­кументы бывшего Посольского приказа. Уже в 1732 г. сюда из Пе­тербурга поступили материалы о сношениях России с Пруссией в 1727—1730 гг. и о коронации императрицы Анны Иоанновны. Комплектование архива документами продолжалось и в последу­ющие годы. Так, в 1782 г. были приняты по описи бумаги упраз­днённой Московской конторы КИД. Хотя в архиве отложились, главным образом, дела дореформенного времени, они активно использовались в практических целях — подготовки справок для КИД и других государственных учреждений. В целях быстрого отыскания документов были проведены масштабные работы по систематизации материалов: за несколько десятилетий подготовле­ны более 180-ти описей, а также составлен их общий перечень — «реестр реестров». О значении, которое придавало правительство Московскому архиву КИД, свидетельствует рост его штата: 6 со­трудников в 1724 г., когда он был выделен в самостоятельное учреждение, и 80 — к концу века.

Во второй половине XVIII в. в связи с реорганизацией и ре­формой местного управления в Москве и Петербурге было создано несколько архивов «старых дел». В 1763 г. при московских депар­таментах Сената учреждается Государственный разрядный архив (в исторической литературе он получил название «Разрадно-Сенатский») для хранения бумаг ликвидированной местной конторы Сената, а также бывшего Разрядного приказа. В 1763—1852 гг. в Государ­ственном разрядном архиве были сконцентрированы докл-менты, необходимые для доказательства принадлежности к родовому дво­рянству.

В начале 1780-х гг. в обеих столицах открылись «государствен­ные архивы старых дел». Они должны были хранить дела упразд­нённых учреждений «для удобнейших обо всём нужном справок». В Петербургский государственный архив старых дел (1780—1834) были приняты документы 49-ти учреждений общим объёмом 1 млн дел, размещённые в нижних этажах здания Двенадцати коллегий. В 1801 г. сюда поместили, как предполагалось, «к веч­ному забвению», бумаги Тайной экспедиции Сената, в числе ко­торых в запечатанных пакетах находились материалы следствия по делу Е.И. Пугачева.

Московский государственный архив старых дел (1782—1852) со­средоточил документы 40 учреждений в здании Присутственных: мест в Кремле. Примерно половину их объёма — три из шести миллионов дел — составили бумаги бывшей Ревизион-коллегииг ежегодные росписи государственных доходов и расходов, матери­алы о контроле за их исполнением, следственные дела о расхи­щении казённых средств должностными лицами и т.п. В начале XIX в. здесь, в отдельном помещении, хранились принятые от московского отделения Тайной экспедиции Сената документы органов политического сыска.

В 1786 г. именным указом императрицы Екатерины II Вот­чинная коллегия была упразднена, а её материалы переданы ново­му учреждению — Государственному архиву прежних вотчинных дел (1786—1852). Но одновременно для рассмотрения нерешённых дел создали Вотчинный департамент, который подчинил себе ар­хив и сосредоточил в своём ведении выдачу справок по помест-но-вотчинным делам XVII—XVIII вв.

Документы в архивах «старых дел», как правило, продолжали храниться в составе комплексов, сформировавшихся в делопроиз­водстве учреждений. В то же время во второй половине XVIII —-начале XIX вв., например, в московском архиве КИД при дирек­торах Г.Ф. Миллере (1772—1783) и Н.Н. Бантыш-Каменском (1783—1814) проводились работы по новой систематизации мате­риалов, в основе которой лежало создание тематических коллекций. Однако, огромный объём дел и немногочисленность сотрудников отечественных архивов предопределили в организации хранения применение первого из указанных подходов — в составе сложив­шихся комплексов — как основного.

Определяющую роль в сохранении делопроизводственной до­кументации XIX — начала XX вв. сыграли образование мини­стерств и создание ведомств в центре и на местах, как системы учреждений обслуживающих определённую область государствен­ного управления. Закон 1811 г. «Общее учреждение министерств?»

устанавливал единообразие организации центрального аппарата ве­домств. В каждом департаменте министерства на правах отделе­ния должен был действовать «текущий архив» для хранения доку­ментов, утративших оперативное значение, но необходимых для наведения справок. На практике, однако, в большинстве ми­нистерств возникли не департаментские, а общеминистерские архивы. По образцу министерских были созданы архивы местных учреждений ведомств.

Эти архивы стали быстро заполняться документами, что побу­дило руководителей ведомств учредить в министерствах ещё один общий архив — для хранения «старых дел», которые за давностью лет уже редко запрашивались чиновниками при наведении спра­вок. Делопроизводство, «текущий архив» и архив «старых дел» {по терминологии XIX в. — «окончательный архив») представляли собой как бы систему «сит», отсеивающих документы, содержавшие ин­формацию трёх уровней: 1) оперативную; 2) определённого срока хранения и 3) постоянного срока хранения.

Так, в дополнение к петербургскому архиву Инспекторского де­партамента Военного министерства учредили в 1819 г. архив Мос­ковского отделения этого департамента для хранения документов Военной коллегии и Военного министерства за время до войны 1812 г. В связи с переполнением петербургского архива департа­мента документами министерства в Москву начинают перевозить и дела, завершённые после 1812 г. (главным образом администра­тивно-хозяйственные). После того, как в 1865 г. в структуре Во­енного министерства был создан Главный штаб, Инспекторский департамент вместе со своими архивами вошел в состав послед­него. Петербургский архив тогда же переименовали в Общий архив Главного штаба, а московский, переведённый из Кремля в быв­ший дворец Ф. Лефорта на Яузе, — в Московское отделение Об­щего архива. Ежегодно в Общий архив поступали из структурных подразделений Главного штаба законченные производством дела. Раз в десять лет документы наибольшей давности передавались из Петербурга в Московское отделение Общего архива, ставшего с тех пор крупнейшим хранилищем материалов военно-администра­тивного характера.

В Военном ведомстве сформировали несколько архивов, ком­плектовавшихся документами разного срока хранения. Наряду с Общим архивом, при Главном штабе находился Военно-учёный ар­хив, где откладывались материалы по истории войн, которые Россия вела в XVI — начале XX вв., а также по теории военного искусства, топографии, статистике. Кроме Главного штаба, ещё более 20 структурных частей министерства образовали собственные

хранилища «старых дел». Подобная ситуация не была исключи­тельной. Например, в Министерстве финансов насчитывалось 17 архивов департаментов и других приравненных к ним структур ведомства. В Министерстве внутренних дел имели свои архивы: департамент полиции, земский отдел, главное управление по делам печати, департамент исповеданий, отдельный корпус жандармов.

Наиболее последовательно система: делопроизводство министер­ства — «текущий архив» — архив «старых дел» реализовалась в ве­домстве МИД. После упразднения в 1832 г. Коллегии иностранных дел её петербургский {«текущий») и московский {«исторический»} архивы унаследовало созданное в 1802 г. министерство. Петербург­ский архив разделили на два: Первый и Второй. Поскольку в де­партаментах министерства существовали свои архивы, в названия вновь созданных было включено определение «Главный». В Пер­вом Главном архиве сосредоточили дела за 1802—1832 гг., имев­шие практическое значение для оперативной деятельности МИД; Второй Главный архив предназначался для документов особой государственной важности — подлежавших секретному хранению. В 1834 г. Первый Главный архив переименовали в С.-Петербург­ский Главный архив МИД, а Второй Главный архив получил название Государственный архив МИД. В Московском Главном архиве (МГА МИД) хранились дела по 1801 г. включительно.

Кроме общего закона, структура и порядок деятельности кон­кретных ведомств определялись сепаратными законодательными актами — Учреждениями министерств. Учреждение МИД 1846 г. включило в структуру центрального аппарата Министерства, на­ряду с департаментами, все три общих архива ведомства.

В 1868 г. был окончательно установлен состав материалов этих архивов. Архивы департаментов упразднялись, и оконченные произ­водством дела должны были поступать в С.-Петербургский Глав-ный архив. В Государственном архиве МИД (в отечественном архивоведении за ним закрепилось название «Государственный архив Российской империи») хранились «акты и бумаги, относя­щиеся до особенных внутренних дел и важнейших происшествий в империи». С 1864 г. Государственный и С.-Петербургский Глав­ный архивы, оставаясь вплоть до 1917 г. самостоятельными струк­турными подразделениями центрального аппарата ведомства, управлялись одним директором. В Московском Главном архив* МИД хранились документы, касающиеся внутренней истории России и её сношений с другими государствами за период XIII—XVIII в&. При архиве состояли Комиссия печатания государственных грамот и договоров (с 1811 г.) и Древлехранилище хартий, рукописей и печатей (с 1853 г.).

КЗ

По «Положению об устройстве архивной части МИД» (1899 г.), во всех учреждениях министерства дела, оконченные производ­ством, хранились в течение пяти лет в «текущих» архивах этих учреждений. Делопроизводителям, «каждому по своей части и под личною своею ответственностью», поручалось наблюдать за сохранностью дел, а также составлять их описи и алфавиты. Че­рез каждые пять лет учреждения министерства по очереди, по каждому делопроизводству отдельно, должны были передавать дела в С.-Петербургский Главный архив по сдаточным описям.

В делопроизводстве МИД вводилось 4 категории документов: 1) подлежащие вечному хранению; 2) сохраняемые от 15 до 20 лет; 3) сохраняемые от 3 до 5 лет; 4) подлежащие уничтожению. К пер­вой относились утверждённые императором всеподданнейшие доклады, проекты депеш, переписка об изменении штатов, а также все документы, имеющее значение для истории диплома­тических отношений и деятельности МИД вообще. Ко второй — дела, имеющие значение «как прецеденты, или по особой важ­ности предметов и лиц, к коим они относятся». Дела третьей и четвертой категорий, не представлявшие «никакой видимой важ­ности», могли уничтожаться самим учреждением до сдачи их в архив или посылаться ему для этой цели. В 1899 г. согласно этому правилу только по греческому столу бывшего Азиатского депар­тамента уничтожили 2478 дел: о награждении разных лиц ордена­ми; о русских подданных, умерших за границей, и иностранцах, умерших в России; о пересылке писем; о засвидетельствовании и переводе документов и т.п.

С.-Петербургский архив должен был хранить принятые дела «со­вершенно в том виде, в котором получил, не нарушая и не изменяя их состава». Д.Ф. Стуарт, возглавлявший архив в 1879—1902 гг., бдительно следил за соблюдением этого правила, называя себя «лишь кучером погребальной колесницы», с безразличием отно­сящимся к трупу, который ему поручено везти.

Первый камень в фундамент документальной основы Госу­дарственного архива МИД заложил император Александр I, пе­редавший туда бумаги императрицы Екатерины II и канцлера А.А. Безбородко, а затем императора Павла I. По повелению им­ператора Николая I в 1828 г. архив принял на хранение материалы следственной комиссии по делу о восстании 14 декабря 1825 г. Чтобы обеспечить секретность информации, наиболее важные документы запечатали в пакеты, которые могли быть вскрыты только в том случае, если управляющий архивом получал особое высочайшее повеление.

В 1834 г. в Государственный архив МИД, для которого выде­лили помещения в здании министерства на Дворцовой площади перевезли секретные бумаги из упразднённого Петербургского архива старых государственных дел. Часть материалов, необходи­мых для справок, из этого хранилища передали ведомствам и в Московский архив старых государственных дел, а остальные сло­жили в подвалах Петропавловской крепости и Сената.

Позже собрания Государственного архива пополнялись доку­ментами в соответствии с общим законодательством. Так, в 1884 г. сюда поступил присяжный лист цесаревича Николая Александро­вича, будущего императора Николая II, принесшего в день своего шестнадцатилетия «установленную основными законами империи присягу». Но документы могли поступать в архив и на основании особых высочайших повелений. Например, в 1880 г. император Александр II приказал передать из московского Успенского собо­ра в Государственный архив акты за 1788—1855 гг., касающиеся императорской фамилии. В 1888 г. архив получил от императора Александра III адресованные ему собственноручные письма гер­манского императора Вильгельма I (за 1881—1887 гг.), а также те­леграмму императора Вильгельма II с извещением о его вступле­нии на престол и желании продолжать «прежние дружественные отношения между обоими государствами и императорскими се­мействами». Отдельные документы архив получал в дар, в том числе и от частных лиц.

Поступления в Московский Главный архив имели обычна эпизодический характер. Так, в 1884 г. российский посол в Вене АЛ>. Лобанов-Ростовский преподнёс в дар Министерству иностран­ных дел подлинное воззвание Троице-Сергиевского архимандрита Дионисия и келаря Авраамия Палицына к жителям Перми и дру­гих городов: содействовать избавлению России от польской ин­тервенции, датированное 1611 г. Этот ценнейший документ был известен до тех пор лишь по неточному списку. Четырьмя годами позже архив получил 353 документа бывшей Литовской метрики от Московского архива министерства юстиции; а в 1913 г. — до­кументы XVII—XVIII вв., «касающиеся истории и хозяйственного быта монастырей Северной России» - от члена Государственной думы П.Н. Милюкова. В общей сложности в МГА МИД к 1916 г. хранилось до 1 млн документов.

В 1884 г в архив поступили на хранение Большая, Средняя и Малая государственные печати предшествующего царствования, а также оттиски на металле, воске и бумаге трёх новых госу-паоственных печатей. Тогда же была принята дорожная печать покойного государственного канцлера А.М. Горчакова, которою он пользовался, сопровождая императора в путешествиях. На трёх сторонах печати помещались изображения: Малой государ­ственной печати с девизом «С нами Бог»; российского герба с надписью по кругу «Министерство иностранных дел»; родового герба князей Горчаковых.

Наряду с собранием документов гордостью МГА МИД явля­лась библиотека, основанная ещё при Петре I. К 1905 г. в ней насчитывалось около 30 тысяч книг, в том числе более трёх тысяч рукописных, и без малого 1800 атласов и карт. В составе библио­теки находилась обширная галерея портретов и картин, постоян­но пополнявшаяся как и сама библиотека. Много и подолгу в га­лерее работали художники. В частности, В.Е. Маковский изучал по собранным здесь образцам старинную русскую одежду, а ака­демик живописи В.А. Серов зарисовал портреты императрицы Елизаветы Петровны в специальный альбом её изображений. Были и другие посетители — студенты университета, воспитан­ники училища живописи, ваяния и зодчества. Так архив стал не только научным, но и одним из культурных центров страны, в который приходили как в музей.

В центральном аппарате российского МИД отлично понима­ли, что любая международная проблема имеет свою историю, без знания которой нельзя выработать правильное к ней отношение. В связи с началом русско-японской войны сотрудники архивов ведомства провели большую работу по подбору и обобщению не­обходимых материалов. В частности, поход эскадры Балтийского моря под командованием адмирала З.П. Рожественского к берегам Японии вокруг Африки в 1905 г. остро поставил вопрос о русском военном флоте в Чёрном море, лишённом возможности выйти из него по условиям существующих международных договоров. В свя­зи с этим на основе материалов архивов в МИД составили обзор, чтобы противопоставить публицистическим выступлениям в прес­се документальные свидетельства «того неоспоримого значения, которое имеют для России проливы Босфор и Дарданеллы», а ди­ректор Государственного архива СМ. Горяинов опубликовал в 1907 г. специальное исследование «Босфор и Дарданеллы».

По Учреждению МИД 1868 г. разрешение работать в архиве да­вал его директор, тогда как ранее требовалось получить соизволе­ние императора. С этого времени архивы ведомства шире открыва­ют двери для учёных. Если в середине XIX в. в Государственном архиве занимались лишь два историка, а в 1876 г. — пять, то в начале XX столетия допуск к занятиям получали ежегодно до 40 человек. В здании МГА МИД на Воздвиженке, куда архив пе­реехал в 1874 г., было устроено специальное помещение для ра

боты учёных. Уже в следующем после новоселья 1875 г. его по­сещали 52 исследователя, в 1878 г. — 75, а в начале XX столетия (за исключением 1905 и 1906 гг.) — более 100.

По оценке сотрудников архива, самым постоянным посетите­лем МГА МИД был историк СМ. Соловьёв. Он проработал здесь почти 30 лет, и начиная с 1851 г. в свет ежегодно выходил оче­редной том его «Истории России с древнейших времён». Послед­ний, 29-й том, появился из печати уже после кончины автора. В читальном зале архива на протяжении многих лет занимались профессора Московского университета В.И. Герье, Н.А. Попок, В.О. Ключевский.

В 1852 г. в результате объединения собраний трёх государ­ственных архивов — Разрядного, Прежних вотчинных дел м Московского государственного архива старых дел — был создам крупнейший архив дореволюционной России — Московский архи з Министерства юстиции.

Архивы, возникшие при учреждениях ведомств, стали быстро

заполняться материалами государственного делопроизводства.

Вскоре бумажная лавина начала переполнять выделенные для

хранения старых дел помещения. Уже с конца 1820-х годов то в

одном, то в другом ведомстве создаются комиссии для «строгого

разбора» хранящихся бумаг и составления перечней «ненужных

дел». Последние, с разрешения Комитета министров или Сената-,

могли быть сожжены (если они носили секретный характер) либо

проданы с торгов (не секретные). Так, в 1843 г. с разрешение

Межевого департамента Сената были проданы как макулатура

документы Межевой канцелярии за 1765—1834 гг. общим весом

110 пудов. Выручка составила 55 рублей серебром.

В 1845 г. император Николай I утвердил мнение Государствен­ного совета, согласно которому во всех учреждениях ежегодно следовало разбирать дела десятилетней давности. Уже в 1847 г. нш основании этого закона с санкции Комитета министров в провин­циальных архивах 18-ти губерний было уничтожено до 30 000 деж. С 60-х годов XIX в. ведомства получили право разработать соб­ственные правила «О порядке разбора и уничтожения решённых дел». В 1862 г. такие правила утвердило Министерство госу­дарственных имушеств, в 1864 г. — Министерство финансов, в 1865 г. — Министерство внутренних дел.

С 1867 г. губернаторы самостоятельно решали вопрос об унич­тожении дел местных учреждений, подведомственных МВД. За­тем были приняты нормативы, регулирующие отбор документа­ции на хранение: судебных палат, окружных и мировых судош (в 1885 г.), присутствий по крестьянским делам (в 1889 г.) и др.

Для того, чтобы работа по разбору хранившихся в архивах учреж­дений дел, заинтересовала чиновников, им выдавалась в качестве награды часть средств, полученных от продажи признанных не­нужными бумаг.

В 1860—1870 гг., в ходе реформ государственного управления, в архивы поступили дела упразднённых и преобразованных учрежде­ний. Чтобы освободить место для хранения новейших дел, старые бумаги размещали в дешёвых хранилищах (на чердаках, в подва­лах, сараях, старых крепостных башнях), либо уничтожали как ненужные. Массовая гибель документов во второй половине XIX в. побудила разработать ряд проектов по реформированию архивного дела в России. Наиболее последовательные проекты, направлен­ные на сохранение в отечественных архивах ценных исторических источников, принадлежали Н.В. Калачову и Д.Я. Самоквасову.

В 1871 г. на 2-м археологическом съезде Н.В. Калачов, возглав­лявший Московский архив Министерства юстиции (1865—1885), предложил: учредить руководящий орган управления архивами правительственных учреждений — Главную архивную комиссию при Министерстве народного просвещения; создать при мини­стерствах единые центральные архивы (вместо многочисленных департаментских), а также общие для всех ведомств архивы в гу­бернских городах, которые бы подчинялись этой комиссии; орга­низовать подготовку кадров архивистов. В 1877 г. по инициативе Н.В. Калачова был основан Петербургский археологический ин­ститут, где до конца XIX в. готовили только архивистов (с 1899 г. — также археологов).

13 апреля 1884 г. Комитет министров утвердил «Положение о губернских исторических архивах и учёных архивных комиссиях» в качестве временной меры. Губернские ученые архивные комиссии (ГУАК) создавались «для сосредоточения и вечного хранения архи­вных дел и документов, не требующихся для текущего делопроизвод­ства, но более или менее важных в историческом отношении». На членов комиссий возлагался «разбор дел и документов, предназ­наченных в губернских и уездных архивах разных ведомств к уничтожению, для выделения из них тех столбцов и бумаг, кото­рые по представляемому ими интересу в научном отношении подлежат передаче на хранение в исторический архив». Такие ар­хивы создавались при комиссиях. Члены ГУАК формировали архи­вы по принципу коллекции из отдельных дел и документов местных учреждений, а также монастырских и дворянских архивов. Методи­ческую помощь губернским комиссиям оказывали Петербургский археологический институт и Академия наук. Средства, которыми располагал ГУАК для своей деятельности, складывались главным образом «из местных пожертвований в пользу науки».

Создание ГУЛК как паллиативная мера не решило задачи сохра­нения представительного массива документации дореформенные местных учреждений. По авторитетному утверждению управляю­щего Московским архивом Министерства юстиции (1892—1911) Д.Я. Самоквасова, сделанному на основе обработки данных ан­кетного обследования провинциальных ведомственных архивов, «члены губернских учёных архивных комиссий выбирают длл своих исторических архивов материалы из разных губерний м разных учреждений, причём тысячи и десятки тысяч дел отправ­ляются на бумажные фабрики, а единицы, десятки и сотни дел оставляются для дальнейшего хранения; эти остатки являются частицами искусственно разорванных исторически слагавшихся архивных фондов».

Для преодоления «архивного нестроения» (так Д.Я. Самоквасов определил состояние архивного дела в России на рубеже XIX— XX вв.) он предложил свой проект архивной реформы. Представ­ленный 11-му археологическому съезду (1899 г.), проект в 1902 г. был опубликован с приложением материалов обследования архи­вов. Основными принципами реформы должны были стать: создание центрального органа управления архивным делом при одном из выс­ших государственных учреждений империи; централизация архи­вов; организация специальной профессиональной подготовки кадров для занятия штатных должностей служащих в государственных архивах.

Впредь до создания центрального государственного органа, призванного «объединить управление государственными архивами различных ведомств и подчинить их общим правилам хранения и публичного пользования», Д.Я. Самоквасов считал необходимым законодательно запретить уничтожение дел в учреждениях. Вза­мен «окончательных архивов» при канцеляриях действующих губернских, уездных и городских присутственных мест он предла­гал создать в губернских центрах государственные архивы, «в ко­торые присутственные места всех ведомств обязаны передавать свои решённые и исполненные дела по истечении сроков, уста­новленных архивным законодательством».

Справедливо полагая, что «без учёных архивистов невозможна рациональная архивная реформа в государстве», Д.Я. Самоквасов проектировал учреждение профессур архивоведения при Москов­ском и Киевском университетах, а при местных государственных архивах — специальных институтов архивоведения. Автор проек­та исходил из того, что за счёт сокращения количества хранилищ документов будет достигнута экономия, достаточная для разме­щения всех архивных дел «в зданиях, специально построенных и приспособленных для хранения рукописных материалов и на­учных занятий». Однако вердикт Министерства финансов гласил: «Денег нет». Дело архивной реформы затормозилось... до 1918 г.

Наряду с архивами ведомств и губернских учёных архивных комиссий в XIX — начале XX вв. формировались хранилища доку­ментации частновладельческих предприятий, создавались отделы рукописных материалов при библиотеках и музеях, складывались собрания документов общественных организаций и политических партий.

Делопроизводство частновладельческих хозяйств и предприятий во многом развивалось под влиянием сложившихся традиций создания тех или иных документов и обычаев их хранения. И то, и другое нередко зависело от конкретных возможностей владельца, а то и от непосредственного его усмотрения. Только сравнительно немногочисленные крупные вотчинные и помещичьи хозяйства сохранили значительные комплексы документации. Мелкие кресть­янские хозяйства, составлявшие основную массу частных владений в Российской империи, практически не знали делопроизводства и не создали своих архивов.

Более однородные по составу комплексы документов формиро­вались в процессе возникновения и деятельности предприятий промышленности, торговли, транспорта, кредита. После того, как документы утрачивали оперативное значение, они откладывались в архиве предприятия. Законодательно был установлен десятилет­ний срок обязательного хранения так называемых торговых книг, т.е. документации, характеризовавшей доходность предприятий и позволявшей проконтролировать правильность уплаты ими нало­гов. Но обычно в архивах фирм сохранялись и другие документы. Через десять лет с разрешения владельца предприятия материалы можно было уничтожить. Ведущей формой организации наиболее крупных фирм в конце XIX — начале XX вв. становится акцио­нерная. До наших дней сохранились остатки делопроизводствен­ной документации более тысячи компаний, или более трети от общего количества действовавших в 1917 г.

Ещё в 1728 г. в столице был основан первый в России научный архив Конференции (Общего собрания) Императорской Санкт-Пе­тербургской Академии наук. Здесь откладывались подлинные про­токолы заседаний Общего собрания и отделений АН, приложе­ния к ним, документация канцелярии Конференции, материалы академических экспедиций, документы научных и научно-вспо­могательных учреждений АН (Библиотеки, Архива, Издательства, Типографии, Книжной лавки, Ботанического сада, Главной астро­номической обсерватории в Пулково, музеев и институтов). Здесь же хранились личные архивы учёных — членов Академии наук.