Ефимова Е.С., Маринина Ю.А.. В сборнике: Филологический диалог. Сборник научных статей. 2019. С. 71-79.
В статье представлен обзор очерков и путевых заметок о Нижегородской ярмарке различных зарубежных писателей (Ж. Верна, А. Кюстина, А. Дюма, Т. Готье, Ч. Джонсона [Л. Кэрролла]) как одних из составляющих так называемого «нижегородского текста». Представлены различные точки зрения на торговые ряды ярмарки и город в целом. Проведена параллель между мифическим и реальным началами понятия «ярмарка» как места праздника, карнавала.
Ключевые слова: миф, ярмарка, городской текст
Миф – одно из важнейших и многограннейших явлений в мировой культуре. Различные аспекты мифа изучаются историей, философией, литературоведением, социологией, психологией и др. науками. Существует большое количество определений и пониманий природы мифа. Так, например, Роже Кайуа в своей книге «Миф и человек. Человек и сакральное» (2003) говорит о том, что многочисленные формы, которые использует человеческое воображение для восприятия действительности, необходимо рассматривать как единое целое и не отделять историю литературы от миографии, психологии и т.д. (а именно «на эти автономные области произвольно разбивают единую жизнь человеческого духа, и их материалы редко ставят в один ряд» [Кайуа; 36]), ведь «именно в мифе мы лучше всего постигаем животрепещущую взаимосвязь самых тайных, самых пронзительных мотивов индивидуальной души и самых настоятельных возмущающих воздействий общественной жизни» [Кайуа; 38].
Мифологизация действительности, ее переосмысление, переход на универсальный уровень, построение единой модели бытия свойственно искусству ХХ-XXI вв. Одним из предметов мифологизации становится город. По мысли П. Акройда, в сознании людей представление о городе должно быть как о живом организме: «Переулки города подобны капиллярам, парки его — легким. В дождь и туман городской осени блестящие камни и булыжник старых улиц словно кровоточат» [Акройд; 16]. Он также пишет о том, что город можно воспринимать по-разному — в хорошем или плохом смысле, ассоциировать с монстром или прекрасным юношей, — но «мы в любом случае должны видеть в нем организм, подобный человеческому, со своими собственными закономерностями жизни и роста» [Акройд; 16]. Мы же не будем отступать от этой ассоциации и попробуем посмотреть на свой родной Нижний Новгород глазами некоторых великих писателей, в разное время останавливавшихся в нем и изложивших свои впечатления в письмах, путевых заметках и художественных произведениях.
|
|
По словам В. Н. Топорова, город «имеет свой "язык". Он говорит нам своими улицами, площадями, водами, островами, садами, зданиями, памятниками, людьми, историей, идеями и может быть понят как своего рода гетерогенный текст, которому приписывается некий общий смысл и на основании которого может быть реконструирована определенная система знаков, реализуемая в тексте» [22]. Давая названия улицам, паркам, воздвигая монументы, открывая новые храмы, храня предания и легенды, люди на территории своего города создают особое символическое пространство. Город становится не просто населенным пунктом; он приобретает черты одушевленного предмета: ему посвящают песни, стихи, к нему обращаются, с ним непрерывно ведут диалог, его восхваляют и бранят. В этом смысле город выступает как мифический конструкт, объект ритуалов, корнем уходящих в древние века, когда наши предки освящали свое место обитания. Мифологизируя город, человек как бы делает его автономным аспектом среды, способным влиять на духовные, мировоззренческие психологические и культурные наклонности своих жителей.
|
|
Городской текст состоит не только лишь из произведений о самом городе – он включает в себя многообразные компоненты: городская символика, названия домов, улиц, скверов, реклама (во всех ее проявлениях), схемы маршрутов общественного транспорта; путевые записки известных личностей, побывавших в городе; городской фольклор, архитектурные особенности; уличное искусство, – данный список можно продолжать бесконечно.
На протяжении своей длинной истории Нижний Новгород не раз становился пристанищем для выдающихся личностей со всего мира. Несколько лет здесь работали В. И. Даль и В. Г. Короленко, в течение многих недель жили здесь Н. М. Карамзин, В. Л. Пушкин, А. Ф. Лосев. Великое множество отечественных (А. С. Пушкин, А. П. Чехов, А. Н. Радищев, Н. Г. Чернышевский, И. А. Бунин, Глеб Успенский и др.) и зарубежных (Астольф де Кюстин, Александр Дюма, Теофиль Готье, Льюис Кэрролл) писателей было здесь проездом. И, конечно же, нельзя не отметить знаменитостей, родившихся и выросших в Нижнем Новгороде: Максим Горький, А. Д. Улыбышев, П. Д. Боборыкин, Н. А. Добролюбов.
Воспоминания о Нижнем Новгороде, сохранившиеся в очерках посетивших его писателей, открывает для нас возможность буквально «прочесть» город. Специфика этого прочтения заключается в том, что в каждой из записок образ нижегородского края, синтезируясь с авторским видением, открывается читателю с нетривиального ракурса: «Взгляд иностранцев на Россию, на русских людей, на русские города и веси интересен как раз своей отстраненностью. Большое видится на расстоянье. И “незамыленный” взгляд путешественника издалека, хотя и грешит иногда некоторой предвзятостью, но часто позволяет увидеть то, чего изнутри не видно» [Белоногова 2011; 8].
|
|
«А можно ли жить, не повидав Нижнего Новгорода?..» — так писал Теофиль Готье в своем путевом очерке. О Нижнем писали и другие писатели, такие как Жюль Верн, Астольф де Кюстин, Александр Дюма, Льюис Кэролл, не говоря уже об отечественных писателях. Несмотря на различия в точках зрения, все они описывают, в основном, одни и те же достопримечательности, улицы, наиболее посещаемые места — словом, все то, без чего Нижний Новгород не был бы самим собой. Наиболее любопытным, на наш взгляд, стало неоднозначное отношение писателей к Нижегородской ярмарке.
Согласно исследованию Бахтина, «более или менее карнавальный характер сохраняла всякая ярмарка» [Бахтин, 109]. Также он пишет о том, что «все остальные праздники бледнеют рядом с карнавалом; их народное значение сужается», поэтому, должно быть, и наша Нижегородская ярмарка не стала исключением и продолжала притягивать к себе внимание на протяжении всего времени ее существования.
Несмотря на то, что французский писатель Жюль Верн ни разу не бывал в России, в его романе «Михаил Строгов» немаловажную роль в сюжете играет Нижний Новгород. Здесь главный герой пересаживается с поезда на пароход, а главное, тут он встречает на ярмарке переодетого цыганом предводителя сибирского восстания. Впрочем, в «нижегородских страницах» не обошлось без наличия неточностей: понтонный мост, соединяющий город с ярмаркой, у него переброшен не через Оку, а через Волгу («перейдя понтонный мост, соединяющий город с левым берегом Волги <…>» [Верн 1992, с. 42]). Можно предположить, что писатель пользовался справочниками [Белоногова 2011, с.12].
Нижегородские картины получились у Верна краткими и статичными: деревянные постройки, мануфактурные ряды, ярмарочные балаганы. Здесь делается акцент на наличии шума и огромное скопление народа разных национальностей: «Среди лавок толпилась масса народу»; «Тут можно было встретить представителей всех наций…»; «шум и суматоха, ещё увеличивались барабанным боем и духовой музыкой» [Верн 1992, с. 42].
В этом коротком описании большого города чувствуется волнение ярмарки, и сам факт закрытия торговли получился весьма правдоподобным: «несмотря на видимое оживление, в среде торговцев было заметно беспокойство»; «полное отсутствие солдат, которые в ожидании тревоги были все собраны в казармах» [Верн 1992, с. 44].
Примечательно то, что это единственный город России, за исключением Петербурга, который фигурирует в творчестве писателя.
Одной из самых знаменитых книг о России являются путевые заметки Астольфа де Кюстина «Россия в 1839 году». В данном произведении нет восхищения Нижним Новгородом, тем более – Нижегородской ярмаркой. Многие высказывания кажутся чересчур резкими и несправедливыми. Данные записи были запрещены Николаем Первым на всей территории Российской империи. Однако нашлись оппозиционеры, считавшие критику де Кюстина во многом конструктивной [Белоногова 2011, с. 21].
Ярмарка для де Кюстина являлась неким отдельным городком, состоящим из множества торговых павильонов: «этот обширный торговый городок состоит из широких, длинных и совершенно прямых улиц» [Кюстин 1996, с. 846]. Такое «прямое» устройство писатель находит весьма неудачным, лишённым какого-либо художественного вкуса: «такое расположение вредит живописности целого».
В романе «Россия в 1839 году» автор неоднократно подчёркивает при всей своей широте «не живописность» Нижегородский ярмарки, обвиняя в этом Российское правительство: «я вижу, как по-голландски мелочное правительство ханжески заглушает природные качества своего народа», «в целом ярмарка обманывает ожидания тех, кто охоч до живого и забавного» [Кюстин 1996, с. 902]. Но при этом он видит здешних жителей — «сообразительных, весёлых, прирождённых художников» [Кюстин 1996, с. 903]. Именно народ, в его описании играет главную роль в создании полного представления о духовности Нижнего Новгорода: «не устаю слушать их народные песни. В этом месте <…> музыка обретает двойную цену» [Кюстин 1996, с. 903].
В целом, можно сказать, что его книга является уязвимой в деталях, но при этом она верна по сути. Удивительным является в ней момент, где Кюстин предсказывает судьбу Нижегородской ярмарки: «Можно предсказать, что в будущем – думается, довольно скором, - с развитием материальной цивилизации в России Нижегородская ярмарка утратит былую мощь» [Кюстин 1996, с. 910].
Нижегородская ярмарка, описанная Александром Дюма в его очерках о России, скорее всего «плод его блистательной фантазии», так как павильоны ее не могли быть открытыми в холодный осенний октябрь, когда в 1858 году писатель оказался в Нижнем Новгороде [Белоногова; 61]: «С высоты мы увидели слияние Волги и ее притока Оки, перед нашими глазами было все поле ярмарки, то есть почти два квадратных лье земли, покрытой ларьками; среди них сновала многонациональная толпа: русские, татары, персы, китайцы, калмыки и Бог знает, кто еще» или «На ярмарке представлены самые разнообразные товары: на ней продается на три миллиона драгоценных камней и на четыреста тысяч франков орехов» и т.д. [Дюма, 1993].
Для себя писатель с удивлением отмечает, что «все сделки совершаются на честное слово, без письменных контрактов, без единого листа вексельной бумаги», — и это характеризует нижегородцев как честный с одной и доверчивый с другой стороны народ.
А Теофиль Готье, в свою очередь, вообще задавался вопросом, «Можно ли жить, не повидав Нижнего Новгорода?..» В этом вопросе таится своего рода мистика города и даже его названия, притягивающая писателя к себе: «Начертание его названия нравилось мне, как красивая вязь арабески. Близость букв ’и’ и ’ж’, аллитерация конечного ’й’, три точки, стоящие над словами, точно ноты, на которых делается акцент, очаровывали меня, как мальчишек очаровывает все загадочное» [Готье]. И далее он добавляет: «Буквы ’в’ и ’г’ второго слова также волновали меня, но в окончании ’од’ заключалось нечто повелительное, решающее и завершающее, чему не было никакой возможности сопротивляться. После нескольких месяцев борьбы я вынужден был отправиться в путешествие». Надо сказать, что Россию писатель посетил не один раз — впервые зимой 1857-1858 годов (правда, останавливался он только в Москве и Петербурге) и во второй раз на несколько месяцев (с августа по октябрь) 1861, во время которых проплыл на пароходе по Волге от Твери до Нижнего Новгорода [Белоногова; 79].
Ярмарку в Нижнем Готье представлял как целый город: «Ее длинные улицы скрещиваются под прямым углом и выходят на площади, центр которых занимают фонтаны. <…> По некоторым улицам можно выйти за город, на равнину, и странно тогда видеть вне территории ярмарки группы распряженных лошадей, стоящих у повозок, и людей, прикорнувших на каком-нибудь куске материи или на грубой шкуре». После нескольких страниц описания ярмарки и ее товаров, писатель отмечает: «Я уже начинал уставать бродить по бесконечным улицам, вдоль которых тянулись лавки и магазины» [Готье]. Конечно, в наши дни ярмарка стала куда более компактной, но для наблюдателя XIX века она казалось необъятной, соотносимой со всеми известным понятием о широте русской души.
Что же говорить об удивительном разнообразии культур, если Л. Кэрролл (Ч. Джонсон), автор «Алисы…», «…на ярмарке постоянно встречал ’необычные создания в немыслимых одеждах’». В каком-то смысле для него путешествие в Россию было путешествием в какой-то другой мир, в Зазеркалье (второй том «Алиса в Зазеркалье» будет написан им как раз вскоре после возвращения из России) [Белоногова; 101].
В своем «Дневнике путешествия в Россию» Кэрролл пишет о различных местах Нижнего, в том числе и о «самом непритязательном» Нижегородском театре. И в его заметках не обошлись без внимания торговые ряды: «Это было замечательное место. Помимо того что на ярмарке имелись отдельные ряды для персов, китайцев и других, мы постоянно встречали необычные создания с нездоровым цветом лица и в немыслимых одеждах. Персы <…> были почти что самыми живописными из всех, кого мы встречали» [Кэрролл]. И после нескольких дней, проведенных в Нижнем, писатель уточняет, что «...прибыли в Москву, усталые, но довольные всем, что увидели…»
Удивительно, что с Нижним Новгородом была связана судьба не одного десятка литераторов, многие из которых оставили свои воспоминания и впечатления о нашем родном городе, — кто-то полноценными образами, заполняющими большое литературное пространство, кто-то вскользь, но все они являются создателями нижегородского «городского текста», выделяя этот город среди многих других городов России.
1. Акройд П. (Peter Akroyd) Лондон. Биография. — «Альпина Паблишер», 2016. — 1130 с. — С. 16-17.
2. М. М. Бахтин. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. 1970. — 262 с.
3. Белоногова В. «Что вас нужно в этом Нижнем?..» — Нижний Новгород: «КНИГИ», «ДЕКОМ», 2011 — 448 с.
4. Жюль Верн. Михаил Строгов. Роман — М., 1992.
5. Теофиль Готье. Путешествие в Россию. — М., 1988.
6. Дюма А. (отец). Сочинения: в 3 т.: пер. с фр. Т. З.: Путевые впечатления. В России. — М.: Ладомир, 1993.
7. Кайуа Роже. Миф и человек. Человек и сакральное / Пер. с фр. и вступ. ст. С.Н. Зенкина. — М.: ОГИ, 2003 — 296 с.
8. Кэролл Л. Дневник путешествия в Россию. — М.: Эксмо, 2004.
9. Кюстин Астольф. Россия в 1839 году. В 2 тт. — М.: Издательство Сабашниковых, 1996.
10. Маринина Ю. А. Особенности изображения города в творчестве Т.Готье: Нижний Новгород («Путешествие в Россию») и Антверпен («Золотое руно») // Нижегородский текст русской словесности: сб-к статей по материалам VI Международной науч. конференции/ Отв.ред. В.Т.Захарова. — Н.Новгород: Мининский университет, 2017. — 283 с. — С. 126 – 130.