Святогорье. Записки паломника.

Проснулся от того, что в келье загорелся свет, наверно вечером оставили включённым выключатель. Свет выключил, но сна уже нет. Встал, умылся и вышел на улицу. Кромешная тьма, пришлось вернуться за фонариком. Ведь трудно передвигаться в совершенно незнакомом месте. Иду по хвойной аллее и вижу, как в сторону храма со всех сторон устремляются такие же «светлячки» фонариков. Внутри храма достаточно светло, в отличии от греческих храмов. Внутри ещё есть свободное место и прохожу примерно на то место, где привык стоять на службе в Петровске. Здесь порядок проведения богослужения более привычен. Прекрасно звучат голоса монашеского хора, гулко разносящиеся по всему храму.

Незаметно пролетело время, успел помянуть всех, хотя и не взял с собой поминальную записку. Причастие. Встал за очень благообразным худеньким стареньким монахом. Запели «Тело Христово». Братия, священники и мы грешные – все отправились в трапезную. Снова приятно удивило меню утренней трапезы своей обильностью и разнообразием. Овсяная каша, сыр, оливки, чеснок и лук дольками, сладкая булочка. Монах подошел с чайником и предложил напиток, оказался чай травяной с молоком.

Собрав свои пожитки, мы отнесли их на стеллаж в коридор и налегке вышли из ворот монастыря. Наш путь в последний храм, который запланирован нами. Идти до него от Пантелеймона около 5 километров вдоль берега. Дорога прекрасная, накатана автомобилями и нет на ней ни крутых подъёмов, ни спусков.

Опять за нами увязался знакомый рыжий щенок. Дорога идёт вдоль террас с оливковыми деревьями, попадаются очень старые, искорёженные деревья. Встречаем и лавровые деревья. В одном месте даже угостились спелой ежевикой. В небольшой лощине встретился весёлый ручеёк с прохладной водой, ниспадающий сверху водопадом. За поворотом дороги перед нами, немного ниже, возникает монастырь св. Ксенофонта.

В 998 году Ксенофонт впервые упоминается в официальных документах. В 1285 году обитель была разорена пиратами и возобновлена в 1545 году влахийскими боярами Дукой и Радулом. В 1784 году монастырь (первым из ставших в период турецкого владычества особножительными) получил статус общежительного.

В старом соборном храме (XVI) хранятся две чтимые мозаичные иконы XI века: вмч. Георгия Победоносца и вмч. Димитрия Солунского и чудотворный образ Божией Матери «Одигитрия». Эта Богородичная икона с незапамятных времён пребывала в соборном храме другого святогорского монастыря Ватопед. В 1730 году при запертых дверях святой образ внезапно пропал не только из храма, но и из самой обители. Вскоре, однако, ватопедская братия проведала, что икона находится в Ксенофонте, находящемся в трёх-четырёх часах ходьбы от Ватопеда. Конечно, немедля были посланы туда несколько отцов для перенесения святого образа в Ватопед. Несмотря на строгие меры предосторожности, предпринятые монахами, Божией Матери угодно было снова чудесным образом перенести Свою икону в Ксенофонт. После этого ватопедцы уже не решались противиться явной воле Царицы Небесной.

Интересна и история чтимого образа Георгия Победоносца: икона чудесным образом прибыла в Ксенофонт из Константинополя. На ней виден рубец и кровь — следы удара одного фанатичного турка.

Престольный праздник обители — день памяти святого Георгия Победоносца.

Сегодня в монастыре подвизается около 50 монахов, проживающих на его территории и за ее пределами.

В монастыре тихо, людей немного и мы проходим через главные ворота и попадаем в уютный двор с бассейном, в котором плавают золотые рыбки. Храм пока закрыт, к нашему сожалению. Решаем ждать, хотя времени остаётся мало. Гуляем по двору. Встретили старинные прессы для отжимания оливкового масла. Рядом видны следы старого пожара на закопчённых монастырских стенах. Вот заметили какое-то движение, группа паломников во главе со священником, подходят к двери храма Георгия. Мы идём за ними. Внутри монах начинает показывать нам святыни монастыря, находящиеся в этом храме. Это две иконы в алтарной части. Одну из них - чудотворный образ Божией Матери «Одигитрия», украшают цветами, близится праздник и поэтому-то храм был закрыт. По правую сторону монах показывает большую икону св. Георгия, обращая наше внимание на след от меча на шее у Святого. Там действительно заметны как бы подтёки крови. Икона чудотворная, о чём свидетельствуют многочисленные подношения на ней.

Затем монах приглашает нас пройти в алтарь, где и находится ещё одна икона Божией Матери, к которой нам и предлагают приложиться.

Выходим из монастыря, надо спешить к парому, успеть забрать свои вещи. Перед нами появляется на дороге группа паломников, догоняем их. Оказывается группа с Украины. Дружески поздоровались и обогнали их. Обратно идём быстрее, не тратим время на обзор окрестностей.

Погода прекрасная, с вещами спускаемся к причалу, где уже собираются наши попутчики до Уранополиса. Успеваю попить воды из источника возле пристани. Делаем прощальный снимок на фоне монастыря.

Прибывает паром, и мы заходим на него. Большую часть парома занимает грузовой отсек, в котором стоит множество автотехники, начиная от легкового транспорта, разного багажа и даже крупная строительная техника. Для пассажиров предназначены две верхние палубу, одна из которых закрытая. Паром идёт вдоль берега Афона. Мы имеем возможность ещё некоторое время любоваться видом монастырей и скитов на склонах. Вот показалась и крепостная стена, отделяющая Афон от остального мира. Стена не сплошная, а фрагментами, как бы пунктиром, обозначает границу миров. За ней, в небольшом отдалении, начинаются постройки Уранополиса, куда мы и причаливаем.

Встреча с нашим водителем назначена возле таверны с рускоговорящим персоналом. Молодой парень с современной стрижкой встретил нас, погрузил вещи в багажник белого минивэна. Мы отъехали от пристани. Сначала едем узкими улочками городка вдоль морского побережья, потом дорога уходит вправо, вглубь материка. Проехав несколько километров, опять видим море, но уже справа от нас. Водитель лихо ведёт нашу машину, благо на дороге почти пусто и покрытие позволяет. Оливковые рощи, поля кукурузы, виноградники – всё мелькает как в киноленте справа и слева от нас. Мы направляемся к перевалу, за которым начинаются Халкидики. Ехали примерно час, когда появился слева от нас новый греческий храм. Мы его видели по дороге на Афон. Ваня нам говорил, что в нём служит отец Анастасий. Останавливаемся. Между храмом и дорогой стоит памятник.

Пока осматриваем памятник, в дальнем углу подворья открылась дверь и в выходит, знакомый нам иеромонах Анастассиос. Радостно двинулись навстречу ему. Общаться хочется, но приходится пользоваться двойным переводом: сначала Вадим переводит на английский, потом наш водитель переводит отцу Анастасию на греческий. Ответ идёт в обратную сторону. Падре проводит нас в свой храм.

Храм новый, несколько стен ещё только оштукатурены. Но есть и полностью расписанные поверхности. Отец Анастасий с отцом Пименом уходят в алтарь. Падре выносит нам просфоры и раздаёт каждому с благословением. Мы вышли во двор. На некоторое время гостеприимный хозяин покидает нас, скрывшись в своём доме. Мы молчим, потрясенные столь радушным приёмом. Вот и скрипнула дверь, батюшка вышел из своей кельи. В руках у него стопка книг и иконы блаженного старца Силуана, которые он вручает каждому. Приходит мысль просить подписать нам эти книги. Улыбается и подписывает каждому.

Конечно, книга написана на греческом языке, но ценность подарка от этого не уменьшилась, сердечно благодарим отца Анастасия.

И вот общий снимок со старцем на память, возле памятника Святому Силуану.

Настало время прощания. Все обнимаемся и падре Анастасиос благословляет нас и долго машет нам вслед. На душе смятение, ведь мы расстаёмся с человеком, который смог стать нам за столь короткое время близким и дорогим.

Теперь наш путь лежит к Салоникам, где в пригороде упокоился Паисий Святогорец – Святой, причисленный к лику только в 2013 году.

Жизнь старца, принимавшего визиты духовных детей и паломников, известна подробно. Одним из наиболее ярких проявлений монашеских добродетелей Паисия Святогорца было его крайнее нестяжание.

Старец Паисий скончался 12 июля 1994 года неподалёку от Салоник, в Иоанно-Богословском монастыре, расположенном близ Суроти, где был и похоронен, за алтарём монастырского храма преподобного Арсения Каппадокийского. Место его погребения стало святыней для всего православного мира.

Подъезжаем к подножию горы, покрытой молодыми кипарисами. Автоматические ворота закрыты. Перед нами стоит ещё одна машина. Из не вышла группа греков, мужчина средних лет и две женщины в черных одеждах. Наш водитель сказал, что обычно перед воротами выстраивается огромная очередь из машин и толпы паломников. Сегодня нет паломников потому, что монастырь закрыт и не принимает паломников. Но происходит подлинное чудо: ворота раздвинулись и первая машина проезжает в них, мы за ней. Хорошая широкая дорога, плавно извиваясь среди кипарисов, поднимается к стенам монастыря. Перед ним большая площадь со стоянкой для машин.

Вышли из машины. Ждать приходится недолго, из калитки вышла монахиня и приглашает всех нас пройти в ворота. За стенами женского монастыря истинный Рай земной – благоухание цветущих роз, аккуратные газоны, стриженные куртины и много кипарисов вдоль стен. Возле храма, слева от входа, в его приалтарной части видим скромный деревянный крест на могиле Святого.

С трепетом подхожу к могиле, где предупредительно постелен коврик, и преклоняюсь, коснувшись лбом мраморной плиты. Молюсь за всех-всех… После этого спрашиваю разрешения у монахини набрать немного земли. Милостиво кивает, разрешая набрать.

Благость и умиротворение и ещё что-то неизъяснимое осеняют нас. С чувством облегчения, но с грустью, покидаем столь значимое и святое место. Нам надо успеть проводить нашего, ставшего таким близким, отца Пимена до аэропорта. Он в 18 часов улетает в Афины, оттуда в Хельсинки, затем едет к себе в Питер. А нам надо ещё разместиться в отеле, а завтра летим домой.

Перечитав всё написанное, хотел сократить некоторые моменты повествования. В частности описание полета, но рука не понимается удалить, это, уже ставшее привычным в XXI веке, быстрое перемещение в пространстве и времени. Для меня это остаётся, как и в детстве, настоящим чудом, как и многие чудеса, которые мы привычно не замечаем в бешенном ритме ускоряющегося мира. Так же описание природы, совершенно уникальной и трудно поддающееся описанию. Много Господь дал мне увидеть интересных и красивых стран и мест, но запали в душу только три: наскальные монастыри в Метеорах, остров Санторин (как считают, остатки Атлантиды), а теперь, и Святой Афон.

Записи в этой поездке заставлял себя делать в конце каждого дня. Записывал кратко: где был, что делал, что запомнилось. Приехав домой, дополнил заметки историческими справками, фотографиями и впечатлениями. Со временем впечатления от Афона только усиливаются и как бы раскладываются по полочкам памяти. Как теперь понимаю, в поездке были настоящие чудеса, которые не объяснить никак иначе. Даже тот предполагаемый раскол между церквями. Узнал о нём только в Пантелеймоновом монастыре, и то в общих чертах. Мы оказались одними из последних паломников, кому посчастливилось не только ступить на Святую Землю, но и быть сопричастными всем Таинствам церкви на этой благодатной земле. А наше хождение по обрывам над пропастью? А чудесная посадка на последний паром в самый последний миг перед отплытием? А встречи с афонскими старцами? А скальный музей? Всё это и многое другое, что уж и поминать не буду, было реально со мной и моими спутниками. По сути на Афоне мы были пять дней, но время там не имеет значения. Я потерял счёт ему. Оно, то растягивалось, то сжималось, вне зависимости от нас.

Афон завораживает не сразу. Постепенно обволакивает и насыщает своим неспешным ритмом, красотой окружающей природы, архитектуры и бесконечной синевы небес. Аскетизм монастырского быта и древних фресок постепенно вводит тебя в этот необыкновенный, таинственный мир монастырей и скитов, где весь быт и распорядок подчинены древним и вечным законам. Вспоминаю первую поездку на перевал, когда колеса автобуса буквально временами зависали над бездной обрыва. Тогда и услышал мудрые слова: «Надо еще заслужить, что б умереть на Афоне!». Да, это место избранных. Господь позволил нам намного прикоснуться к Вечности и Святости. Живо ощущал грусть и сожаление, когда проплывали вдоль берегов, покрытых малахитовыми лесами, с разбросанными по скалам полутора тысячелетними крепостями православия. Встаёт образ самой Афонской горы, вечно окутанный, то лёгкими облачками, то грозными тучами. Никого такое не может оставить равнодушным.

И, завершая повествование, расскажу о последнем дне на греческой земле, о пребывании в Салониках и отлёте.

Расположились мы опять в маленьком отеле в центре Салоник. Оставили вещи и пошли по знакомым уже улицам к той же рыбной таверне, что так радушно встретила нас в день нашего приезда. Теплый вечер располагал к тому, чтобы выбрать столик на улице. Мудрить не стали и заказали то, что и в прошлый раз. После монастырского стола каждое блюдо имело столь изысканный и насыщенный вкус, что мы быстро справились с ними. После трапезы Вадим захотел отдохнуть в отеле, а мы со Стасом пошли прогуляться по ночному городу.

Любая улица, идущая под уклон, непременно приведёт к морю. Идём по узкой улочке с множеством кафе, ресторанов, таверн и магазинчиков. Несмотря на позднее время, а было уже начало одиннадцатого часа, улицы жили неспешной и насыщенной жизнью. За столиками сидели как отдельные посетители, так и семьи с детьми, и группы молодежи, непосредственно и громко выражая свои эмоции. После Афона мы попали в совершенно другой мир, мир светский, со всем его разнообразием.

Вышли на приморский бульвар. Он протянулся вдоль бухты километра на три. Широкая улица была в этом воскресный вечер перекрыта для транспорта. По обе стороны Λεωφόρος Νίκης – «Проспект Победы» стояли стойки металлического ограждения, а посередине бежали или шли люди. Большинство в спортивной форме. Молодые и старые, дети и мамаши с детскими колясками, инвалиды на колясках и с костылями – все дружно двигались в сторону Белой башни в центре города. Такой массовый забег и в столь позднее время я видел впервые. Удивительна была и реакция окружающей публики – все искренне и с задором подбадривали спортсменов.

В день нашего приезда в Салониках проходил традиционный, уже 7-й по счёту, международный марафон. Продолжением его и был тот самый «Забег здоровья и динамичной ходьбы», который мы могли наблюдать. В нём могли участвовать все желающие. Вдоль трассы забега, на некотором расстоянии друг от друга, стояли люди в оранжевых костюмах, которых у нас называют «МЧС». Финиш забега как раз находился возле Белой Башни, возле которой мы оказались, пройдя всю набережную. Кстати замечу, что тротуар набережной ничем не ограждён от моря. Но никто не оступался и не падал с достаточно большой высоты.

Навстречу нам шли весёлые компании отдыхающих горожан. Все предупредительно расступались, обходя нас. Часто попадались парочки, и не всегда разного пола. Много семей с маленькими детьми вышли на вечернюю, точнее – ночную прогулку.

Tsimiski – центральная улица города запружена людьми. Многие магазины, несмотря на позднее время, открыты и манят витринами. Зашли в угловое кафе, где мы с Таней лет десять назад пили кофе. Интерьер кафе немного изменился, но воспоминания вернули меня в то время. Кофе, как и тогда, оказался отменно крепким и ароматным. Вышли из кафе и решаем уйти на более тихие улочки. Время позднее, уже за полночь. Спать не хочется, ведь завтра летим домой, а хочется дольше побыть на этом празднике жизни. Затишье здесь относительное, нет лоска парадных улиц, людей несколько меньше. На тротуарах попадаются наркоманы, но на них никто не обращает внимания, и все проходят мимо, даже редкие полицейские. Услышав так хорошо знакомый голос Джо Дасена, зашли в почти пустой ресторанчик. Взяли по 50 грамм анисовой ципоры и присели под ностальгические мелодии.

Пора и домой, надо выспаться перед полётом. Поражает контраст: неделя на Афоне перенесла нас в мир высочайшей духовности, отрешила от всего повседневного и суетного. Красота природы и размеренный ритм монастырской жизни показали истинный путь совершенствования. Сейчас, практически мгновенно, мы перенеслись в мир такой далёкий и порочный, хотя территориально они очень близки. Но как безмерно они далеки, как свет и тень…

Ю.Вахромеев