Могу привести стихотворение, очень люблю. В нем все, что сказано раньше – только коротко:
Архитектура первых пятилеток
Встречает нас из-за зеленых веток
Структурой камня, грубой и нагой,
И чувствую: я не хочу другой!
Поставленный фасадом против ветра,
Дом кажется мечтою геометра,
Двукрылой и прозрачной, в разворот
Напоминая первый самолет.
На крыше – не по климату – солярий,
Террасы для общественных собраний,
Балконы, переходы, этажи, –
Во всем сквозит высокий строй души.
Война кастрюлям, кухням и заботам!
Дом кажется не домом — Дон Кихотом!
Вот он стоит сейчас перед тобой
В кольце других — и так и рвется в бой!
Это строки Александра Кушнера, петербургского поэта. Казалось бы, он должен воспевать совсем другую архитектуру. Конструктивисты воплотили лишь единичные проекты в Ленинграде. Успели застроить несколько кварталов в Москве, есть отдельные образцы в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге. Но так много, как в Иванове, кажется, не строили нигде.
В контексте ивановского конструктивизма очень важным было проведение архитектурных конкурсов. В них участвовали лучшие силы страны. Хотя многое из утвержденного так и не было осуществлено. В частности – проект-победитель конкурса по созданию «Народного дома им. Ленина». Предполагалось грандиозное сооружение по проспекту Шереметьева, захватывающее улицы Пушкина и Советскую – на несколько кварталов. Не хватило денег. Но во время этого и других конкурса на бумаге были опробованы такие идеи, которые потом питали развитие социальной архитектуры западной Европы в течение всего ХХ века.
Конструктивисты честно делали свое дело. Но они не успели довершить до конца задуманное. Наступил период, когда идеология конструктивизма вошла в противоречие с идеологией правящей верхушки. Когда власти была уже не нужна умная организация жизни всего народа. Верхушке нужен был пышный фасад. И появляется сталинский классицизм, основанный на классических элементах с барочными излишествами. Поэтому с 1925-го года архитектуру конструктивизма начинают идеологически осуждать, правда, какие-то здания продолжают по инерции строиться. В провинции до середины 1930-х конструктивисты что-то возводят, хоть это уже воспринимается как чуждое советскому народу. Советским идеологам тогда были нужны по-дворцовому пышно оформленное метро, колонны, капители, статуи. Произведения конструктивистов начинают перестраивать. Можно говорить о репрессированной архитектуре.
В Иванове самый яркий пример – кинотеатр Центральный (его конструктивистская основа полностью ушла в прошлое, остались только фотографии). Перестроили почтамт, но в нем еще чувствуется конструктивистский объем, хоть башенки над часами уже не дают ощутить всю стильность здания. Не уцелел в первозданном виде Дворец пионеров – это веснинское произведение. Целый список «приговоренной» архитектуры был составлен и утвержден – но не все успели снести и перестроить, потому что началась война.
Вопросы из зала. «И чувствую, я не хочу другой»
… Дальше, как и положено, вопросы к докладчику, реплики из зала. У меня неслучайный интерес. За последние полгода я, кажется, исходил все краснокирпичные ивановские громадины: ищу квартиру – в старых, конструктивистских домах они дешевле. И много еще плюсов: толстые стены, огромные окна, высокие потолки, закрытые дворы. Но минусов не меньше: маленькие кухни, половину которых занимают нефункционирующие печки, прогнившие коммуникации, отсутствие ванной, деревянные перекрытия, необустроенные дворы с брошенными сараями (в них раньше хранились дрова), осыпающиеся балконы. И самое главное, эти проблемы почти невозможно решить. Разобрать печную трубу не получится, поставить законно душевую кабину нельзя, крайне сложно организовать собрание собственников этого многоподъездного змея, пластиковые окна и застекленный балкон нужно согласовывать с департаментом культуры.
При этом большое количество ивановцев (не только в областном центре, но и в Шуе, Кинешме, Комсомольске) живет именно в таких, полногабаритных, краснокирпичных домах. Ими застроены центральные улицы. И я уверен, если бы нашелся политик, который вник в проблемы таких домов – его бы избрали. Куда угодно.
Я спрашиваю Елену Толстопятову, что делать с обветшавшим наследием конструктивизма? Сначала мне кажется, что она уходит от ответа. Но потом понимаю – Елена Аркадьевна абсолютно права:
«На этот вопрос должно ответить городское сообщество. Об этом должны думать не только историки, искусствоведы, архитекторы – а специалисты, которые могут оценить реальное состояние этих домов и перспективы вложения в них финансовых и других ресурсов.
Решение проблемы зависит от развития общества, его сознания. Уровень нравственности социума, как известно, определяется отношением к старикам, в том числе и архитектурным, пусть обветшалым, но значимым. Да, можно снести. Сейчас кажется, что это легче, чем отремонтировать. Но для Иванова это будет потерей. Если мы начнем приглядываться к конструктивистской архитектуре, мы увидим, насколько она хороша, насколько точны пропорции, умение максимально использовать эстетику естественного материала, умение разумно поставить архитектурное сооружение в пространстве города.
В музее Бурылина хранится коллекция фотографий послереволюционного Иваново-Вознесенска – города, который создавали конструктивисты. Он уже был в яви. Я смотрю и думаю: как жалко. Это был очень стильный город. Но его переделали. Не будем никого винить – тогда просто был другой уровень сознания.
Сегодня в конструктивистских домах действительно неудобно. У нас потребности тела иные, чем были в 1920-е годы. Если в квартире маленькая кухня и нет ванной – то современный человек в ней жить не должен. Но ведь конструктивисты предполагали, что возле каждого дома будут бани. Причем не с шайками – а комфортные и удобные; такие, которые и сейчас востребованы.
Надо учитывать, что конструктивисты вынуждены были строить при отсутствии добротных материалов; после идеологического осуждения их дома не поддерживались в надлежащем состоянии. И, естественно, начали разрушаться. В трагическом состоянии находится сегодня великолепное произведение – дом Коллектива архитектора Голосова (ул., Красных зорь, 3). Там такие красивые объемы! Сейчас нужны огромные деньги, чтобы хотя бы законсервировать эти памятники. И, очевидно, этих денег нет. Вероятно, можно думать, как использовать эти здания в новом качестве, не только как жилые. Но в любом случае – это красивая и умная архитектура. Жаль ее потерять».
Врезы:
138 квартирный дом для рабочих фабрики «Красная талка», Комсомольская 8-10.
«Эстетика кирпича, как выразительного строительного материала, очень тонко использована архитектором, это дополняется еще хорошим уровнем кирпичной кладки. Основная масса (118) квартир - 2-х комнатные, причем квартиры спланированы так, что в течение дня, хотя бы одна комната все время освещена солнцем. Фундаменты здания - ленточный, бутовые. Стены - в 2,5 кирпича. Перекрытия - деревянные, подвальные – бетонные». (Из паспорта памятника архитектуры).
Социальный городок Меланжевого комбината на Рылихе, пересечение улиц Пролетарской и Смирнова.
«В связи с ликвидацией коммуны в 1936-38 гг. была произведена частичная перепланировка корпуса общежития, устроены общие кухни, ликвидированы комнаты кружков и общего отдыха, спортзал и др. Столовая переведена на первый этаж и стала обычной городской столовой». (Из паспорта памятника архитектуры).
400 квартирный жилой дом (Дом коллектива), ул. Красных зорь, 3.
«Здание было выстроено как крупный жилой комбинат с развитым комплексом обслуживания. Помимо магазинов, в нем располагались: детский сад, ясли, детская столовая, зал собраний жильцов, помещения правления кооператива и т.п. Во дворе здания была организована механизированная прачечная. На приусадебном участке, ограниченном самими жилыми домами, высажены декоративные растения, устроены детские и спортивные площадки.
Здание, практически, осталось недостроенным. Не были оштукатурены фасады, изменен вынос козырьков, перекрывающих торцевые лоджии, за время эксплуатации изуродованы различными самовольными пристройками балконы здания». (Из паспорта памятника архитектуры).