Зг. Принципы структурного и функционального подхода члены Пражской лингвистической школы стремились распространить на изучение проблем морфологии и синтаксиса.
Пражане признавали изоморфизм фонологического и морфологического исследования, поэтому логическая классификация оппозиций, разработанная для фонологии, применяется и для морфологии. Эти принципы были обоснованы в работах В. Скалички "О грамматике венгерского языка" и Р. О. Якобсона "Очерк общего учения о падеже".
Морфологическая проблематика Пражской лингвистической школы ограничивалась изучением морфемы и морфологических оппозиций (например, нейтрализация родов во множественном числе), совокупности оппозиций. Так, имя существительное в русском языке понимается как способность слова, принадлежащего к этой части речи, участвовать в оппозиции падежей, чисел и родов.
В работах Р. О. Якобсона о грамматических оппозициях была поставлена задача поисков единого семантического инварианта каждого из членов морфологической категории, обосновывался тезис о непременной бинарности лингвистической (в том числе грамматической) оппозиций, выдвигалась идея неравноправности членов морфологической корреляции (связанная с соответствующими наблюдениями русских грамматистов и с идеей Трубецкого о неравноправности членов фонологической корреляции).
Морфология как раздел теории лингвистической номинации в учениях Пражской лингвистической школы была противопоставлена синтаксису как теории синтагматических способов.
В синтаксисе противопоставление языка и речи ведет к разграничению предложения и высказывания.
Член Пражской лингвистической школы В. Матезиус разработал теорию актуального членения предложения, чем и заложил основы функционального синтаксиса (работы "О так называемом актуальном членении предложения" (1947 г.), "Основная функция порядка слов в чешском языке" (1947 г.) и др.).
Отметим, что идеи о психологическом членении предложения были ранее высказаны представителями Московской лингвистической школы Ф. Ф. Фортунатовым и А. А. Шахматовым.
Актуальное членение, по В. Матезиусу, следует противопоставить его формальному, грамматическому членению. Если формальное членение разлагает состав предложения на его грамматические элементы, то актуальное членение выясняет способ включения предложения в предметный контекст, на базе которого оно возникает.
В качестве основных элементов актуального членения В. Матезиус выделяет исходную точку (или основу) высказывания, то есть то, что является в данной ситуации известным или, по крайней мере, может быть понято из контекста, и ядро высказывания, т. е. то, что говорящий сообщает об исходной точке высказывания. Основными средствами актуального членения выступают интонация и порядок слов. В отечественно синтаксисе более распространены термины тема-рема.
Зд. Функциональный подход был плодотворно применен к исследованию проблем литературного языка и культуры речи (у пражан — языка). Решению этих вопросов способствовали также практические задачи, стоящие перед чешскими лингвистами. Эти задачи были обусловлены особенностями развития чешского литературного языка.
Поскольку существуют разные функции речевой деятельности, то им, считают пражские лингвисты, должны соответствовать функциональные языки. Б. Гавранек в статье "Задачи литературного языка и его культуры" (1932 г.) пишет: "Различие между функциональными языками и функциональными стилями заключается в следующем: функциональный стиль определяется конкретной целью того или иного высказывания и представляет собой функцию высказывания, то есть речи (parole), в то время как функциональный язык определяется общими задачами нормативного комплекса языковых средств и является функцией языка (langue)".
Утверждение Пражской лингвистической школы о том, что "каждая функциональная речевая деятельность имеет свою условную систему языка в собственном смысле", вряд ли правильно, так как до уровня "языка" поднимаются различные стили: поэтический, фамильярный и т. п., а о поэтическом и о литературном языке говорится как о различных языках, отличающихся от общенародного языка.
Функционализм Пражской лингвистической школы сказался в теоретическом обосновании проблемы культуры языка. Под культурой языка пражские ученые понимают заботу о стабильности, устойчивости литературного языка, который должен избавиться от всех ненужных колебаний. Поддержка стабильности тесно связана с разработкой стилистического богатства языка, способного без труда выражать самые разнообразные оттенки значения. Все это требует, в свою очередь, сохранения своеобразия языка, то есть усиления тех черт языка, которые обусловливают его специфику. Борьба за культуру языка предполагает сознательное воздействие лингвистов на разработку вопросов функционального и стилистического использования языковых средств, на формирования норм литературного языка, его стабилизации.
Деятельность Пражской лингвистической школы сыграла важную роль в истории языкознания. Она оказала и продолжает оказывать существенное влияние на развитие мировой лингвистики. Основные идеи Пражской лингвистической школы не утратили актуальности и в наши дни. Общим достоянием лингвистики стало, в частности, признание лингвистической значимости элементарных фонологических признаков {играющих особенно важную роль в генеративной фонологии). Широкое признание получила "динамическая" концепция языка, обоснованная в трудах Й. Вахека, Ф. Да-неша и др., тезис об "открытом" характере языковой системы, включающей наряду с "центральными" (системными, регулярными) также и "периферийные" элементы. В числе плодотворно развиваемых в современной лингвистике понятий, выдвинутых представителями Пражской лингвистической школы, — понятия маркированности/немаркированности языковых единиц. В отечественном языкознании весьма активно разрабатываются проблемы функциональной стилистики, культуры речи, языковой политики.
4. Для американского языкознания и психологии характерно понимание речевой деятельности как словесного поведения, как реакции говорящего на ту или иную ситуацию. Язык — это система сигналов, имеющих внешние и внутренние связи, поэтому языкознание делится на металингвистику (долингвистику) и микролингвистику (собственно лингвистику).
Металингвистика изучает внешнюю сторону словесного поведения. Она объединяет такие дисциплины, как этнолингвистика, психолингвистика, социолингвистика, менталингвистика, фонетика (изучение акустических и артикуляционных свойств звуков), паралингвистика.
Микролингвистика занимается описанием словесных сигналов без обращения к металингвистическим фактам и истории. Это наука о выражении, а не значении.
4а. Дескриптивная лингвистика (англ. descriptive — описательный) — одно из направлений американского языкознания, возникшее и активно развивающееся в 30-50-х гг. XX в. в общем русле структурной лингвистики.
Основоположники дескриптивной лингвистики — Л. Блумфилд, ф. Боас и Э. Сепир.
Дескриптивная лингвистика не ставила задачи создания общей лингвистической теории, которая объясняла бы явления языка в их взаимосвязи, но разрабатывала методы синхронного описания и моделирования языка. Описание языка понималось как установление языковой системы, индуктивно выводимой из текстов и представляющей собой совокупность некоторых единиц и правил их расположения.
Дескриптивная лингвистика — это схема процессов, ведущих к открытию грамматики некоторого языка, или экспериментальная техника сбора и первоначальной обработки сырых данных. Лингвист выступает в роли дешифровщика.
Единственной реальностью, с которой лингвист имеет дело, является текст, подлежащий "дешифровке". Все сведения о "коде" (структуре языка), лежащем в основе этого текста, должны быть выведены исключительно из анализа этого текста. Но в нем непосредственно не содержатся данные о значениях слов, грамматике, истории языка и генетических связях его с другими языками. В тексте непосредственно даны лишь некоторые его а1ементы (части, отрезки), и для каждого из них можно установить распределение, или дистрибуцию — сумму всех окружений, в которых этот элемент встречается т. е. сумму всех (различных) позиций элементов относительно других элементов. Примерно такую методику применил Ж. Ф. Шампльон, который на основании анализа текстов, написанных на Розеттском камне, в результате многолетних исследований дешифровал систему египетского письма ("Письмо к г. Дасье", 1822 г.).
Особенности дескриптивной лингвистики как разновидности структурализма таковы:
1) представление о лингвистическом описании как наборе независимых от строя того или иного конкретного языка процедур обработки текстов, выполнение которых в определенном порядке должно автоматически привести к открытию грамматики (структуры) данного языка;
V2) различение в языке нескольких уровней: фонологического, морфологического, синтаксического. Эти уровни образуют иерар-
хию, основанием которой является фонологический уровень, а вершиной — синтаксический (нет лексического, поскольку именно слово прежде всего обладает значением). Единицы более высокого уровня строятся из единиц непосредственно предшествующего уровня (морфемы — из последовательности фонем, конструкции — из последовательности морфем или символов классов морфем). Поэтому, приступая к описанию языка, необходимо начать с обнаружения его простейших единиц и переходить ко все более сложным единицам;
3) представление о единицах языка как классах в некотором
смысле дистрибутивно эквивалентных единиц текста (вариантов
данной языковой единицы);
4) требование объективности описания, которое при дешифро-
вочном подходе к языку является залогом и единственной гаранти
ей истинности значений.
Таким образом, описать структуру языка исчерпывающим образом — значит установить: 1) его элементарные единицы на всех уровнях анализа; 2) классы элементарных единиц; 3) законы сочетания элементов различных классов.
Упрощенное понимание языка, ограниченность проблематики, абсолютизация дистрибутивного аспекта языка привели уже в конце 50-х — началу 60-х гг. к кризису дескриптивной лингвистики, резкой критике "Лингвистики без смысла" и механистического ди-стрибуционализма, к появлению теорий, широко обращающихся к семантике, в разработке которых приняли участие многие бывшие дескриптивисты — трансформационная и порождающая грамматика, теория компонентного анализа, различные теории синтаксической семантики и т. д.
46. В основе трансформационной методики лежат следующие идеи 3. Харриса: синтаксическая система языка может быть разбита на ряд подсистем, из которых одна является ядерной, исходной, а все другие производны от нее. Эти положения основываются на развитии речи детей и утрате речевых навыков вследствие афазии: начинающий говорить ребенок употребляет простейшие (ядерные в терминологии 3. Харриса) конструкции, с развитием малыша
усложняется его речь, в том числе и синтаксис. Афазия — поражение мозга, в результате которого человек утрачивает речевые навыки, но этот процесс протекает постепенно (от более сложных конструкций к менее сложным, а от них — к простейшим (ядерным). Ученик 3. Харриса Н. Хомский разработал трансформационную методику порождающей (генеративной) грамматики: "Три модели описания языка" (1956 г., русский перевод в 1961 г.), "Синтаксические структуры" (1957 г., русск. пер. — 1962 г.), "Логические основы лингвистической теории" (1962 г.)
Н. Хомский язык рассматривает не как набор единиц языка и их классов (дескриптивная лингвистика), а как своеобразный механизм, создающий правильные фразы.
Выделяются синтаксические структуры двух родов — ядерные и неядерные. Последние являются трансформами ядерных предложений. Их описание содержит правила соединения элементов и правила классификации. Такое описание осуществляется при помощи трансформационной методики.
Трансформации понимаются как формальные операции, необходимые для того, чтобы из простого (ядерного) предложения получить более сложное, как глубинную структуру и трансформу. Н. Хомский выделяет 24 типа трансформаций и разрабатывает "алгебру трансформаций", то есть последовательность трансформаций, если она не единственная. Среди трансформационных операций выделяются, например, такие: а) перестановка элементов (перму-тация), не совсем правильно — совсем не правильно: б) добавление элемента (адъюнкция); 'сын приеха л' — "сын не приехал " — "сын ли приехал " и т. д.
Генеративная лингвистика получила широкое распространение не только в США, но и в мире в 60-х годах XX в. Она привлекла внимание к ненаблюдаемым объектам синтаксиса, существование которых определяется косвенно; способствовала выработке аппарата описания синтаксиса, ввела в лингвистику технику формализации описания. Однако сразу после выхода "Аспектов теории синтаксиса" Н. Хомского (1965 г.), отражавших этап так называемой стандартной теории (Standard Theory), уже в рамках самой генера-
тивной лингвистики возникли оппозиционные течения, например, порождающая семантика, падежная грамматика. В 70-е гг. влияние идей Хомского заметно ослабляется, вскрываются ее слабые стороны, например, априорность в выделении исходных синтаксических единиц и правил базового компонента; неориентированность на моделирование речевой деятельности и, в частности, недооценка роли семантического компонента и прагматических факторов, слабая применимость к описанию разноструктурных языков.
В 80-е годы идеи порождающей грамматики продолжают развиваться Хомским и его учениками (так называемая "Расширенная стандартная теория", "Пересмотренная расширенная стандартная теория" и др.). Эти теории также не преодолели недостатков гене-ративистики. Однако терминологический аппарат трансформационной порождающей грамматики вошел в лингвистический обиход (например, глубинная структура, поверхностная структура, трансформация и др.). Из генеративной лингвистики в языкознание и методику пришли алгоритмизация, ролевая грамматика.
5. Давая название своему направлению (glossema, род. п. glossematos — слово), Л. Ельмслев хотел подчеркнуть тем самым независимость своей лингвистической теории от традиционного языкознания. Основные пороки предшествующей ему лингвистики Л. Ельмслев усматривал в том, что ее главное содержание — изучение истории языков и родственных отношений между ними — в общем было направлено не столько на изучение природы языка, сколько на психологические, физиологические, социологические и исторические проявления. Традиционная лингвистика, по мнению Л. Ельмслева, цеплялась за случайные и преходящие явления, находящиеся вне пределов языка. Подлинное же научное языкознание, по мнению ученого, должно быть имманентным, т. е. оно должно изучать внутренние, постоянные, конструктивные элементы языка, присущие человеческой речи вообще, а не данному конкретному языку. Лингвистика, по Л. Ельмслеву, должна попытаться охватить язык как самодовлеющее целое, структуру.
Таким образом, была сделана заявка на создание новой лингвистической теории XX в., объемлющей и теорию, и семиотику, и об-
щую теорию науки. Основные принципы этой теории Л. Ельмслев изложил в работах "Пролегомены и теории языка" (1943 г.), "Метод структурного анализа в лингвистике" (1950-1951 гг.) и др. К ограниченному по своему составу направлению примыкали В. Брёндаль ("Структурная лингвистика", 1939 г.), X. Ульдалль ("Основы глоссематики", 1957 г.) и ряд других менее известных языковедов.
Философскую основу лингвистической теории Л. Ельмслева составляет логический позитивизм, отрицающий реальное существование предметов материального мира, объявляя эти предметы пучком пересечения их отношений. Кроме того, позитивизм отрицает критерий практики.
Глоесематическая теория, по Л. Ельмслеву, сама по себе независима от опыта, т. е. она независима от возможности ее применения, от отношения к опытным данным. С другой стороны, Л. Ельмслев утверждает, что целое состоит не из вещей, а из отношений; и только внутренние и внешние отношения имеют право на существование.
Свою задачу глоссематики видят в анализе текста. Именно из текста в результате анализа извлекается система. Предварительным моментом анализа является катализ, сводящийся к доведению фраз до нормальной формы.
В последующем как план выражения, так и план содержания, членится на все более дробные единицы вплоть до мельчайших компонентов. Минимальной единицей плана выражения является фонема, которую Ельмслев предлагает называть таксемами выражения. В плане содержания неразложимой далее единицей является введенное Л. Ельмслевом понятие фигуры. Фигура — это не знаки, входящие в знаковую систему как части знаков. Фигуры выступают как некоторые элементарные смыслы (семантические множители), комбинация которых придает значение знаку. Например, знак 'мальчик' можно разложить на фигуры {человеческое существо} + {молодой} + {мужской пол}, изменение последней фигуры дает знак 'девочка'.
Фигуры, фонемы и другие единицы текста вступают в различные отношения — зависимости (в терминологии Л. Ельмслева,
функции). Отметим, что глоссематики функцию понимают как зависимость (такая терминология принята в математике), а не как в Пражской лингвистической школе (телеологическая установка).
И в тексте, и в системе устанавливаются три типа глоссемати-ческих функций:
1) двусторонняя зависимость, или интердепенденция, имеющая
место между двумя элементами, не существующими одни без дру
гих: если в предложении есть подлежащее, то обязательно есть и
сказуемое и наоборот; если в языке есть имена существительные,
то обязательно есть и глаголы и наоборот;
2) односторонняя зависимость, или детерминация, при которой
один элемент предполагает другой: в русском языке предлог около
предполагает имя в родительном падеже, но родительный падеж
имени возможен не только с предлогом около;
3) свободная зависимость, или констелляция, когда один элемент
может существовать без другого: категории лица и рода в русском
глаголе.
В любом языке число фонем (таксем выражения) не превышает 70—80, а число фигур не намного больше. Л. Ельмслев утверждает: "Таким образом, язык организован так, что с помощью горстки фигур и благодаря их все новым и новым расположениям может быть построен легион знаков. Если бы язык не был таковым, он был бы орудием, негодным для своей задачи".
При всей методологической порочности глоссематика внесла свой вклад в развитие лингвистики. Как общая дедуктивная теория языка она явилась одной из первых попыток соединения языкознания с формальной логикой и этим оказала воздействие на совершенствование точных методов исследования языка. Однако стремление утвердить при помощи глоссематики идеалистическое понимание природы языка, с одной стороны, обусловило ряд противоречий в самой глоссематичесокй теории (например, между положением о независимости теории от опыта и признанием того, что применение теории должно вести к результатам, согласующимся с экспериментальными данными), а с другой — обусловило невозможность ее практического использования для анализа конкретных
языков. Между тем отдельные понятия, методы и термины глоссематики нашли применение в некоторых лингвистических концепциях: понятия "схемы" (структуры), "коммутации", метод компонентного анализа.
Структурализм как особое лингвистическое направление, противопоставленное "традиционному" языкознанию, перестал существовать с 70-х гг. XX в. Главное его наследие — провозглашение и реализация системного подхода к анализу языка, разработка методов и методик, которые успешно применяются по сей день в других лингвистических дисциплинах (психолингвистике, социолингвистике и др.). Структурная лингвистика повлияла на развитие структурных методов исследования в других гуманитарных науках: литературоведении, искусствознании, этнологии, истории, социологии, психологии.
6. В противовес структурализму, в рамках которого язык рассматривался как имманентная сущность, в 60-70-е годы стали развиваться направления, связанные с "внешней" лингвистикой. Одной из наиболее популярных социолингвистических концепций является теория языковых кодов Бэзила Бернстайна, о которой иногда принято говорить, что с нее началась современная социолингвистика на Западе.
Свой эксперимент ученый начал осуществлять в 1958 г. Для него Б. Бернстайн подобрал две группы участников. Первая — юноши 15-18 лет, проживающие в разных районах Лондона. Все они работали курьерами, посыльными, никто из них не имел среднего образования. Эта группа участников соотносилась Бернстайном с социальным слоем общества — рабочим классом, а также с сельскохозяйственным населением.
Вторая группа — юноши такого же возраста, обучающиеся в привилегированных закрытых частных школах Лондона, отличающиеся стремлением к получению знаний и интересом к языковым дисциплинам. Эта группа соотносилась с средним и высшим классом.
На основании результатов эксперимента Б. Бернстайн пришел к выводу, что между подростками из "низших" слоев и их сверстниками из "высших" слоев имеются значительные различия в отно-
шении языковой компетенции и владения языком, обозначенные терминами "ограниченный" код и "развернутый" код. На лингвистическом уровне эти коды различаются степенью предсказуемости того, какие структурные элементы будут использованы для организации высказывания. В случае развернутого кода говорящий имеет возможность выбора из довольно широкого набора языковых средств, поэтому степень предсказуемости такого высказывания невелика. При ограниченном коде количество вариантов выбора резко сокращается и тем самым повышается степень предсказуемости высказывания.
В целом с этой точки зрения развернутый код характеризуется следующим: разнообразные синтаксические конструкции с разнообразными средствами связи (союзы, порядок слов и т. п.); лексика и семантика кода разнообразны и дифференцированы; высказывания в целом носят абстрактный, обобщенный характер.
Ограниченному коду свойственны краткие простые предложения, нередко синтаксически незавершенные, мало предлогов и союзов, придаточных предложений. Лексика ограничена, высказывание конкретно, обращение прямолинейно.
Оба кода находятся в состоянии взаимодополнения. Носитель расширенного кода может перейти в соответствующих обстоятельствах на ограниченный, при обратном переходе требуется длительное обучение.
Ограниченный код может использоваться в определенных условиях, например, в различных ритуальных формах коммуникации (церемонии, предписанные протоколом, религиозные обряды и т. п.).
Таким образом, лица, владеющие развернутым кодом, располагают широким языковым диапазоном и могут избирательно относиться к языковым средствам в зависимости от конкретной ситуации. Они, естественно, могут пользоваться и ограниченным кодом.
В условиях ограниченного кода невербальные средства коммуникации приобретают особую роль (жесты, мимика).
По подсчетам Б. Бернстайна, носителями ограниченного кода оказалось 29 % населения Англии. Ученый рассматривает оба кода в качестве "функций различных социальных структур". У ребенка,
воспитанного в среде ограниченного кода, сковываются возможности духовного развития и познавательные способности, т. е. поколения таких групп обречены на самопроизводство.
Концепция Б. Бернстайна интересна для нас тем, что она предостерегает от культивирования ограниченного кода, побуждая учителей и методистов создавать условия для максимального развития речи учащегося, что создаст возможности интенсивного интеллектуального развития ребенка.
В конце XX века в зарубежном языкознании стали развиваться такие новые направления, как функционализм, когнитивная лингвистика, лингвистическая прагматика, психолингвистика, этнолингвистика, этнопсихолингвистика и др. Обращает на себя внимание то, что новые школы и направления не отрицают предшественников, а активно используют их идеи и методы лингвистического анализа.
Лекция №12
Отечественное языкознание в советский период
1. Основные достижения отечественного языкознания в совет
ский период.
2. Вклад Л. В. Щербы в решение проблемы общего языкозна
ния и фонологии.
3. Лингвистическая концепция И. И. Мещанинова.
4. В. В. Виноградов как лингвист.
5. Языкознание Украины.
1. Советское языкознание продолжило и укрепило традиции дореволюционного языкознания. После Октябрьской революции 1917г. языкознание превратилось в многоотраслевую дисциплину, располагающую богатейшей эмпирической базой.
С одной стороны, целый ряд крупнейших языковедов успешно продолжали традиции Казанской и Московской лингвистических школ (В. А. Богородицкий, Д. Н. Ушаков, А. М. Пешковский, А. М. Селищев, С. П. Обнорский, Е. Д. Поливанов, Л. В. Щербаи др.).
С другой стороны, возникло "новое учение" о языке, или яфети-дология, представленное Н. Я. Марром и его последователями. Это направление резко порвало с научными традициями языкознания как дореволюционного, так и зарубежного, объявило их "буржуазными" и на основе вульгарно трактуемых "материалистических" положений сделало попытку создать оригинальную лингвистическую теорию.
До революции большинство народностей, населявших России, не имели письменности. Существовало только 5 типов графики: кириллица (русские, украинцы, белорусы), армянское, грузинское, еврейское письмо, латиница (народы Прибалтики). Если в дореволю-
ционной России даже в развитых районах s населения не умели писать и читать, а многие национальности не имели своей письменности, то по переписи 1959 г. назвали себя неграмотными 1,5 % граждан СССР.
Таким образом, была совершена культурная революция, составной частью которой явилось языковое строительство-создание письменности для ранее бесписьменных языков, ликвидация неграмотности, составление стабильных школьных учебников на основании добротных научных грамматик и словарей, а также подготовка научных и педагогических кадров.
Главное достижение советского языкознания — создание 70 письменностей для ранее бесписьменных народов, а также нормирование 50 языков, т. е. создание литературных языков.
Из индоевропейских языков стали литературными: молдавский (романская группа), осетинский, курдский, талышский (иранская группа). Из тюркских языков 15 получили письменность (гагаузский, кумыкский, ногайский, башкирский и др.). На Кавказе возникли следующие литературные языки: абазинский, абхазский, адыгейский, ингушский, чеченский, аварский и др. Создана письменность для угро-финских языков и многих народов Севера.
Отметим, что если в Америке интерес к местным индейским языкам не выходил за пределы чистой теории, то в Советском Союзе все народы на базе своего языка и своей письменности стали развивать самобытную национальную культуру. Этот процесс коснулся и языкознания. Все языки изучались из уст народа, и это имело два важнейших последствия: с одной стороны, интенсивно стали развиваться фонетика и фонология, что привело к созданию Московской и Ленинградской (опиравшейся на традиции Казанской лингвистической школы) фонологических школ; с другой стороны, формировались национальные лингвистики. В каждой союзной республике был создан институт языкознания, имевший целью изучать языки народов, проживающих на территории данной республики. Особенно велик вклад в создание письменности, в формирование новых литературных языков Е. Д. Поливанова, Д. В. Бубриха, Н. Ф. Яковлева и др.
Изучение языков народов СССР, принадлежащих к разным языковым группам (уральские, тюркские, тунгусо-манчжурские, кавказские, чукотско-камчатские, эскимосо-алеутские и др. языки) обогатило сопоставительно-типологические и ареальные исследования. Наиболее важный обобщающий труд — "Языки народов СССР", т. 1-5, 1966-1968 гг.