Укрощение
Четвёртый день море штормило. Надпись белым на серой стене гласила: «Прыгать с бун и купаться в шторм запрещено!». Он продолжил неспешное шествие по набережной. Почти все пляжи не могли принимать желающих искупаться – волны захлёстывали практически всю их территорию. И только в нескольких отсеках, где от пляжа оставались небольшие сухие полоски, царило оживление. Народ теснился к стеночкам, со смехом собирал залитые волнами мокрые полотенца, но уходить с пляжа не хотел. Люди обживали даже такие неудобные каменюки, на которые раньше бы и не посмотрели. Загорали сидя, если лежать не получалось, или стояли… Их можно было понять, ведь терять четыре дня без посещения моря было очень обидно им. 
Ему нравилось наблюдать за людьми. Особенно за вновь прибывшими на пляж персонами, ещё не укрощёнными морем. И чем мощнее и габаритнее была их фигура, тем увереннее они входили в шумно накатывающиеся и отступавшие перед ними волны. Небольшие волны они стоически гордо выдерживали. Да! На это стоило посмотреть! Мужчины буквально «врастали в землю», в проваливающиеся под ними и больно бьющимся по ногам камни. Виду не подавали и держались отважно. Ещё бы! Ведь за каждым из них следило столько глаз! Рядом любимая, дети… Вот я какой сильный, моря, волн не боюсь! Я крепкий орешек! Не хухры-мухрышка… А один даже сел спиною к морю и ножки скрестил в полулотосе, как йоги сидят, ожидая большую волну. Зачем? Почему? Перед кем или чем так рисковать ему надо? Другой же сынишку своего, лет четырёх, в ярко-жёлтом надувном жилетике, крепко держа за руку, вёл померяться силой с морем! (Куда только мама смотрит? Нельзя!!! Боже ты мой!). Но когда малыш увидал надвигавшуюся огромную волну выше папиного роста, то заверещал, стал вырываться из папиной руки и быстро побежал обратно. И правильно сделал! Он успел добежать до безопасной зоны, его только сильно окатило брызгами с волны и вовремя подоспела встревоженная мама. А вот папу сбило с ног, захлестнуло, полностью развернуло и поставило на колени. Он не успел подняться и тут другая такая же сильная волна снова накрыла его с головой, и вместе с камнями потащила в море. Хорошо, что следующая волна была слабее, и он выполз на четвереньках, оглушённый такими ударами. Не ожидал! Страх был в его глазах, и радость, когда он понял, что и сын спасся. Ведь сам он не смог бы его удержать... 
А что с остальными смельчаками? Конечно, на ногах не удержался никто! Море показало свою силу! И они больше не хотели с ним спорить… Наглотавшись солёной воды, отфыркиваясь и отплёвываясь, вытряхивая воду из ушей, песок и камни из плавок, на четвереньках выползали к безопасной зоне. Похохатывая или молча, они пробирались к своим вещам и затихали там, переживая причинённое морем унижение-укрощение, усваивая полученный урок. Потом, успокоившись и отогревшись, некоторые из них пополняли ряды лежащих, как тюлени, на краю безопасной зоны, персон. Испытывать судьбу вторично они уже не пытались, только иронично посматривали на других смельчаков.
Такие обязательно находились среди вновь прибывших. Ведь они только что раздобыли себе местечко под этим южным солнцем. Им было весело и не терпелось похвастать своей отвагой и силой. Были среди них и женщины! Правда, намного реже. В силу своей более развитой интуиции, они быстрее соображали, что даже масса тела здесь не спасёт. И, как тот малыш, не стыдились с криком убегать в безопасную зону. Но кто не успевал - получал сполна без всяких скидок! И тогда мелькали руки, ноги, головы с круглыми испуганными глазами и глотающими воздух и воду ртами… Умнели все очень быстро! Но как же заразителен дурной пример! Вот и он тоже нашёл себе на пляже освободившееся местечко, аккуратно придавил большими камнями пакет с одеждой, чтобы не смыла нечаянная волна. Всегда так делал. Плавал он хорошо, но в шторм ещё не отваживался. Из разговоров понял, что это несильный шторм, 3-4 балла, а искупаться хотелось. Выждав спад волн, он быстро вбежал в воду, поднырнул и проплыл метров 8-10 в море, там волны ощущались значительно меньше. Но одной рукой пришлось задержать плавки - такой сильный был рывок! Проплыл ещё в сторону красного буйка, там виднелись головы двух пловцов. Отдохнул на спинке и решил вернуться на берег. Где-то он слышал, что надо выплывать на большой волне, чтобы меньше тратить сил на борьбу с откатными волнами. (Это была ошибка, о которой он не знал. И шторм был уже около 5-ти баллов, если волна выше роста человеческого.) Дождался большой волны и сильно заработал руками. Берег приближался и уже на самом гребне волны его, как какую-то щепку, развернуло-захлестнуло и повело головой вниз. Он только успел подставить правую руку, защищая голову, а левой опять держал срывающиеся плавки. Ударился рукой, плечом, перекувырнулся, упал на четвереньки и хотел подняться, но вторая волна быстро закрутила в другую сторону, опрокинула на спину, потащила в море!.. Камни били безжалостно, он наглотался воды, но сумел лечь на бок и потом встать опять на четвереньки, и пополз к берегу. Пытался сильно цепляться за камни, но они шевелились, выскальзывали из рук, проваливались под ногами, влекомые неистовыми потоками воды. Его снова с шумом и шипением тащило в море под надвигавшиеся волны. Хорошо, что ему помогла женщина, когда он начал терять силы, а волна снова усилилась. Вдвоём они преодолели опасную зону. «Страшно, да? – задыхаясь, спросила она. - А меня море тоже пожевало и выплюнуло, ха-ха-ха!» Она смеялась! Может быть, и над его жалким видом тоже? Он, как мог, улыбнулся ей в ответ, выдавил из себя: «Спасибо!» Неимоверный холод вдруг завладел всем его существом, до дрожи в коленках и животе, хотя жара вокруг сохранялась по-прежнему. Страх… В голове звенело, шумело в ушах, болела правая рука, горели на спине коленях и локтях ссадины от камней, хотелось поскорей уйти. Досадуя на свою глупость, замотал головой, вытряхивая воду из ушей, добрался до своего места. Одежда в пакете и полотенце были ещё сухие, но волны уже оставили свой след совсем рядом. Какое-то время ещё приходил в себя. Собирая в пустой голове мысли в кучу, заметил, что шторм усиливался, и с очередной волной к его ногам прибило чьи-то плавки. Обычные мужские, серенькие. Но он долго не мог оторвать от них взгляда. Теперь он знал, как можно их невольно потерять. Ведь должен быть их хозяин! Поискал глазами его среди людей, но в них здесь никто не нуждался. И в море тех двух пловцов уже не было видно. Чьи же эти плавки? Вчера их здесь не было… Может быть из другого отсека принесло? Они ждали своего хозяина до самого вечера (он опять специально приходил посмотреть). Пляж был пуст, но плавки лежали уже возле самой стены нетронутыми. И белую надпись на серой стене он снова прочитал. Да... Подумал, что надо бы добавить: «Спасение утопающих не гарантируется!» Рука болела долго. Хорошо, что он не ударился головой и не потерял сознание в воде! Глядя на бушующую стихию, он вдруг ощутил, понял… О, Море! Ты, как Бог! Перед тобою оголённые тела людские. Ласкает Солнце их и греет, даже обжигает и жарит их. Как семечки на сковородке. А ты, своей волною освежая, дыханьем-брызгами снимаешь напряжение, и закаляешь волю их и стать! То шепчешь нежно, расслабляя, усыпляя, то вдруг шальной волной можешь обдать… Играешься, как человек шалишь, хохочешь… Но если кто-то чем-то прогневил тебя и лик твой тёмен, ты можешь в ярости перевернуть корабль! Тогда каскады водных глыб приносят горе тому, кто хочет пред тобою устоять. В серебряных иль золотых цепях, с крестами, кольцами, с серьгами или без – все равны пред тобой… Ты Властелин, ты Бог, о Море! Коль шторм бушует, ты в него не лезь! 
13 сентября из сообщения Черноморской телерадиокомпании он узнал о гибели двух мужчин из Курска во время пятибального шторма в Алуште. Одного из них смыло волной, а второй бросился его спасать. Сотрудники МЧС нашли тело одного из них…
Море продолжает собирать свою ежегодную дань неукрощённых.