Каору Куримото
Маска леопарда
Сага о Гуине – 1
Каору Куримото
«Маска леопарда»
…И был Судьбоносный Дзарн, направлявший все их деяния. И не могли они разглядеть нить судьбы, ведущую их вперед. И ничто им не было ведомо.
Из книги Иллона
Действующие лица:
ГУИН. Отважный воин, оказавшийся в коме и забывший все, кроме своего имени и таинственного слова «Аурра». С этого и начинается сага.
РЕМУС. Подросток‑сирота, наследник трона дома Парроса, свергнутого оккупантами‑монгаулами.
РИНДА. Его сестра‑близнец. У них обоих светлые волосы платинового оттенка и фиолетовые глаза. Но лишь девочка обладает священным даром пророчества.
ВАНОН. Черный Граф Монгаулов. Начальник пограничной крепости, склонный к садизму. Страдает от болезни, пожирающей его плоть.
ИСТАВАН. Наемник, попавший в немилость к графу. Называет себя Колдовским Мечом. Неутомимый острослов.
ОРРО. Смелый юноша из народа, призванный в армию монгаулов. Его родители содержат таверну в столице.
СУНИ. Маленькая пушистая девочка из полуобезьяньего народа Сем, плененная патрулем монгаулов.
ДЗАРН. Бог судьбы, являющийся в образе старика. Он ведает путями всех смертных.
Глава первая
Лес духов
Пролог
Существо было чудовищным.
Слово «странным» казалось в данном случае недостаточным, а «чудным» – несерьезным.
И только одно лишь слово «чудовищное» приличествовало моменту. Но даже ему было не под силу выразить ужас, который могло вызвать это зрелище.
Сейчас, как и большую часть дня, существо лежало на боку. Оно не двигалось и казалось кучей хлама, выброшенного за ненадобностью.
И все‑таки оно жило.
Его четыре конечности, вытянутые по земле, изредка подергивались, а прекрасные мускулы дрожали, словно от напряжения.
Это были единственные признаки жизни.
Стояла тишина, казавшаяся вечной. Почти все кругом сохраняло неподвижность. Близился вечер, и гигантский диск солнца озарял горы печальным предзакатным светом.
Если бы кто‑то забрел сюда и увидел существо, лежащее головой к ручью, непременно почувствовал бы страх – страх, который охватил бы его, не давая двигаться и заставляя ноги подгибаться. Его одолели бы смутные опасения. А что, если он нарушил какие‑то священные запреты? Вдруг, увидев лежащее создание, он переступил невидимую черту, ограждающую спокойный и привычный мир? И не удивительно – ведь эти земли были нейтральной полосой между мирами людей и диких, темных тварей.
Но ни единый звук не нарушал тишины сгущавшихся над землями Стафолоса сумерек.
Какой бы необычной ни казалась лежащая фигура, она напоминала человека. Так бы сказали очень многие.
Если не считать набедренной повязки из грубой кожи, существо было совсем голым. Его могучее тело казалось почти скульптурным благодаря долгим тренировкам и битвам. Вот оно снова вздрогнуло и сжалось от боли и жажды. Медленно вытянуло руки, покрытые запекшейся кровью и боевыми шрамами. Они потянулись к ручью, впадавшему в небольшое озеро.
Руки погрузились в ручей, зачерпнули воды и, дрожа, поднесли ее ко рту. Создание, а может быть, и человек, умирало от жажды. В буквальном смысле.
Но оно не могло пить.
Руки поднесли воду ко рту и вдруг замерли. Существо дважды повторяло попытку. Ладони достигали лица, но дальше дело не двигалось. В третий раз пальцы разжались, и вода побежала между ними, потекла по подбородку, так и не попав в иссохший рот.
Создание издало крик, напоминавший вой смертельно раненного животного. От этого ужасающего звука заволновались воды озера и прибрежные кусты, из которых выпорхнули испуганные тауло – полуптицы, полузвери.
Существо в последний раз протянуло руки к воде, и силы покинули его. Конечности безвольно упали на землю. Все тело сотряслось в конвульсиях, потом затихло и сделалось таким же неподвижным, как и прежде.
Подул ветер, наклонивший траву и погнавший рябь по озерной глади. На мгновение показались и тут же исчезли малиновые глаза травяной гадюки. С деревьев, листва которых имела странный оттенок, начали спускаться кровососущие лозы. Но человек, а может быть, все‑таки существо, по‑прежнему оставалось неподвижным, ничего этого не замечая.
Лежало возле ручья – чудовищное, неподвижное и беспомощное.
– Ринда! – прорезал воздух пронзительный крик. – Ринда!
Мальчик по имени Ремус собирался произнести это шепотом, но его громкий и звонкий голос разорвал лесную тишину.
– Тише! – прошептала девочка, прятавшаяся в листве так же, как и он.
Ремус прикусил губу, но невидимая Ринда не собиралась останавливаться.
– Ты что, набил в уши вату? Или забыл, где мы находимся?
– Но сестричка… – начал было он.
– Мы же в Крестовом Лесу! – снова оборвала она его. – Во владениях злого правителя Гохры!
– Но Ринда, – пытался оправдаться брат, выглядывая из кустов. – Я думал, ты потерялась.
– Ладно уж. Кажется, всадники проехали мимо. – Ринда тоже высунулась. Ей хотелось самой убедиться, что враги скрылись из виду. А то ее непутевый брат может их и не заметить. Увидев, что опасность миновала, она начала длительный и мучительный процесс высвобождения из колючих зарослей.
Эти кусты, называвшиеся васья, приносили очень вкусные плоды, но обладали ужасно острыми шипами. Колючки покрывали не только стебли и листья, но даже плоды. Ринда осторожно раздвинула ветви своими гладкими белыми руками и, словно змея, поползла наружу. Сперва появились ее отливающие платиной светлые волосы, потом обнаженные плечи, нежный, до конца не оформившийся торс и, наконец, ноги, по‑мальчишески длинные и стройные, обутые в кожаные сапоги, которые хорошо защищали от шипов. Ведь в кустах пришлось провести большую часть дня и ночи.
– Ах! На мне, кажется, места живого не осталось! – Девочка вздрогнула и начала расправлять затекшее тело. Но ее остановил внезапный крик брата.
Подбежав к нему, она увидела, что он никак не может выбраться из своего неудобного убежища. Мальчик изо всех сил сражался с колючими листьями, впивавшимися в его тонкую кожу и оставлявшими на ней глубокие царапины.
– И почему у тебя ничего толком не получается? Можно подумать, что ты нарочно хочешь исцарапаться. – Продолжая ворчать, Ринда помогла брату подняться на ноги и вытряхнуть колючки из таких же, как у нее, платиновых волос.
Сейчас, когда ребята стояли рядом, держась за руки, они казались необычайно похожими друг на друга. И не удивительно – ведь брат с сестрой были близнецами. Здесь, в мрачной чащобе, они напоминали две прекрасные жемчужины. Оба носили кожаные жилетки и сапоги, с поясов у них свисали короткие серебристые мечи. У ребят были одинаковые озорные фиолетовые глаза и прекрасные лица: у Ринды – целеустремленное и одухотворенное, у Ремуса – невинное и беззаботное. Близнецы походили на двух неземных духов. Какая жалость, что их никто не видел!
Но сейчас им было вовсе не до внешнего вида. Наоборот, они были даже рады оставаться незамеченными.
Ремус принялся чесать исцарапанные руки и ноги. И, едва поднявшись, начал хныкать:
– Ринда, что мы будем сейчас делать? Я проголодался!
Сестра окинула взглядом то, что висело у нее на поясе. Помимо меча там находился небольшой кожаный мешочек. Но она прекрасно знала, что его содержимое им сейчас не поможет.
– Да, я совсем не подумала о провизии. Скажи спасибо, что я вообще хоть что‑то прихватила в этой суматохе.
– Тогда придется охотиться. Может быть, кого‑нибудь поймаем.
– Вряд ли, – ответила Ринда. – Мы сюда пришли вовсе не на пикник, Ремус. Сколько тебе повторять? Нельзя бегать по лесу за зверями. Представляешь, что будет, если нас схватят местные? И потом, если мы даже добудем какую‑нибудь живность, то нам нельзя будет развести костер, чтобы приготовить ее. Можешь отведать сырых тауло, а я благодарю покорно.
– Но я валюсь с ног от голода.
– Я же терплю, и ты потерпишь, – Ринда снова хотела отпустить какое‑то замечание, но внезапно замолчала и огляделась по сторонам: – Ты слышал?
– Что?
– Топот копыт! Сюда кто‑то скачет! Девочка кинулась прямо в заросли васьи, не обращая внимания на колючки. Было ясно, что уже совсем скоро Ринда превратится в очаровательную юную девушку, но в этом возрасте она еще не привыкла думать о внешней красоте и чистоте кожи.
– Ремус! Шевелись! – прошипела девочка брату, который все еще стоял на дороге, приложив руку к уху.
Наконец, он обернулся и шагнул к зарослям, но было уже поздно. Вся широкая просека вдруг затряслась от гулкого топота. Показались одетые в черное всадники. Их предводитель, на шлеме которого развевался черный плюмаж, отдал какое‑то приказание через опущенное забрало, и воины немедленно спешились. На всех были одинаковые черные шлемы и черные плащи, а за спиной виднелись широкие мечи.
– Ремус, беги! – закричала Ринда.
Мальчик, направлявшийся к кустам, развернулся и кинулся под деревья, но один из воинов схватил его за тонкую руку.
– Пусти! – закричал Ремус, пытаясь вырваться. Его лицо исказилось яростью.
Всадник с черным плюмажем отдал новое приказание. Кажется: «Взять их!» Он говорил примерно на том же языке, что и близнецы, но с чудовищным акцентом, так что разобрать слова было довольно трудно. Когда воины направились к кустам, мальчик завопил еще громче. По измятым веткам было отчетливо видно, где спряталась девочка. Вскоре рука в стальной перчатке потащила ее наружу. Ринда отбивалась, словно рассерженный котенок.
Воин, не обращая внимания на крики, вытащил ее из зарослей и бросил на траву. Едва переведя дыхание, она тут же разразилась слезами и криками боли.
– Варвары! Зверье! Гохрские свиньи! – Ее глубокие фиолетовые глаза светились гневом. – Зачем мы вам понадобились? Вы, гохрские псы, и так отняли у нас все! Но стрелы Дзаноса поразят вас и обратят в пепел!
Воины бесстрастно взирали на девочку, которая теперь плакала уже не от боли, а от беспомощности. Предводитель отрывисто расхохотался, потом вдруг шагнул вперед. Схватил ее за подбородок закованной в железо рукой и глянул ей в лицо. Все было ясно без слов.
– Отпустите ее! – крикнул Ремус, все еще пытавшийся вырваться. Но его держали крепко.
Ринда плюнула в черное забрало, потом неожиданно освободилась от стальной хватки и выхватила меч.
Она была похожа на дикую кошку – яростную и гордую. Но ее меч был лишь разукрашенной серебристой игрушкой, не способной нанести вреда противнику. Предводитель хохотал, воины кричали, подзадоривая его.
Ринда занесла меч над головой и отступила на шаг. Предводитель двинулся к ней. Девочка снова отступила, но запнулась о корень. Затем вскрикнула и завалилась на спину. Черный воин навис над ней.
– Ринда! – зашелся в крике Ремус.
Предводитель опустился на землю и принялся душить девочку. Она бешено отбивалась, но силы были явно неравными.
– Ринда! Ринда! – все кричал Ремус, пытаясь вырваться, и тут…
И тут все замерли. Наступила такая тишина, что мальчик слышал дыхание державшего его воина. Предводитель оставил в покое Ринду и застыл. Даже сквозь забрало было видно, как его глаза расширились от ужаса и изумления. Девочка вскрикнула, но этот звук будто растворился в мертвой тишине.
Из тени деревьев медленно‑медленно выдвинулась какая‑то фигура. Она шла, бессознательно вытянув перед собой руки, словно живой мертвец, и это пугало воинов еще сильнее, чем близкая гибель. Создание шагало поначалу неуверенно, но чем ближе подходило, тем осмысленнее казались его движения.
– К‑кто это? – выдавил один из воинов дрожащим голосом.
– Это Крестовый Демон!
– Оживший покойник!
– Чудовище!
Воинов охватила волна страха. Им казалось, что из самого потаенного уголка темного сознания вынырнул ночной кошмар. А существо все приближалось.
– Дзанос! Пощади! – Один из воинов не выдержал и кинулся к лошади.
И это резкое движение разрушило чары, сковывавшие остальных. Они бросили Ремуса и последовали примеру своего товарища.
– Стоять! Кто отдал приказ: «По коням»? Кто? – заорал предводитель в отчаянии. У него дрожали руки, он и сам был еле жив от страха, но все же не забыл о своих обязанностях.
Ринда вскочила на ноги и кинулась к брату.
– Не уйдешь! – крикнул предводитель и бросился за ней, моментально забыв свой страх. – Эй вы, держите их! Близнецы Парроса не должны…
Он замолчал, не закончив фразы. Руки странного существа схватили его за черный плюмаж, потом сомкнулись на горле. Предводитель дергался, пытаясь достать меч, но не успел обнажить клинок и наполовину, как его шея переломилась с громким хрустом. Голова повисла под неестественным углом.
– Командир! – Всадники замерли возле своих коней. Хотя они и струсили, но все же это были воины, а не перепуганные детишки.
Смерть предводителя согнала оцепенение. Они кинулись вперед, вытаскивая мечи из ножен.
Таинственное создание издало болезненный звук, напоминавший вой животного. Один из воинов замахнулся на него мечом. Существо подхватило с земли труп командира, и удар пришелся по нему. Лес наполнился воплями и звоном оружия.
Все забыли о близнецах, а сами близнецы забыли о бегстве и, скованные ужасом, наблюдали за невероятной битвой. Они стояли бок о бок, взявшись за руки и невольно дрожа всем телом. Всего несколько дней назад дети видели куда более масштабную битву. Тогда они тоже стояли, взявшись за руки, точно так же, как сейчас. Но даже оборона Парроса от захватчиков из Гохры не произвела на них такого впечатления, как эта странная стычка.
– Ринда! – прошептал Ремус, содрогаясь всем телом. – Как… как думаешь, кто это такой?
– О… откуда мне знать? – Девочка стучала зубами, еле выговаривая слова. – По… по‑моему, это злая сила, может быть, сам Доал!
– О боги, помогите нам! – сорвалось с губ Ремуса.
Человекоподобное существо плясало, уворачиваясь сразу от десяти мечей с невероятным для его комплекции проворством. И медленно, но верно, расправлялось с нападавшими. У него не было никакого оружия, кроме собственной силы да мертвого тела командира, которым оно орудовало, словно огромной дубинкой. Трое воинов уже лежали на земле. Их головы были разбиты трупом собственного предводителя. Еще двоим чудище сломало руки.
– Это Доал! Он обладает силой божества! – уверенно произнесла Ринда.
Ремус удивленно поглядел на нее. Она, словно загипнотизированная, следила за этим танцем смерти.
– Почему он не подберет меч? Почему, Ремус? – спросила девочка.
И существо, будто услышав ее слова, запустило труп во врагов, сбив с ног сразу двоих. Остальные затравленно озирались по сторонам.
Один из воинов, оглушенный криками своих товарищей, в слепой ярости кинулся прямо на чудище. Но оно увернулось от меча и обхватило противника за талию. Воин заорал так, будто его сдавливала огромная змея. Этот крик оборвался лишь тогда, когда хребет бедняги был переломан вместе с доспехами.
– Двое слева! – крикнула Ринда.
– Заходите сзади! – проорал один из нападавших, и воины стали окружать существо, пробираясь между деревьев. Однако оно оказалось довольно чутким, и едва первый из противников возник у него за спиной, сразу же развернулось. Изрыгая проклятия, воин орудовал мечом, словно дротиком, как любили делать гохрцы. Казалось, что клинок вот‑вот пронзит голую руку существа, но оно как следует размахнулось и выбило меч.
Скоро стало очевидно, что странное создание все‑таки умеет обращаться с мечом. Оно подняло с земли тяжелое орудие легко, словно пушинку. Короткий взмах – и у одного из нападавших слетела с плеч голова, обдав все кругом красной струей. А существо догнало последнего врага и рассекло его пополам.
– Оно расправилось с ними! – воскликнула Ринда.
– Да… кажется… – Ремус потянул ее за руку.
Существо замерло на месте, все еще сжимая в руке окровавленный меч. Кроме них троих, никого больше не осталось на ногах. Ринда глядела во все глаза, забыв о страхе. Ремус продолжал тянуть ее за руку, но увидев, что создание двинулось к ним, подобрал с земли меч и смело заслонил собой сестру.
– Ринда, беги! – крикнул он, но сестра не слышала. Необычный облик существа настолько заворожил ее, что она не могла отвести глаз. Ее мозг сверлили вопросы: «Что это за создание? Человек или кто‑то еще? Неужели человек способен справиться голыми руками с двенадцатью вооруженными воинами?»
Человек это был или нет, но девочка не могла бы описать его словами, настолько необычно он выглядел. Тело будто принадлежало чемпиону по борьбе. Не просто крупное, но прекрасно натренированное, словно налитое силой. Рельефные мускулы покрывали его грудь, руки и ноги. У существа были широкие плечи, мощный торс и подтянутый живот. Ринда разглядела на нем старые шрамы. Сейчас чудище было забрызгано кровью, в основном чужой, но казалось совсем не измотанным. Видимо, оно бывало много раз и не в таких переделках.
Все это можно было разглядеть потому, что на существе не было ничего, кроме набедренной повязки. И даже ноги оказались босыми. Несомненно, это создание было человеком. Если только не кем‑то другим.
Но едва оно повернулось к близнецам, как у Ринды испуганно расширились глаза. Она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Перед ней стояло порождение ночного кошмара. На человеческих плечах сидела голова с мордой огромного леопарда. Из пасти торчали длинные клыки, желтые глаза горели яростным огнем. Существо медленно двинулось к неподвижно стоявшим детям, по‑прежнему сжимая меч в руке.
Краем глаза Ринда заметила какое‑то движение в траве. Один из воинов, сбитых с ног телом предводителя, начал подниматься. Сжимая зубы от боли, он готовился метнуть свой меч в широкую спину существа.
– Обернись! Сзади! – крикнула девочка. Хотя это создание и пугало ее, но ведь оно спасло близнецов от черных всадников!
Чудище поняло ее слова и разом обернулось.
Оно без труда отбило летящий меч, потом в два прыжка преодолело расстояние до воина, и ударило того своим клинком по шее. Движения странного создания были точными и безжалостными, как будто кровопролитие давно стало для него обычным делом.
«Неужели очередь за нами? – пронеслось в голове у Ринды. – Дзанос, защити нас!»
Ремус сжимал меч дрожащими руками, словно тот стал слишком тяжел для его нежных рук.
Существо снова повернулось к близнецам. Его сверкающие глаза приковали их к месту. Потом, к удивлению ребят, меч выпал из руки чудища. Как будто силы разом покинули человека‑леопарда. Он зашатался и упал на колени.
– Что… что с ним такое? – спросил Ремус дрожащим голосом.
Ринда увидела, что существо корчится от боли и протягивает к ним руку. Кажется, оно о чем‑то просило. Его губы двигались, но с них слетало лишь непонятное ворчание.
– Ему… ему что‑то нужно. Ему необходима наша помощь, – сказала девочка.
– Бежим, Ринда! Теперь у нас есть лошади! Мы можем…
– Как тебе не стыдно, Ремус! – воскликнула сестра. В ее голосе слышались удивление и ярость. – Он же спас нас!
– Он? По‑твоему, это человек? Ринда…
– Посмотри‑ка, – оборвала она его.
Существо схватилось одной рукой за горло, а другой начало тереть голову.
– Я поняла! – воскликнула Ринда, хлопнув в ладоши. – Это человек в маске леопарда. Он никак не может ее снять!
Девочка кинулась к существу. Ее брат швырнул на землю меч и последовал за ней.
– Ринда, мне кажется, не стоит приближаться к нему, – попытался предупредить он, но сестра снова оборвала его.
– Неужели ты от страха лишился человеческих чувств? С каких пор ты стал таким неблагодарным? – Девочка приблизилась к существу и спросила: – Чем тебе помочь? Чего ты от нас хочешь?
Она осторожно положила свою тонкую руку на окровавленную голову леопарда, пытаясь найти границу маски. Еще совсем маленькая девочка с мальчишеской фигурой, пытающаяся помочь гиганту, напоминала крошечную птичку, вьющуюся вокруг льва.
Наконец человек в маске стал произносить что‑то членораздельное. Но повторял без конца лишь одно слово:
– Гуин… Гуин…
– Что это такое? Это то, что тебе нужно? Как мы можем помочь? – спрашивала Ринда снова и снова.
Неожиданно человек‑леопард вздрогнул и завалился на бок. Девочка еле успела отпрыгнуть, но тут же снова приблизилась и положила существу руку на плечо, по которому стекала кровь.
Ее удивлению не было предела:
– Ремус, посмотри, кажется, этот человек болен. Он вроде бы совсем ослаб. Кто бы мог такое подумать всего несколько минут назад? Ремус… Ремус! Беги к ручью и найди какой‑нибудь сосуд для воды, живее! Если мы не поможем нашему спасителю, он может умереть!
– Но Ринда, ты уверена… – начал было ее брат.
– Пока ты будешь стоять здесь, как полный болван, солнце сядет! – воскликнула девочка.
Ринда дрожащей от гнева рукой указала ему в ту сторону, где посреди леса бежал ручей. Но мальчик стоял как вкопанный. Ему было ясно, что сестра решила всерьез помогать человеку‑леопарду. Она машинально вынула из своих сверкающих волос последние колючки и опустилась рядом с ним на траву.
Чтобы провести ночь в приграничном лесу, нужно было обладать большой храбростью.
Даже тот, кто имел над головой крышу, а с боков – четыре крепкие стены, все равно не чувствовал себя здесь в безопасности. Что уж говорить о тех, кто заночевал под открытым небом!
Близнецы выросли во дворце и совершенно не знали Приграничных Земель, населенных демонами, чудовищами и варварами. Все эти существа казались им сказочными персонажами. При каждом шорохе сердце так и выскакивало из груди. А ведь детям предстояло провести ночь под прикрытием одних лишь колючих кустов васьи.
Каким‑то чудом им уже удалось пережить одну ночь в лесу, но события прошедшего дня показали, насколько здесь опасно. Трупы всадников валялись прямо перед ними на земле, а это означало, что другие воины могут пуститься на поиски своих товарищей.
– Послушай, Ринда… – произнес Ремус дрожащим голосом.
– Помолчи и нарви травы! – ответила она, даже не взглянув на него. За ней уже давно закрепился непререкаемый авторитет. Сейчас она хлопотала возле своего раненого спасителя – обмывала его могучие руки и ноги мокрой тряпкой и делала компрессы из целебных трав.
– Но ведь солнце уже садится! – возразил брат.
– Ну, раз я тебя вижу, то и ты что‑нибудь разглядишь.
– Скоро наступит ночь!
– Вот поэтому и пошевеливайся!
– Давай сперва разведем костер, а после я наберу травы.
– Ну уж нет! – ответила Ринда твердо. – По дыму нас вычислят в два счета!
– Но если стемнеет…
– Послушай, я знаю, почему ты так напуган. – Ринда говорила все это, приподняв голову человека‑леопарда и безуспешно пытаясь напоить его. – Потому что мы в Приграничных Землях, верно? Но что же нам остается? Может быть, ты предлагаешь пойти к монгаулам и попросить спрятать нас от демонов и диких зверей?
– Но Ринда… Ринда…
– Повторяя мое имя, ты ничего не добьешься, – ответила она, сверкнув глазами. – Нечего сказать, хорош наследник трона Парроса!
– Но…
– Крепись, братишка. Мы должны преодолеть все это. Выше нос! Теперь есть лошади и настоящие мечи, а в седельных сумках найдется какая‑нибудь провизия. Если только переживем эту ночь, то завтра с утра ускачем подальше отсюда. Может быть, доберемся до какого‑нибудь города. Но сейчас нам деваться некуда.
– Лучше бы ты перестала возиться с этой тварью, и тогда бы мы поскорее убрались отсюда.
– Даже если совесть позволит нам уйти, мы заблудимся в темноте и будем ходить по кругу. – Ринда подняла бровь. – А днем я легко смогу найти нужный путь. Ведь я Парросская Провидица.
Брат ничего не ответил. Близнецы лишь снаружи казались двумя жемчужинами из одной раковины, но все свои четырнадцать лет Ремус ощущал, что внутри они совсем разные. Ему было мало той силы, что давала голубая королевская кровь, текшая в его жилах по рождению. Мальчику хотелось обладать даром предвидения и пророчества.
Ринда не обратила внимания на то, что брат обиженно замолчал. Она наклонилась к гиганту и произнесла:
– Смотри, Ремус! Он приходит в себя!
Человек‑леопард мотал головой из стороны в сторону, все быстрее и быстрее. На землю уже спускались сумерки. Желтые глаза существа разгорались все ярче. Наконец странное создание разглядело детей и уставилось на них.
Челюсть гиганта задвигалась, и снова раздалось глухое ворчание. Ремус испуганно отпрянул назад, а Ринда, по‑прежнему стоявшая рядом, бережно взяла голову существа в руки.
– Ты хочешь пить? – спросила она. – Тебе дать воды?
Девочка подняла с земли шлем, в котором ее брат таскал воду из ручья. Человек‑леопард с трудом сел на траве и протянул руку. Его глаза сверкнули.
Но поднеся шлем ко рту, он зарычал от досады и ярости. Узкая ротовая прорезь на маске леопарда не давала ему напиться.
Ринда расстроенно покачала головой. Потом вдруг хлопнула в ладоши – ее осенило. Она принялась оглядывать просеку. Наконец девочка заметила кучу соломы. Выбрав соломинку потолще, она показала, как через нее пить, и протянула существу.
Вероятно, в его слабости были виноваты лишь голод и жажда. Осушив с невероятной скоростью весь огромный шлем, оно почувствовало себя заметно лучше.
– Кто же это сделал? – спросила Ринда, глядя задумчиво на голову леопарда. – Разве можно жить, не снимая такой маски? Я пыталась ее снять, пока ты был без сознания, но ничего не вышло. Должно быть, мешает какое‑то заклятие, над которым я не властна. Как же такой могучий боец позволил надеть на себя подобную штуку?
Уши на голове леопарда задвигались. Глаза, сидевшие глубоко под маской, глядели на девочку пронзительно, будто существо все понимало. Кожа его настоящего лица виднелась лишь в глазных прорезях. Но сами глаза светились такой яростью и железной волей, что было бы неудивительно, если бы под маской скрывалось нечто нечеловеческое. Когда Ринда замолчала, существо подняло руки и попыталось сорвать маску.
Попытка ни к чему не привела, и чудище испустило долгий и протяжный вой. Девочка протянула ему тонкие полоски вяленого мяса, найденного в седельных сумках. Их удалось просунуть через прорезь, и существо принялось с жадностью жевать.
– Ну что ж, оказывается, ты не умрешь от голода и в маске, – заключила Ринда, с облегчением глядя на него.
– Так, по‑твоему, он все‑таки человек? – спросил Ремус недоверчиво, с расширившимися от удивления глазами.
– Он даже больше человек, чем ты иногда бываешь! – ответила Ринда. – Кажется, на него надел леопардовую маску какой‑нибудь король или дворянин, а может быть – злой чародей. Я в этом уверена! Он точно не мог надеть ее сам, иначе давно бы избавился от нее.
Она повернулась к человеку‑леопарду и сказала:
– Мы – твои друзья и поможем тебе. Но для начала назови свое имя.
Теперь стало заметно, что в таинственном существе что‑то изменилось.
Кажется, еда и питье вернули его к жизни. К тому же оно, по‑видимому, было невероятно живучим. Существо зарычало, сжав в руке остаток вяленого мяса. Ринда невольно отпрянула и лишь потом поняла, что оно пытается что‑то сказать, но из‑за маски получается плохо.
– Что? Что? – спросила девочка.
– Гуин…
– Гуин? – переспросила Ринда. Кажется, она уже слышала от существа это слово. – Тебя так зовут?
– Кажется… кажется, да, – проговорило оно уже довольно ясно.
– Так ты все‑таки можешь разговаривать! Меня зовут Ринда, а это мой брат‑близнец Ремус. Откуда ты? Судя по загару, не с севера.
– Аурра… – ответило существо.
– А? Что это означает? – спросила девочка.
– Аурра…
– Аурра? Это твоя родина?
– Не… не знаю.
Говорить сквозь маску все‑таки было ужасно трудно. Ринда от досады щелкнула языком.
– Аурра… Гуин… – повторило существо.
– Скажи хотя бы, откуда у тебя на голове эта штука, – сказала девочка.
– Послушай, Ринда… – подал голос ее брат.
Ремус не был таким отважным и ловким, как его сестра, но зато обладал логическим мышлением. Он видел, что она полностью поглощена заботами об их новом знакомом и совсем забыла о том, где они находятся и что им угрожает. Не в силах больше сдерживаться, мальчик тронул сестру за плечо.
– Что такое? – спросила она.
– Послушай, Ринда, уже почти ночь.
– Без тебя знаю! – взвилась она, но ее лицо тут же стало озабоченным. Она лишь теперь заметила, что тени слишком сгустились, и быстро сделала защитный знак Дзаноса.
– Видишь, – Ринда снова повернулась к человеку в маске. – Ночь наступает! Ночь наступает!
– Кажется, так.
Может быть, существо, называвшее себя Гуином, наконец‑то пришло в себя, а может, помогла выпитая вода, но теперь оно произносило слова отчетливо.
Все кругом уже окрасилось в фиолетовые тона. Опускался сумрак, в котором таились всевозможные страхи и ужасы.
Из кустарников доносились запахи гниения. На вершинах деревьев шевелились кровососущие лианы. В траве сверкали глаза гадюк и еще каких‑то более страшных тварей. Лес, дремавший в течение всего дня, вновь пробуждался к жизни, показывая свое подлинное, темное лицо.
– Вы чего‑то боитесь? – спросил Гуин.
– Еще бы! – Ринда прищелкнула языком от удивления и досады. – Разве ты не знаешь, где мы находимся? Уж никак не в центре страны! Это же Приграничные Земли! Здесь в воздухе витают законы Гохры, а по лесу шныряют монгаульские всадники! К тому же мы в лесу. Если нас не схватят всадники, то подоспеют какие‑нибудь демоны! А тут еще и ночь наступает. Может быть, у тебя на родине это ничего не значит, но здесь, на границе, по ночам господствуют духи и всякая нечисть. Лишь по ночам выходят лесные хозяева.
– Поэтому я и хотел развести костер, – сказал Ремус, стуча зубами от холода.
– Нет, – тут же осадила его Ринда. – Да в нем и нет особой нужды. Кусты васьи уже укрывали нас в течение одной ночи. Правда, тебе, Гуин, в них не спрятаться. Постой‑ка, а может быть, ты – родня духам? И поэтому не боишься ночи?
Как только она назвала его по имени, по ее телу прокатилась внезапная судорога. Она и сама не понимала, что с ней такое.
Девочка прекрасно разбиралась во всевозможных знамениях и тайных знаках, поэтому стала исследовать сотрясавшую ее дрожь с помощью внутреннего глаза. Перехватив подозрительный взгляд брата, она обхватила себя руками за плечи, делая вид, будто дрожит от холода.
А человек‑леопард, похоже, совсем не заметил неладного. Он поднес свои огромные руки к лицу и принялся их разглядывать.
– Я был ранен, – пробормотал Гуин так тихо, что девочка едва расслышала его. – А вот и еще один шрам от клинка. Должно быть, я участвовал в битве. Но здешний пейзаж мне совсем не знаком. Я слышал о Пограничных Землях и Крестовом Лесе… но почему я сюда попал? Сплошная загадка… – Он потрогал пальцем кожу на границе маски. – И откуда на мне эта… эта…
– Ты хочешь сказать, что не знаешь? – воскликнула Ринда, удивленно всплеснув руками. – Ты совсем ничего не помнишь?
– Кажется… именно так.
Благодаря своим врожденным способностям близнецы, особенно Ринда, понимали речь Гуина, которая показалась бы простым смертным просто глухим ворчанием дикого зверя.
– С кем я сражался?
– С кем сражался? Ты сокрушил целый отряд черных всадников Гохрского Графа!
Ринда обвела кругом рукой. Человек‑леопард проследил за нею взглядом и спросил:
– И все это сделал я?
– Не просто перебил их, но спас нас, – ответила девочка.
– Ринда, давай все‑таки разведем костер. Ну, пожалуйста! – попросил Ремус, возвращая ее к реальности.
– Ладно уж, разводи. Только его нельзя держать всю ночь.
– Я слышал, призраки любят запах крови, – вспомнил мальчик давно заученную прописную истину. – Наверняка сбегутся к этим трупам. Так что без костра не обойтись.
– Ручей! – вдруг осенило Ринду. – Нужно развести костер у ручья и провести ночь между водой и огнем. Лесные духи не посмеют перейти воду, а огонь дан людям Дзаносом для защиты. А еще надо взять с собой трех лошадей. С первыми лучами солнца мы ускачем из этого жуткого места.
– Почему… – начал Гуин, с трудом пытаясь найти нужные слова. – Почему вы оказались здесь… в таком опасном месте?
– Ну, мы… – не успел произнести Ремус, как сестра больно ущипнула его за руку и сказала:
– Нас преследуют монгаулы. Так что лучше поскорее убраться отсюда.
– Но кто я такой?
Голос гиганта был едва слышен. Ринда, которая уже направилась к ручью, остановилась на полпути.
– Кто я такой? Действительно ли мое имя Гуин? С кем я сражался и почему оказался в этом лесу? Почему на мне эта маска? Какое колдовство не дает мне ее снять? Я даже не могу увидеть отражение своего лица.
– Может быть, я был в плену? – продолжал человек‑леопард. – Или сбежал из заточения? Где моя родина? Кто обучил меня владеть мечом? Я совершенно не помню, какой образ жизни вел. Я не помню абсолютно ничего.
– И эти слова… «Аурра»… «Гуин». Они звучат у меня в голове с тех пор, как я пришел в себя. Аурра, Аурра – кто это или что? Какое значение у этого слова?
– Моя родина, мой дом, мое оружие, мой господин – где все это? Есть ли у меня где‑то друзья, готовые приютить меня? А может быть, за мной выслана погоня? Я… я не знаю.
С этими словами он схватил своими могучими руками маску леопарда и стал бешено сдирать ее. Но она оставалась неподвижной. Гуин горестно обхватил голову руками.
От этого зрелища сердце Ринды наполнилось жалостью. Она положила руку на плечо воина, стараясь утешить его, словно ребенка.
– Мы слишком устали, к тому же ты ранен, – сказала девочка самым ласковым голосом. – Я уверена, со временем ты все вспомнишь и поймешь, как снять маску. И мы сделаем все возможное для этого. А пока надо идти. Здесь опасно. А утро вечера мудренее.
Ночь была странной, завораживающей. Стало ясно: близнецы забудут ее не скоро.
Воспоминания о ней возвращались к ним потом много раз – когда Ринда плыла по воде вблизи Корсеи или сидела в башне монгаулов, или когда Ремус лежал среди парросских шелков. Может быть, эта ночь осталась даже в сердце сурового воина Гуина. Она была таинственной, словно священная ночь рождения. В этих местах не отважился бы остаться после наступления темноты даже патруль монгаулов. Лишь слабый огонек костра отделял людей от затаившихся во мраке призраков, демонов и прочих тварей.
Впрочем, нельзя сказать, что трое путников выглядели здесь чужеродными. Близнецы вполне походили на эльфов или древесных духов. Сходство усиливали и волосы, отливавшие серебром в свете костра, и фиолетовые глаза, и длинные гладкие руки и ноги. А их спутник вообще будто бы явился из потустороннего мира – воин могучего телосложения с горящими глазами на морде леопарда.
По совету Ринды Гуин нацепил черную кирасу, наручи и поножи, снятые с наиболее крупного из убитых всадников. Кроме того, он надел отличные кожаные сапоги, накинул на плечи черный плащ и взял самый лучший меч, какой только нашел.
Лишь голову воин ничем не прикрыл. Черный шлем гохрских всадников мог навлечь на него немало неприятностей. А кроме того на его голову вряд ли налез бы хоть один из этих шлемов.
Ринда отметила про себя, что наряд ему очень идет. Воин обладал прекрасной фигурой. И теперь даже странная маска леопарда не казалась пугающей. Гуин казался божеством – получеловеком, полузверем, благородным воином с невероятной силой и отважной натурой.
Путники время от времени подбрасывали в костер смолистые ветки. Колеблющееся пламя отражалось в озере, создавая совершенно фантастичное зрелище. Круг света охватывал небольшое пространство, внутри котор<