Введение
В истории архитектуры особое место занимает Марк Витрувий. Марк Витрувий Поллион (лат. Marcus Vitruvius Pollio) — римский архитектор, инженер, теоретик архитектуры второй половины I века до н. э. Известен как автор «Десяти книг об архитектуре» (лат. De architectura libri decem) — единственного полностью дошедшего до нас античного архитектурного трактата.
В своем произведении Витрувий заложил основы теории архитектуры, на которых воспитывались его последователи в течение нескольких столетий. Огромное значение автор трактата придает месту расположения постройки и ее ориентации по странам света, акустике, соразмерности как планов зданий, так и фасадов. Витрувий указывает, что архитектор должен разбираться в различных областях науки, в том числе географии, медицине, оптике, математике, астрономии.
Автор ссылается на массу сочинений не только архитекторов, но и философов. Согласно теории Витрувия, изложенной в трактате, архитектура основывается на трёх началах: польза, прочность и красота (firmitas, utilitas, venustas). Так называемая «триада Витрувия» прочно вошла в историю и теорию архитектуры, стала основой профессиональной культуры архитектора.
Цель контрольной заключается в том, чтобы на основании проанализированной литературы сделать вывод относительно концепции («триады Витрувия»).
Исходя из поставленной цели нам предстоит решить следующие задачи:
- проанализировать факты биографии архитектора Витрувия и выявить сущность канонизации им ордера;
- выявить особенности «триады Витрувия».
Глава 1. Архитектор Витрувий и канонизация им ордера
Великий римский архитектор и инженер второй половины I века до н.э. До нас не дошли точные даты его биографии. Предполагают, что Витрувий родился в Вероне или в Формии.
|
|
Витрувий сыграл большую роль в общеевропейской архитектруре, а особенно со времени Ренессанса. Не сохранился ни один из рисунков Витрувия, а также и подлинник трактата, что привело к бесконечным гипотезам и толкованиям. Только в XV веке стали появляться печатные издания Витрувия, переведенные на большинство европейских языков[1].
Из жизни зодчего известно мало. Даже его имя устанавливается достаточно условно. В рукописных копиях его трактата и у античных авторов сохранилось только его родовое имя Витрувий; семейное имя – Поллион – устанавливается менее достоверно; личное же имя – Марк – является лишь догадкой издателей эпохи Возрождения. Жил в Риме, вероятно, служил в армиях Помпея и Юлия Цезаря военным инженером, а при Октавиане Августе – гражданских инженером. Знание греческого языка позволило ему использовать литературу по строительному и инженерному делу, в том числе по военной технике. Сам Витрувий сообщает, что воздвиг в Колонии Пано на Андриатике небольшую бализику. Под старость скромный зодчий добился пенсии от Августа (через его сестру Октавию), что дало ему возможность написать трактат «Десять книг об архитектуре», переживший века.
Вся жизнь Витрувия бала подготовкой к созданию «своего старательно обдуманного сочинения об архитектуре», ибо «наука архитектора основана на многих отраслях знания и на разнообразных сведениях. Эта наука образуется из практики и теории». В сочинении Витрувия разбираются градостроительные, инженерно-технические и художественные вопросы, обобщен теоретический и практический опыт, накопленный эллинистической Грецией и Римом.
|
|
Большое значение для развития всей архитектурной теории имела сформулированная Витрувием триада – единство прочности, пользы и красоты, которое должно соблюдаться при строительстве любого сооружения.
Принципиальными, качественными изменениями отмечено использование архитектурных ордеров в римском зодчестве. Только здесь, собственно, и берет традиция использования ордера как языка художественной выразительности, подчиненного универсальной норме. В этом новом качестве ордер выступает в трактатеВитрувия — римского военного инженера и архитектора, работавшего во второй половине I века до н.э. Не случайно именно из этого сочинения вошло в архитектурную мысль нового времени само понятие ордера[2].
«Архитектура состоит и порядка, по-гречески taxis; расположения, что греки называют diathesis; евритмии, соразмерности, благообразия и расчета», — так начал Витрувий теоретическую часть своего трактата[3].
Он выводил свою терминологию из греческой. Однако представление об ордере, которое он излагает, внесено уже организационным гением римлян, и вряд ли случайно, что в греческих источниках слово taxis в том значении, которое дается ему в трактате, не удалось обнаружить. Витрувий основывается на греческих источниках, игнорируя современные ему новации (изобретение бетонных конструкций, распространение клинчатой арки). И все же невозможно вообразить подобный систематизированный канон, заключающий в себе абстрагированное представление об ордере, возникшем в рамках эллинской культуры. Об этом и говорит сам Витрувий:
|
|
«Так как я заметил, император, что большинство писавших об архитектуре оставили после себя отнюдь не систематические наставления и сочинения, а лишь наброски в виде бессвязных отрывков, я счел делом достойным и полезным свести воедино эту важнейшую науку, изложив е строго систематически».
Кое-что от индивидуализации, обычной для греческого ордера, Витрувий как будто сохранил. Пропорции ордеров трактатом поставлены в зависимость от их абсолютных размеров: чем выше ордер, тем более высокими должны быть архитрав и антаблементв целом; сокращение интерколумния связывалось с увеличением стройности колонн. Включены в трактат и поправки, которыми компенсируются оптические искажения. Однако, все это приведено к четким правилам, усложняющим норму, но не снимающим ее универсальности. Ордер у Витрувия — уже не примем организации индивидуального архитектурного организма — он обрел определенную независимость по отношению к произведениям, в которых использовался[4]. Вместе с универсализацией системы римские ордеры освобождались от антропоморфных ассоциация; — последних признаков иконического знака, сохранявшихся в архитектурной форме. Витрувий говорит о таких ассоциациях, противопоставляя признаки дорического и ионического ордеров как мужского и женского начала. Однако для того, чтобы мотивировать аналогию, ему пришлось напомнить о происхождении ордеров и тем самым сделать отсылку к греческим прообразам. Ассоциация стала опосредованной через греческие ордеры.
Универсальность римского ордера уже не допускала излишне конкретных полуизобразительных мотивов. Ордер стал абстрагированным символом рациональной упорядоченности и всепроникающего единства «Pax Roman». Нужно было освободить ордер от связи с теми смысловыми значениями, которые могли ограничить его применение.