13 апреля спикер Госдумы, а также лидеры всех четырёх фракций внесли на рассмотрение законопроект, предусматривающий ответ на санкции со стороны США. Среди прочего предлагается ввести «запрет или ограничение ввоза на территорию РФ лекарственных средств и препаратов, произведённых в США и иных государствах». Сюжет: Здоровье Нас успокаивают: речь идёт о лекарствах, аналоги которых имеются в России. Однако и врачи, и руководители благотворительных фондов, и больные уверены: принятая в Думе инициатива может стать для многих смертным приговором. Майе 12 лет. Последние три из них она лечится в Центре имени Дмитрия Рогачёва от онкологического заболевания. Я снимала о ней фильм: девочка мужественно боролась с болезнью. Прямо в больнице она проходила курс средней школы – Майя никогда не сомневалась, что сможет выздороветь. Во время съёмок мама девочки не раз говорила: она безмерно благодарна врачам, которые смогли найти для её дочки импортные лекарства: только благодаря им сохранилась надежда. Сейчас я боюсь звонить маме Майи. Я не знаю, что будет с её дочерью и со всеми другими детьми, которых теперь могут лишить жизненно необходимых для них препаратов. Опыты на пациентах С точки зрения законодателей, ничего страшного не произойдёт: запрет не коснётся тех препаратов, аналогов которых нет в России. Действительно, по мнению врачей, в каких-то случаях можно обойтись дженериками, то есть аналогами западных препаратов, в том числе и российскими. На этом хорошие новости заканчиваются. Плохие новости такие: прежде всего пострадают пациенты с лекарственными аллергиями. Академик Лео Бокерия рассказывает: «Прежде чем лекарство запустят в производство, его многократно проверяют – на животных, на разных возрастных группах людей, исследуют побочные эффекты. У оригинального препарата молекулярная формула всегда чище, он качественнее». «Российские аналоги – это неочищенные препараты, многие из которых не прошли клинические испытания. Испытания проводят прямо на пациентах: каждый раз они должны вызывать «скорую» и регистрировать побочные эффекты, затем идти к заведующему поликлиникой, который собирает консилиум и решает, что препарат не подошёл. Только после этого по индивидуальному заказу закупается оригинальный препарат», – солидарна с академиком директор фонда помощи больным муковисцидозом «Кислород» Майя Сонина. КСТАТИ Опасность замещения оригинальных препаратов ещё и в том, что их производство начинается после того, как истекает срок патентной защиты на основное действующее вещество. Как правило, это 10 лет. То есть, переходя на дженерики, Россия тем самым совершает откат к устаревшим лекарствам. Всё это я пережила на истории собственной дочери, которой в четыре года в районной поликлинике прописали ударную дозу российского антибиотика – дженерика импортного препарата. В результате она получила аллергию, ежегодно непредсказуемо возникающую на что угодно – от луговых трав до говядины. В некоторых случаях приходится созывать консилиум врачей, чтобы решить, чем вообще кормить ребёнка. Аналоги сильно «недотягивают» Список лекарств, рекомендованных к запрету, сейчас находится на рассмотрении правительства. В нём значится немало средств от редких болезней, таких как муковисцидоз. Однако в перечне также присутствуют названия средств, которыми спасаются миллионы россиян. В частности, я нашла в нём нурофен, который является спасательным кругом для многих родителей, когда у ребёнка поднимается температура. Теперь в случае его запрета при каждом подъёме температуры у ребёнка придётся вызывать «скорую» и делать укол анальгина. Дай бог, чтобы он снизил температуру хотя бы на час. В этом же списке одно из самых эффективных средств при лечении пневмонии, лекарство для понижения артериального давления, спрей, который спасает при отёке слизистой носа… В принципе всем им можно найти хоть какую-то замену. По-настоящему в безвыходном положении оказываются люди с онкологическими заболеваниями. «Многие специалисты говорят, что наши препараты неплохие и работают, но когда речь заходит о своих пациентах – родственниках, то все хотят оригинал. Именно потому, что нет доверия к качеству: эквивалентность этих препаратов исследована плохо. Запрет приведёт к тому, что возможности лечения рака в России будут ограничены», – говорит исполнительный директор Фонда профилактики рака Илья Фоминцев. Узкая лазейка для медицинских фондов Не удивительно, что благотворительные медицинские фонды уже бьют тревогу. Вот что рассказала «Нашей Версии» директор фонда помощи взрослым «Живой» Виктория Агаджанова: «Есть препараты, которые существующие сейчас дженерики или аналоги не заменят ни при каких условиях. Это препараты, которыми лечат гепатит В, это лекарство от эпилепсии лирика. Можно запретить капотен от повышенного артериального давления, но дело в том, что есть масса людей с сопутствующими заболеваниями, которым никакое другое лекарство не поможет – только навредит. Выход я вижу только один: добиваться запрета этого закона. Многие благотворительные фонды выступают за запрет закона. Мы понимаем, что к нам прислушиваются «50 на 50», но мы пытаемся. Многие говорят о развитии нашей фармацевтической промышленности, но мой прогноз таков: наша фармация действительно может пойти по нарастающей. Но на это потребуются годы, возможно, лет 10. А в это время мы будем лечить дженериками, неочищенными или неподходящими, по сути, ставить эксперименты на людях. Что касается ряда препаратов от онкологических заболеваний, то есть такие, которые в России в настоящий момент даже не сертифицированы, их закупки по закону должны производиться пациентами самостоятельно. Много ли вы знаете онкобольных, способных слетать за препаратами в Европу? Если закон будет принят – лечить людей будет во много раз сложнее». Да, есть небольшая надежда на волонтёров. Но им придётся сильно рисковать, поскольку доставлять лекарство они будут полулегально. При легальном способе необходимо будет ждать решения врачебного консилиума федерального профильного учреждения. Что станет со смертельно больным человеком за время этого ожидания? Майя Сонина, директор фонда помощи больным муковисцидозом «Кислород», констатирует: «По итогам санкций наша возможность помочь подопечным снизилась в 8 раз. Сейчас у нас очередь на полтора года. Думаю, некоторые не успеют дождаться…»
|
|
|
|
|
|
Алексей Кащеев, врач-нейрохирург, кандидат медицинских наук: – Среди моих пациентов – самые разные люди. Есть те, кто «принимает решения»: федеральные судьи, депутаты Государственной думы, топовые журналисты кремлёвского пула, несколько сотрудников МИДа, немало высокопоставленных сотрудников ФСБ и МВД, серьёзные чиновники из администрации президента... И вот я думаю про этих людей, которые хотят сейчас запретить ввоз на территорию России американских препаратов (а они понимают последствия и прекрасно знают, что это означает для российских пациентов), – так вот, впервые я думаю, обязан ли я оказывать им впредь медицинскую помощь лишь на основании того, что они живые люди, а я работаю врачом, или же правильнее им отказать? 1 Поделиться 0 Поделиться 0 Поделиться 1 Поделиться 0 Поделиться 0 Поделиться Ирина Мишина Опубликовано: 23.04.2018 08:20 Отредактировано: 23.04.2018 08:2
Убей своих. Источник: https://versia.ru/zapret-amerikanskix-lekarstv-privedyot-k-gibeli-tysyach-pacientov