Перед вами огромная энциклопедия, собранная со всех земель Империи и Ариана. Я потратил множество лет, чтобы закончить её, толком не зная понадобится ли она мировому сообществу. Теперь всё готово, и я представляю её к вашему рассмотрению. Надеюсь здесь вы найдёте то что вас интересовало или то чего вы не понимали на протяжении всей своей жизни. Продвинете свой разум за обычную грань мироздания и расширите возможности собственной личности. Если вас захватит история и даже в конце останутся нерешённые задачи, то вы всегда можете прийти ко мне в Исарскую Коллегию Знаний, и я всё разложу по полочкам в вашей голове, - Лаибел Мефистейн.
Рассказанное мной на страницах этой книги не является истиной в последней инстанции, потому что я даю вам лишь сведения из официальных источников смертных рас. Реальная картина мира может быть иной. Однако я обладаю самой актуальной и наиболее вероятно верной информацией в мире на данный момент, так как имею доступ к неиссякаемому источнику знаний – собственную коллегию. Начнём с самого базиса зарождения мироздания, ибо именно это приведёт нас к более узконаправленному пониманию отдельных мистических существ, что обитают в нашем мире. Отсюда мы поймём происхождение культов и их цели.
В Великой пустоте, которая окружает наше мироздание, кем-то или чем-то были созданы целые миры, со временем заселённые Перворождёнными богами. Один из таких – Ариан. В этом мире Авангард Первородных состоял из: Авадея (бога земли), Ведена (бога воды), Скрана (бога огня), Эбриана (бога воздуха), Лайтрены (богиня жизни), Мортианы (богиня смерти, именно от её имени и появилось само это понятия в Ариане - смерть). Залтода (бога времени и света), Пасионы (богиня греха, тьмы). Из-за неукротимого желания что-то создавать и систематизировать, смотреть на развитие жизни и её падение, они создали творения подобные себе. Первые их “дети” – Сенвианы, в последствии известные как душегубы. Они заселили единый материк Ариан и создали одну огромную Империю Душ (ранее название этого государства неизвестно). Но и здесь всё было не так легко. Император Сенвианов – Гхулт, нашёл в глубинах Ариана (под землёй и под водой) иных богов – Забытых. Никто не знает, когда появились эти ужасные существа, однако известно одно – семеро забытых Ариана осквернили Сенвианов и теперь те питались энергией всего живого вокруг себя и никак не могли контролировать этот процесс.
|
|
Мир был навеки осквернён и почти истощён. Попытка усмирить Сенвианов - создание новых высших рас эльфов и ящеров. Однако те даже в союзе проиграли войну Империи Душ. Наступили “Тёмные времена”. Эльфы и ящеры специально выращивались Душегубами в качестве пищи и в качестве рабочей силы. Сенвианы, теперь выглядели как сгустки чёрной энергии, черпаемой из Великой пустоты пожирали души и новых низших рас (гномы, люди, орки), а затем могли принимать их внешний вид, искажая до немыслимого ужаса. Первородные долго не могли понять из-за чего это произошло. Но было очевидно, что нужно решать возникшую проблему, иначе Ариан будет уничтожен.
Для защиты мира были созданы драконы, которых возглавляли сами боги. Авадей – коричневые драконы, драконы земли. Веден – синие драконы, драконы воды и холода. Скран – красные драконы, драконы огня. Эбриан – белые драконы, драконы ветра. Лайтрена – зелёные драконы, драконы природы и жизни. Мортиана – чёрные драконы, драконы смерти. Залтод – жёлтые драконы, драконы времени. Пасиона – фиолетовые драконы, драконы греха и скверны. Первородные вступили в войну с Империей Душ. С помощью жертвы бога света и времени – Залтода удалось освободить все расы и уничтожить Империю, убить Гхулта. Семь Забытых богов так плотно въелись в Ариан и в смертные расы, что убить их было невозможно, но удалось заточить. Единый Ариан был расколот на четыре куска – Ариан, Сорстек, Эншема, Орлегс. Вокруг Ариана около четырёх затопленных крупных городов, один из таких – Лраалх.
|
|
* * *
“Занятно, тем более есть с кем обсудить. Некоторые вещи я и сам знаю, но так подробно и просто, хм, Лаибел постарался. Мне это понадобится”, - и тут он резко прервал поток своих мыслей и положил книгу в крупный железный футляр для фолиантов, что висел у него на поясе: “Переплёт каждый день будет напоминать о жестокости, надо бы удалить кожу с книги”.
Барионор был научен грамоте и чтению своим учителем даже раньше, чем научился сражаться. И он умел делать и то и другое достаточно хорошо. Ему привили любовь к чтению, поэтому всегда находил место для литературы в любом путешествии. Однако именно в горы не стал брать. Теперь же на земле можно вернуться к обычному образу. Да и прикреплённая книга никак не отяжеляла его на фоне хоть и средних по тяжести доспехов, но всё равно достаточно громоздких и порой неудобных. Это постоянно досаждало ему, тем не менее зачастую спасало ему жизнь.
|
|
После этого спонтанного акта отрешения от всемирного ужаса Барионор продолжил искать следы чего-то необычного в доме. На полное обследование у него ушло около десяти минут, но он находил только общие предметы любого культа: свечи, мантии, кинжалы, запёкшуюся и иссохшую давным-давно кровь, предположительно изглоданные человеческие останки, ещё не совсем понятные ему символы. Что-то похожее на знакомую ему пентаграмму, но с неизвестными знаками по бокам и в центре. Так или иначе найденная информация не давала ему прямой наводки на культ. “Да, этот дом определённо был замешан в ритуалах, но кто участвовал в них и где они сейчас. И что они сделали с городом? Это уже другой вопрос, да и именно эти ли ритуалы повлияли на происходящее?”.
* * *
Дело начало подходить к вечеру. Тусклое солнце быстро уходило за горизонт и поднимался кровавый спутник Ариана – Форбозен. Становилось всё темнее и темнее, и несмотря на то что ночи на севере Империи были чаще всего белыми, сейчас все звёзды будто бы исчезли с небосвода по чей-то коварной прихоти. “Во время святотатства Кровавой Луны любые чары и ритуалы возымеют двойной эффект, нужно торопиться”. Капитан наконец-то вышел на улицу, подальше от дурного запаха, царящего в доме. Он собирался дойти до таверны, в которой они остановились, чтобы хотя бы не ходить по улицам одному. Однако внезапная встреча ему помешала это сделать. Не прошёл Барионор и пятидесяти метров, как на него из очередного переулка буквально вылетела старая женщина с выпирающими покорёженными зубами, скорее похожих на клыки зверя. Её умоляющая о помощи рука превратилась по тонкости в гусиное перо, вся кожа сошла с неё и было обнажено мясо. В глазах не осталось ничего, кроме бездонной дыры, которая вела куда-то далеко-далеко. Барионор мгновенно отпрянул от женщины, чьи волосы пытались зацепить его стекающей с них кровью. И он только сейчас увидел, что у неё был пробит лоб чем-то тупым, но почти наверняка насмерть.
- Вы…вы офицер Империи, - изрыгнула из себя она с отчётливым безумием вглядываясь в имперский знак на его груди, - пожалуйста, спасите мою дочку Кассандру! – после этих слов полумёртвая старуха рухнула на пушистый снег.
- Что? – на миг он опешил, - где её найти?! – пытаясь поднять женщину крикнул капитан.
- Оставьте меня, - отмахнулась она, - быстрее бегите к главной церкви Бринмарка.
- Хорошо, я обещаю, что попытаюсь спасти вашу дочь, - капитан перестал тревожить покой умирающего человека и тихо положил её холодную руку на землю.
“Мы все рождаемся на этой земле и на ней погибаем, спи спокойно, мать имперского чада”.
* * *
Генрих мчал на всех парах к Гроину, чтобы поскорее уже убедить его пойти к Барионору. По дороге ему так никто и не встретился, а вот внутри самой таверны была теперь совершенно иная атмосфера нежели с утра. Барная стойка опустошена и наполовину поломана. Бармена за ней нет. На полу разбитая вдребезги стеклянная бутылка из-под рома. Весь алкоголь перед единственным оставшимся в этом здании – перед Гроином, которого практически не видно из-за курительной трубки, которой он задымил помещение. Но из того что можно было увидеть легко сделать один вывод: жалкое подобие нормального гнома. Лежит на барной стойке и из последних сил допивает остатки алкоголя, покуривая сгоревший табак. Заплывшее лицо перекошено от злобы и безнадёжности. Шепчет себе под нос: “Что же ждёт нас в конце наших приключений? Как-то спросил я его. А он мне и ответил, что нас ждёт продолжение пути, что у нас как команды никогда не будет конца, недавно только заговорил о выходе на заслуженный отдых через ещё пять лет страданий” – внезапно издал хриплый смешок – “Не дай бог, чтобы это дерьмо продолжалось хотя бы ещё пару дней. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Умрём мы, вот и всё, подохнем как дикие псы, которыми и являемся. Продолжение пути чёрт бы его побрал, не дай Штайн этому сбыться. Я б сейчас разбил что-нибудь или кого-нибудь. Но похоже из-за очередного воздействия чёрной магии мне сегодня не везёт и пьяных быков не встретить. Барионора бы завалил, если бы под руку попался, он всегда ведёт себя как неотёсанный баран. Он мог хотя бы попытаться встать в позу и отказаться от этого очередного бесполезного похода. Мне уже пора на отдых…пора на отдых, пора…надоело хоронить один отряд за другим, как началось в молодости, так и преследует постоянно".
Пока Гроин разговаривал сам с собой, Генрих осторожно приблизился к нему и отметил про себя: “Да здесь не меньше четырёх литров рома и не пойми сколько ещё пива. За пару часов”.
- Не пытайся ко мне подкрасться, сержант, я прекрасно слышу даже когда пьян. Дерусь не хуже. Если будешь читать мне нотации или рассказывать о том, что Империи нужна моя помощь, то это будет первый день конца твоей жизни. Мм, снова какие-то воспоминания из навечно стёртого мной же прошлого. Кто-то ко мне уже так подходил, когда я спокойно себе напевался в стельку, - гном подтянул к себе бутылку и собирался уже испить ещё, но не успел, потому что за горлышко вцепился Генрих, показывая всем своим видом, что не позволит продолжать лейтенанту.
- Я только-только сказал что ты пожалеешь! Или ты непонятливый? Перед тобой чемпион Империи по рукопашному бою 540-ого года, прочь с пути, юнец. Не то раздавлю! – глаза Гроина налились кровавой яростью и он уже готовился атаковать собрата по оружию.
- Остановитесь, лейтенант, не знаю насчёт Империи, но ваша помощь нужна Барионору. Без вас он погибнет, в городе действует культ Рефюцила и в ответе за происходящее именно члены этой организации, - он пытался надавить на жалость гнома, но в нём её не осталось и поэтому словесную перепалку наш сержант безутешно проиграл.
Гроин повернулся лицом к мешающему ему гостю и отбросив алкоголь сказал:
- Барионор давно втайне всем телом желает смерти. Не надо мешать ему её найти. После Мясника из Исара и красных забастовок, и конечно же после войны от него осталась лишь тень легендарного “Феникса”. Забудь его, юнец, это не лидер, а жарнальский крысолов, который всех тащит на дно, искренне веря в свою правоту. Ты не знаешь, но он запросто попал в ловушку и отдал в жертву десятки молодых воинов. Капитан разучился сочувствовать, да и любить тоже. Лиллия была бы со мной согласна, дурень, потерял главное в жизни по своей прихоти. Империя не превыше всего, нет. А твои культы были есть и будут, глупцы всегда найдут оправдание своей глупости. Дай им ради чего жить и они лишат других всего.
- Что я должен сделать, чтобы переубедить тебя? Гроин, ты не решаешь вопрос и даже не говоришь капитану о его проблемах, а лишь пьёшь и разводишь демагогию на пустом месте.
Генрих этими словами прорубил окно правде в этом царстве мрака. Его словесный оппонент злобно усмехнулся:
- Вся жизнь – путь к погибели. Умри – дай умереть другому. Так ещё старый-добрый Лаибел говорил. Рождение – смерть, рождение – смерть, вечный цикл без смысла и дела. И хоть я никогда особо его не любил, но теперь вспоминаю о нём с умилением. Странный старик, но умный чёрт. Ладно, сможешь меня перебороть и тогда я буду готов помочь. Считай что мне это нужно для того чтобы протрезветь, - после этих слов гном не тратя не единой секунды ударил сержанта по голове пустой стеклянной бутылкой и залепил ему первоклассный удар прямо в челюсть.
- Что-то не слышу что ты думаешь насчёт моего предложения, похоже в 106-тую нынче берут кого попало, надо будет с этим разобраться, - съехидничал он и сел дальше пить, - радует хоть что я и по сей день сильнейший в отряде по рукопашному бою. Эх, талант не пропьёшь. Может открыть свою пивоварню? Недавно пробовал новый напиток – виски, можно его производить. Виски от именитого лейтенанта и чемпиона рукопашного боя, неплохо?
- То есть разить из-под тешка ты называешь талантом? Ты трус! – Генрих скинул Гроина со стула одним махом.
- Ууу, а ну иди сюда! – прокричал гном и вцепился в сержанта, повалив его на пол.
Удар следует за ударом, Гроин размеренно и никуда не торопясь разбивает лицо своему новому знакомому. Генрих первое время не может сбежать из его хватки, но потом ему удаётся опрокинуть его и поставить ему на грудь свой тяжёлый сапог.
- Прекратите бессмысленную драку! – разозлился уже даже и тот кто пришёл облагоразумить собрата.
- Чёрта с два! – лейтенант никак не хотел утихомириться, в его зрачках горела неподдельная ярость.
Он нашёл выход из положения и откинул противника к стенке, прибив его к ней кулаками. Затем взял длинный стул и со смачным хрустящим треском обломил об небольшую голову Генриха. Однако не успел лейтенант отойти от своей жертвы, как та кинулись на него полноценным и резким рывком. Сержант заломил одну руку Гроину и оглушил его, ударив об стол, затем провёл лицом по барной стойке, собирая на лицо все осколки и опилки, всю грязь. И напоследок еле-еле поднял прилично весящего гнома и кинул его в угол. Грохот кольчуги, всегда надетой на нём и стон ломающегося дерева, неприятный звон разбитых бутылок – эти звуки накрыли опустевшую таверну с потухающим светом. Но не прошло и тридцати секунд, как в помещении снова воцарилась полная тишина. Ненадолго…
Раздался маниакальный заразительный хохот, фигура гнома снова показалась в полный рост и на лице его, хоть и усеянном различными занозами и кровоточащими ранами, не было ничего кроме неподдельного удовольствия. У Генриха же округлились глаза от удивления и он уже собирался взяться за меч, потому что лейтенант совершенно не контролировал себя.
- Ты наверняка не слышал мои прозвища: “Каменная плоть”, “Последний из недр”. Я выживал в таких местах, где остальные без шансов погибали. Если ты думаешь, что сможешь меня так нелепо остановить, то сильно ошибаешься. В адское жерло размеренным шагом ступает 106-тая когорта, уступая плацдарм мертвецам! Зачем?! – последнюю строчку он протяжено пропел, и сразу после этого напал на Генриха, с лёгкостью уклонившись от трёх его атак. Один точечный удар в челюсть следовал за другим, отправляя сержанта подальше от этих земель. Когда тот уже еле-еле стоял, гном пробил его лбом и так сильно пригвоздил к стенке, что она не выдержала и они свалились уже на складе.
* * *
Пока Барионор шёл к таверне узнать, что там с его друзьями к нему вернулось то чего он никак не мог ожидать. То, что в прошлый раз исчезло также внезапно, как и появилось. Тогда ему помогла беседа с весьма странной женщиной по имени Ализа. “Я долго думал над тем, что алхимичка возможно не так за кого себя выдаёт, что она и является причиной этого пения, но теперь”. Да, та песня-плач снова проникает в его разум, блокируя любые мысли. Она затмевает все позывы логики, даже способна окончательно уничтожить в нём храбрость. Однако сейчас что-то изменилось, песня стала звучать несколько иначе. Ещё более неразборчивее, будто бы из колодца. Странный гул преследовал серенаду и от этого голова капитана готова была взорваться. Кроме этого Барионор чувствовал в этой молитве неподдельную скорбь брошенной женщины…она оплакивала свою любовь. “Почему таинственная волшебница решила поделится своей горечью именно со мной? А-а-а”. Капитан начал размышлять в верном направлении и от этого всё заболело ещё сильнее. Он рухнул на снег, даже не успев вытащить меч. Из арки, ведущей прочь из этого переулка показался женский силуэт, полностью облачённый в траурный цвет. Ничего точного Барионор разглядеть не смог (но я бы сравнил тень с человеком на картине вашего земного художника Эдварда Мунка - “Крик”, хорошо показан момент, когда мой очень близкий друг приходит за своей душевной жатвой). К капитану же в этот момент резко возвратились воспоминания о любимой…теперь зарыдать хотел уже он: “Ненавижу…и раньше всё в жизни было непросто, но я и так еле-еле выношу происходящее…нет, память, пожалуйста, не издевайся надо мной. Сирота, оказавшийся в цепких лапах имперской пропаганды. Убийца во славу Империи, виновный перед мёртвыми. Уничтожитель собственной любви. И вот я здесь, пал от воздействия неизвестной мне магии. Ализа Лавуан, поход, погибель отряда, Эмелия, таинственная женщина, оставившая меня в живых, песнь, культ Рефюцила. С тех пор как я бросил Лиллию во мне ничего не осталось. Всё пошло к чёрту, если конечно не вся жизнь изначально принадлежала ему”.
- Чего ты ждёшь? Давай же, закончи это пение! Забери если нужно, только перестань со мной играть! – жалостливость в нём сменилась неподдельным раздражением даже лютой ненавистью.
“Где ты Эмелия, когда ты так нужна?” – Барионор собрал все силы в кулак и с помощью одного резкого усилия встал на ноги и выхватил меч, приготовившись воевать с любым врагом.
Пение прекратилось, как и просил капитан. Улицу снова накрыло белое безмолвие, лишь снег продолжал падать на обмёрзшее лицо Барионора, припорошив его волосы горькими хлопьями. Однако самое главное было ещё впереди…медальон на шее в форме лилии моментально разгорелся. Но не было даже секунды, чтобы среагировать…из арки исчез безликий тёмный силуэт, а за ним сразу нахлынула целая волна миниатюрных багровых лебедей, которые обрушились на капитана, обдав его сверху донизу сладкой кровью…медальон тут же потух. Липкий страх перемешался с садистским удовольствием, появившимся из ниоткуда.
* * *
В этот момент Гроина тоже окончательно покинуло сознание из-за сильнейшей взбучки и влияния алкоголя на организм. В самые отчаянные моменты гном покидает реальность и отправляется скитаться по собственным воспоминаниям, очень часто его посещает его девушка с давно позабытой прародине. Такие блики прошлого греют истерзанную душу лучше любого алкоголя, но и лучше всего подпитывают ужасы. “Душистый запах иноземных пряностей так и витал над ней всю её жизнь…а я потерял…потерял её жизнь” – Гроин постоянно пытался отодвинуть от себя эти воспоминания, но неизбежно возвращался к ним на протяжении всей службы в Империи. А началось же это в Скроне, в вассальном государстве Регхома. В пьяных горах.
Гроин просто сидел со своими давними друзьями: Олгеб - сын одного из лучших ювелиров в городе, Тродир из клана мастеровых Трокбара, Дерин старший сын местного создателя рун. Отдыхали они вместе в одной из знаменитых таверн Скрона – “Одинокая гора”. Здесь всегда собиралась приличная толпа, весёлая и гулкая. И в молодости Гроин будучи романтиком, не очень любил такие места. Ходил в них достаточно редко, чтобы развеять порой надоедавшую тоску, и чтобы уничтожить извечно мрачные мысли. Посреди самого разгара ночи к ним присоединилось двое девушек. Одну из них юный гном приметил сразу: огневолосая, пышногрудая и худая (по гномьим меркам, для человека она была весьма пухлой), с большими голубыми глазами. Её лицо хоть и нельзя было назвать красивым, но оно было добрым, каким-то особенно миловидным, возможно, из-за веснушек что покрывали маленькими точечками округлые щёчки. Когда уже все прилично напились и вдоволь наболтались “пустыми словами”, как это называл Гроин (для него обычные разговоры без точной тематики казались бессмысленными в то время), то начались танцы. Вся таверна загудела ещё громче, и наш гном решил улизнуть от суматохи. Вышел подышать затхлым и трудным для людей горным воздухом. За ним аккуратно проскользнула приглянувшаяся ему девушка.
- Почему ушёл? - своим мелодичным голосом напевала она. От чего-то ему это напоминало колыбельные его матери, которые спасали его от деспотии отца.
- Устал немного от празднеств, - честно высказал ей собеседник.
- Я тоже, - выдохнула Атраун
- Удивительно! - нарочито грубо высказал гном.
- Чем ты так недоволен?
- Редко встретишь представителей иной культуры, не культуры потребления, - он указал своим взором на происходящее в таверне, - не сильно люблю общество.
- Но ты здесь, может в глубине души всё-таки любишь быть в толпе? - ухмыльнулась она.
- Если узнаешь получше меня, то поймёшь. Я не создан для веселья и необдуманного существования. Всю жизнь в мою голову лезут мысли совершенно не нужные для обычного гнома, - не без грусти вымолвил он, - тьфу, и сейчас не могу собраться и говорить то, что нужно женщинам.
- Чем-то мы с тобой похожи, я обладаю добротой, которая несвойственна нашему народу, и прекрасно осведомлена об этом, - она сделала вид, что пропустила его неуместный по её мнению комментарий.
- Ещё состраданием, - кивнул Гроин.
- Не люблю, когда меня нахваливают, - лукаво сказала Атраун, чуть-чуть покраснев.
- Любишь, но не хочешь в этом признаться, - грустно усмехнулся наш давний знакомый.
- Возможно.
- Но перейдём к вещам серьёзным, - через пару секунд молчания, он повернул разговор в иное русло, - нужно менять мир, Атраун, общество погрязло в жестокости и алчности, а мы сидим и пьём, потому что не можем ничего сделать с этим, - повысил голос Гроин.
- Последнее утверждение не может быть верным, ведь ты даже не пытался его исправить, если по-честному, - улыбнулась она в ответ.
- Пытался, но мелкое добро не покрывает величайшее зло.
- Но с помощью мелкого добра куётся большое.
- Я не глуп, и знаю, как устроен мир. Один я не смогу сделать абсолютно ничего, даже если тысячами буду собирать осколки хорошего.
- С чего ты взял, что ты один? - Атраун легонько положила ему свою тёплую руку на отяжелённые плечи, - мы вместе выкуем нечто прекрасное из нашего Скрона.
* * *
В таверне был полный беспорядок, который совершенно недавно учудили двое бойцов, сейчас без сил лежащие на складе. Гроин встал и отряхнулся, а затем увидел через дырку им проделанную крупный плакат, почему-то им незамеченный ранее. На нём изображён лорд Бринмарка Тлирион, густоволосый и крупный мужчина северного происхождения. Он указывает в сторону смотрящего пальцем и прищуривает глаза, выискивая врагов Империи: “А ты любишь свою Родину? Лорд Бринмарка собирает всех жителей в городской церкви Велнизма, ему нужна помощь каждого жителя любимого города!”. Гроин резко протрезвел, и пьяная пелена спала с его глаз. Он стал решительно и быстро мыслить. Вытер лицо от крови и убрал впивающиеся осколки, а затем обратился к Генриху:
- Вставай, пора идти, я похоже знаю куда направились жители города, - гном как ни в чём небывало протянул руку человеку, которого он недавно очень сильно покалечил.
- Тьфу, пустая твоя голова, ты думаешь я так просто тебе это прощу?! – прорычал тот от боли.
- Ты хотел чтоб я помог, вот я готов. Считай, что мы дрались не зря, я хоть протрезвел. Протрезвел и не только от алкоголя, но и от атмосферы ужаса и отчаяния, что меня накрывала. Где искать Барионора? Зная его, он снова полез в самую задницу, из которой его потом не вытащить целым.
- Должен быть на рынке или где-то рядом с ним, может он давно уже нашёл кого надо, пока мы дрались, - проворчал Генрих еле-еле вставая обратно на обе ноги.
- Ныть – это моя особая привилегия в 106-той когорте, пошли уже. Что-то мне подсказывает что за разрушение таверны нам никто ничего уже не скажет, - Гроин по началу хотел поддержать друга своим плечом, но тот сразу дал ему понять, что способен двигаться самостоятельно.