Для всей сферы обрабатывающей промышленности, агропромышленного комплекса, торговли, услуг, коммунального хозяйства и пр. подлинным бедствием стал безудержный рост в последние годы внутренних цен на продукцию естественных монополий, прежде всего на электроэнергию, нефть и нефтепродукты, газ, услуги связи, транспортных тарифов. Внутренние цены на эти ресурсы, достигнув на начальной стадии реформ более или менее естественного мирового уровня и тем самым ликвидировав свое длительное искусственное отставание, в дальнейшем по ряду позиций значительно (в 1,5 раза и более) превысили мировой уровень. Сейчас продолжается их относительное повышение: в среднем темпы роста внутренних цен на продукцию естественных монополий в годы реформ в 3 раза превысили рост цен на все другие виды продукции в стране.
"Инфляция издержек" была и остается фактором нашей экономики, по своему значению не меньшим, а, по-видимому, большим, чем классическая монетарная инфляция. Это специфически разрушительно воздействует на российскую экономику: ее энерго – и материалоемкость в 2-3 раза (причем во многом экономически неоправданно) превышает соответствующие показатели в большинстве промышленных государств, а наши транспортные расстояния от Калининграда до Владивостока не сопоставимы ни с какими расстояниями в других странах, которые, между прочим, и формируют мировой уровень транспортных тарифов.
Общую платежеспособность российской экономики настолько подрывает "инфляция издержек", что правительство в конце концов, видимо, смирилось с нынешней уродливой, невиданной ни в одной стране мира системой взаимоотношений государства и предприятий- монополистов: РАО "Газпром", например, должен экономике 15 млрд. руб., а потребители, в первую очередь бюджетники, должны "Газпрому" (во многом из-за нереальных цен) 50 млрд. руб., и никто никому не платит, но зато газовая отрасль имеет возможность удерживать монопольно высокие цены. Того, что она пока получает от еще платежеспособных потребителей, так или иначе хватает ей, чтобы обеспечить себе безбедное существование.
Неконкурентноспособность отечественной продукции
Существенным фактором кризиса неплатежей стала также неспособность значительной части обрабатывающей промышленности адаптироваться к новым условиям. Далеко не все руководители предприятий восприняли поначалу всерьез переход к рынку: либерализацию цен, резкое сокращение государственных субсидий и льготных, а то и невозвратных кредитов, обострение конкуренции на внутреннем рынке.
Печальный опыт таких промышленных гигантов, как ЗИЛ, АЗЛК, Ростсельмаш и других, говорит о том, что большая доля вины за положение в экономике лежит на самих предприятиях, не сумевших существенно повысить конкурентоспособность своей продукции в условиях резкого изменения и масштабов, и структуры платежеспособного потребительского спроса. Когда исчез искусственный (по существу, бесплатный) спрос армии и сельского хозяйства на тяжелые грузовики или спрос колхозов и совхозов на неконкурентоспособные тракторы и комбайны, продаваемые к тому же по неоправданно высоким ценам, стало очевидно, что причины нынешних трудностей со сбытом такой продукции лежат не в монетарной, а преимущественно в производственной сфере.
Сумел же в рыночных условиях каким-то образом выжить ГАЗ, быстро перешедший на новую, более перспективную модель малотоннажного грузовика. Видимо, для несумевших приспособиться к изменениям на рынке предприятий только реальная угроза полного банкротства может стать единственным способом, который заставит их осуществить давно назревшие преобразования в производстве, организации труда и сбыте своей продукции.
В таком же положении оказались многие предприятия оборонной промышленности, на которых одномоментная и слабо подготовленная конверсия не выдержала конкуренции импорта. На долю импортной продукции сегодня приходится около половины всего внутреннего потребительского рынка. Подобная конкуренция, в принципе благотворная, в конкретных российских условиях оказалась для многих отечественных производителей и целых отраслей разрушительной.
Усугубила ситуацию и валютная политика правительства. При ограниченных возможностях (учитывая наши намерения вступить во Всемирную торговую организацию) прямого таможенного протекционизма правительство и Центробанк слишком рано перешли к политике повышения курса рубля. Если сегодня курс российской валюты по отношению к доллару составляет порядка 65 – 70 % реальной покупательной способности рубля, то в странах, находящихся в сходном с Россией положении, например, в Индии и Китае, курс национальной валюты сознательно поддерживается на уровне 20 – 25 % паритета ее покупательной способности.
Резко отрицательное воздействие на платежеспособность российской экономики оказала и оказывает также утрата рынков сбыта и традиционных поставщиков по кооперационным поставкам на постсоветском экономическом пространстве и в странах бывшего СЭВ. Развал давно сложившихся промышленных конгломератов, искусственные административные барьеры на путях экономической интеграции, взаимная неконвертируемость большинства национальных валют, переориентация торговли на третьи страны лишают российские предприятия значительных источников столь остро необходимой им сегодня ликвидности.
«Прокрутка» денег
«Прокрутка денег» в банковской сфере, коррупция, прямое воровство, отток денег за границу – пороки современной российской действительности, которые столь известны и очевидны, что, видимо, не нуждаются ни в каких специальных комментариях. Буквально всеобщим явлением стали искусственная задержка прохождения платежей по банковским каналам, конвертация доходов предприятий в иностранную валюту с последующим вывозом ее за рубеж, гигантские масштабы личного обогащения руководителей даже тех предприятий, которые давно и прочно сидят в неплательщиках по своим обязательствам как партнерам, так и бюджету и на которых персоналу месяцами не выплачивается зарплата.
2. Проблема неплатежей: реальность и последствия.
2.1 Кризис неплатежей в РФ и РТ.
Ликвидация механизма платежно-расчетных кредитов Госбанка поставила предприятия перед необходимостью выделения оборотных средств для расчетов. Часть оборотных средств неизбежно замораживается в расчетах, поскольку банковский аппарат от кредитования расчетов практически устранился. Немедленная оплата за отгруженную продукцию предполагает либо полное обеспечение отраслей и предприятий оборотными средствами, либо широкое участие банковского капитала в кредитовании расчетов и предоставлении более или менее длительного денежного кредита, замещающего коммерческий кредит.
По данным министерства экономики РФ, наибольший срок задолженности (дебиторской задолженности) в днях имели отрасли, производящие первичные энергетические и сырьевые ресурсы. Так, в течение 1996-1997 гг. срок погашения дебиторской задолженности (в днях) колебался по электроэнергетике от 94 дней в августе до 140 дней в феврале; по топливной промышленности от 49,9 дней в декабре до 114.3 дней в апреле и т.д.
Если же мы возьмем сроки погашения задолженности на конец года (1996), то видим довольно отчетливую картину убывания этих сроков по мере приближения отрасли к конечному потребителю: электроэнергетика - 115 дней, газовая промышленность 85,7 дней, нефтедобыча - 56,2 дня, черная металлургия - 60 дней, цветная металлургия - 47,4 дня, лесная промышленность - 38 дней, промышленность строительных материалов - 39 дней, легкая промышленность - 40 дней, пищевая - 22 дня. Конечно, есть и ряд моментов, которые не укладываются в эту схему. Срок погашения задолженности сильно колеблется от месяца к месяцу, особенно в добывающих отраслях, что свидетельствует о периодических выплатах, видимо, за счет вливания средств из бюджета, либо о периодических зачетах с помощью суррогатов денег. Наиболее устойчив срок задолженности по пищевой промышленности (20- 30 дней).
Систематическая дефицитность бюджета ведет к большой активности государства на денежном рынке. Нарастают масштабы заимствований, денежный рынок фактически монополизируется государственными ценными бумагами, что временно покрывает неотложные нужды бюджета, но вместе с тем, оттягивает денежные средства от кредитования хозяйства, поднимает ставку процента, делает кредит недоступным для реального сектора. Возникает третья причина неплатежей.
Отсутствие нормального кредитно-расчетного механизма и кредитования реального сектора за счет банковского капитала - не единственный фактор неплатежей.
Явление неплатежей разворачивается на фоне общего состояния экономики, продолжающейся инфляции и спада производства. Особенно сильный спад наблюдается в отраслях, работающих на конечного потребителя: в легкой и пищевой промышленности, в сельском хозяйстве, производстве бытовой техники. Между тем, именно эти отрасли имеют наиболее короткую дебиторскую задолженность.
При нормальной организации расчетов, при среднем сроке погашения дебиторской задолженности по промышленности в 60 дней, оплата в срок до 30 дней в мировой практике приравнивается к оплате наличными, и соответствующий контрагент получает скидку в цене, поскольку цена строится с учетом коммерческого кредита, содержит в себе плату за этот кредит и возможность учета дебиторской задолженности (в частности, оформленной векселями) в банках. При коротких сроках расчета, предприятия ряда отраслей (и вообще все предприятия, рассчитывающиеся в короткие сроки) фактически уплачивают процент за коммерческий кредит, которого они не получали. Это ставит их в затруднительное положение снижает рентабельность и затрудняет воспроизводство. Видимо, здесь одна из причин свертывания производства в отраслях, производящих предметы народного потребления. Нормализация системы расчетов, привлечение банковского капитала к кредитованию расчетов и замещению коммерческого кредита должно покончить с этой ситуацией.
Низкая рентабельность промышленности и сельского хозяйства, несопоставимая с уровнем инфляции и банковским процентом, ведет к еще одному кругу неплатежей - просроченной задолженности банкам.
Такая ситуация вынудила при растущем дефицита бюджета, в первую очередь из-за плохой собираемости средств в его доходную часть, выдвинуть принцип расходования ассигнований из бюджета строго пропорционально уровню поступления доходов. Однако не принимается во внимание влияние этого принципа на неплатежи в народном хозяйстве. Известно, что сегодня мультипликатор неплатежей достиг 4-5 раз, то есть 1 рубль просроченной задолженности, в первую очередь бюджетной, которая не может быть возмещена натуральной продукцией, при прохождении через цепочку связанных между собой бюджетных и хозяйственных структур превращается в долг размером 4-5 рублей.
Изменяется ситуация с долгами, вызванными неплатежами за поставки российской продукции в страны СНГ. Сегодня российский экспорт в страны СНГ в 1,2 раза меньше импорта и эта тенденция усугубляется рядом факторов, носящих скорее политический, чем экономический характер. Так, при внешнем долге России по данным на начало 1998 г. в размере 129,4 млрд. ам. долларов (17,1 % ВВП или 800 долларов на душу населения) Правительство страны берет на себя гос. долги Белоруссии в сумме 1,1 млрд. ам. долларов за полученный газ с тем, чтобы реализовать достигнутую договоренность о нулевом варианте начала взаимных расчетов с 1998 г.
Практически не принимается решительных мер по возврату долгов стран СНГ по полученным ими от России в 1993-1995 гг. товарным кредитам в сумме 711 млн. ам. долларов. Выплаты долгов на начало 1998 г. составили сумму порядка 200 млн. ам. долларов. Сравнительно стабильными остаются неплатежи по кредитам коммерческих банков (10 – 14 % от всей суммы неплатежей) в связи с более жесткой позицией последних по отношению к должникам. Однако следует учитывать, что сами банки становятся источником неплатежей, благодаря кризисным явлениям в банковской сфере и получившей в последнее время распространение политике ЦБ России по ужесточению условий функционирования коммерческих банков и их массовому закрытию. К началу 1998 г. разорилось 313 банков (19 %). [19]
Товарообменные сделки и взаимозачеты, как способ ухода от налогообложения, в свою очередь привлекли внимание Правительства как возможный путь погашения неплатежей в бюджет. Схема здесь такая - задолженность по налогам гасится в счет поставок продукции предприятий, перед которыми имеет долги сам бюджет. Одновременно в силу разных причин практикуется освобождение и отсрочки по уплате налогов отдельных отраслей, регионов и конкретных плательщиков.
Неплатежеспособность сельского хозяйства ложится тяжелым бременем на федеральный и местный бюджет, требует крупных дотаций товаропроизводителю. Но эти дотации, не меняя отношений между сельским товаропроизводителем, переработкой и сбытом, не ускоряют оборота денежных средств и не расшивают цепочки неплатежей, которые формируют дебиторскую задолженность сельского хозяйства. Между тем, если бы задолженность сбыта и переработки сельскохозяйственному товаропроизводителю оформлялась векселями, а суммы нынешних дотаций сельскому хозяйству направлялись через соответствующие кредитные институты на учет векселей, сельское хозяйство получало бы те же средства. Расшивались бы неплатежи и безвозвратные дотации превратились бы в возвратные ссуды, приносящие процент. В настоящее же время доминирование сбыта над сельским товаропроизводителем ведет к такой кабальной форме реализации продукции производителей, как "сдача на реализацию" без указания срока оплаты, что ведет к дополнительному обескровливанию сельского товаропроизводителя и "прокручиванию" причитающихся ему денег в кредитно-финансовой сфере.
Указом Президента России №65 от 19 января 1996 г. было разрешено отсрочить задержанные платежи по налогам, пеням и штрафам должникам, которые аккуратно вносят в бюджет текущие платежи. К моменту издания Указа сумма задолженности бюджету подобных производителей составляла 41 трлн. руб. После тщательного отбора кандидатов на отсрочка налоговых платежей было разрешено пролонгировать налоговые платежи, подлежащие выплате на 1.1.-96 г. на сумму 1 трлн. рублей. После чего неплатежи в бюджет стали стремительно возрастать - только за январь-февраль 1996 г. недоимки по налогам выросли на 20 трлн. руб. В 1 кв. 1996 г. было оформлено налоговых освобождений на сумму 16 трлн. руб. (24 % от расходов 1 кв. За это же время размер неплатежей в бюджет за счет отсрочек - 7 трлн. руб.) Кроме того, у Правительства время от времени возникают потребности в расходах, не предусмотренных первоначально в бюджете. В 1995 г. на восстановление и развитие экономики Чеченской республики было выделено 5.7 трлн. руб. в т.ч. за счет федерального бюджета - 5,5 трлн. рублей.
Нехватка массы денежных платежных средств активизировала выпуск в обращение векселей, в первую очередь финансовых, эмитируемых, как правило, крупными банками, пользующимися доверием субъектов рынка. Кроме того, векселя эмитируют специализированные организации РАО "ЕЭС-России" и железных дорог, администрации отдельных регионов и крупных предприятий.
Введенный Правительством в 1995 г. так называемый валютный коридор (фиксированные верхний и нижний предел валютного курса) породил резкую негативную реакцию основных экспортеров сырьевых товаров (нефть, металл, лес), которые привыкли наживать солидные рублевые суммы на заниженном и постоянно падающем курсе рубля. Между тем, и сегодня реальный курс рубля значительно выше его значения, устанавливаемого ЦБ (такой порядок формирования обменного курса заменил со 11 кв. 1996 г. существовавшее ранее формирование в пределах валютного коридора соотношение стоимости рубля и свободно конвертируемой валюты по итогам ежедневных торгов на Межбанковской валютной бирже).
После отмены валютного коридора рубль стал дешеветь более быстрыми темпами. Однако доходной основной статьей спекулятивного характера, для ЦБ России стала кредитная политика, когда установленная им ставка рефинансирования уже долгое время значительно опережает рост индекса цен и уровень инфляции. Усиленно откачиваются деньги из нормального хозяйственного оборота и Министерством финансов РФ, выпустившим на рынок различные ценные бумаги на многие миллиарды рублей. В конце сентября 1996 года в обращении находилось государственных облигаций по номиналу на 201 трлн. руб. Активно распространяются через Сбербанк и некоторые коммерческие банки (Оргбанк, Пробизнесбанк, Метрополь и ряд др.) облигации государственного сберегательного займа.
Социально-экономические и политические преобразования последнего пятилетия существенно изменили характер товарного обращения в России. Преодолено жесткое разграничение между оборотом товаров народного потребления и оборотом товаров производственного назначения. Оба рынка функционируют в сходном режиме товарообмена. Обеспечен свободный доступ к товарным ресурсам всех потребителей. Ликвидированы система фондирования и лимитирования, централизованное прикрепление покупателей к поставщикам, государственная монополия внешней торговли. Продавцы получили и активно используют право самостоятельного формирования цен на товары. Неопределенная категория «потребность» сменилась вполне четкой категорией платежеспособного спроса.
Одновременно перманентный дефицит товаров сменился все более растущим дефицитом денежных средств. Рост денежной массы почти постоянно отстает от ценностного роста товарного обмена. Падение физического объема производства и потребления подавляющего большинства видов продукции таково, что все попытки перекрыть его ростом цен не сохраняют у огромного количества предприятий требуемого уровня рентабельности, а это зачастую приводит к убыточности. Банковские кредиты становятся все более краткосрочными (от нескольких дней до максимум 2-3 месяцев) в попытке как-то обеспечить их возврат, в результате чего кредитование промышленности с длительным циклом производства практически полностью прекратилось, а кредитование инвестиций в сферу производства и строительства носит выборочный характер и обставляется такими условиями, что даже сырьевые экспортные отрасли не всегда могут себе позволить пользоваться такими кредитными ресурсами.
Воздействие неплатежей на товарооборот (и экономику реального сектора в целом) и обратное воздействие оборота товаров на расчетно-платежный процесс многообразно и многопланово. В настоящее время инфляцию удалось подавить, главным образом благодаря сжатию платежеспособного спроса и ограничению роста денежной 'массы. В предшествующие годы, по мнению многих аналитиков, неплатежи выступали как один из факторов роста цен, поскольку накапливание неоплаченных обязательств в значительной мере снимало спросовые ограничения.
Рост неплатежей существенно деформировал воздействие денежной массы на динамику цен. В принципе сжатие денежной массы и ограничение спроса должно вести к стабилизации цен, однако если сопутствующим результатом денежной политики оказывается рост неплатежей, оказывающий на цены противоположное воздействие, то в определенные моменты возможна реакция народного хозяйства на относительное сжатие денежной массы прямо противоположная ожидаемой: сжатие денежной массы может сопровождаться ростом цен, а дополнительное вливание денег в экономику, улучшая финансовое положение предприятий, может вести к стабилизации цен. Неплатежи в значительной мере снимают прямую зависимость финансового положения предприятия от текущей реализации продукции и ставят предприятия в зависимость от сроков погашения дебиторской задолженности, примерно половина которой просрочена. Причем 2/3 просроченной задолженности имеет срок, превышающий три месяца. В результате эластичность цен по денежной массе оказывалась в течение первых лет реформы очень слабой. Предприятия ставились перед выбором: свертывать производство (и, соответственно, реализацию) продукции или накапливать неоплаченные обязательства, в свою очередь, увеличивая задолженность поставщикам, работникам, бюджету и внебюджетным фондам. Но и свертывание производства, и накапливание дебиторской и кредиторской задолженности служили факторами роста цен. Так, жесткая монетаристская политика в течении ряда лет генерировала не стабилизацию цен, а высокую инфляцию (не говоря о факторах инфляции, лежащих вне денежной политики, т.е. об инфляции издержек).
Сегодня в сфере ценообразования наступило определенное равновесие, хотя о финансовой стабилизации говорить не приходится. Подавление инфляции сопровождается не только ростом неплатежей, спадом производства и особенно инвестиций, но и бюджетным кризисом, нарастанием трудностей с обслуживанием государственного долга. В этих условиях рост неплатежей, т.е. сохранение кризиса ликвидности в нефинансовом секторе, означает, что опасность нового срыва экономики в состояние высокой инфляции не исключена, а рост неплатежей характеризует потенциал нового спада производства и нового всплеска инфляции.
Нехватка ликвидности и хронические неплатежи привели к такому явлению, как широкая эмиссия денежных суррогатов, причем участие в этой эмиссии приняли как государство в лице Минфина, так и местные власти и коммерческие банки. Мы имеем в виду казначейские обязательства Минфина, векселя областных администраций, банковские векселя, эмитируемые коммерческими банками. Каждая из этих форм денежных суррогатов оказывает специфическое влияние на товарооборот и в свою очередь воздействие на состояние платежей в народном хозяйстве[2].
Казначейские обязательства Минфина, основным обеспечением которых служит освобождение от налогов, как показала практика их обращения, способствуют разрастанию бюджетного кризиса, сокращению реальных поступлений денег в бюджет, со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая рост задолженности бюджета перед получателями бюджетных средств, что, генерирует дальнейшие витки неплатежей. Аналогичное воздействие на поступления в местные бюджеты оказывает широкая эмиссия векселей областных администраций.
В республике Татарстан к концу 1994 г. общая кредиторская задолженность только по обследуемым предприятиям составила более 5 трлн. р. При этом Ѕ ее является просроченной. Драматизм этого явления усиливается тем, что предприятия являются основными донорами и государства, и работников. С точки зрения экономистов, это практически «потерянные» средства, если даже когда-нибудь они и будут выплачены. Здесь, что называется, усердно «потрудилась» инфляция.
В конце прошлого года наиболее высокими темпами росла кредиторская задолженность в стекольной, фарфорово-фаянсовой промышленности, в электроэнергетике, машиностроении, металлообработке республики.
Обратной стороной неплатежеспособности является дебиторская задолженность. И, хотя размеры ее в конце прошлого года были ниже размеров кредиторской задолженности, общая сумма оставалась внушительной – около 4,8 млрд. р. по всем обследованным предприятиям РТ. При этом более Ѕ составляла просроченная часть.
Механизм неплатежей, как своеобразный беспроцентный кредит, действовал в следующем направлении: топливно-энергетический комплекс республики Татарстан вынужденно стал кредитором ряда отраслей и производств. К концу 1994 г. вся дебиторская задолженность топливно - энергетического комплекса РТ от общей суммы во всей промышленности составляла более 42 %. В определенной степени это дало возможность несколько улучшить финансовый потенциал обрабатывающих отраслей. К сожалению, состояние кредиторской и дебиторской задолженности в 1 квартале текущего года не свидетельствует о серьезном улучшении.
Стремясь оградить себя от потерь в условиях кризиса платежей, банки ведут политику снижения собственного риска не только путем установления высокой процентной ставки за кредит, но и путем сохранения за собой права в любой момент увеличить ее в случае изменения рыночных условий хозяйствования.
Опираясь на результаты международного статистического анализа, показывающие, что частные и акционерные предприятия более гибки и эффективны, банки активно кредитуют их, без учета данных того же анализа, свидетельствующих о том, что и разоряются они гораздо чаще. Отечественные условия кредитования могут в еще большей степени повлиять на ускорение этого процесса. Естественно, что в условиях отсутствия правовой базы признание банкротств, с одной стороны, и наличия достаточно разветвленной системы органов по борьбе с экономической преступностью, с другой стороны, вопрос о возвратности кредита часто пытаются решить на базе Уголовного, а не Гражданского кодекса. Как правило, подобная практика приводит не к повышению возвратности кредитов, а к увеличению числа парализованных, бездействующих предприятий. Часто банки в целях повышения обеспеченности кредитов осуществляют плату страховых полисов за счет суммы самого кредита, задерживают предоставление нужных предприятию сумм по срокам, что изначально ставит под сомнение выполнение условий кредитного договора. Наряду с этим банки активно обсуждают вопрос об увеличении своих резервных фондов для покрытия возможных убытков вследствие низкой возвратности кредитов.
Пора коренным образом изменить кредитную политику, проводимую в настоящее время. Процентные ставки за кредит должны быть соизмеримы с применяемыми в мировой практике, это, во-первых. Во-вторых, необходимо широкое применение в деятельности банков системы факторинга и клиринга.
Нежелание банков оказывать подобные услуги серьезно усугубили кризис платежеспособности. Однако сложившаяся конкретная ситуация требует скорейшего внедрения в практику банковской деятельности экономических методов. Чем быстрее банки превратятся из ростовщиков ссудным капиталом в равноправных партнеров всех экономических субъектов, кровно заинтересованных в конечном результате, тем скорее возрастающая геометрическая прогрессия взаимных неплатежей превратится в убывающую. Экономическая политика, проводимая Центральным банком Российской Федерации и Национальным банком Республики Татарстан должна быть направлена на создание эффективно действующей финансово-кредитной инфраструктуры государства.