Одной из важных проблем, поставленных А.А. Ухтомским, была проблема соотношения биологического и социального в природе человека. Вопрос о соотношении биологических и социальных факторов при формировании личности в течение долгого времени служил ареной ожесточенных научных (большей частью отвлеченно-философских) споров, причем, как правило, принималась позиция максимумов в оценке этого соотношения. Так, традиционное для нас марксистско-ленинское учение о человеке имело в качестве основного тезис: человек — это социальное существо, и поэтому его развитие всецело определяется социумом, который «лепит» с помощью методов воспитания необходимую и удобную для него человеческую личность. Эта политическая доктрина советского неоламаркизма нанесла колоссальный удар и по общественным, и по естественнонаучным дисциплинам, извратила само учение о человеке. Были полностью нивелированы законы его природно-биологического развития; постулировалось, что сам социум является специфической прерогативой только человеческих сообществ, исключая при этом глубокие биологические корни и далекие эволюционные предпосылки этой формы организации живых организмов. Но ведь несмотря на то, что социальная среда для различных видов животных разная, есть определенные, эволюцией оправданные, законы социума, нарушать или не учитывать которые нельзя и, более того, опасно.
Другой, противоположной, но сосуществующей была традиция выраженного биологизаторства человека, рассмотрение его как некой уникальной биотехнической машины, знаний об элементах которой (кровь, суставы, мышцы, сухожилия, кости) вполне достаточно для того, чтобы ответить на вопрос: что же такое человек? Наиболее ярко эта традиция проявляется в нашей средней школе, а именно в преподавании, пожалуй, одного из самых существенных для развивающейся личности предмета «Человек». Да и само название существовавшего до настоящего времени учебника по этому курсу — «Человек. Анатомия. Физиология. Гигиена» — полнее всего демонстрирует этот «всеохватывающий» взгляд на природу человека, с явным преобладанием упрощенных анатомических и гистологических сведений в ущерб представлениям о психофизиологических и социальных закономерностях поведения человека, о единстве его биосоциальной природы. И вот выходило, что, рьяно борясь и осуждая дуалистические взгляды каких-либо «буржуазных ученых-идеалистов», мы сами — на деле — способствовали тому, что душа и тело человека оставались по-прежнему по разные стороны нашего познания. Более того, сами эти части без понимания целого представлялись упрощенными, ибо, извращая целое, мы неминуемо извращали и его составные части. Мы искусственно лишали целое отведенной ему природой гармонии.
|
|
Эти подходы совершенно не вяжутся с современными представлениями о биосоциальной природе человека, с тем, что вкладывает современная наука в понятие «человек». Сегодня правомерной представляется точка зрения, согласно которой преобразование биологического под воздействием социальных факторов отнюдь не ведет к исчезновению природного начала в человеке. Человек — это прежде всего системное целое; только в этой целостности проявляется его уникальность, и, став существом социальным, он во всех своих проявлениях не лишился присущей ему биологической индивидуальности. Поэтому, отмечая всю неплодотворность попыток абсолютизирования как биологического, так и социального начала в человеке, следует подчеркнуть главное: биологическое в человеке предстает в самой природе социального, поэтому человеческий индивид надо рассматривать не абстрактно и изолированно, а в контексте его реальной жизнедеятельности, пронизанной социальностью. Таким образом, во многих проявлениях человека нужно видеть отзвуки социальных влияний, и наоборот — в высших социальных проявлениях его деятельности суметь увидеть корни биологического. Поэтому под термином «биосоциальное» мы понимаем не механическое соединение этих двух понятий, а их диалектически неразрывную взаимосвязь.
|
|
Последние достижения естественных наук свидетельствуют о том, что в самой биологической организации человека изначально заложены, запрограммированы возможности его универсального социально-деятельностного функционального развития. Это своего рода ценнейшее наследие, отобранное и оставленное нам всей эволюцией животного мира,— наследие, дающее нам возможность иметь некую платформу, первую ступень в наших взаимодействиях со средой, причем генетическая программа не обрывается в момент рождения (как принято было считать раньше) — последовательное развитие ее блоков заканчивается только со смертью человека. Однако здесь важно учитывать и действие фактора обратной связи: биология человека не остается инвариантной и нейтральной по отношению к состоянию окружающей среды. Речь идет как о проблемах экологии внешней, физической среды, так и об экологии самого социума. Последствия загрязнения и разрушения человеком биосферы, а также таких социальных болезней общества, как алкоголизм, наркомания и т. д., в равной мере оказывают влияние на узловое звено человека и человечества в целом — его генофонд. Поэтому в плане решения задач, стоящих перед естественными науками, важное значение приобретает выявление биологических детерминант преадаптации человеческого мозга к социальным взаимодействиям, выявление генетических программ развития человека, определение наиболее чувствительных (сензитивных) периодов в его развитии, когда любое, даже минимальное неадекватное воздействие может необратимым образом нарушить ход реализации этой программы и способствовать формированию нежелательных отклонений в развитии человека.