Частноправовые акты
Если древнейшие международные соглашения
Гуси, например в IX в., заключались скорее всего в устной фор-
ме, а междукняжеские договоры Киевской Руси часто представ-
ляли собой устный «ряд», то частные сделки в период, по край-
ней мере, до XII-XIII вв. тем более были устными. Об этом, по
мнению ряда исследователей, свидетельствует и слово «послух»,
обозначающее свидетеля сделки. «Послух» - буквально тот, кто
слушал. В частных актах XVI в. встречается выражение: «послух
и руку приложил». Послухи, видимо, не подписывались на актах,
поэтому в тексте и присутствует странный, на взгляд современ-
ного человека, союз «и». Во всяком случае, в частных актах XV в.
свидетели обычно только упоминаются в корроборации, но не
оставляют других «следов» в тексте документа. Очевидно, это
связано с тем временем, когда сделки заключались устно, а по-
слухи лишь выслушивали и запоминали условия договора, чтобы
при необходимости воссоздать их.
Появление письменного частного акта на Руси обычно отно-
сят к XII-XIII вв., хотя многие источниковеды говорят о более
поздних датах. В настоящее время вопрос о ранних частных
древнерусских актах является предметом дискуссий. Проблема
датировки первых актов принципиальна, поскольку зарождение
практики составления документов частного характера является
свидетельством определенного уровня развития социальных от-
ношений и культуры. Приоритет в области распространения ча-
стных актов принадлежит Новгороду и Пскову. Возможно, это
было связано с постоянными контактами их с западноевропей-
274 РАЗДЕЛ 1
скими торговыми городами. В Новгороде, насколько можно су-
дить по берестяным грамотам, уже с XI в. горожане вели ожив-
ленную переписку. Следовательно, письменные традиции среди
частных лиц здесь сложились давно. Интересно, что в Новгоро-
де духовные и уставные грамоты назывались рукописанием. Не
исключено, что этот термин возник в связи с обычаем перепи-
сывания духовных на пергамен для их юридического оформле-
ния. Поскольку пергаменные акты типичны для западной дипло-
матики, возможно, такой обычай также был позаимствован из
Ганзы. Во всяком случае, большинство сохранившихся актов
XII - последней четверти XIV в. было составлено в Новгород-
ской или в Псковской земле. Западные и юго-западные княжест-
ва оставили за этот период единичные экземпляры частных ак-
тов; акты Северо-Востока за XII-XIII вв. вообще неизвестны.
Самыми ранними новгородскими актами являются данная
(купчая) и духовная, приписываемые Антонию Римлянину. Они
известны в списках второй половины XVI в. В таком виде они
были предъявлены Ивану Грозному во время судебного разбира-
тельства между новгородским Антоньевым монастырем и посад-
скими людьми в 1573 г.
Духовная датируется В.Л. Яниным 1110-1131 гг. В то же вре-
мя неоднократно высказывалась мысль о ее поддельности. Так,
С.М. Каштанов обратил внимание на термины и обороты ду-
ховной, встречающиеся в источниках не ранее XIII, а то и
XVI в. Кроме В.Л. Янина, на подлинности духовной Антония
Римлянина настаивают М.Н. Тихомиров, В.Ф. Андреев,
М.Б. Свердлов.
Спорной является и датировка данной (купчей) Антония. Су-
дя по всему, она является фальсификатом второй половины
XVI п., изготовленным монахами в ходе судебной тяжбы. Об
этом свидетельствует то, что она не упоминалась во время раз-
бирательства в 1559-1560 гг. и появилась лишь через 13 лет. В
ней также присутствует поздний счет на рубли. Вместе с тем,
сравнив формуляр данной Антония с другими грамотами такого
рода, М.Б. Свердлов пришел к выводу об архаичности ее форму-
ляра и несоответствии его формуляру данных или вкладных гра-
мот XVI в. Это позволило ему не согласиться с выводом боль-
шинства ученых о поддельности рассматриваемого акта. Включе-
ние Антонием купчей в данную должно было, по мысли исследо-
вателя, доказать законность владения Антония землей, передава-
емой монастырю. Кроме того, это позволяло точно указать ее
границы, в чем усматривается начало широко распространенно-
го позднее правила передачи в монастыри вместе с данными и
вкладными купчих и других грамот на передаваемое владение.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 275
Подделкой XVII в. признается и «духовная»-вкладная грамо-
та новгородского посадника Ивана Фомина (в тексте приводит-
ся дата 6690-1181/82 г.).
Возможно, древнейшим русским частным актом, сохранив-
шимся в подлиннике, является вкладная грамота Варлаама нов-
городскому Спасо-Хутынскому монастырю. Она датируется
1192-1211 гг. Чрезвычайно важна диапозитивная часть грамоты,
в которой оговаривается, что земля передается монастырю «с
челядию и с скотиною». Это сближает ее с княжескими жалован-
ными грамотами новгородским монастырям XII в. Данное обсто-
ятельство не помешало С.H. Валку высказать сомнения по пово-
ду подлинности вкладной Варлаама: ее формуляр он признавал
поздним (XV в.), а внешний вид - не соответствующим призна-
кам документов раннего времени.
Лишь небольшое количество актов второй половины XIII в.
- 70-х годов XIV в. не вызывает сомнений. В их числе духовная
новгородца Климента. Это - древнейший, бесспорно подлинный
частный акт. Духовная написана на пергамене не позднее 1270 г.
(датируется по времени смерти игумена Варлаама, упомянутого
в грамоте). Климент, получивший в свое время от монастыря в
долг 20 гривен, в качестве компенсации передавал монастырю
после своей смерти два села, движимое имущество, а также пра-
во взыскать долги со своих - Климента - должников. В грамоте
предусматривалось также обеспечение вдовы завещателя. О под-
линности грамоты свидетельствует, кроме всего прочего, упот-
ребление в ней двойного счета: гривнами серебра и гривнами
кун, что было характерно именно дал Новгорода и в течение
очень короткого промежутка времени. Формуляр грамоты (в ча-
стности, инвокация и диспозиция) соответствует формулярам
подлинных княжеских грамот XIII в.
К последней трети XIII в. относится и древнейший подлин-
ный псковский частный акт - «рядная» Тешаты и Якима. Имуще-
ственная сделка этих людей оформлена княжеским писцом на
пергамене и заверена свинцовой печатью князя Довмонта. При
составлении грамоты присутствовали послухи. Упоминание о
них впервые встречается именно в этом документе. Впервые же
говорится и о введении денежной санкции (100 гривен) за нару-
шение условий договора.
Спорной является данная черницы Марины суздальскому мо-
настырю Василия Кесарийского, датировавшаяся XIII в. Этот
акт известен в трех поздних списках (XVI, XVIII и XIX вв.). Мне-
ния специалистов по поводу ее подлинности расходятся.
В.А. Кучкин считает текст документа подлинным, но относит его
к середине XV в. С.М. Каштанов считает такую дату слишком
276 РАЗДЕЛ 1
ранней. Ряд анахронизмов в формулах и выражениях грамоты, а
также то, что вплоть до 80-х годов XVI в. земли, упоминаемые в
дайной Марины, не фигурировали в числе владений указанного
монастыря, заставляет исследователя остановиться на послед-
ней дате как наиболее вероятном времени появления этого доку-
мента. Во всяком случае, данная Марины не может относиться к
XIII или XIV в.
В XIV в. частных актов было еще очень мало. Как и в преды-
дущий период, большинство из них появилось в северо-запад-
ных землях. Среди таких актов одна новгородская мировая гра-
мота (о полюбовном размежевании земель в Шенкурском погос-
те - 1315-1322 гг.), три древнейшие купчие (две псковские - пер-
вой половины и 70-80-х годов XIV в., одна новгородская - после
1359 г.), три псковские меновые (вторая половина XIV в.), одна
рядная (вторая половина XIV в.) и одна раздельная (вторая по-
ловина XIV в.). Возможно также, что к этому времени относится
часть 11 псковских актов, датированных Л.М. Марасиновой
XIV-XV вв.
В XIII-XIV вв. расширяется сфера социально-политического
происхождения актов. Именно она порождает в XIII в. ярлыки
ордынских ханов русским митрополитам. Ярлыки продолжили
начавшуюся в XII в. практику выдачи русским духовным епархи-
ям жалованных иммунитетных грамот. К той же сфере относят-
ся и договоры князей с Новгородом и, особенно, междукняже-
ские договорные грамоты. В еще большей степени социальный
аспект происхождения проявился в составлении княжеских ду-
ховных и жалованных грамот. Акты социально-экономического
происхождения (частные акты) для этого времени редки, что
свидетельствует о слабом развитии экономических отношений в
древнерусском обществе. Немногие документы такого рода от-
носятся лишь к пределам северо-западных республик - Новгоро-
да и Пскова. Вероятно, в экономическом развитии эти террито-
рии обогнали своих южных и северо-восточных соседей. Акто-
вый материал наименее развит был в Московском княжестве, на
земли которого не выдавались жалованные грамоты. Вместе с
тем именно в нем с середины XIV в. юридически оформлялась
великокняжеская собственность в виде княжеских духовных гра-
мот. Слабость частного землевладения в Московском княжестве
ХIII-XIV вв., отсутствие крупного монастырского землевладения
были, вероятно, важными факторами усиления здесь великокня-
жеской власти, что обусловило, в свою очередь, роль Москвы
как объединительницы Руси на «силовой», внеэкономической
основе.
ИСТОРИЧЕСКНК ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 277
4. Акты XV-XVII веков
С XV в. объем актового материала быстро увели-
чивается, актовый материал становится разнообразнее. Если аб-
солютное количество актов XV в. известно (их, напомним, было
более 2000, что на порядок превышает общее количество доку-
ментов за предыдущие три столетия), то для последующих веков
оно не поддастся точному учету.
Публично-правовые акты
Международных договором (сначала преимущест-
венно с соседней Литвой, а затем с Речью Посполитой) в XV в.
было немного. Они заключались не только московскими князья-
ми, по и князьями Твери, Рязани, Пронска. С завершением объе-
динительных процессов подобная практика, естественно, исчез-
ла. С начала XVI в. суверенным государем, имеющим право на до-
говоры с другими субъектами публичного права, остается только
царь и великий князь. Вместе с тем существенно расширяется
география контрагентов подобных соглашений. Это, в частно-
сти, было связано с признанием Московии в качестве самостоя-
тельной и к тому же довольно влиятельной державы.
Начиная с 80-х годов XIV в. резко возросло количество дого-
ворных грамот русских князей, достигавшее к концу XV в. 56 еди-
ниц. Из них почти половина (24 документа) приходится на пери-
од феодальной войны второй четверти XV в. Завершение объе-
динения русских земель вокруг Москвы в единое государство ли-
квидировало правовую основу для дальнейшего развития дайной
разновидности актов. В то же время объединение русских зе-
мель в единое государство нашло отражение в актовом материа-
ле. В XV-XVII вв. через жалованные грамоты осуществлялись ме-
стное управление, ограничение феодальных привилегий духов-
ных и светских землевладельцев, централизация суда и финан-
сов.
За XV в. - до образования единого Русского государства (при-
мерно до 1480 г.) - сохранились всего десять княжеских завеща-
ний. Еще девять духовных дошло от XVI в. (до 70-х годов). Все
они, как и прежде, принадлежали исключительно московским
великим или удельным князьям и княгиням. Пресечение дина-
стии Калитичей, судя по всему, считавшейся со времени правле-
ния ее основателя единственным собственником всех русских зе-
мель, а также наступление Смуты привели к прекращению заве-
щательной традиции.
278 РАЗДЕЛ 1
Развитие общественной жизни на местах вконце XIV-
XVII вв., формирование различных сословных групп в рамках
территориальных единиц - волостей, уездов, посадов - предо-
пределило необходимость договорного регулирования отноше-
ний великокняжеской власти с населением этих административ-
но-территориальных единиц. В связи с этим возникли исходив-
шие от великого князя или царя акты управления (наместничьи
грамоты) и самоуправления наместах (губные, земские грамоты).
На договорных основаниях, при все возраставшей деспотиче-
ской власти великого князя, актами оформлялись отношении под-
данства (поручные записи). Впоследствии появились своеобраз-
ные договоры царей с сословиями (акты земских соборов), характер-
ные для периода сословно-представительной монархии второй
половины XVI-XVII вв. Хотя в полном смысле слова такой была,
пожалуй, только крестоцеловальная грамота Василия Шуйского
1606 г. Она представляет собой «запись» о том, что государь при-
сягает своим подданным в том, что никто из них (включая куп-
цов и «черных» людей) не подвергнется опале без справедливо-
го расследования и суда, не будут преследоваться родственники
осужденного и т. п.
Все эти разновидности политических соглашений, в XV-
XVII вв. пронизанных духом распоряжения и часто облеченных
в форму пожалования, потеряли смысл в условиях абсолютист-
ской монархии. Политические сделки государства с «частными
лицами» или группировками редко осуществлялись в форме
письменных договоров.
Публично-частные и частные акты
В России со второй половины XVII в., а особенно
с петровских времен заключались различные экономические согла-
шения, договоры между органами государственной власти и «част-
ными лицами» (акты откупа, подряда и др.). Эта, еще очень пло-
хо изученная, история государственно-частных договоров отра-
жает развитие буржуазных отношений в экономике России.
По мере дальнейшего развития феодальной экономики в
XIV-XVII вв. неуклонно росло количество видов и разновидно-
стей частных актов. В них отражались новые социально-эконо-
мические процессы. Так, появились акты на холопов (с XV в.),
денежные (заемные - с XVI в.), крестьянского подряда (с XVI в.),
на крестьян (с. конца XVI в.), а также распорядительно-договор-
ные (с конца XV в.) и распорядительные (с XVII в.). При этом
некоторые из них представлены многими сотнями актов.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 279
В связи с резким увеличением численности актовых источ-
ников, их видов, подвидов и разновидностей начиная с XVII в,
стала возрастать роль изучения истории архивов, в которых кон-
центрировались актовые материалы.
ГЛАВА4
Литературные произведения
1. Приемы источниковедческого анализа
произведений литературы
ТЕРМИН «литературные произведения» для древне-
русского периода истории является условным. Строго говоря,
художественной литературы в современном понимании этого
слова в древней Руси не было: ни одно произведение не предна-
значалось собственно для удовлетворения лишь эстетических
чувств читателя. Любой письменный памятник был наделен ря-
дом смыслов: кроме буквального (явного и тайного) в нем при-
сутствовали также символический, аллегорический и нравствен-
ный слои. Поэтому чтение и понимание каждого древнерусско-
го произведения представляют определенные сложности для со-
временного читателя. Вместе с тем эта особенность древнерус-
ской книжности расширяет информационные возможности поч-
ти любого памятника письменности при его использовании в ис-
торическом исследовании. Следует также учитывать, что такая
специфика семантического наполнения древнерусской литерату-
ры делает весьма условным ее деление на духовную и светскую:
чисто светских произведений, ориентированных на секулярное
сознание и восприятие, до конца XVII в. не могло быть. Пись-
менная культура древней Руси по своей сути была христианской.
Поэтому в ней лишь в косвенной форме могли отразиться следы
фольклора и нехристианских народных верований. Тем не менее
в дальнейшем изложении проводится условная грань между ду-
ховной литературой, основная функция которой заключается в
передаче и сохранении христианской традиции, и литературой
светской, ориентированной больше на читателя-мирянина, осу-
ществлявшей, кроме всего прочего, развлекательную функцию.
Если первая группа произведений в основном может привле-
каться для изучения системы представлений, присущих более
образованной части древнерусского общества, так сказать офи-
циального мировосприятия, то вторая d большей мере раскры-
вает внутренний мир, систему ценностей «рядового» человека.
280 РАЗДЕЛ 1
Проблемы использования литературных произведений в ка-
честве источника по истории древней Руси чаще поднимали ли-
тературоведы. В первую очередь их интересовали вопросы фор-
мы, в которую облекались мысли и чувства средневекового че-
ловека. Историки в гораздо меньшей степени проработали поп-
росы содержания, скрывающегося за этой формой. Сплошь и
рядом их подход к литературному материалу отличался наив-
ным историзмом и потребительским отношением к источнико-
вой информации. В основном в литературных произведениях
искали яркие иллюстрации к тем или иным выводам, получен-
ным на основе других источников. Исключения чрезвычайно
редки (работы Б.А. Романова, А.И. Клибаиова и др.). К тому же
они, как правило, были ориентированы на определенную идео-
логическую схему и нормы современного восприятия текста.
Большинство интересных наблюдений сделано на интуитивном
уровне и не подкрепляется (по всяком случае, явно) специаль-
ным семантическим анализом изучаемого текста. К тому же вер-
ное понимание средневекового произведения невозможно без
привлечения широкого круга литературы духовного содержа-
ния. Именно из нее древнерусский книжник черпал основную
часть образов, сюжетов, характеристик. На протяжении многих
десятилетий XX в. по известным причинам в нашей стране
ссылки на подобную литературу признавались нежелательными
(если вообще были возможны). Это существенно снизило уро-
вень разработки источниковедения древнерусской «художест-
венной» книжности. Можно сказать, что по-настоящему глубо-
кое источниковедческое изучение древнерусской литературы
только начинается.
2. Переводы литературных произведений
в древней Руси
и их источниковедческое значение
Древнерусская письменная культура тесно связа-
на с христианством. Собственно она и зародилась только после
крещения Руси. Первое время на Руси пользовались исключи-
тельно переводной - с греческого на южно- и западнославянские
языки - литературой. Именно эти произведения задавали новую
систему ценностей и представлений, на которой позднее - с
XI в. - начала формироваться древнерусская оригинальная лите-
ратура.
Изучение переводной литературы представляет существен-
ные сложности. Прежде всего оно требует хорошего знания язы-
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 281
ка, на котором были написаны оригиналы. Иначе невозможно
понять нюансы исходного, а следовательно, и переведенного
текста. Выяснить же, какой это был язык, не всегда легко. На по-
мощь историкам приходят лингвисты, разработавшие достаточ-
но изощренный инструментарий: он позволяет установить, явля-
ется ли данный текст переводным и с какого языка непосредст-
венно был сделан перевод.
Немаловажен также вопрос о том, где было переведено то
или иное произведение. Учитывая близость (особенно на ран-
нем этапе развития книжной культуры) литературного языка
всех славянских народов, назвать территорию, на которой был
выполнен конкретный перевод, подчас бывает затруднительно.
Еще сложнее установить, в каком переводческом центре была
переведена та или иная книга.
Следующая группа вопросов связана со сличением переве-
денного и исходного текстов. Для этого требуется установить ес-
ли не список, то хотя бы редакцию или извод произведения, ко-
торые послужили в качестве оригинала. Текстологический ана-
лиз, проведенный на этой основе, может позволить понять
принципы перевода, уточнить семантическое наполнение от-
дельных слов, фразеологизмов и целых периодов. Результаты
подобного сличения во многом будут зависеть от того, насколь-
ко близок список, взятый в качестве основы, с реальным исход-
ным текстом.
Переводы духовной литературы
Духовную литературу принято делить на канони-
ческую (боговдохновенную или богодухновенню) и апокрифи-
ческую (тайную или отреченную). Среди апокрифической, в
свою очередь, выделяются верочитная (которую разрешалось
хранить и читать, но не в церкви) и ложная (запрещенная к хра-
нению и чтению).
Канонические произведения принадлежат к различным жан-
рам, впрочем, тесно переплетенным друг с другом и для древней
Руси подчас слаборазличимым. Выделяются жанры:
скриптурный (от лат. scriptura « писание»), к которому относят-
ся библейские книги Ветхого и Нового заветов (в том числе нар-
ративная часть Толковой Палеи);
литургический (богослужебный), включающий служебники,
требники, молитвословы, часословы, октоихи, паремейники, па-
раклитики, служебные шестодневы, триоди - Цветную и Пост-
ную, служебные минеи, каноники, стихирари, ирмологии, конда-
карии и месяцесловы;
282 РАЗДЕЛ 1
вероучительный, куда входят символы и изложения веры, огла-
сительные поучения (катехизисы), полемические сочинения и
толкования;
проповеднический, состоящий из проповедей, а также сборни-
ков (изборников) постоянного состава (Златая Цепь, Златоуст,
Златоструй, Маргарит, Измарагд) и премудростно-гностической
книжности (Пчела, патерики).
Наконец, агиографический (житийный), к которому относятся
собственно жития, похвальные слова святым и сказания о чуде-
сах; они, как правило, объединены в прологи, синаксари, торже-
ственники, четьи минеи и изборники переменного состава.
Как известно, от домонгольского времени до нас дошли
«только доли процента былого книжного богатства Руси»
(Б.В.Сапунов). Уже поэтому каждая из сохранившихся древне-
русских книг должна была бы цениться не только как историче-
ский материальный объект, но и как источник информации о
прошлом нашей страны, о людях, его создавших, буквально на
вес золота. Парадокс, однако, заключается в том, что тексты по-
давляющего большинства из них историки не изучают. Основная
часть этих книг - и это тоже хорошо известно - сборники бого-
служебных и (в меньшей степени) богословских текстов. Так, из
494 учтенных рукописей домонгольского времени, хранящихся в
библиотеках и архивах бывшего СССР, только скриптурные и
литургические книги составляют 332 единицы (практически две
трети от общего количества). С точки зрения «здравого смыс-
ла», отсутствие к ним интереса со стороны историков вполне оп-
равданно: что может дать для изучения истории древней Руси за-
ведомо известное содержание «стандартного» (к тому же «чужо-
го» - перевод!) текста, определенного каноном?
Наверно, поэтому (отбрасывая хорошо известные всем идео-
логические ограничения, действовавшие в советской историо-
графии) почти ни одна из этих книг (за исключением агиографи-
ческих произведений) в качестве источника по истории древней
Руси ни в одном из крупных исторических исследований не ис-
пользовалась и - по большому счету - не используется до сих пор.
Конечно, есть и такие исторические исследования (или их
разделы), которые не обходятся без упоминаний переводов книг
Священного писания, богословских и прочих произведений, -
это специальные и обобщающе-обзорные работы по истории
древнерусской культуры вообще, общественной мысли и книж-
ного дела в частности. Здесь сакральные тексты в основном при-
влекаются для определения и характеристики противоборствую-
щих сил, а также для восстановления круга стран, с которыми
древняя Русь имела «книжные» культурные контакты.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ХI-ХVII BEKОВ 283
Несколько шире переводными текстами духовного содержа-
ния пользуются лингвисты. Сопоставление исходных текстов
церковно-канонической, агиографической и проповеднической
литературы (Священное писание, другие богодухновенные, апо-
крифические и богословские книги) г. соответствующими старо-
славянскими и древнерусскими переводами позволяет восстано-
вить точные значения отдельных слов и фразеологических еди-
ниц, тот «понятийно-категориальный аппарат», которым поль-
зовались древнерусские книжники, через который и с помощью
которого они видели и описывали окружающий их мир и проис-
ходящие события.
К сожалению, историки относятся к лингвистическим слова-
рям чаще всего потребительски, ограничиваясь считыванием ос-
новных определений, связанных с тем или иным словом, и как
бы забывая, что в конкретных произведениях слова в зависимо-
сти от контекста не только обозначали какую-то часть реально-
сти, но и наделяли ее дополнительными смыслами, которые да-
леко не всегда могут быть отслежены лингвистами. Подойти к
этим смыслам молено только через сопоставительный анализ ис-
торического источника и «параллельных» текстов, откуда - осоз-
нанно или нет - конкретный автор почерпнул используемый им
в данном случае тезаурус, а вместе с ним и образную систему - с
ее правилами расчленения и наименования природной и соци-
альной реальности, иерархией составляющих элементов по их
существенности, ценностными характеристиками и т. д.
Поскольку образ мира, в котором (и которым) жил человек
древней Руси, определялся преимущественно сакральными хри-
стианскими (или воспринимаемыми, тогда в качестве таковых,
например «Иудейская война» и «Иудейские древности» Иосифа
Флавия и т. п.) текстами, исключение их историками из источ-
никоведческой практики существенно затрудняет, а то и делает
вовсе невозможным верное понимание смыслов древнерусских
источников. Подмена исходных образов, на которые опирался
автор древнерусского произведения, системой представлений,
почерпнутых из текстов, современных исследователю, ведет к
недопустимой модернизации содержания источника, неизбежно
создает ситуацию, когда историк «вчитывает» в изучаемый текст
актуальный смысл.
Включение в отечественную источниковедческую практику
переводных канонических и апокрифических сакральных тек-
стов в качестве основы анализа древнерусских письменных ис-
точников позволит, как нам представляется, существенно расши-
рить возможности выявления и адекватного восприятия истори-
ческой информации, до сих пор скрытой от исследователей.
284 РАЗДЕЛ 1
Канонические произведения
Скриптурные и литургические
произведения
Древнейшие переподы Библии на славянский язык были вы-
полнены еще Кириллом и Мефодием. Первоначально были пе-
реведены Псалтырь, Евангелия и Апостол. После смерти Кирил-
ла переводческую работу завершили Мефодий и его ученики. Он
«преложи вборзе вся книгы, вся исполнь, разве Макавеи», т. е.
всю Библию, за исключением книг Маккавейских. В основу пере-
вода легли греческие Септуагинта (так называемый перевод се-
мидесяти толковников) и лекционарная, или апракосная, редак-
ция Нового завета. Исключение составила 3-я книга Ездры, пе-
реведенная с латинской Вульгаты.
Из кирилло-мефодиевских переводов до нашего времени со-
хранились лишь Псалтырь (в огромном количестве епископ) и
некоторые книги ветхозаветных пророков. Частично прочие
тексты дошли в составе древнерусских паремейников (древней-
шие списки - Григоровичев, или Хиландарский, XII-XIII вв.; За-
харьинский и Лобковский XIII в.). Сюда пошли фрагменты из
ветхозаветных книг Бытия, Исхода, Левита, Чисел, Второзако-
ния, Иисуса Навина, Судей, III и IV книг Царств, Иова, Притчей
и Премудростей Соломоновых, Исайи, Иеремии, Варуха, Иезе-
кииля, Даниила, Иоиля, Ионы, Михея, Софонии, Захарии и Ма-
лахии. Некоторые другие книги Ветхого завета (в частности,
Премудрости Иисуса, сына Сирахова и Песнь Песней Соломона)
сохранились в выдержках и толкованиях.
После смерти Кирилла-Константина Мефодий продолжил
переводческую деятельность. Незадолго до его кончины в
885 г. была завершена работа над текстами книги Притч, Еккле-
зиаста, Иисуса Сирахова, пророков Софонии, Аггея, Захарии и
Малахии. Книги Царств, Иова и Апокалипсиса перевели его
помощники и ученики уже после смерти первоучителя. Текст
Восьмикнижия дошел до нас в болгарском переводе эпохи ца-
ря Симеона (893-927 гг.). Двенадцать пророческих книг Исайи,
Иеремии, Иезекииля, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия,
Ионы, Михея, Наума и Аввакума были, видимо, переведены
кем-то одним вскоре после появления славянских текстов Вось-
микнижия. Книга Есфирь сохранилась в древнерусском перепо-
де с древнееврейского оригинала. Работа, вероятно, проходила
в Новгородской земле около 1100 г. В основе перевода, скорее
всего, лежит масоретский текст. Несколько позже - в середине
XII в. - появился и древнерусский текст Песни Песней (с тол-