Как утверждается в первой главе этой книги, мы живем в эпоху, когда несмотря на явные политические неолиберальные обещания «стирания границ государства», люди по-прежнему ожидают, что правительства решат политические проблемы и будут управлять обществом. Это правда, что правительства когда-то преследовали политические цели, от которых давно отказались: например, большинство западных стран отказались от карточной системы распределения питания в конце 1940-х гг. По большому счету, правительства больше не пытаются контролировать движение валют через национальные границы, и во многих странах Европейского Союза контроль на внутренних границах был снят. Однако по мере того как были определены новые политические проблемы и разрабатывались новые технологии, расширился спектр действий, которые правительства стремятся поощрять, регулировать, контролировать, запрещать или давать советы относительно их выполнения. Ожирение, вымирание видов, сохранение водных ресурсов, курение, выбросы углерода, антисоциальное поведение, использование мобильных телефонов во время вождения, уличные представления, ксенофобские высказывания, клонирование, количество женщин на старших руководящих постах, передача персональных данных между организациями, допинг в спорте, платные дороги, трансляция крупных спортивных событий наземным, а не спутниковым телевидением, преследование, пьянство за рулем, количество золотых медалей, выигранных на Олимпиаде, ‑ всё это стало предметом политических дискуссий и правительственных действий.
Для наблюдения за изменениями абсолютного роста в иерархическом управлении рассмотрим графики, изображенные ниже. Рисунок 4.2 показывает общее количество страниц законодательных документов в форме новых актов австралийского парламента с 1901 по 2006 гг. Он показывает впечатляющий рост в конце 1960-х гг., который не только не прекратился, а ускорился с избранием нескольких подряд неолиберальных правительств в 1980-х и 1990-х гг.
Рис. 4. 2. Количество страниц актов Парламента Содружества, издаваемых каждый год
Рисунок 4.3 показывает общее количество официальных соглашений, подписанных Европейским Союзом с другими странами и международными организациями на трехлетние периоды с 1969 по 2005 гг. Предметы этих соглашений невероятно разнообразны. В 2007 г. Европейский Союз подписал, среди прочих, соглашение о партнерстве рыбоводческих предприятий с Мозамбиком; соглашение о партнерстве с Республикой Таджикистан; соглашение о научно-техническом сотрудничестве с Индией; протокол о производстве, маркетинге и торговле маниоки с Таиландом; конвенцию о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим вопросам со Швейцарией и соглашение с Сербией по выдаче виз. Важно отметить резкое увеличение общего количества соглашений. В 1970-х гг., когда Европейское экономическое сообщество впервые разработало многие из своих политических принципов, касающихся торговли и сельского хозяйства, были подписаны менее 20 соглашений каждые 3 года. Только между 2002 и 2005 гг. были подписаны 260 таких соглашений.
Рис. 4. 3. Общее количество соглашений, подписанных ЕСс третьими странами и международными организациями с 1969 по 2007 гг.[2]
Наконец, Рисунок 4.4 показывает общее количество контролирующих органов, работающих в 16 секторах политики в 49 странах в период с 1960 по 2002 гг. Он также показывает резкое расширение регулирования именно в то время, в начале 1980-х гг., когда возрождающиеся неолиберальные партии обещали «размывать границы государства».
Рис. 4. 4. Увеличение числа нормативно-правовых организаций
в 16 секторах и 49 странах с 1960 по 2002 гг.[3]
Заключение
В этой главе предоставлены доказательства того, что иерархическое управление совсем не сдает свои позиции, а продолжает расширяться в ответ на новые политические вызовы. Государства открыто занимаются созданием новых инструментов управления и расширением сфер их влияния. Мы согласны с Мораном (2003, 6) и Кроуфордом (2006, 471), которые утверждают, что происходит «огромный рост “регулирующего государства”» и что «обращение к методам контроля и управления продолжает занимать важное место в арсенале современных социальных регулирующих систем». Государства являются единственными политическими структурами, которые имеют право убивать, депортировать, устанавливать налоги, сажать в тюрьму, узурпировать собственность или отправлять людей на войну. Как утверждают К. Книлл и Д. Лемкул (2002, 43), государства часто находятся в уникальном положении, «примиряя противоречащие интересы и определяя приоритеты управления».
В знак уважения к особо деликатным общественным вопросам, неолиберальной идеологии или даже, возможно, работам политологов, правительства иногда избегают риторики иерархического контроля и полномочий принуждения. Политики и государственные чиновники находят особенно привлекательным понятие «позволяющего» государства. Тем не менее, как мы объясним в обсуждении участия общественности в государственном управлении в Главе 7, существует опасность перепутать риторику с реальностью. Мы описали управление с точки зрения обмена властью и ресурсами между государствами и обществом. Это является сутью нашего государственно-ориентированного реляционного подхода к управлению. В данной главе отмечен чрезвычайный рост в широком диапазоне форм иерархически организованной власти. Некоторые расширения полномочий подвергались критике как чрезмерные, и могут быть изменены или отменены, в то время как другие были приняты обществом как законные проявления власти. В любом случае политический обмен между государством и обществом продолжается.
[1] Источник: Конвей и Николетти, 2006, 52. Управление измеряется в каждом случае по шкале 0 ‑ 6 с 0 для наименьшего и 6 для наибольшего уровня управления.
[2] Источник: https://eur-lex.europa.eu/en/accords/accords.htm/
[3] Источник: Брейтвайт, 2008, viii