Итак, оценка государства инспирируется его функциональной значимостью, выполняемой им соответствующей социальной ролью. Однако оценка - лишь вторая составляющая единого образа государства. Вместе с когнитивной составляющей они не просто присутствуют в образе государственности, но сложно сопрягаются друг с другом внутри политического сознания. Основной вопрос сводится к следующему: влияют ли представления о внешнем облике государственности на отношение субъекта к ней? Если влияют, то какова комбинаторика "портретов" внешнего облика государства и даваемых ему абсолютных оценок?
Прошлое и настоящее политической мысли показывают, что представления субъекта о "наружности" государственности заметно влияют на его отношение к ней. Сразу оворюсь. При негативизации государства, т.е. при оценке публично-властной органи-ции социально стратифицированного общества как воплощения зла, то или иное сприятие ее внешних очертаний уже ничего не значит. Зато на формирование пози-вного отношения к государству, на его оценку как блага, добра восприятие субъ-том внешнего облика государственности воздействие оказывает. Справедливости ради нужно констатировать, что оба отмеченных типа представ-яий о композиции государства делают возможной его оценку в качестве явления цюжительного. Тем не менее (особенно в новой и новейшей истории) квалификация сударства в благоприятном свете ("хорошее", "полезное", "желательное" и т.д.) ча-Е встречается в тех случаях, когда оно видится и воспринимается интегральной по-ггической коллективностью, публично-властным "союзом", объемлющим собой всех [енов общества.
Связка двух составляющих образа государства беспричинно не возникает. Ее появ-:ние предопределяют прежде всего складывающиеся в сознании субъекта картины сударственности как некоторой целостности, специфической людской общности, лючающей в себя, естественно, и самого субъекта. В картинах подобного рода Ъ1чни нет разнополюсных конфронтирующих лагерей: "мы" и "они" ("они" - от-льные от "нас", чуждые "нам" власть, государство, правители и т.д.). Добавлю к ому. что в воображаемых картинах внешнего облика государства оно как целое MOST иметь вид либо дифференцированной и сложно организованной системы, либо иолита. От того, какой конкретно целостностью кажется субъектам государство, в дающей степени зависят форма и мера выражения их причастности к нему. рели для субъекта государство - синоним "мы" (целостности, политической коллек-Вности, к которой принадлежит и он), то, по общему правилу, у него отсутствует 'ляд на государство как на чужое ему, подозрительное, враждебное; нет у него строя ощущать и толковать государство как зло. Скорее, наоборот. "Мы" - уникальный психологический способ самосознания и консолидации всякой общности здей - презюмируется как свое, хорошее, благое, доброе. Правда, сложившийся у субъекта образ государственности, взятой в абстракции (го-(арственность вообще) или в ее конкретно-исторических модификациях, сильно отчается от реальных, действительных характеристик последней. В таком случае воз-каст очень важная, но относящаяся к другой области проблема - адекватность, ис-пюсть образа. Она "проходит по ведомству" гносеологии и с вопросом о прагмати-жих эффектах образа государства, о его регулятивных свойствах непосредственно связана. Меня же здесь больше интересует психологическая сторона дела. В психологии есть такая точка зрения: в ответ на оценку объекта у восприни-ющего данный объект возникает эмоция как бессознательная реакция его принятия i отторжения [14]. Эмоции - непосредственные пристрастные переживания жизнен-'о смысла явления, ситуации, обусловливаемые отношением их (т.е. явления, ситуа-i) объективных свойств к потребностям воспринимающего субъекта. Ясно, что эмо-)на.1ьно он приемлет хорошее, полезное, благоприятствующее; плохое, вредонос-!, угрожающее провоцируют эмоцию отторжения. Будучи сплавом переживания и усилий интеллекта, волевых моментов влечения, емления, эмоции играют одну из ключевых ролей в психическом механизме пере-[а образа в плоскость практического поведения человека. Активизируя внутреннее тояние субъекта, они побуждают его к деятельности, осуществляют "запуск" и гивацию его поведения. Эмоции также обусловливают направленность поступков, ствий, регулируют их ход, влияют на поведенческие стереотипы. Тонус поведения, ты деятельности тоже задаются эмоциями [15]. Есть основание утверждать, что ез них образ государства становится алгоритмом политического поведения. Хотя леднее детерминируют еще и многие другие величины. Тонятие алгоритма используется не в его строго математическом смысле. Под ним разумевается прежде всего программа, определяющая содержание и способ по-;ния людей, выполнение.ими предписаний в различных видах деятельности. Политическое поведение понимается как система непосредственно наблюдаемых и фиксируемых действий (поступков) людей по отношению к значимым для них институтам публичной власти, к государству. Есть два вида политического поведения, весьма часто дополняющих друг друга. Первый - вербальное поведение, его выражает слово: устная или письменная речь. Второй - реальное поведение, оно "овеществляется" не в слове, а в практических действиях, поступках.
Таким в самых общих чертах представляется психологический механизм объективации образа государства. Благодаря ему данный образ "вплетается" в политическое поведение и играет там важнейшую роль. Теперь надо попытаться ответить на один из коренных вопросов: какое конкретно (по своему социокультурному смыслу) политическое поведение порождают те или иные образы государства?