В наше время массификация идеологий проявляется особенно заметно.
Неслучайно в XX в. произошло крупнейшее в истории размежевание идеологий, дошедшее до планетарного масштаба и противостояния двух пресловутых идеологических систем, которое едва не привело к новой мировой войне. Устранение этого противостояния вместе с угрозой планетарной термоядерной катастрофы вывело на первый план проблему нового типа интернациональной идеологической массификации: формирования нового, пока еще только намечающегося идеологического начала - идеологии развития. Это - общественно значимый и вполне рациональный вид идеологии. Она возникла в послевоенные годы в Западной Европе и особенно в Америке в период восстановления и экономического подъема, быстрых социальных изменений, а еще раньше - в СССР в период бурного индустриального подъема, а затем и послевоенного восстановления.
В Западной Европе и в Америке идеология развития стала ценностной основой новых идеологических направлений: неолиберализма и неоконсерватизма. Неолиберализм признал государственное вмешательство в экономику, неоконсерватизм приблизился к либеральному толкованию рыночной экономики. На этой основе возникло мощное движение обновления обществознания и социальной философии, формирование теории общественного развития, социального роста, социального изменения, нового качества жизни и создания нового мирового порядка. Теории развития породили концепции индустриального и постиндустриального общества и футурологических толкований планетарных судеб человечества. Напомним еще, что важнейшим продуктом идеологии развития стала также концепция модернизации.
Идеология развития явилась вдохновляющим мотивом центрального, даже, вернее сказать, глобального процесса современности. В сущности, опыт социалистического строительства, весь последующий ход интернациональной индустриализации и модернизации образуют один общий, хотя и весьма неоднородный процесс общественного развития.
В современной России, в условиях идеологического вакуума на протяжении полутора десятков лет ведутся поиски некой национальной идеи. Привыкшее жить с такой идеей (построение нового коммунистического будущего) постсоветское общество действительно нуждается в какой-либо направляющей идеологии. Были испробованы всевозможные мифы национального своеобразия, исторической исключительности, самобытности, "третьего пути" и т.д. и т.п. На самом же деле искомая направляющая идеология лежит на поверхности - это и есть идеология развития. Речь идет, естественно, о социальном развитии, не только экономическом, но и политическом, культурном, моральном, научно-техническом, о формировании современного правосознания, т.е. модернизации в полном объеме. Ее значение и актуальность непрерывно возрастают. Реализация этой идеологии готовит государства нашего времени к восприятию глобальных процессов экономического роста, политических преобразований и грядущих экологических катаклизмов.
Я закончу теперь этот краткий очерк политических функций идеологии и перейду к более детальному анализу одной из основных ее форм в наше время - к очерку либерализма. Мы знаем, как многочисленны различные виды идеологии. Наиболее влиятельных форм стало меньше. После отступления марксизма остались только две из них: консерватизм и либерализм. Они существуют как две стороны одной медали, как свет и тень. При этом консерватизм, традиционализм всегда был, не исчезал и, по всей видимости, всегда будет. И не потому, что его ценности вечны, а потому, что в прошлом при желании и даже без него всегда могут отыскаться и подлинные ценности, и иллюзорные, но притягательные, а инертность присуща человеку, так же как противодействие новому и непривычному. По самой своей сути любой опыт - и культурный, и познавательный, и политический - инерционен.
К тому же консерватизм - это надежное прибежище для стойких предрассудков, предвзятых мнений и т.п., вплоть до явного мракобесия - политической и идеологической реакции на противников.
В сущности консерватизм достаточно прост и архаичен. Дело не в том, что он ретрограден, сколько в том, что эта идеология отдает человека во власть прошлого, неподвластных ему сил - традиций, привычек, отживших правил, порядков. В этом господстве внешних сил сохраняется некое квазирелигиозное начало. Либерализм, напротив, формируется из живого опыта, непосредственно данного, реальной динамики эпохи и понимания ее проблем.
Либерализм требует большего понимания, воспитания, обучения. В политике эта идеология сочетается с более высокой общей и специфической политической культурой. Это более сложная и развитая идеология в сравнении с консерватизмом, следующий шаг в ее общей эволюции. Остановимся поэтому именно на этой, особенно актуальной в наше время идеологической форме.
Истоки либерализма
Консенсусный и в то же время соревновательный характер демократии определяет ее условия - сотрудничество, участие, элементарные гражданские качества: доверие, равенство, право, закон, долг, исполнение обязанностей, гражданская и деловая ответственность. Этим качествам и отвечает идеология либерализма.
Такие качества и функции от античных времен до нас почти не дошли. Они воссоздавались в средние века и именно в городе. Там они преодолевали тип политической организации родоплеменного и феодального общества, основанной на личных, кровных отношениях, личной преданности, верности клятве и т.п.
В этой же демократической среде ее политическая организация стала школой дальнейшего всеобщего развития демократии и либерализма. Объединению этих начал мешало другое начало политики - геометрия фигур и политических форм, возникновение и движение иерархии, вертикальных отношений господства и подчинения.
Либерализм включал не только согласие, но и договорность, что не исключало столкновения и борьбы мнений, проблемы альтернатив, выбора решений. Именно это движение исключает иерархия форм и фигур, геометрия господства. Можно сказать, что общество долго не могло созреть до либеральных отношений, как и до демократии. Феодальная геометрия политики и власти, ее "готическая" архитектоника тормозила это созревание и прямо противостояла ему.
Геометрическим фигурам политики либерализм противопоказан, если он не связан органично с арифметикой массовых демократических процессов. Выбор для иерархической структуры возможен из нескольких вариантов:
1) не допустить вообще массовых процессов (участия в политике - абсолютистское и самодержавное российское решение);
2) сделать массовое участие в политике организованным сверху и подчиненным вертикальному управлению из центра - авторитарный и тоталитарный выбор;
3) допустить самоорганизацию массовых политических процессов и их самоуправление, т.е. их демократический вариант, и согласовать с ними геометрию управления - вариант античной и современной демократической государственности. Он органически включает либеральную основу отношений и горизонтальных, и вертикальных. Идеальной формой такого устройства служит создание геометрии вертикальных структур управления снизу массовыми горизонтальными арифметическими процессами (античный полис, доимперская демократия в Риме).
Либерализм - это соединение, связь противоположных, взаимно дополняющих друг друга конструктивных начал, в том числе нумерических, горизонтальных, арифметики политических отношений и вертикальной геометрии политических форм.
Возникновение либерализма из реального опыта демократии в духе согласительных политических отношений, свободы политического действия и участия, соответствующих политических и гражданских прав и отношений политического равенства и равенства перед законом - все эти основы либерального modus vivendi появились, естественно, задолго до возникновения самого понятия либерализма, его, так сказать, самоопределения, состоявшегося, как известно, впервые в 1812 г. В кортесах (местном парламентском самоуправлении) испанского города Кадикса либералом называли члена партии свободы.
Понятно поэтому, что и первые теоретики либерализма выступили до его оформления в законченное идеологическое, политическое, экономическое и любое другое направление теории и общественной практики. Несомненно либеральна, например, концепция власти, политики и права Аристотеля, понимавшего политику как всеобщее, органически присущее человеку свойство заниматься делами общества и государства и при этом человека свободного, т.е. члена общества со всеми его правами, общества свободных (не раба), свободно принимающего решения и определяющего свое участие и просто имеющего свободное время для занятия общими делами. Либеральны и романо-средневековые авторы концепции власти народа, составители Кодекса Юстиниана (529 г. н.э.) и комментариев к нему (дигест) - Ульпин и его средневековые продолжатели - Оттон, Уголино (XIII в.), Фома Аквинский, Марсилий Падуанский и др. Либеральны и представления о суверенитете народа, обладателя власти и создателя закона, о зависимом от воли народа правлении (любой модальности - монархического, олигархического, демократического), титулярности правителя (т.е. его служебной функции, делегированной ему народом); номинальном характере его власти. Стремление оградить народ от диктатуры монархии, сохранить демократию при любом политическом устройстве государства и представление о договорном характере отношений общества и государства - явно обозначенный чертеж либерализма и демократии и внутренних отношений между гражданами*. Либеральные аспекты концепции общественных преобразований Гоббса (народный пакт о самоограничении свободы, самоорганизации из хаоса войны всех против всех, цивилизации общества) - результат длительного исторического развития демократии и ее либеральных основ. История городских коммун Италии и южных районов Западной Европы убедительно свидетельствует о "знаках объективации" либерализма. Политическая организация городских общин и города с его окружением складывалась в борьбе феодальных структур самоуправления с буржуазными и народными формами общинного самоуправления. Как бы ни складывались отношения между группами горожан, общинами и сословиями, образование власти приводило к совместному действию достаточно разработанных механизмов управления. Вертикальные структуры управления из центров власти - представителей королевских наместников (графов, доверенных лиц короля), епископов, наделенных религиозной и светской властью, глав феодальных династий - согласовывались с действиями Советов коммун, их органов, должностных лиц и градоначальников. Уже в X-XII вв. невольный и осознанный консенсус властей с характерной тенденцией к компромиссам и разделению прерогатив и функций обозначился достаточно явно. Формирование провинциальных парламентов дополнило этот процесс. По существу, складывалось демократическое и либеральное в своей основе бинарное самоуправление, сочетание централизованных и децентрализованных структур власти.
Борьба за и против демократии и, соответственно, за или против деспотического государства, в сущности, имеет два решения (а не три, как можно было бы ожидать): либеральное, консенсусное (победа демократии или демократизация и либерализация диктаторской, монархической власти) и антилиберальное, деспотическое (авторитарный или тоталитарный режим).
Победа монархических типов государственного устройства, связанная с формированием государства Нового времени, торжество абсолютизма стало торжеством политической геометрии интеграционных структур, доминирующих фигур, сведения арифметических рядов участников управления к единице (монарху), а управления -к иерархии политических форм.
Либерализм
Три основы происхождения и понимания либерализма:
1. Известна органическая связь либерализма и демократии, хотя и существуют различия между специфически либеральной демократией и другими видами демократии (плебисцитарной, представительной, тоталитарной).
2. Трудно выявить общие черты либерализма, т.к. его появление в разных странах не синхронизировано. В Англии - это Славная революция 1688 - 1689 гг., в Европе - XIX в., в России - либеральная революция 1917 г.
3. В разных странах либерализм решал их конкретные проблемы и потому принимал своеобразный облик.
Отсюда - многозначность понятия либерализма: он может означать партию или политическое движение, политическую идеологию или мета-политику (этику), особую институциональную структуру или размышление о политике, о наилучшем устройстве политического порядка - либерального и также бытового: мягкость, терпимость, добросердечие и т.д.
Либерализм - это исторический феномен Нового времени с центром тяжести в Европе (или в атлантической зоне), культурную гегемонию которого воспринимают и другие регионы (Австралия, Латинская Америка, Япония). Однако это наименее распространенная, в эпоху деколонизации, из известных идеологий. Это обстоятельство позволяет дать более точное определение либерализма в ходе его исследования. Нет ничего более наивного, чем понимание либерализма как апологии безграничной свободы и всевластия рынка, которые могут переходить во вседозволенность. Свобода - важнейшая ценность либерализма, но к ней эта идеология отнюдь не сводится. Утопическая идея полного устранения государства от приватной и публичной сферы общества и его экономической деятельности вплоть до оттеснения государства на роль своего "ночного сторожа". Она возникла как естественная реакция на многовековой государственный деспотизм. Но она никогда и нигде не была и будет реализована. Только во второй половине XX в. неолиберализм - и в этом состоит его смысл - признал роль государства и более того, стал одной из ведущих государственных идеологий.
Для историка определение либерализма дает его история: либерализм - это исторический факт и, следовательно, совокупность действий и мыслей в определенные моменты европейской и американской истории. Но эти критерии слишком многообразны, чтобы служить точной основой понимания либерализма (тип государства, характер политики или политика, оценка события и т.п.).
Наиболее раннее - бытовое толкование - XVIII в. - открытое, терпимое, благорасположенное настроение и поведение человека, а также профессиональная практика в отличие от занятых механическими ремеслами свободных людей ("либеральные искусства и ремесла").
В политике впервые термин "либерал" ("либеральный") появляется в 1812 г., о чем уже говорилось выше. В литературе у Мадам де Сталь и у Сисмонди этот термин появляется для обозначения новой этико-политической ориентации, которая начинала укрепляться ("либерал"). У Бальзака появляется либерализм - первое употребление (1830 ".).
Широта и неопределенность понятия не позволяют точно судить о характере партий, которые стали именовать себя либеральными. В политике и в парламенте они могут быть консервативными, центристскими, умеренными, прогрессистскими. Традиционно в Англии и Германии - это центристы, способные примерять инновации и консерватизм, в США либералы - агрессивные защитники старых и новых гражданских свобод; в Италии - это защитники экономической свободы и частной собственности. Хайек предлагал вообще отказаться от употребления такого неопределенного наименования партий. Тем не менее были попытки создать их интернациональные объединения.
В XIX в. понятие "либеральный" нередко сочеталось с другими, придавая основным определениям дополнительный (либеральный) оттенок: у монархистов, допускавших ограниченные представительные права, - либерал-монархисты; у националистов, признававших федеральные свободы, но подчинявших их национальной идее, - либерал-национальные партии; либеральные и антиклерикальные христиане, допускавшие отделение церкви от государства, - либерал-христианские партии; либерал-демократические партии признавали в ограниченной форме политические права. Все это - направления различных государственников. Им противостояли либералы-либералисты, которые были против всякого вмешательства государства (правительства) во внутренний и внешний рынок ("laissez faive baissez passer"). Ни одно из этих направлений не характеризует современный либерализм.
Существует политический либерализм "справедливых средств" - искусства компромисса и соглашений ради инноваций без революции; юридический либерализм (немецкая теория правового государства) законов, охраняющих права индивида, искусство поддерживать status quo, сочетать его с мобилизацией ради сохранения и одновременного обновления.
При этой атрибутивности либерализма и его "метода" монархии сохранялись, становясь конституционными и демократическими и не переходя в республики. Благодаря ему развивается и демократия, несмотря на страх перед якобинством, социалистами и противодействие антидемократических сил. Наконец, существует экономический либерализм, тесно связанный с манчестерской школой: общее благо есть функция блага отдельного человека. Либерализм заставляет забыть издержки подобного индивидуализма и тот факт, что и "абсолютные государства" также выдвигают идею общего блага.
Другая трудность исторических трактовок термина "либеральный" связана с многообразием социо-институциональных структур, в которых выражается это понятие. Согласно английской и французской идее Просвещения, принятой повсеместно в начале XIX в., либерализм означает индивидуализм, и этот индивидуализм направлен не против государства и общества в защиту индивида, единственного носителя этической и экономической жизни, но и против всякого промежуточного общества, стоящего между государством и индивидом, в котором индивид должен действовать в одиночку как на политическом, так и на экономическом рынке. Но в различных социо-институциональных контекстах либерализм подчеркивал органический характер государства, конечно, синтетического, намеренно созданного людьми элемента из серии особых и естественных ассоциаций, исходящих из понятия status (статусной структуры общества), или он добивался свободного функционирования ассоциаций, призванных защищать индивида от государства и от промежуточных институтов, стоящих между ними (политический и экономический рынок), в которых индивид в одиночку борется за себя, и, в конечном счете, стимулировать политическое участие гражданина, стремящегося уйти в частную жизнь.
Три положения, на которые опирается гражданское общество, также обязаны либерализму. Там, где, как в Англии, оно возникает в XVII в., самостоятельно освобождаясь от корпоративных структур, индивид представляется "естественно" включенным в общество, а это общественное пространство противостоит правительству, которое всегда рассматривается как неизбежное зло. Там же, где (как во Франции) общество сохраняет свое корпоративное, сословное строение, для освобождения индивида требуется революция, а она с этой же целью принуждает действовать государство, носителя народного суверенитета; народ же не берет на себя посреднической миссии между индивидом и государством. Там, где, как в Германии, сословное общество сохраняется, либерализм формирует органическую концепцию государства, которое поддерживает, не разрушает и не противопоставляет гражданское общество себе, но выступает как его предварительное и необходимое условие и предстает как объяснение его истины (Гегель).
Из этих трех позиций - ассоциативности, индивидуализма и органической - возникают различные облики или стратегии либерализма в результате промышленной революции (см. Токвиля): ориентацию на гражданское общество как на естественную среду свободного развития индивидуальности в оппозиции к власти (правительству); и вторую - ориентацию на государство как на носителя общей воли (Гегель), политического гаранта, в конечном счете, индивидуальной свободы.
Другая оппозиция, которая доминировала в XVIII в. до середины XIX в., разделявшая континентальный и английский либерализм, обусловлена различными культурными контекстами, и в частности, особой философией практики, на которую эти виды либерализма опирались в своих действиях. В результате мы получаем этический либерализм и либерализм утилитаристский. Оба эти направления порывают или готовы порвать с особой формулировкой индивидуализма, которую выработали естественно-правовая и договорная концепции политической философии: обе считали абсолютной целью осуществление прав человека.
Затем они радикально разошлись, что и дало начало либерализму двух типов -этическому, идущему от Руссо (Кант и Констан) и утилитаристскому (Бентам и Джеймс Милль) - они шли от Гоббса.
Для утилитаристского либерализма стремление удовлетворить свои желания -единственный мотив индивида. Вера в возможность гармонизации приватных интересов с общественными (публичными) тем не менее существовала.
Она была представлена возможной в том же смысле, в котором формулировались экономические идеи либералистов Адама Смита и Давида Рикардо, т.е. рынка и полезности.
Политические структуры, которые были бы максимализированы на политическом рынке, распространяли утилитаристский расчет на возможно большее число людей и связывали правящих лиц законами рынка. Иначе говоря, утилитаристский либерализм рассчитывал на уравнивающие действия рынка. Это - объективный механизм дисциплинирования индивидуализма.
Как бы ни конструировались различные направления либерализма, они не могли обойти проблему государства. Дело в том, что либеральное государство возникло раньше самого понятия либерализма, т.е. государство, задача которого - гарантия прав индивида от посягательств политической власти и, следовательно, нуждающегося в тех или иных формах представительства.
Понятие либерализма применяется для характеристики эпохи Реставрации с 1815 г. до революции 1848 г., а в другой системе взглядов применительно к нестабильной эпохе после 1870 г. вместе с другими ее признаками: Realpolitik, максимализм и империализм, гедонизм, этический иррационализм (Кроче), или применительно к кризису либерализма после 1-ой Мировой войны (Ласки). О либерализме говорят не потому, что в эти периоды осознается, что свобода - это высшая ценность жизни человека и общества, а потому, что это объяснение целой серии форм политического и социального поведения. Даже если обратиться к великим принципам Французской революции. В итоге можно сказать, что либерализм - это идеология договорных отношений равноправных политических субъектов - общества и государства. Основная ценность этой идеологии - беспрепятственное развитие человека и процветание общества.
Либерализм и демократия
Демократия, как свидетельствует ее история, - одна из двух древнейших политических форм. Другая, такая же древняя форма, как известно, - монархия. Не углубляясь здесь в проблемы их конкуренции, отмечу лишь, что идеология и той, и другой эволюционировала почти параллельно. Нам известны и подлинно народные (в Афинах) формы демократии, и аристократические (в Риме), и тоталитарные (в древней Спарте), и демократии классовых диктатур (буржуазной и пролетарской), и партийной (в советский период) и т.д. и т.п. Все они - и это тоже хорошо известно - отжили свой век. Осталась лишь одна жизнеспособная идеология демократического процесса - либеральная. Разумеется, существуют и демохристианские, и социалистические, и "рабочие" (лейбористские), и республиканские разновидности идеологии, по существу, - неолиберальные. Все они зиждутся на либеральной основе.
Показательно при этом, что ни консерватизм, ни какой-либо центризм или не могут построить подлинно демократический режим, или создают его квазидемократические, а то и просто авторитарные формы. Тогда демократия превращается в некий миф.
Неприязненное и даже враждебное отношение к либерализму и демократии не ново в истории, но вызвано оно не их кажущимися или реальными дефектами, а их некорректным воплощением неискушенными, а может быть, и недоброжелательно настроенными идеологами и политиками. Выход из кризиса в новое глобальное будущее, однако, императивен: это - интернационализация демократических процессов и либеральных идеологических форм.
Распространено мнение, что оба эти начала - идеология и соответствующий политический режим - не свойственны России или что она к ним не подготовлена. Но, рассуждая таким образом, можно сказать, что Россия не подготовлена для езды на автомобилях, пользования горячим водоснабжением и вообще всем, чем угодно, что присуще современной цивилизации. Отношение к демократии, либерализму и другим прогрессивным политическим началам весьма напоминает известную историю с освоением картофеля в XVII в.: люди его не знали, не умели им пользоваться и не желали его употреблять ("картофельные бунты"), а затем, как мы знаем, картофель стал "вторым хлебом" в России и в других странах Европы. Разумеется, любое зерно должно быть брошено в обработанную почву. Естественно, что следует не отбрасывать зерна, а готовить для них почву, иначе можно остаться и без урожая.