Хозяйственная деятельность рабовладельцев привилегированных городов была разнообразна. Наряду с тем, что они получали доходы от наследственных храмовых должностей, которые теперь многие из них занимали только для того, чтобы числиться и составе жречества и пользоваться соответствующими привилегиями, они являлись также владельцами лавок, меняльно-ростовщических контор, сановниками, организаторами караванной торговли, хозяевами публичных домов, скупщиками залогов по долгам (земли, рабов), а также самих долговых обязательств, скупщиками рабов, земли и даже каналов и водоёмов, которые нередко теперь находились в частной собственности. Немалое значение имела эксплуатация рабов-ремесленников. Рабы эти находятся теперь на особом положении. Как правило, они имели ремесленную мастерскую, торговую лавку и т. п. и вели самостоятельную хозяйственную деятельность; у них были фактически признаваемые семьи, они имели право вступать в сделки со свободными и между собой и т. д. Своему господину они были обязаны уплачивать годовую “дань”, равную обычно 1/5, их цены как раба, а также проценты с выручки от торговых дел. Однако в таком положении находились только городские рабы-ремесленники.
Несмотря на такую сравнительную самостоятельность городского раба, его господин и при этих условиях мог его жестоко эксплуатировать; на это указывают частые случаи бегства рабов. Нередко беглый раб вводил своего господина в большие “убытки”, от которых рабовладельцы стремились себя оградить всеми средствами. Так, при продаже раба продавец обязан был гарантировать покупателю, что этот раб не “бунтовщик”, не чужой раб, не царский раб и не свободный полноправный гражданин (мяр-бане), ибо во всех этих случаях рабовладелец-покупатель понес бы убытки. Зато из раба, которого рабовладелец имел в собственности на “законном” основании, он стремился извлечь максимум доходов. Если отдельные рабы могли довольно значительно наживаться на торговле и даже иметь своих рабов, а также давать серебро в долг свободным, то большинство рабов вынуждено было вносить в виде “дани” весьма значительную часть продукта своего труда. Рабы обязаны были также выполнять городские и царские повинности своих господ.
|
|
Рабовладельцы привилегированных городов были, вероятно, как и во времена ассирийского владычества, освобождены от этих повинностей. Зато окрестное население обязано было нести в пользу царя воинскую, строительную, а возможно, и другие повинности. Для обеспечения воинской повинности в общинах выделялась “земля лука”, держатель которой обязан был выставлять вооружённого воина. На содержание этих воинов царь взимал особый налог. На таких же основаниях выставлялись “люди царя” — так назывались, как и в ассирийское время, люди, обязанные выполнять строительные работы. Однако в нововавилонский период в грандиозном храмовом, оборонительном и ирригационном строительстве, которое велось царской властью, вероятно, в ещё большей мере использовался труд пригоняемых из походов многочисленных пленных. Эти же пленные, возможно, пополняли собой число царских рабов. Большим количеством рабов владели и храмы; они получали их в дар от царя и частных лиц.
Следует заметить, что не все переселённые в Вавилонию обращались в рабство: наглядный тому пример — иудеи, многие из которых не стали рабами. В документах из городов Вавилонии мы встречаем еврейские имена как среди рабов, так и среди свободных.
|
|
У нас есть данные, что вавилонские цари пользовались наёмниками; в основном же войско вербовалось из сельского населения. Однако теперь, в условиях тяжёлого материального положения земледельцев, трудно было создать войско, которое являлось бы достаточно надёжной опорой существования рабовладельческого государства. В дальнейшем слабость армии сказывалась еще больше.
Роль жречества
Ассирийские цари в области внутренней политики опирались то на жреческо-торговую, то на военную группировку крупных рабовладельцев. В Вавилонии же сильной военной группировки не было, и цари там были в полной мере ставленниками жречества. Показное смирение царей в их надписях, отсутствие упоминании в этих надписях о каких-либо деяниях, кроме строительства храмов, производившегося и грандиозных размерах, причём расширялись старые и основывались новые храмы к вящему увеличению могущества и доходов жречества,— всё это свидетельствует о преобладающей роли в государстве жречества, бывшего выразителем интересов торгово-рабовладельческой верхушки общества. “Попечитель Эсагилы (храма бога Мардука в Вавилоне) и Эзиды (храма бога Набу в Борсиппе)” становится постоянной частью титулатуры нововавилонских царей. Наиболее характерным проявлением полной зависимости царя от жречества был связанный с мифом об умирании и воскресании природы, но теперь получивший новый смысл, ежегодно повторяемый новогодний обряд возведения на трон царя. При выполнении этого обряда царь подвергался унизительным церемониям (правда, не лично,— вместо него выступало подставное лицо), после чего получал знаки царской власти и.) рук верховного жреца бога Мардука.
|
|
Лейтмотивом всей деятельности нововавилонских царей, по крайней мере как она излагается в официальных надписях, было восстановление древних культов, обрядов и храмов в их первоначальном, освящённом религиозными обычаями виде. Зодчие стремятся воспроизводить внешние формы и планы древних храмов; писцы подражают языку и письменности, характерным для III и начала II тысячелетия до н. э; разыскиваются древние записи обрядов и порядка жертвоприношений, надписи древних обожествлённых царей. Жречество настойчивее, чем прежде, стремится усилить значение главного бога города Вавилона—Мардука и тем закрепить положение жреческой верхушки этого центра: так, известны попытки объявить различные божества образами Мардука. Одновременно возникают новые религиозные учения; в религиозной идеологии угнетённых масс, среди тех, кто отчаялся в возможности улучшения своего положения собственными силами, как, например, среди пленных иудеев, возникает вера в возможность чудесного избавления от страданий в этой жизни—мессианизм —вера в грядущего спасителя. Эта вера впоследствии была широко использована идеологами господствующего класса и заняла важное место в религиях Передней Азии.
Рабовладельческая верхушка Вавилонии своими религиозными учениями стремилась создать идеологическое оправдание собственного существования и господства.