Норильлаг, конец 30х-начало 50х гг.
Л.И.Бородкин, С. Эртц.»
Выполнил студент III курса,
факультет СЭП, 304 гр.:
Холин Е.В.
Москва, 2013
Публикацию "Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАНе: Норильлаг, конец 30х-начало 50х гг." написали Бородкин Леонид Иосифович — доктор исторических наук, профессор (Исторический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова) и Эртц Симон — студент (Свободный Университет, Берлин); стажер (Исторический факультет МГУ).
В данной статье приводится исследование исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГ, на примере Норильлага. Норильский исправительно-трудовой лагерь, имел четко выраженную экономическую функцию, с одной стороны, и сравнительно широкий производственный профиль, с другой, являлся одним из крупнейших объектов ГУЛАГа, — имел ряд особенностей и не являлся «усредненным», типичным лагерем.
Статья состоит из пяти разделов, которые позволяет достаточно полно рассмотреть почти все аспекты жизни в Норильлаге:
· В первом разделе статьи дается краткая характеристика Норильского никелевого комбината.
· Второй раздел посвящен анализу динамики и структуры рабочей силы в Норильлаге.
· В третьем разделе рассмотрены вопросы регулирования рабочего времени заключенных Норильлаге.
· В четвертом — методы стимулирования их труда.
· Пятый раздел характеризует труд в норильских лагерях через призму воспоминаний бывших заключенных.
Первый раздел публикации называется: "Норильский никелевый комбинат и Норильлаг". В данной части работы описывается история создания Норильского никелевого комбината, как один из трех крупных производителей никеля в СССР. Данный комбинат имел свое специфическое значение: при нем использовался принудительный труд заключенных и осужденных. Так же этот комплекс по переработке никеля имел важнейшее значение для страны в целом, ведь норильские никелевые месторождения являлись чрезвычайно богатыми. Открытие норильских запасов никеля на долгий срок обеспечивалось снабжение советской промышленности этим металлом.
Второй раздел работы освещает численность, смертность, среди заключенных, общую структуру трудовых ресурсов Норильского комбината и их использование (в/н и з/к), распределение з/к и в/н по различным сферам труда, а так же профессиональную структуру, и носит обобщающее название "Динамика и структура рабочей силы в Норильлаге".
Норильлаг отличался устойчивым ростом численности контингента, отчасти независимым от соответствующей «конъюнктуры» лагерной системы в общем. Норильский лагерь — и тем самым комбинат — были обеспечены рабочей силой заключенных в первую очередь соответственно их потребности в ней.
При оценке статуса и особенностей Норильлага по сравнению с другими лагерями НКВД, важнейшую роль играет вопрос об условиях жизни и труда заключенных, напрямую связанный с экономической функцией лагеря, так как в этом вопросе отражается отношение ответственных административных структур к одному из важнейших ресурсов, имевшихся в их распоряжении: к рабочей силе. Одним из наиболее наглядных индикаторов состояния этого вопроса является уровень смертности среди заключенных.
В Норильлаге уровень смертности почти на всем рассматриваемом периоде был значительно ниже, чем в среднем во всех исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа.
Заключенные в Норильском испарительном лагере делились на определенные категории:
1. Физически здоровым заключенным устанавливается первая категория трудоспособности, допускающая их использование на тяжелых физических работах.
2. Заключенные, имеющие незначительные физические недостатки неорганического характера функциональные расстройства), относятся ко второй категории трудоспособности и используются на работах средней тяжести.
3. Заключенные, имеющие явно выраженные физические недостатки и заболевания, относятся к третьей категории трудоспособности и используются на легких физических работах и работах индивидуального физического труда.
4. Заключенные, имеющие тяжелые физические недостатки, исключающие возможность их трудового использования, относятся к четвертой категории — категории инвалидов.
Однако отбор здоровых заключенных не был единственной причиной относительно невысокого уровня смертности среди заключенных Норильлага. Определенную роль сыграли конкретные жизненные условия, в которых находились заключенные в течение всего срока их пребывания в лагере. Об этом говорят многочисленные личные свидетельства бывших заключенных Норильлага, отмечающих, что эти условия (преимущественно это касается питания) в Норильлаге были, естественно, очень тяжелыми, но все-таки несколько лучше, чем в большинстве других исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа.
Все работающие заключенные делились на две группы. Основной трудовой контингент, который выполнял производственные, строительные или прочие задачи данного лагеря, составлял группу «А». Помимо него, определенная группа заключенных всегда была занята работами, возникающими внутри лагеря или лагерной администрации. Этот, в основном административно-управленческий и обслуживающий персонал, причислялся к группе «Б». Неработающие заключенные также делились на две категории: группа «В» включала в себя тех, кто не работал по причине болезни, а все остальные неработающие, соответственно, объединялись в группу «Г». Данная группа представлялась самой неоднородной: часть этих заключенных только временно не работали по внешним обстоятельствам. На Норильском комбинате работали и заключенные и вольнонаемные люди, которые имели иные условия для работы и жизни. Данные категории рабочей силы распределяли по своей специфике на определенную работу: строительные, промышленные, сельскохозяйственные и другие виды работ. Авторы статьи приходят к мнению, что заключенные для Норильского комбината представляли собой поистине универсальный и, ввиду численного доминирования, основной трудовой ресурс: они использовались во всех секторах и строительства, и производства.
Другой аспект использования рабочей силы на Норильском комбинате связан с распределением работников не только по сферам работы, но и по профессиональным группам, по их месту в производстве. Благодаря воспоминаниям людей, жившим в Норильлаге и документам, освещающим этот вопрос, можно сделать вывод, что в Норильлаге довольно широко распространялась практика использования профессиональных качеств и образования на практике.
Третий раздел называется "Регулирование рабочего времени заключенных в Норильлаге". Прочитав его, можно сделать следующие выводы.
Исходя из количества рабочих дней за год, трудовое использование заключенных Норильлага было крайне интенсивным. Выходных дней для заключенных было очень мало, а при производственной надобности они и вовсе отменялись. Особенно часто это практиковалось в военные годы.
Наряду с абсолютным количеством рабочих дней в году, важнейшим показателем интенсивности использования труда заключенных является продолжительность рабочего дня. В основном информация из источников этой категории сводится к тому, что заключенные Норильлага реально работали около 10-ти часов в день. В эти 10 часов не входило время ни для обеденного перерыва, ни для сбора заключенных и их поверки, ни на путь на работу и обратно.
В четвертом разделе работы описывается система стимулирования принудительного труда в ГУЛАГе, характеристика которой заявлена в названии работы.
В принудительно-исправительном лагере Норильска существовала своя система поощрений и мотивации.
Принудительный труд в ГУЛАГе регулировался строгими, а нередко и жесткими наказаниями. За нарушения трудовой дисциплины на заключенных налагались взыскания.
В зависимости от характера таких нарушений, могли быть наложены следующие взыскания:
а) лишение свиданий, переписки, передач на срок до 6 месяцев, ограничение в праве пользования личными деньгами на срок до 3-х месяцев и возмещение причиненного ущерба;
б) перевод на общие работы;
в) перевод на штрафной лагпункт сроком до 6 месяцев;
г) перевод в штрафной изолятор сроком до 20 суток;
д) перевод в худшие материально-бытовые условия (штрафной паек, менее благоустроенный барак и т. п.).
Там, где производственные нормы были установлены, универсальная система стимулирования заключалась в том, что от их выполнения зависели основные вопросы жизни заключенных. Как известно, выполнение норм менее чем на 100% немедленно влекло за собой сокращение пайка.
Применение такого рода «стимулов», разумеется, нередко вызывало обратный эффект, инициируя своего рода заколдованный круг: сокращение пайка вследствие невыполнения нормы приводило к утрате сил заключенного, в силу чего он тем более не мог выполнять нормы. С другой стороны, заключенным, которые могли перевыполнять нормы, улучшенное питание и прочие льготные условия немного облегчали лагерную жизнь. Расширению эффективности такой системы стимулирования способствовало ее применение на уровне бригад, в которых, как правило, были организованы работающие узники.
Помимо описанной стандартной системы стимулирования, которая охватывала практически всех заключенных, в лагерях — как и во всей экономике страны того времени — были распространены различные индивидуальные программы повышения производительности труда, включая наиболее известную - стахановское движение.
В отношении заключенных, соблюдавших режим, хорошо проявивших себя на производстве, перевыполнявших установленную норму, могли применяться следующие меры поощрения со стороны лагерного руководства:
а) объявление благодарности перед строем или в приказе с занесением в личное дело;
б) выдача премии (денежной или натуральной);
в) предоставление внеочередного свидания;
г) предоставление права получения посылок и передач без ограничения;
д) предоставление право перевода денег родственникам в сумме, не превышающей 100 руб. в месяц;
е) перевод на более квалифицированную работу.
Оценка эффективности такого рода стимулов, напрямую связывавших условия жизни заключенных с производительностью их труда, практически невыполнима. С одной стороны, поощрение передовиков, создание условий, имевших для них жизненное значение и потому являющихся мощными стимулами, повышало производительность труда определенной части заключенных (для администрации же лагеря это означало весьма незначительные дополнительные расходы на премирование). С другой стороны, потери рабочей силы, вызванные этой радикальной системой стимулирования среди той части контингента, которая не смогла приспосабливаться к тяжелым условиям труда и жизни в лагере, являются достаточной причиной — даже без учета ее очевидных моральных издержек — серьезно сомневаться в экономической эффективности рассматриваемой системы стимулов в целом.
Третья система стимулирования труда в лагерях заключалась в дифференцированной выплате заключенным денег за выполненную ими работу. Система определения условий оплаты труда для заключенных разрабатывалась в индивидуальном порядке. Это означало, что зарплата, формально начисляемая заключенным (т.е. до вычетов), по отношению к соответствующей зарплате вольнонаемных работников снижалась на основе не фиксированного, а переменного коэффициента.
Пятым разделом работы являются воспоминания заключенных, отбывавщих свой срок в Норильлаге. Все рассказы, приведенные нам авторами, в унисон говорят о тяжелом принудительном труде, об ужасных условиях жизни, и фактически нечеловеческом отношении, как бы очерняя всю ту структуру, которая была приведена выше, еще сильнее.
.В голове, после прочтения и анализа такого произведения, складывается ясная и частично ужасающая картина, отожествляющая всю систему, которая пустила корни и процветала в ГУЛАГе.
Это одновременно и жестоко, а с другой стороны это плата за нарушения, в том числе и политические. Но, зная историю, сколько невинных людей положило там свои жизни, занимаясь строительством или производством?
Я думаю, ни одно статистическое исследование не назовет точную цифру, которая явно будет превосходить десятки, сотни, и тысячи.
Литература.
Бородкин Л.И., Эртц С. Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАГе: Норильлаг, конец 30-х – начало 50-х гг. // Экономическая история. Ежегодник. 2003. М.: 2004. С.177-233.