Рядом с категорией агонистической доблести (переплетаясь и перекликаясь с ней) у Пиндара возникает цепочка этических норм, своеобразный кодекс чести атлета и олимпионика.
Этот кодекс своеобразен, и он отнюдь не идентичен Олимпийскому уставу Ликурга Ифита. Но и противоречий между ними тоже нет. Просто «этический кодекс» Пиндара и Олимпийский устав успешно дополняют друг друга.
Какие же этические положения содержат эпиникии?
Первое. Почетна и желанна лишь многотрудная победа. То, что досталось случайно или в легкой борьбе, не приносит морального удовлетворения ни атлету (настоящему атлету!), ни зрителям. В VII-VI веках до н. э. профессионализм на эллинских стадионах еще не достиг апогея. Именно «эту вершину любительской агонистики прославил и увековечил Пиндар». Хотя жестокость кулачных поединков и взаимная безжалостность панкратиастов и в те времена не являлись исключением, однако боролись тогда не изощренные профессионалы, а преимущественно любители, находящиеся в относительно одинаковых условиях. И если ты становился primus inter pares, то это было особенно почетно.
Наиболее четко и, в то же время лаконично, эта мысль высказана в X Олимпийском эпиникии, где воспевается победа в кулачном бою мальчика Агесидама (ему же посвящена и XI Олимпийская ода):
Легкая победа немногим досталась, Труд — лучшее украшение жизни.
(С.21-22)
Сходная мысль: «доблести, чуждые опасностям, не почитаются», звучит в VI Олимпийском эпиникии (с. 9—11).
Обращаясь к ахарнянину Тимодему, ставшему победителем в панкратии на Немейских играх (а до этого уже одержавшему ряд побед на других состязаниях), Пиндар восклицает:
Тебя же, о Тимодем,
славным делает
|
|
многотрудная победа в панкратии.
(Nemea. II, с. 14-15)
И даже благородное происхождение и расположение небожителей не приносит такой славы, как победа, добытая в тяжком и честном поединке.
Второй этический тезис: атлет всегда должен помнить, благодаря чьим наставлениям он стал победителем. Слова благодарности, обращенные к тренеру, встречаются во многих Пиндаровых эпиникиях. Это, так сказать, элемент хорошего тона, обязательный для атлета. В уже упоминавшейся X Олимпийской оде, посвященной Агесидаму Локрийскому, с самого начала поэт высказывает пожелание, чтобы победитель выразил признательность своему тренеру Илу — «мужу-наставнику»:
Агесидам же,
Победив бойцов в Олимпии,
Да возблагодарит Ила,
Как Ахилла Патрокл.
Муж, наставляющий рожденного к доблести,
С божьей помощью
Возвышает его к славе безмерной.
Два эпиникия (Olympia, VIII и Nemea, VI) посвящены мальчику-борцу Алкимеду Эгинскому. В обеих одах есть слова похвалы и благодарности, обращенные к Мелесию — тренеру Алкимеда, бывшему в свое время прекрасным атлетом. В молодые годы, неоднократно побеждая на стадионах и получив немало наград, Мелесий теперь удостоен высшей награды — победы своего ученика:
Ныне ж награда ему
Сам Алкимедон,
Одержавший тридцатую победу.
(Olympia, VIII, с. 65-66)
Тема преемственности атлетического мастерства легко обнаруживается (как мы уже видели выше) во многих эпиникиях: брат, отец или даже дед передают агонистические навыки младшему наследнику. Теперь же речь идет о тренере и ученике. Собственно, VIII Олимпийский эпиникий в равной мере адресован и атлету, и его учителю. Похвалой Мелесию заканчивается и VI Немейский эпиникий (с. 60-65). Этот же мотив благодарности тренеру встречаем и в IV Истмийском эпиникий (с. 90).
|
|
Третий этический тезис: жестокость схваток нигде не осуждается Пиндаром (хотя ею, как мы знаем из других источников, иногда грешили адресаты поэта). Это считалось в порядке вещей, тем более что не в интересах Пиндара было заострять внимание аудитории на отрицательных моментах агонов. Такое условие диктовал сам жанр эпиникия.
Четвертый этический тезис — гармония физической силы и добродетели. Это положение соответствует уже рассмотренному выше сочетанию силы физической и интеллектуальной.
В V Истмийской оде Пиндар воспевает Пифея — старшего брата и тренера Филакида с Эгины:
С искусными руками и таким же умом.
(С. 60)
А в VII Истмийской оде подобная похвала принимает уже несколько более специфические очертания: эпиникий посвящен панкратиасту Стрепсиаду из Фив. Боец описан как могучий великан, но одновременно он и красавец. А главное —
Его добродетель
не ниже телесной красоты.
(С. 22)
Итак, здесь атлетические достоинства и красота рассматриваются как составные части apeifj.
Город Эгину прославляет Пиндар именно за то, что его жители отличаются не только силой мышц, но также умны и доброжелательны, хорошие советчики в честных делах (Nemea, VIII, v. 13—14).
Наконец, как пятый этический принцип у Пиндара можно отметить бескорыстную честность победителя. Хотя нередко жажда награды превозмогает порядочность (как с горечью констатирует поэт), но да славятся искусные всадники и мужи с бескорыстными душами! Это — высшая доблесть! И пусть жажда славы также не заставит тебя свернуть с прямого пути (Nemea, IX; Isthmia, IV). П. Турын пишет о том, что для земельной аристократии, глашатаем интересов которой был Пиндар, «...понятие доблести было объединенным понятием духовного и физического совершенства».
|
|
Пять пунктов, выделенных нами, говорят о том, что в своих эпиникиях Пиндар стремился не к простому прославлению победителей, а, хочется верить, преследовал и воспитательные цели. Социальной же и фактической базой для поэтических обобщений послужили условия и обстановка проведения античных игр.
Заключение
Да, в Древней Греции многое было необычным и не всегда объяснимым. И почти – в превосходной степени, от всей души.
Причин небывалого расцвета агонистики среди свободных эллинов было несколько. И рассматривать их следует лишь в гармоническом комплексе.
Прежде всего, это – многоликий пантеон греков, считавших состязания лучшим средством умилостивления богов и в дни радости, и в дни печали.
Следующая причина – свободолюбие древних греков, нежелание подчиняться многочисленным агрессорам и, как следствие, - необходимость находиться в постоянной боевой готовности.
В-третьих, - политическое соперничество древнегреческих полисов повсюду вплоть до стадионов.
В-четвертых, - остро развитое эстетическое чувство эллинов, обусловленное и образом жизни, и окружающей средой.
В-пятых, - могучее присутствие обязательного предмета состязательности как национальной черты в любой области эллинской действительности.
В-шестых, - калокагатия, властно призывающая на стадионы и в палестры, в цвет эллинской аристократии.
Главным же было то, что победителей Олимпийских игр почитали как Богов. Что доказывается установкой статуй в честь своих чемпионов, которые приносили славу их родному городу, на городских площадях. Т.е. ловкость, сила, ум, смелость, отвага и стремление к победе ценилась уже в те времена.
Использованная литература
1. В. Штейнбах «От Афин до Москвы». «Физкультура и спорт», 1983 г.
2. Ю.В. Шанин «Олимпия. История античного атлетизма». «Алетейя», 2001г.
3. Н.Е. Филиппова «Английский язык». «Братья Гринины», 1995г.