Мамадышский муниципальный район — Иванов Анатолий Петрович, кряшен.
Лаишевский муниципальный район — Афанасьев Михаил Павлович, кряшен.
Кукморский муниципальный район — Димитриев Сергей Димитриевич, кряшен.
Елабужский муниципальный район — Емельянов Геннадий Егорович, кряшен.
4 главы районов из 43 районов Татарстана, или 9%.
На контрасте эти же районы по официальной доле кряшенов среди всего населения:
Мамадышский муниципальный район — 8%
Лаишевский муниципальный район — 1,5%
Кукморский муниципальный район — 2,7%
Елабужский муниципальный район — 2,5%
При этом в Кукморе даже по ВК-данным только 7,5% кряшенов среди татар.
Для этнократического Татарстана — настолько невиданные пропорции, что в региональной прессе уже рассуждают о влиятельном «кряшенском лобби». И если мамадышский Иванов — креатура Ивана Егорова, то, например, кукморский Димитриев — ставленник другого значимого в Казани человека, Николая Владимирова, земляка (оба родом из Село-Чуринского сельского поселения Кукморского района).
Владимиров занимает должность руководителя Исполкома Совета Ассамблеи народов Татарстана, и при этом выступает кряшенским националистом, настолько, что даже на казенных сайтах национальность чиновника указана именно как кряшен.
В 2017 году, совсем недавно, при деятельном участии Владимирова, в Казани прошел Съезд народов Татарстана. Это не рядовая говорильня, а весьма знаковое редкое событие — съезд собрали всего лишь в третий раз с начала 1990-х. И во всей этой протокольной вакханалии с участием дагестанцев, индийцев и езидов (это не шутка, и был даже делегат от общины турок-месхетинцев, которых в Татарстане по переписи 3 человека), ключевыми вопросами были именно русский и кряшенский.
Татарский Татарстан в протоколах заседаний и выступлений не проявлялся вообще, разве что как исключительно многонациональный-многоконфессиональный. Посмотрите, храмы и монастыри Свияжска русским восстановили, посмотрите, кряшенам фестиваль провели — благодать! И все в таком духе. Интересно, и как формировался список участников сего действа — 500 делегатов от городов и районов и 200 с лишним — по этническим квотам, членам национально-культурных организаций, вплоть до одинокого турка-месхетинца.
Кряшенам, русским и чувашам символично дали равное с татарами число делегатов — по 14 человек. Понятно, что подавляющее татарское большинство достигалось теми 500 от районов, но тем не менее для власти было важно показать формальное равенство народов, в пику ранее обыденной нарочитой демонстрации особого положения татар.
Очевидно, подобное прямо-таки облизывание кряшенов региональной властью — квоты на съезд, районные руководители и т. д. — призвано направить кряшенское движение в лояльную казанской этнократии сторону. Прикормленные кряшенские элиты должны спускать на места идеи соплеменникам не выделяться из татар и поддерживать республику в текущем формате.
Почему это важно именно сейчас? 24 июля 2017 года истекает десятилетний срок действия Договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, и документ Администрация Президента РФ продлевать не хочет. Договор для татар — важнейшая часть самостийности, благодаря которой в Татарстане, скажем, глава региона до сих пор носит гордое именование президента, тогда как в остальных республиках президентов уже нет. Русским, конечно же, отмена договора и превращение ныне особенной Татарии в рядовую республику объективно на руку. Что толкает многонациональный Кремль на такой шаг? Уж не про русских ли людей вспомнили? Сложный вопрос. Есть версия, что главная причина нынешней позиции — исключительно личная неприязнь главы АП Сергея Владиленовича Кириенко к татарскому «отцу нации» Минтимеру Шаймиеву.
Пока еще остается время, Татарстан отчаянно за договор цепляется, 11 июля Госсовет Татарстана единогласно (воздержавшихся и голосовавших против не нашлось) проголосовал за обращение к Путину лично со слезливой челобитной. В частности, в Обращении говорится:
Договор как пример выстраивания конструктивных отношений между различными уровнями власти востребован в международной практике и, несомненно, содействует авторитету Российской Федерации и находит поддержку абсолютного большинства жителей республики, о чем было заявлено в резолюции III съезда народов Татарстана в апреле 2017 года.
Сегодня основные положения Договора фактически получили закрепление в действующем законодательстве, вошли в практику взаимоотношений между федеральным центром и регионами. Вместе с тем в связи с истечением срока действия Договора возникают определенные проблемы реализации ряда действующих норм Конституции Республики Татарстан.
Уважаемый Владимир Владимирович, в этой связи просим Вас поддержать сохранение существующего наименования высшего должностного лица Республики Татарстан и образовать специальную комиссию для выработки предложений по правовым вопросам.
Вот и пригодился съезд народов Татарстана. Плюс очень удачно для татарских этнократов пришли известия из ЮНЕСКО: 9 июля стало известно, что Успенский монастырь острова-града Свияжка включен в Список всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО, став всего лишь 29 объектом в России (18 культурных и 11 природных).
Успенский собор в Свияжске
Татарские националисты вообще-то Свияжск, основанный как базу для взятия Казани, люто ненавидят, справедливо считая главным символом русской власти в регионе, но Шаймиев лично курировал восстановление монастырей и храмов русского форпоста. И вот теперь русский православный монастырь острова-града стал третьим, после Булгара и Казанского кремля (в охранных зонах обоих есть и русское, и татарское наследие) объектом из списка ЮНЕСКО. Таким образом, татарстанские власти могут смело заявлять, что никто так яростно и успешно не сражается за статус русской культуры на мировом уровне, как Казань. Еще один аргумент за договор.
Кто победит в этой схватке: превратившийся в матерого аппаратчика Кириенко, или татарские этнократы — пока неясно. Но русские симпатии, как по мне, должны быть однозначно на стороне Сергея Владиленовича.
***
Здесь стоит сделать важное примечание. Национализм малых и больших народов значительно отличается. Перед большими не стоит вопрос потери идентичности, и нас заботят вопросы поважнее — чьи деньги и кого захватывать будем. Ответ ясен — деньги должны быть русскими, а захватывать мы никого не хотим, только вернуть свое, от Бреста до Усть-Каменогорска. Дополнительной территории в шесть германий с населением в шесть венгрий нам хватит. На первых порах. Русский — значит скромный.
У малых же народов все упирается в то, как вообще выжить. И воюют такие народы за национальный язык и костюмы, против смешанных браков, за известную автономию, за соплеменников на руководящих должностях. Францией может руководить венгро-еврей Саркози, ФРГ — польского происхождения Меркель, а США и вовсе негр Обама, французы, немцы и американцы от этого особо не страдают. А вот корсиканцев, лужицких сербов или индейцев навахо такая ситуация не очень устраивает — нужен свой, да повышиваночнее.
И потому для татар, как и для большинства этносов страны, РФ видится, только не пугайтесь, настоящим русским национальным государством. А что? Все формально высшие должности занимают русские — Путин и Медведев, Матвиенко и Володин. Рождество — государственный праздник, русский язык тотально доминирует, 94.4% семейных русских мужчин и 92.7% русских женщин состоят в браке с русскими противоположенного пола, а оставшихся процентов с лихвой хватает, чтобы пылесосить ассимиляцией нацменов Севера и Поволжья (Кавказ — это всегда отдельный разговор). И все это под разговоры про многонационалочку.
Сравните с теми же татарами. Для начала очевидное: от среднеазиатов и кавказцев наши татары и сами волком воют — помните нурлатские беспорядки 2013 года? А Руслана Маржанова помните? Это тот самый простой русский парень, убийство которого привело к античеченским волнениям в Пугачеве. Но при этом 60% татар живет вне Татарстана, и никаких реальных шансов на увеличение размера автономии не просматривается. Из 5,3 миллиона татар только 4 миллиона указали владение татарским (а де-факто говорит еще меньше). 20,6% татарок замужем за русскими, 21,9% татар женаты на русских — и дети таких пар наверняка не будут знать языка, и скорее всего будут считать себя русскими (как тот самый Руслан Маржанов). Да еще и премьером РТ русского Песошина поставили. Какой выход? Подражать успешным русским. Отсюда и включение режима многонациональной говорильни при усилении давления в языковой сфере. От чего русским в республике стало только хуже.
***
Но вернемся к кряшенам. Представьте, как могла бы пройти перепись 2010-го в Татарстане в Русской России. Два маленьких штришка — украинцы и белорусы не выделяются (русские и есть русские), но есть отдельные кряшены и тептяри, которые, конечно, никакие не татары.
Кряшенов насчитали 210 тысяч, а тептярей — 15 тысяч. И вот у нас уже легким движением руки татар в РТ оказывается 47.3%, русских — 40.3%, кряшенов — 5.5%, чувашей — 3%, 0.6% удмуртов, 0.5% мордвы, 0.5% марийцев, 0.4% тептярей и далее по списку.
И если татар меньше половины, если православных этносов в сумме больше, чем мусульманских, то возникает вопрос — а зачем тогда Татарстан нужен? Русским, кряшенам, чувашам? Нет. Всему татарскому этносу России? Нет, 60% татар не живут здесь. А давайте лучше тогда дадим татарам не территориальную автономию, а национально-культурную? Статус официального языка во всех сельских районах и городах России с +20% татар, который можно — по желанию — использовать в школах или дублировать уличные указатели. Татары Оренбуржья — за? За. А Симбирщины? За. Решено, по многочисленным просьбам татар, чувашей и кряшенов Татарстан преобразуем в Казанскую область, для надежности подкорректировав границы.
Чего из вышеперечисленного быть не должно? Правильно, никаких 60% татар за пределами Татарстана. В приграничных районах с РТ тоже есть кряшены. Причем в немалых количествах. В Граховском районе Удмуртии все татары — кряшены, даже по переписи их свыше 60% от тюрков оказалось. В Бакалинском районе Башкирии — та же картина. Вот как, например, выглядит глава этого самого Бакалинского района:
Александр Георгиевич Андреев из деревни Холодный Ключ — татарин, точнее, конечно же, не татарин, а кряшен.
Тюркам Астраханщины и окрестностей Тобольска не помешало бы придумать звучные названия. Астраханские и сибирские татары — немного не то. А вот 60 тысяч эстэрханларов и 100 тысяч себерларов — уже получше. Для русского уха редуцировать до эстеров и себеров со временем — и совсем красота. Татары? Ну, называли нас когда-то… Напомнить мишарям, что и они к Казани не имеют отношения. Зато есть богатая история и уникальная культура. Мишарская. Миллион татар Башкирии в башкиры записывать ни к чему всех, а вот, скажем, создать моду на тептярскую идентичность — неплохо. Тептяр — идентичность по умолчанию синтетическая, так что в самый раз. Полноценное возрождение мишарей и тептярей — дело сложное, но почему бы и не попробовать? Организовать пару сотен шумных активистов и ветра в паруса — пусть работают.
***
Кряшены, астраханцы и сибиряки и еще по мелочам отнимут от татарской массы существенную часть — до 0.5 миллиона человек в масштабах переписи 2010 года, а теперь поговорим о том, что же нам делать с остальными. По факту общая численность всех групп пропорционально немного снижается — общее число татар с 2002 года сократилось на 4.4% или на 244 тысяч человек. Процентное сокращение русских (сразу же об этом подумали?) оказалось немного меньше, 4.2%, но есть одна большая разница. За межпереписные годы число русских уменьшилось на 4.87 миллиона, но на 4.17 миллиона выросла численность лиц, не указавших национальность. Нет, это не подвальные таджики. География расселения, родной язык, средний возраст, уровень образования и т. д. указывают — это русские, которым переписчики не удосужились проставить этничность. В национальных республиках этносы считали чрезвычайно скрупулёзно, в том же Татарстане не указавших национальность оказалось всего лишь 6 тысяч или 0.16%, а вот, скажем, в соседней Кировской области — уже 2.65% или 35 тысяч человек, а по России в целом — аж 3.94% или 5,62 миллиона душ. И, повторю, по очевидной логике, свыше 80% от этих пяти миллионов — неуказанные русские.
Темпы же сокращения татар как раз укладываются в русло ассимиляции народов Поволжья. И это еще везение, ведь часть башкир-2002 оказались татарами-2010 — об этих качелях я писал выше.
В итоге темпы сокращения численности соседних этносов оказались таковыми:
Башкиры: —5.3% (на самом деле меньше, см. переписывание в татары)
Марийцы: —9.4%
Мордва: —11.8% (на самом деле больше, в Мордовии были сильные приписки титульным)
Чуваши: —12.3%
Удмурты: —13.3%
Коми-пермяки: —24.6% (здесь способствовало упразднение автономного округа — бывают при путинизме и такие проблески разумной национальной политики)
Интеграционные процессы татар укладываются в триптих: урбанизация — русификация — ассимиляция.
Что до урбанизации, то все предельно ясно — в монодеревнях татары говорят на татарском, ходят в мечеть на праздники, слушают татарскую этно-попсу и смотрят матчи ХК «Ак Барс» по телевизору. Шанс потерять идентичность минимален. В церковь на селе ходят только кряшены, которые, как мы убедились, никакие вовсе не татары. Татарское село, как и кряшенское, возвращает утраченную религиозность, и местами градус исламизации тут повыше кавказского — к этому мы подойдем чуть позже.
Урбанизация же служит ключом к другим частям триптиха. Городские татары, особенно в преимущественно русских городах, охотно подхватывают уже русскую религиозную моду и крестятся, мгновенно забывают татарский язык и, конечно, массово вступают в браки с русскими и другими нетатарами.
И все это сверху еще припечатывает городской атеизм.
Что до исламизации, то тут в лидерах даже не казанские татары, а мишари Центральной России (которым, повторю, нужно возвращать сугубо мишарскую идентичность, но сейчас о религии). Моя субъективная тройка самых исламских татарских мест России такова:
III место. Краснооктябрьский район Нижегородской области. 10 тысяч человек, из которых только 68% татар-мишарей, остальные — русские, в своих обособленных селах. На 7 тысяч татар приходится 19 мечетей, храм в районе — один.
Мечеть «Рашида» в селе Медяна (600 жителей) Краснооктябрьского района, построена в 1992–94-х годах
II место. Село Средняя Елюзань Городищенского района Пензенской области. Крупнейшее татарское село России. В селе не продают спиртное, зато есть 11 мечетей и медресе — на менее чем 9 тысяч жителей. Ваххабизм цветет и пахнет. Даже для татар соседних Верхней и Нижней Елюзаней местные уж слишком религиозны, а по меркам России тут вообще халифат.
I место. Село Белозерье Ромодановского района Республики Мордовия. Белозерье, или Акколь — уже практически взаправдашний анклав запрещенного в РФ ИГИЛ. На 3 тысяч местных жителей приходится 8 мечетей. Еще в 1990-е несколько семей уехали из села в Афганистан жить под властью Талибана, а ныне число отправившихся в Сирию и Ирак сражаться за халифат, по некоторым данным, перевалило за сотню. На 3 тысячи душ, да.
Белозерки на уроках и после них
Алкоголя или свинины здесь нет даже подпольных, а без завертывания тряпками женщине выйти на улицу не проще, чем в Саудовской Аравии. У села знакомое название? Да, про него много писали в СМИ по поводу проблемы хиджабов в школе, которые в Акколи — атрибут и учениц, и учительниц. Татары из Казани по инерции вписываются за соплеменников (хотя в самом Татарстане такого ада и близко нет даже в самых мусульманских районах вроде Сабинского или Актанышского), но власти Мордовии не сдаются. Приведу почти целиком отповедь казанцам со стороны Общественной палаты Мордовии.
Общественная палата Республики Мордовия внимательно рассмотрела открытое письмо «Нет попранию прав национальностей!», размещенное на сайте Всемирного конгресса татар. К глубокому сожалению, мы вынуждены констатировать, что прозвучавшие в письме оценки и требования основаны на недостоверной и ангажированной информации.
Прежде всего, у всех, кто знаком с ситуацией в с. Белозерье Ромодановского района Республики Мордовия, вызывает недоумение попытка представить данное село «примером экономической активности для современной России». Может ли в условиях идущего в стране укрепления хозяйственной и налоговой дисциплины быть для кого-то примером теневая экономическая активность, сформировавшаяся еще в 90-е годы и не изжитая до настоящего времени?\
Так, например, в с. Белозерье функционируют 52 производственно-хозяйственных объекта, из которых только 19 зарегистрированы надлежащим образом. В «экономически процветающем селе» с населением около 3 тыс. человек лишь немногим более трех сотен жителей в 2016 году осуществляли официально зарегистрированную трудовую деятельность.
В прошедшем году в бюджет села было собрано всего 882 тыс. рублей налоговых выплат. За этот же период на развитие инфраструктуры с. Белозерье из бюджета Республики Мордовия выделено 15 млн рублей, то есть сумма, большая в 17 раз.
В настоящее время затянувшееся существование столь экзотического экономического анклава вызывает недоумение у жителей других населенных пунктов Мордовии (в том числе татарских), которые ведут экономическую деятельность в соответствии с действующим законодательством и в полном объеме выплачивают налоги и пенсионные отчисления.
Однако главной проблемой с. Белозерье являются не поэтапно (хотя и медленно) изживаемые пережитки экономической модели ранних 90-х годов, а приверженность части его жителей к идеологии нетрадиционных для мусульман Поволжья форм ислама, привнесенных радикальными проповедниками в те же 90-е годы. В частности, ношение элементов одежды, традиционной для арабских стран, Афганистана и Пакистана (прежде всего хиджаба, никаба и паранджи), не является национальной традицией российских татар и до 90-х годов не имело распространения в данном селе.
Чуждые национальным традициям татар религиозные практики, лишь в недавнее время закрепившиеся в Белозерье, вносят раскол и конфликт в немногочисленную и прежде дружную среду татар Мордовии. Проведенный в 2015 году комплексный социологический опрос татар Мордовии показал, что лишь 7% опрошенных татар положительно относятся к распространению в их среде арабских норм и традиций.
Исходя из этого, действия властей Республики Мордовия и республиканской общественности (в том числе татарской!) направлены не на ущемление интересов татарского населения, а, напротив, на защиту национальной идентичности и сохранение культуры и традиций татар региона. Их целью является противодействие иностранному, прежде всего арабскому, идеологическому влиянию, в условиях происходящих сейчас во многих мусульманских странах трагических событий.
Введение светского и делового дресс-кода в школах Республики Мордовия является лишь частью комплекса мероприятий, мотивированных стремлением не допустить распространения в регионе идеологии радикальных религиозных течений.
Под воздействием данной идеологии уже около двух десятков выходцев из с. Белозерье являются членами незаконных вооруженных формирований, деятельность которых запрещена на территории Российской Федерации.
Следует отметить, что участие в деятельности вооруженных формирований, ведущих активные боевые действия за рубежом, характерно именно для уроженцев с. Белозерье и не зафиксировано у жителей других населенных пунктов Мордовии с компактным проживанием татарского населения. Ученицы Белозерской школы любят делать фотографии в хиджабах с оружием в руках.
Поэтому демонстративное ношение частью педагогов школы села на рабочем месте элементов одежды, характерной для арабских стран, имеет провокационный характер. Это подтверждают и опубликованные в средствах массовой информации фотографии, на которых ученицы школы демонстрируют такую же одежду, но уже с оружием в руках.
При подготовке решения о требованиях к школьной форме в Мордовии была внимательно изучена практика регионов Российской Федерации и зарубежных государств, столкнувшихся с последствиями распространения идеологии исламского фундаментализма. Следует отметить, что во многих из них против приверженцев радикальных идей предпринимаются еще более жесткие меры, не ограничивающиеся только недопущением демонстративного ношения элементов арабской одежды.
Как видно, даже сами многочисленные татары Мордовии воспринимают белозерцев как опасных аллах-бабахов с теневой экономикой, и будем надеяться, что власти региона не дадут этому ваххабитскому гадюшнику как минимум пустить метастазы в других татарских селах региона.
Что касается городов, то там тоже есть исламизм, куда без него, но в целом городские татары на порядок больше похожи на русских. И в русский народ постепенно и вливаются, забывая язык и становясь все более светскими.
Во что верят оторванные от корней татары?
По России у нас есть только данные Атласа религий и национальностей России Исследовательской службы «Среда» — масштабного исследования 2012 года.
В целом видно, что мантра татарин=мусульманин еще дальше отстоит от истины, чем расхожее русский=православный.
И если среди верующих русских, действительно, православие доминирует абсолютно, то среди религиозных татар, как ни считай, получается от 9% до 25% христиан, что очень много и одними кряшенами не объясняется.
Кто же это такие? Те самые христианизированные «этнические мусульмане», чистокровные и русско-татарские метисы, с характерными татарскими Ф.И.О.
Сколько же таких в РФ? Если из 5,3 миллиона татар вычесть кряшенов, но оставить приписанные мусульманские этносы, то мы получим грубо 5 миллионов татар.
Интересная деталь. Среди медийных татар (не кряшенов, а людей с характерными Ф.И.О.), актеров, музыкантов или спортсменов, православных (безотносительно воцерковленности, речь про формальную идентичность) едва ли не каждый второй. Чулпан Наилевна Хаматова, Ляйсан Альбертовна Утяшева, Сергей Каюмович Шакуров, Алия Фархатовна Мустафина или та же Кабаева.
Ляйсан Утяшева: «Эй, посмотрите, я женюсь на русском клоуне как белая русская женщина, с крестом на шее!»
Среди политиков — в самом Татарстане, разумеется — все плотно занято сельскими мусульманскими кланами, но кто-то крещеный попадается и на федеральном уровне. Пожалуй, самый известный православный чиновный татарин РФ — Рашид Гумарович Нургалиев, ныне заместитель секретаря Совета безопасности РФ, бывший с 2004-го по 2012-й министром внутренних дел РФ и запомнившийся старинным мемом «Нургалиев разрешил».
Зачастую крестившиеся татары по факту — метисы, как Кабаева или Мустафина, что и неудивительно. Порой это приводит к интересным прецедентам. В 2013 году конкурс «Мисс Россия», выиграла некая Эльмира Абдразакова. Многими Абдразакова была объявлена уродливым символом исламизации Руси.
Не будем о внешности — о вкусах не спорят. Ирония в том, что Эльмира — пример русификации. Родом из шахтерского Междуреченска на Кузбассе, отец — татарин, мать — русская, а половину премии за победу Абдразакова отдала… православной воскресной школе, в которой занималась на протяжении школьных лет. Перед нами ровно то, чего так страшатся все этносы Европейской России — растворение в русском море.
Кстати, верифицированная Абдразакова подписана на паблик «Спутник и Погром» ВКонтакте:
Сравним нашу красотку с одной мировой знаменитостью.
Ирина Валерьевна Шайхлисламова, или просто Ирина Шейк, русско-татарская метиска из Челябинской области, позиционирующая себя как исключительно русскую
Еще цитата. Галковский:
До революции русские художники и стилисты очень вдумчиво и бережно работали над выработкой национального типа. Там было много наносного. Например — излишняя социализация, характерная для второй половины XIX века. Или излишняя зависимость от массовой культуры Запада, когда русских рисовали с оглядкой на французские конфетные коробки. Но дело делалось.
Если сравнивать тип женской красоты (очень важный для массовой национальной культуры), то до революции не было советского типажа русской девушки как губастенькой дурочки с пухлыми щёчками, большими голубыми глазами, русой косой и тонюсеньким голоском. Его выдумали в конце сороковых годов советские евреи. Этот тип редко встречается в России, и он не соответствует национальному характеру. Если вы посмотрите портреты молодых русских женщин, сделанных до революции (выше сделали несколько ссылок, слишком общих и не очень удачных), то сразу заметите неожиданные особенности:
1. Блондинок и голубоглазок мало.
2. Лица часто напряжённые, властные, грустные, меланхоличные. Губы иногда поджаты, руки сплетены. Улыбаются с портретов не так часто.
3. Часто видна небольшая тюркская примесь.
Этот образ видимо сооответствовал субстрату. А это было очень важно — потому что помогало самоидентификации и вторично закрепляло созданный штамп. Штамп советский только деморализует коренное население.
Значит ли все это, что всем русским надо метисоваться напропалую? Нет. Русские были, есть и будут этносом очень гомогенным, а небольшой процент смешанных браков никак на русских не повлияет, чего не скажешь об этносах-соседях. С татарами у нас банально демографические потенциалы различаются на два порядка, не говоря уже о народах поменьше. Вот смотрите.
На ком женятся русские мужчины? — 94,4% русские, 1,5% украинки, 1,1% татарки.
За кого выходят русские женщины? — 92,7% русские, 1,8% украинцы, 1,2% татары.
А как это отражается на татарах? А вот так:
Мужчины — 69,1% татарки, 21,9% русские, 5,3% башкирки.
Женщины — 69,8% татары, 20,6% русские, 4,7% башкиры.
При этом если в Татарстане в смешанные браки вступают 12,7% татар обоих полов, то в Москве — уже 35,8%. На малой родине Абдразаковой, в Кемеровской области — 53,5%, а в родных для Шайхлисламовой суровых челябинских краях — 47,4%. Что для русских — появление гомеопатического количества русских моделей с забавными фамилиями, то для татар — национальная катастрофа вымывания пятой части этноса за одно поколение.
***
Татары — и это видно — не протянут в нынешнем масштабе долго. Но это не значит, что добрые русские люди не могут помочь естественным процессам.
1. Нужно способствовать восстановлению своей инаковой этничности региональным группам татар ради сохранения многонационального многообразия Российской Федерации.
2. Кряшены должны считаться отдельным этносом и быть нормально учтенными.
3. Татарстана, как отдельной республики, быть не должно — причем естественным путем. Когда в стране не 86, а 99 процентов населения осознают себя русскими, о каких вообще национальных республиках может идти речь.
4. Сельские рассадники исламизма нужно выжигать, уничтожая террористов до того, как они улетят в Ракку.
5. Урбанизации татар и всех причастных также способствовать. Русский язык займет свое место безальтернативно.
6. Детей-метисов нужно не травить, выдавливая в нерусскую идентичность, а всячески им объяснять, что папа-татарин не мешает тебе, Артур, быть русским солдатом. Освободить Киев — и твой долг, и твоя будущая победа.
Будет ли все это способствовать радикализации оставшихся татар-мусульман? Едва ли. Напротив, подтолкнет к симбиозу с русскими, что происходит и сейчас. Ведь даже татары-мусульмане могут быть де-факто русскими националистами, хоть и в экзотической порой форме. Так, еще пару лет назад известный татарский публицист и религиовед Раис Сулейманов писал о татарах-добровольцах на Донбассе:
Татары, которые в рядах добровольцев из российского Поволжья отправились в Новороссию, разделяют идеологию русского мира, под которой одни понимают возврат к модели Советского Союза, правда, в обновленном формате (концепция «СССР 2.0»), другие — воссоединение с Россией территорий, населенных этническими русскими, идеалом для которых является Российская империя. Нередко татарские добровольцы имеют двойную национальную идентичность: не отрицая свое татарское происхождение, они считают себя русскими. И такое двуэтническое самосознание прекрасно уживается в их мировоззрении. Так, доброволец-танкист, выпускник Казанского суворовского училища Джалиль Фагизов, находящийся в ополчении ЛНР, объясняет это тем, что татары — это часть русского народа, а само понятие «русский» включает в себя и другие народы России.
Такая же политика деконструкции и интеграции касается и башкир, и чувашей, и мордвы, и марийцев… впрочем, про каждый этнос можно и нужно говорить отдельно.
Все эти несложные шаги в долгосрочной перспективе надежно затянут иноэтничную дыру в логистическом центре Русского мира, на Средней Волге и Урале. Что, конечно же, станет фундаментальной русской победой.