— Да, но это слишком уж реальная иллюзия для нас, микро-существ! — возразил Карл.
— Конечно, — ответил я. — Кому бы понравилась захватывающая пьеса, если бы он на время забыл, что это не настоящая жизнь, а актеры и актрисы играют роли, написанные автором, который имел целью развлечь публику?
— Так ты согласен с Шекспиром, — заметил Карл, — что весь мир — театр, в нем женщины, мужчины — все актеры, и каждый не одну играет роль...
— Да, согласен. Отличительная черта хорошего актера в том, что он на время забывает о своем истинном «Я», поглощенный ролью. То же происходит и с микро-человеком. Роль поглотила его, и он забыл, что сам ее себе выбрал! Вот почему с более высокой точки зрения в мире нет несправедливости — потому что каждая душа сама себе выбрала все роли, которые она играет.
— Джон, ты уверен, что мы все в конце концов оправимся от амнезии и поймем, что наше истинное «Я» — Бог или то, что ты называешь Макро-сущностью?
— Ну, мистики уже много сотен лет говорят об этом.
— И ты действительно веришь в эту философию? — спросил Карл. Он посмотрел на меня озабоченно и добавил:
— Давай будем практичными, Джон: если ты веришь в реинкарнацию, астральные тела, путешествия во времени, как ты собираешься быть социальным психологом? Наши профессора никогда не примут этих безумных идей.
— Хорошо, я отвечу на твои вопросы, — сказал я и опять начал ходить по комнате туда-сюда. — Во-первых, основные положения Макро-философии не новы для меня, они всегда мне импонировали. Микро-философия всегда казалась мне немного непрактичной. Теперь я считаю, что Макро-философия, по сути, — самая практичная из всех философий, о которых я знаю.
Что же касается социальной психологии, то я не отрицаю правильность микро-взгляда о том, что человек — это высокоразвитое животное, мыслящее символами, чей характер определяется наследственностью и окружением. Но я не собираюсь отрицать и Макро-измерение, которое включает в себя микро-измерение, плюс концепции души, кармы и реинкарнации, и высшую макрокосмическую истину о том, что все существующее в мире — это единый неделимый мировой разум.
|
|
Я согласен с точкой зрения моих профессоров и коллег — сторонников бихевиоризма, — что нельзя быть настоящим ученым и верить в Макро-философию. Поэтому, если они узнают, что я хотя бы просто обдумываю правильность таких концепций, мне, по их мнению, уже не быть социальным психологом. Я буду сумасшедшим мистиком, который не может отличить галлюцинации от реальности.
— Но, — сказал Карл, — не обязательно же всем вокруг рассказывать, что ты увлекся идеями вроде реинкарнации или Макро-философии, что ты уже почти целых три года грызешь книгу за книгой, ни разу не взяв отпуска. Не удивительно, что тебе приснился сон, уводящий от действительности.
— Теперь ты утверждаешь, что мне приснился этот сон из-за того, что я перетрудился и у меня нервное расстройство. Поэтому ты назначишь мне психотерапию, но только если я буду держать язык за зубами и никому не буду рассказывать о своих безумных идеях.
— Джон, поставь себя на мое место, — жалобно произнес Карл. — Только представь себе, что я пришел бы к тебе и наплел все то, что ты мне сегодня рассказал, и добавил бы, что все эти идеи пришли ко мне во сне прошлой ночью. Скажи честно, Джон, как бы ты это воспринял?
|
|
Я не мог не расхохотаться, представив себе, что Карл мог мне так же рассказывать свой сон.
— Ладно, Карл, — сказал я, — твоя взяла. Если б ты ко мне пришел с такой историей, я бы сказал, что у тебя крыша съехала. Но ты всегда был реалистом, а я был мечтателем и философом. Кроме того, я всегда интересовался снами, а ты свои никогда не мог запомнить.
— Ты хочешь сказать, — ответил Карл, — что ты всегда сходил с ума от каких-то дурацких снов. Джон ты скоро заканчиваешь докторскую диссертацию. Нельзя так рисковать. Я буду рад выслушать тебя, что бы ты мне ни говорил, но больше ни с кем это не обсуждай, хорошо?
— Ладно, — ответил я. — Может, ты действительно прав, и это всего лишь безумный сон. Я проверю сегодня эту гипотезу, когда лягу спать.
Вот это правильно, — сказал Карл с облегчением. — Слушай, мне надо идти. У меня встреча с одним моим студентом, а потом свидание с Синди. Если ты будешь спать, когда я вернусь, я не стану тебя будить.
— Да уж, пожалуйста, не буди меня! Я хочу сегодня лечь пораньше и посмотреть, что произойдет. Кстати, — добавил я, — я записал основные подробности своего сна. Я думаю, организационная структура Макро-общества может тебя заинтересовать. Все изложено в записной книжке, которая лежит на моем письменном столе. Если ты не очень поздно придешь, можешь почитать.
— Обязательно, — сказал Карл и ушел.
Начался снег, приглашая меня выйти погулять, и я не смог устоять перед этим искушением. Я ненавижу снег и в то же время люблю его. Поэтому я быстро оделся и пошел проветриться. Моя прогулка закончилась в университетской библиотеке. Там я провел пару часов, разыскивая в книгах подтверждение тому, что мой сон был не просто бегством от реальности, а имел какой-то важный смысл. Однако все мои старания были напрасными.
|
|
Приблизительно в полдесятого я лег спать, страстно желая снова увидеть Лию, хотя бы во сне. Пытаясь уснуть, я просматривал записи необычных объяснений СИ об организации Макро-общества и о странной метрической системе времени(см. таблицу).
Чем больше я думал об этом, тем больше мне казалось, что Карл прав. Мне доводилось читать о том, как люди строили свой собственный мир, не в силах справиться даже с существующей реальностью. Может быть, мне действительно нужен отпуск.
В каком бы положении я ни лежал, я все равно не мог заснуть.
Около полуночи Карл и Синди тихонько проскользнули в дом. Я повернулся к стене и притворился спящим, не желая вмешиваться.
Вскоре я задремал, но был разбужен приглушенным хихиканьем Синди. Карл шепотом сказал: «Тише, детка». «Черт бы вас подрал!» — подумал я и накрыл голову подушкой.
Несмотря на их громкую возню на кровати, мне, тем не менее, удалось снова уснуть. Вдруг я вскочил на кровати, разбуженный пронзительным визгом Синди.
Они лежали абсолютно голые. Карл покусывал внутреннюю часть ее бедра, такую чувствительную к щекотке. И они вытворяли такое, зная, что я нахожусь рядом с ними в комнате!
— Черт тебя подери, Карл! — сердито выругался я. — У тебя что, совсем стыда нет?
Карл вздрогнул от неожиданности, а Синди натянула на себя одеяло. Через мгновение его удивление сменилось ухмылкой.
Он сгреб в охапку свою Синди вместе с одеялом и игриво воскликнул:
— Какой стыд, Джон? Мы же тут трахаемся, а не в церкви молимся!
Извинения Синди заглушил мой собственный внутренний голос, который говорил: «Нет ничего нездорового в том, что два человека, которые нравятся друг другу, испытывают радость и смеются, занимаясь любовью. Это естественно. Это правильно. Это полезно».
Затем мое недоразвитое «я», привыкшее все осуждать, начало опровергать эту мысль: «Нет ничего естественного в том, что Карл лежит там голый с женщиной, на которой он даже не думает жениться, равно как и в том, что она лежит голая с ним в его — нет, в нашей! — спальне. Как назвать такую женщину?»
Мой внутренний голос на это ответил: «Ну же, Джон. Она — красивый, умный, заботливый и веселый человек. Ты это знаешь. Нет ничего плохого в том, что они делятся совершенно естественным чувством нежности и любви. Ты бы не стал осуждать их, если бы действительно был таким Умным, каким себя считаешь. Ты был бы счастлив за них».
«Счастлив за них? С чего бы это я был за них счастлив?» — продолжался спор.
«Значит, не был бы? Может быть, ты просто немного завидуешь раскрепощенности и свободе самовыражения Карла».
Спор продолжался и Дальше, пока оба эти голоса не затихли, или я не заснул, или и то, и другое. Я проснулся в четвёрг утром в обычное время, не припоминая даже никакого намека на сон.
* * *
Январь в Нью-Йорке обычно отвратительно холодный, и этот год не был исключением. С той ночи, когда мне приснился тот странный сон, прошло одиннадцать холодных слякотных дней, за которые я запомнил несколько отдельных фрагментов сновидений, но ни один из них по силе и ясности даже не приближался к моему сну о 2150 годе.
Доказывает ли это теорию Карла о «бегстве от реальности»?
Поначалу мой друг беспокоился обо мне и проводил дома больше времени, чем обычно. Но проходили ночи, больше ничего странного со мной не случалось, и он, очевидно, решил, что это у меня был просто сеанс оздоровительного самовнушения.
Мне же стоило больших трудов не думать постоянно о своем сне. Пока я занимался ежедневными делами, мой ум находился «где-то там». Часть меня задержалась в том необычном мире, и мне хотелось вернуться в него.
Я решил почитать немного о сне и сновидениях. Тепло закутавшись, я по пронизывающему холоду отправился в книжный магазин.
Пробегая по полкам, мой взгляд зацепился за одно слово.
Макро!
У меня просто глаза на лоб полезли. Вот она! Светло-коричневая брошюра, которую я видел и раньше. А то слово в названии, которого я не мог вспомнить, было «Макро»! «Надо же, — подумал я. — Толкование сновидений: Макроподход».
Янемедленно купил эту книжку и провел весь вечер, пытаясь найти там что-то общее со своим сном.
В 10:30 я закончил, убежденный, что 2150 год и Лия были реальностью, возможно параллельной или чем-то в этом роде, я не мог сказать точно, но тем не менее был уверен в ее существовании где-то в нашей Вселенной, в нашем микрокосме.
Глава 3
Кэрол
К моей величайшей радости, я проснулся в библиотеке 2150 года. Значит, я Наконец-то вернулся назад! (Или вперед?)Я услышал приятный женский голос Службы Информации, все еще отвечавший на последний вопрос, который я задал перед тем, как уснуть. Проведя одиннадцать дней в 1976 году, я вернулся в 2150 год всего через несколько секунд после того, как ушел отсюда. Знала ли СИ, что со мной произошло?
— Извини, — перебил я, — ты можешь мне сказать, сколько я уже сплю и что произошло?
Служба Информации с готовностью ответила:
Ты заснул три секунды назад, или приблизительно десять секунд назад по метрическому времени 2150 года. Однако за эти три секунды ты пережил перемещение во времени, которое в 1976 году равняется примерно одиннадцати дням.
— Откуда ты об этом знаешь? — спросил я озадаченно и немного неловко.
Стул, на котором ты сидишь, записывает твои основные психологические изменения. А Лия 7-927 и другие используют этот компьютер, чтобы производить расчеты для твоего перемещения во времени.
— Что означает 7-927? — спросил я.
Когда родилась Лия, она была седьмым ребенком, названным этим именем в Дельте 927.
С моей стороны последовал естественный вопрос:
— Как вы даете детям имена?
У Макро-общества есть тридцать тысяч имен, которые подходят основным структурам, или вибрациям, душ. Когда в Макрообщество попадает новая душа, мы определяем ее вибрационный тип и даем ей имя, которое наиболее близко соответствует этому типу.
Я призадумался, а затем спросил:
— А насколько имя Джон соответствует моему вибрационному типу?
СИ ответила:
Очень хорошо соответствует. Но это имя было тебе дано не случайно. У твоей матери был талант выбирать правильные имена. Она была очень высокоразвитым человеком. В 1976 году вы называете таких людей экстрасенсами.
Поскольку мать умерла, когда я был еще совсем маленьким, я почти ничего не помнил о ней. Я как раз собирался спросить у СИ, откуда она знает о моей матери, когда в комнату ворвалась Лия, красивее, чем я ее помнил по прошлому сну. Прежде чем она успела что-то сказать, я выпалил:
— Почему я так долго не мог сюда вернуться? Я скучал по тебе!
— Мы все время пытались перенести тебя сюда, но твой гнев на Карла не позволил нам это сделать в первую ночь. Затем твоя вера в эту реальность ослабла,, и только теперь нам Наконец удалось вернуть тебя сюда.
— Но как же я мог прожить в 1976 году целых одиннадцать дней, а вернуться сюда всего через три секунды после своего ухода?
— На самом деле ты и не уходил отсюда, Джон. Но я думаю, что понятие времени как симультанной гибкой субъективности пока еще недоступно твоему разуму.
— Кстати, о времени — сколько тебе лет, Лия?
— Хм, — произнесла она, — вот по крайней мере один вопрос, который ты забыл задать СИ. Прежде чем я на него отвечу, скажи мне, как ты сам думаешь.
— Ну, — замялся я, — точно трудно сказать, но где-то от восемнадцати до двадцати пяти. Скажем, двадцать один. Угадал?
— Почти, — ответила она. Потом, повернувшись к экрану СИ, сказала с ехидной улыбкой: — Скажи ему, сколько мне лет.
СИ немедленно ответила:
В твоем понимании времени через три недели и три дня Лии 7-927 будет сорок лет.
— Ты родилась в 2110 году, — воскликнул я, не веря собственным ушам. Глядя на Лию, я бы никогда не сказал, что ей почти сорок. Или, выражаясь Макро-языком — они говорят о годах жизни так же, как мы — об ученых степенях, — у нее уже почти сорок лет.
— Так и есть, — ответила она. — Мы научились останавливать процесс старения. Единственные люди, которые выглядят пожилыми, — это те, кто родился до 2000 года.
— Подожди минутку, — прервал я ее. — Ты хочешь сказать, что есть люди, которым больше ста пятидесяти лет?
— Да. Теоретически люди, достигшие десятого уровня развития, могут жить, сколько хотят, потому что чем глубже их осознание, тем лучше они управляют собственным телом. В отличие от микро-человека, наши высшие Макро-существа могут перемещаться из физических в астральные тела. пребывают в Физических телах, только когда учатся чему-то на Физическом уровне. Наша цель —- полностью освободиться от ограниченного, низковибрационного физического существования.
— Но мне нравится мое физическое тело. Я не хочу от него избавляться, пока оно молодо и доставляет мне больше удовольствия, чем боли, — сказал я недовольно.
— Естественно. Никому не хочется от него избавляться, — ответила Лия. — Мы и живем в физических телах только потому, что нам это нравится. Но, как дети, мы когда-нибудь вырастем, устанем от своих ребяческих игр и начнем искать новые, более приятные переживания. Таким образом, все души неизбежно эволюционируют к высшему осознанию.
— Но я не...
— Я знаю, — перебила меня Лия. — Ты еще к этому не готов. Но ты уже готов пройти первый обучающий курс. Пойдем. Я отвечу на другие твои вопросы по пути в здание нашей Гаммы.
Я не говорил ни слова, пока мы шли по берегу озера, взявшись за руки, и Лия не нарушала моего молчания. Я обдумывал то, что СИ рассказала мне об общественной структуре Макро-общества.
— Мне кажется, — сказал я, — что ваше общество слишком регламентировано и структурировано, если каждый должен учиться первые тридцать лет своей жизни и жить в «ученических» Альфе, Бете и Гамме. Одна из проблем 1970-х заключается в том, что молодых людей в индустриальных обществах слишком долго держат в учащихся, делая их «непродуктивными» членами общества.
— Да, это правда. Но наши учащиеся учатся жить продуктивно и получать от жизни удовлетворение. Они не тратят времени на запоминание ненужных фактов и изучение бесполезного материала, который они вскоре забудут, потому что не смогут применить его практически. Ярким примером подобной траты времени может быть запоминание исторических и географических подробностей. Или вспомни любовь твоего общества к изучению иностранных языков, алгебры и геометрии, которыми большинство людей никогда не пользуется в жизни... Мы поняли, — продолжала Лия, — что для того, чтобы выжить, мы должны очистить свою жизнь от несущественной информации и избавиться от разделения микро-общества на обособленные группы: семьи, экономические классы, религии, расы, национальности, языковые и культурные общины.
— Это я и подразумевал под жесткой регламентацией, — сказал я. — Она ограничивает нашу свободу!
— Ты имеешь в виду, — ответила Лия, — свободу отделиться от других и чувствовать свое превосходство над ними? Свободу быть эгоистом и ценить собственное благополучие больше, чем благополучие других? Свободу соперничать, воевать и уничтожать других? Свободу загрязнять окружающую среду, портить ее вследствие чрезмерного потребления и перенаселения?
Она испытующе посмотрела на меня, а затем продолжила:
— Видишь ли, Джон, для того чтобы выжить на этой планете в этих телах, мы должны были научиться взаимной поддержке и сотрудничеству, а это означало отказ от микро-свобод. Может быть, тебе и кажется, что наше общество слишком регламентировано, но мы счастливо живем в нем и следим, чтобы люди имели ту свободу, которую ваше микро-общество никогда не могло вам обеспечить. Свободу от страхов, болезней, голода, одиночества, разочарования и ненависти к самому себе.
— Если оно может все это вам обеспечить, я хотел бы посмотреть, как у него это получается!
Был прекрасный солнечный день. Мы шли по чудесному парку, полному тенистых деревьев, рядом сверкало чистое голубое озеро, дул легкий прохладный ветерок.
— Кто же выполняет всю грязную работу для того, чтобы поддерживать этот рай в чистоте и порядке?
— Сервомеханизмы, — ответила Лия. — То, что вы бы назвали «роботами». Они делают всю монотонную скучную работу. Однако сельскохозяйственным трудом занимаются и сами люди. Видеть, как из земли прорастают ростки, — радость для многих из нас. Мы делаем только ту работу, от которой получаем удовольствие, поэтому некоторые из нас работают в садах.
Мы подошли к огромному жилому корпусу, и Лия сообщила мне, что это здание «ученической» Гаммы, в котором я буду жить.
— Я познакомлю тебя с твоей Альфа-партнершей, — сказала Лия, — а мне нужно вернуться к своей работе. Ты узнаешь все о мире 2150 года, а потом тебе самому решать, хочешь ли ты продолжать свое духовное развитие для того, чтобы тут остаться.
— Подожди минутку, — остановился я. — Ты хочешь сказать, что я буду жить в Альфе и делить комнату с какой-то другой девушкой?
— Конечно, Джон. Если ты хочешь научиться жить в нашем Макро-обществе, то должен попробовать это на себе.
— Да, но я думал, что буду жить с тобой, — возразил я.
— Ты не можешь жить со мной, пока не достигнешь по крайней мере седьмого уровня развития и не закончишь десятую ученическую триаду.
— Боже мой! — ужаснулся я. — Но на это же уйдут годы, Лия!
Лия засмеялась:
— Сейчас ты познакомишься с Кэрол, своей Альфа-партнершей. Я уверена, скоро ты будешь радоваться тому, что следующие несколько лет будешь спать с ней в одной кровати.
— Но... но, — лепетал я, — ты шутишь. Я тебя люблю.. Я не хочу спать с какой-то другой женщиной.
— Любовь, — ответила Лия, — определяется уровнем развития осознания человека. На микро-уровне любовь — это невротическая зависимость от другого человека, характеризующаяся собственнической ревностью.
— Замечательно, — проворчал я. — Классическое оправдание свободной любви, она же беспорядочные половые связи.
— В отличие от вашего микро-общества, — ответила Лия, — мы под словом «секс» больше не подразумеваем нечто грязное и развратное. К твоему сведению, мы можем ощущать намного больше, чем просто оргазм. И для этого нам не нужен другой человек в качестве сексуального объекта.
Но, пожалуйста, Джон, узнай нас получше прежде, чем делать вывод, что мы — моральные уроды. Постарайся отнестись к нам объективно и непредвзято, как если бы ты проводил научное исследование. Итак, ты готов к встрече со своей Альфа-партнершей?
Я был так занят нашим разговором, что не заметил, как мы оказались внутри здания, прошли мимо нескольких детей, быстро поднялись на седьмой этаж и вошли в большой зал со стеклянными стенами. Его освещали как солнечный свет снаружи, так и электрический, как бы распределенный по всему потолку. Мы повернули за угол, прошли по внутреннему коридору и теперь стояли перед большой голубой дверью. Кстати, у всех дверей, мимо которых мы проходили, был такой же цвет «электрик», а все стены были окрашены в приятный оттенок зеленого. Я вспомнил, что мы находимся на седьмом этаже, где должна быть седьмая триада ученической Беты, и что цвет седьмого уровня — зеленый.
Чтобы потянуть время и не отвечать на вопрос Лии о том, готов ли я к встрече со своей Альфа-партнершей, я спросил о голубых дверях.
— Голубой — цвет восьмого уровня, — ответила Лия, — а седьмой уровень — путь к восьмому, поэтому все двери на седьмом уровне — голубые. Конечно, это уровни ученических триад, которые абсолютно не похожи на уровни развития осознания, но у них те же цвета.
— А сами цвета имеют какое-то значение?
Лия интригующе улыбнулась и сказала:
— Кэрол с удовольствием тебе все об этом расскажет.
Я вздрогнул, когда дверь, перед которой мы стояли, тихо открылась сама собой. Чувствуя мое удивление, Лия указала мне на кнопку рядом с дверью и сказала:
— Многие из нас используют Макро-способность психокинеза, или сокращенно ПК, чтобы активировать электрические схемы. А тебе придется нажимать на кнопки, пока не разовьешь в себе ПК.
Я хотел обдумать то, что сказала Лия, но необычная комната, в которой мы оказались, приковала к себе мое внимание.
Мы вошли в огромную общую комнату Альфы, примерно 9 на 27 метров, устланную пышным ковром. Трехмерные фрески на стенах изображали пейзажи так реалистично, что мне казалось, будто я вижу их через окно, а не смотрю на произведение искусства.
Отсутствие мебели усиливало ощущение того, что я нахожусь на открытом воздухе. Единственной мебелью в этой гигантской комнате были десять огромных приспособлений для сидения (иначе и не скажешь), которые стояли по кругу в одном углу комнаты. Пятиметровый потолок был залит светом из какого-то скрытого источника, очень похожим на солнечный. Я никогда раньше не видел такого натурального освещения. Видя, что в комнате никого нет, я вспомнил, что с тех пор, как поднялись на седьмой этаж, мы не встретили ни души.
— А где люди? — спросил я.
— В такой погожий день, — ответила Лия, — все обычно находятся на свежем воздухе. Мы не заточаем учащихся в душные аудитории, как в вашем обществе.
Тут открылась дверь в конце комнаты и в нее вбежала молодая девушка. Это и была Кэрол. На ней была универсальная короткая туника, и она, в отличие от нас с Лией, обутых в обтягивающие сапожки, ходила босиком.
Кэрол положила ладонь правой руки на лицо Лии. Лия ответила ей тем же. Они смотрели друг другу в глаза так долго, что я почувствовал себя неловко. Затем, ни слова не говоря, Кэрол дотронулась до моего лица и молча, но с улыбкой устремила взгляд на меня. Мне казалось, что я тону в ее прекрасных карих глазах. Лицо ее было необыкновенной красоты — я такой не видел никогда в жизни. Я с неохотой отвел глаза и увидел чудесно сложенное тело. Но какое — Кэрол была моего роста, а во мне-то 1,90 метра!
Глава 4
Альфа-партнеры
Я даже не заметил, как Лия исчезла и мы с Кэрол остались наедине. Почему я так нервничал? С Лией у меня такого не было. Что же было такого в Кэрол, что заставляло меня чувствовать себя неуклюжим подростком на первом свидании?
Вдруг я вспомнил, что Кэрол тоже может телепатически читать мои мысли. Я начал краснеть. Отчаянно пытаясь не думать ни о чем постыдном, я все равно не мог отогнать мысли о ее прекрасном теле, формы которого только подчеркивала облегающая розовая туника.
— Ты открываешь для себя, — сказала Кэрол, — что невозможно перестать думать о чем-то, просто заставляя себя не думать об этом. Вообще-то, чем больше ты пытаешься не думать о моем теле, тем больше ты думаешь о нем.
Я сдавленно пробормотал:
— Извини м-меня.
— Не нужно извиняться. Было бы очень жаль, если бы ты не оценил красоту наших тел! — С этими словами Кэрол дернула за верхний край туники, и та упала на пол, оставляя девушку совершенно обнаженной.
— Кэрол! — воскликнул я, тяжело дыша.
— Пожалуйста, Джон, не стесняйся. Хорошенько рассмотри мое тело, — сказала она. Как будто я мог смотреть на что-то другое!
— Я знаю, это сложно для тебя, и ты смущен. То, что твой знак Зодиака — Дева, — только усугубляет твое ощущение сексуальной вины, характерное для двадцатого века, поэтому надо разобраться с этими страхами прямо сейчас, чтобы ты мог спокойно жить в Альфе двадцать второго века. Совместное купание должно быть отличным началом для Девы.
— Так, значит, ты веришь в астрологию? — я нашел безопасную тему для разговора, чтобы побороть свое стеснение.
— Мы верим в то, что она влияет на наш характер, но не определяет его. Так вот, купание...— Она взяла меня за руку, и мы вошли в самую большую спальню, какую я когда-либо видел.
В одном углу стояла огромная, но низкая тахта. В другом углу был настоящий бассейн! В центре комнаты, перед большущим телеэкраном, лежала пара мягких овальных подушек. Кэрол подвела меня к бассейну и, отпустив мою руку, мягко скользнула в воду.
Мое новое, более развитое и смелое «я» победило стеснение, я быстро сбросил тунику и оказался в воде рядом с Кэрол. Вода была очень теплой и чистой. Я почувствовал, что дно углублялось к концу бассейна, и сразу же пошел туда, где глубина была побольше моего роста. Кэрол, видимо, использовала силу своего ПК, потому что тотчас, как по команде, из пола возникли матовые пластиковые перегородки, окружившие весь бассейн.
— Теперь, — сказала она, повернувшись ко мне, — мы можем плескаться здесь, сколько нашей душе угодно. Давай помоем друг друга!
С этими словами Кэрол продемонстрировала мне еще одну возможность ПК: пол под нами начал медленно подниматься, и вскоре вода едва закрывала наши колени.
Я чувствовал себя очень голым.
В стене бассейна открылось отверстие, из которого выскочили два шланга. В одном оказалась блестящая пена для мытья, а в другом — теплая вода. Кэрол предложила мне растянуться на подушке, которая откуда-то появилась в мел кой части бассейна. Затем она начала поливать меня водой из одного шланга и мылить пеной из другого.
Она тщательно намылила каждый кусочек моего тела. Я снова попытался не думать и не чувствовать сексуального возбуждения, но все это закончилось ужасной эрекцией!
Пока руки Кэрол скользили по мне, ее мягкий голос рассказывал о том, как ей приятно купаться со своим Альфа-партнером. Она восхищалась моими плечами, моим крепким брюшным прессом. Когда дошло до замечаний о красоте моего пениса и его удивительной плотности, я не выдержал и прервал свое долгое молчание.
— Ради Бога, Кэрол, помоги мне, — умолял я, — я не хочу сексуального возбуждения.
— А почему нет? — быстро спросила Кэрол.
— Потому что, — неуклюже признался я, — чувствую себя, как ребенок, который не может себя контролировать. Кроме того, я не хочу изменять Лии.
— Не волнуйся о Лии, она на девятом уровне, — сказала Кэрол таким успокаивающим тоном, словно это сообщение автоматически снимало мою проблему. — Я хочу сказать, — продолжала она, — что Лия настолько самодостаточна, что не ощущает невротической потребности обладать какой-то частью твоего тела, а потому она не обидится и не будет ревновать, что бы ты ни делал.
— Но я не...
Кэрол прервала меня:
— Лия попросила меня сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, и в особенности излечить тебя от сексуального невроза.
— Нет у меня никакого невроза! — яростно защищался я. — Я абсолютно нормален!
— Может быть, так и есть по нормам 1976 года, — спокойно ответила Кэрол, — но для Альфы двадцать второго века ненормально чувствовать стеснение или конфликт с самим собой из-за совершенно адекватного здорового наслаждения нашими прекрасными телами.
— Но, — оправдывался я, — в 1976 году я не принимаю ванны с девушками, с которыми познакомился всего пять минут назад.
Пока мы так разговаривали, Кэрол закончила меня мылить и начала поливать водой из шланга. Затем она вручила мне «мыльный» шланг, подняла руки над головой и начала медленно поворачиваться, соблазнительно подставляя мне то одну, то другую часть своего прекрасного тела. Я глубоко вздохнул и начал осторожно покрывать ее тело пеной, держа шланг в обеих руках.
Кэрол шаловливо улыбнулась:
— Я не так тебя мыла, Джон. Ты все еще боишься потерять контроль над собой, если прикоснешься ко мне?
— А, чертовка! — не выдержал я и начал с ожесточением растирать мыльную пену по мягкой атласной коже.
— Скорее не чертовка, — ответила Кэрол, смеясь, — а богиня в понимании человека XX века!
Она была права. Я почувствовал, как мое осуждающее, исполненное вины «я» испуганно грозит мне пальцем. Оно ограниченно, плоско и неестественно, как фигурка, нарисованная мелом на доске. Я стер его из своего сознания и начал наслаждаться воистину божественным ощущением. Я намылил свою богиню пеной, а затем обеими руками исследовал каждую ложбинку и выпуклость ее восхитительного тела. Я не торопился и провел бы в бассейне весь день, если бы Кэрол через некоторое время снова не опустила дно, полностью окунув нас в воду. После недолгого плескания и шутливой борьбы в воде Кэрол вывела меня из бассейна. Затем, понажимав своим ПК еще какие-то невидимые мне кнопки, она убрала пластиковую перегородку, слила воду из бассейна и залила в него свежую. Потоки теплого воздуха высушили наши тела, Кэрол взяла меня за руку, мы направились к огромному ложу в другом углу комнаты и с разбега плюхнулись на него.