ТАЙНА ВСТРЕЧИ
«Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна,
Твои покрывала черты…»
Однажды шел Христос со своими учениками… Пришли они в село и попросили попить воды у крестьянина, который ни воды ни дал, ни в дом не впустил.
Пошли они дальше, встречает их красна девица и водицы дала, и обедом накормила, и доброе слово на прощание сказала. Выйдя из села, ученики спрашивают:
- Спаситель, почему так бывает, что одни скупые, другие щедрые? Ты знаешь их дальнейшую судьбу, скажи, что с ними будет в будущем?
- Они будут мужем и женой…
О Б Е Т
Я, Мария, беру тебя Андрея, как законного мужа, обещаю тебе уважение, Верность и Любовь. Я всегда буду молиться за тебя и не оставлю тебя до самой смерти. В чем да поможет мне Господь.
Я, Андрей, беру тебя Марию, как законную жену, обещаю тебе уважение, Верность и Любовь. Я всегда буду молиться за тебя и не оставлю тебя до самой смерти. В чем да поможет мне Господь.
Любовь сказывается вот в чем: в человеке мы вдруг прозреваем что-то, чего никто не видел; человек, который проходил незамеченный, оставленный, отброшенный, чужой, человек, который был просто в массе человечества, вдруг нами замечен, делается значительным, единственным и приобретает в этом смысле окончательное значение.
Причем это случается не по добродетели, не в награду за какие-то качества. Вы сами знаете, что дружба, любовь не завязываются как итог, который мы подводим, размышляя о другом человеке: он такой умный, такой добрый, такой красивый, такой еще что-нибудь, и в общей сложности у него баллов больше, и поэтому он мне будет друг, невеста, жених, приятель или что другое. Габриэль Марсель, французский писатель, говорит: сказать кому-нибудь: я люблю тебя – это то же самое сказать: ты никогда не умрешь!
Потому что в тот момент, когда человек был найден, он уже содержится любовью. В тот момент, когда рождается любовь, случается действительно нечто в некотором отношении разрушающее и пугающее. Любить – значит перестать в себе самом видеть центр и цель существования. Любить – значит увидеть другого человека и сказать: для меня он драгоценнее меня самого. В конечном итоге полюбить значит умереть для себя самого совершенно, так, что и не вспомнишь о себе самом, - существует только другой, по отношению к которому мы живем. Тогда уже нет самоутверждения, нет желания заявить о своих правах, нет желания существовать рядом и помимо другого, а есть только устремленность к тому, чтобы он был, чтобы он был во всей полноте своего бытия.
И в тот момент, когда человек отмечен чьей-то любовью, ему уже не нужно утверждать свое бытие, ему уже не нужно стать иным, чем другие, потому что он стал единственный; а единственный – вне сравнения, он просто неповторим, он бесподобен. Нам нужно просить веры… Веры друг в друга, потому что первичное видение, которое случилось, когда два человека друг на друга посмотрели, друг друга увидели, может потускнеть. Идет время; многое проходит мимо: другие встречи, другие люди, другие обстоятельства – все это может заставить потускнеть то ясное и яркое видение, которое было изначально.
И вот тут человек должен сказать: нет, то, что когда-то я увидел, более истинно, более несомненно, чем тот факт, что сейчас я этого не вижу…
И это очень важно. Потому что единственность этой брачной встречи, этой встречи любви абсолютна, и ее надо защищать от слепоты, от опьянения, которое нас охватывает, от неспособности воспринимать снова и вновь человека с изначальной, первичной яркостью этого видения. Часто бывает, что мы на человека посмотрели и прозрели вечное сияние в нем; а потом вглядываемся и все больше и больше видим поверхностные его слои; и, начав с видения внутреннего таинственного человека, мы кончаем видением его физического «я», умственных способностей, сердечных или других дарований, и нам это закрывает то, что в глубине есть, было и всегда будет.
И вот здесь, мне кажется, колоссальное значение имеет вообще все учение Церкви о единственности брачной любви, о том, что, если человек полюбил другого, он не должен никогда потом обманываться и думать: я ошибся, ибо то, что было открыто в тот момент, нельзя зачеркнуть.
Того, что было открыто, ты не можешь вернуть никаким искусственным видением, но ты можешь жить верой. Если ты ослеплен в данную минуту, ты должен сказать: я слеп, но я видел единственный свет.
И тут вопрос не в том, чтобы стиснуть зубы и сказать: умру, но останусь верен своей первой любви, - а в том, что человек должен сказать: я живу верой; то, что когда-то было мне показано, это рай, это видение вечное, и я не дам ничему себя обмануть, я никого и ничего не поставлю на один уровень с этим; это – невеста, а то – люди.
И тут вопрос не дисциплины или аскетики, а торжества ликующей, побеждающей веры... и любви...
И вот тут человек должен сказать: нет, то, что когда-то я увидел, более истинно, более несомненно, чем тот факт, что сейчас я этого не вижу… Если человек полюбил другого, он не должен никогда потом обманываться и думать: я ошибся, ибо то, что было открыто в тот момент, нельзя зачеркнуть.
Сказать кому-нибудь:
«Я люблю тебя!» – это то же самое,
что сказать: «Ты никогда не умрешь!»
Митрополит Антоний Сурожский