Итак, отсчет дней до свадьбы Джона и Джен начался, но еще быстрее надвигался другой знаменательный рубеж. Всего два месяца оставалось до грандиознейшего события в новейшей истории: предстоял канун Нового, 2000 года. Уже сейчас армия торговцев всех мастей развернула активную борьбу за потребителя-романтика, предлагая отметить событие каким-нибудь выдающимся способом. Гостиницы, рестораны, ночные клубы, авиакомпании, курорты, производители шампанского – все бились за право ввести каждую молодую пару в новое тысячелетие.
В то время как мое семейство, не жалея сил, готовилось к предстоящей свадьбе, а вся остальная планета – к встрече Миллениума, мне больше всего хотелось улизнуть на международную космическую станцию. Желая выяснить, какие выгоды может принести мой стаж полетов одной и той же авиакомпанией, я прочесала сайт «Юнайтед эрлайнс» и решила, что остров Тонга – достаточно удаленное место. Я знала о нем одно: его король, весящий чуть ли не два центнера, задался целью избавить своих подданных от ожирения и в качестве награды за сбрасывание лишних килограммов презентует им тостеры и тапочки. В программе «60 минут» я видела, как его величество совершает моцион. Уж конечно, на Тонге отыщется для меня «Стэйр-мастер».
Я так и загорелась, услышав от служащего «Юнайтед», что смогу вылететь туда 31 декабря, но потом выяснилось: все места на обратные рейсы забронированы аж по самый март. Что ж, застрять на три месяца посреди Тихого океана не так уж плохо. С другой стороны, это никак не сочеталось с моей работой, не говоря уже о поисках подходящего парня. Из увиденного в «60 минутах» я поняла, что шансов на это у меня на Тонге маловато.
В душе я осознавала, что остров Тонга символизировал острое желание бежать, спасаться. В действительности, чтобы скрыться из наполненного веселящимися парочками Лос-Анджелеса, не нужно пересекать Тихий океан. В поисках более практичных идей я вновь зарылась в Интернет и вскоре пришла к выводу, что мне вполне подойдет какой-нибудь концерт. Я смешаюсь с публикой, а происходящее на сцене развлечет меня. Просмотрев сайт музыки кантри, я наткнулась на великолепный вариант: концерт Джо Диффи в городке Джекпот, штат Невада.
Певец Джо Диффи был приятной наружности блондин с пушистыми усами, причесочкой «кефаль» – спереди и по бокам коротко, сзади длинно – и набором бодреньких, вполне заурядных мотивчиков, тематика которых вертелась вокруг дансингов, бывших жен и грузовичков-пикапов. Прежде мне и в голову не приходило купить альбом Джо Диффи или сходить на его концерт, и если бы в канун Нового года он выступал под моими окнами, я не потрудилась бы выглянуть наружу.
Еще меньшей привлекательностью обладал для меня Джекпот – живущий азартными играми городишко, затерянный в пустыне где-то около южной границы штата Айдахо. Однажды, еще учась в школе, я побывала в Джекпоте: мы возвращались из лыжного похода в Айдахо, наш автобус занесло на обледенелом шоссе, и он врезался в ограждение у самого въезда в город. Я и не думала, что когда-нибудь еще попаду туда. Но в самой идее – в канун нового тысячелетия помчаться за 750 миль, чтобы послушать второразрядного певца кантри в третьесортном городишке, – было что-то до-странности притягательное. Это стало бы моим протестом против всеобщего необузданного ликования. Все вокруг меня изощрялись в придумывании самого эффектного, самого необычного, самого запоминающегося способа встретить Новый год. И вот я подумала: а почему бы не сделать все наоборот? Что может быть менее драматичным и запоминающимся, чем поездка к черту на рога, предпринятая, чтобы посмотреть, как Джо Диффи выступает в казино «Кактуса Пита»? Кроме того, этот замысел позволял мне убраться из города и не потратить при этом слишком много денег. Я обернусь всего за три дня, переночевав в каком-нибудь мотеле. Принято! У меня есть план встречи нового тысячелетия!
Я позвонила в казино «Кактуса Пита», чтобы заказать билет, и меня спросили, нужно ли мне два билета или четыре. Я не из тех, кто боится один совершать какие-то поступки и признаваться в этом, но что-то в этой дате – матери всех круглых дат – заставило меня занять оборонительную позицию. Постеснявшись сказать: «Пожалуйста, только один», я заказала два. Какая разница, – успокаивала я себя, – может, случится чудо, и я встречу парня, который захочет поехать со мной. И даже если (что более вероятно) второй билет не понадобится, стоимость двух все же намного меньше, чем трехмесячное пребывание на Тонге.
Понятное дело, родителям о своем плане я даже не заикалась. Они привели бы против него столько доводов, что мне и сосчитать бы не удалось. Вместо этого я сказала, что еду навестить своих друзей в Рино и Солт-Лейк-Сити – маршрут слишком расплывчатый, чтобы они могли меня засечь.
Я изложила свой план Нэнси. Как я и полагала, она восприняла его резко отрицательно. «Ты что, не могла придумать что-нибудь более естественное? Сидела бы дома, смотрела бы телевизор!»
Но я напомнила, что именно так я встречала Новый год в Бенде – и на следующий день умчалась за 400 миль в Виннемуку, еще один захудалый азартный городишко.
– Понимаешь? В этом есть смысл! – убеждала я Нэнси. – Так я не дам себе закиснуть.
Прошло еще два месяца, в кафе «Старбакс» состоялось еще около дюжины свиданий, но охотника сопровождать меня в Джекпот так и не нашлось. Я нагрузила свой джип пакетами с лакричными леденцами, коробками с кукурузными хлопьями и CD-дисками и отправилась на север, радуясь, что уезжаю из наводненного счастливыми парочками Лос-Анджелеса.
Первую ночь я провела в Кальентс, штат Невада (население 200человск), и добавила это названиевсвой список «поселений Сумеречной Зоны», где, как и в Альтурасе, до сих пор пользовались телефонами с вращающимися дисками. Служащий мотеля попросил у меня удостоверение с фотографией, и мне пришлось объяснять, что я только недавно сдала водительские права штата Орегон, а на временных калифорнийских фотографии нет. «Но я могу показать паспорт!» – предложила я (в Лос-Анджелесе у меня так часто спрашивали документ с фотографией, что я стала повсюду носить с собой паспорт). Слово «паспорт», похоже, сильно озадачило служащего мотеля, и он сказал: «Просто забудьте об этом, идет?»
К вечеру следующего дня я увидела Джекпот – затерянную в пустыне группку огоньков. Была половина восьмого, концерт вот-вот начнется. Зайдя в администрацию «Кактуса Пита», я узнала, что мне повезло: мой заказ потерялся, и мне придется оплатить только один билет. Недостатка в Свободных местах не было, из чего я заключила, что мне действительно удалось выбрать один из наименее популярных в мире способов отпраздновать наступление нового тысячелетия.
Концерт проводился во вполне камерной обстановке, зал был рассчитан не более чем на 150 человек, и я сидела за столиком для восьмерых всего в нескольких футах от сцены. Полагая, что пришла вовремя, я надеялась избежать обмена любезностями с соседями по столу, но музыканты припозднились, и когда я занимала свое место, процесс знакомства шел полным ходом. Соседка справа, женщина лет сорока, с пышной светлой шевелюрой и ярко-красными ногтями, сказала, что ее зовут Хайди, и представила мне свою мать, Уилли, тучную седовласую даму с прической, похожей на улей, и с сильным немецким акцентом. Хайди и Уилли сказали, что живут в районе Залива, и я обронила, что жила там до того, как перебралась в Орегон, а потом в Лос-Анджелес. Увидев, что за столиком только у меня нет партнера, они пришли в замешательство: «И што ше ви телаете здесь одна?» – сурово спросила Уилли.
Правда привела бы их в еще большее замешательство, и мне пришлось срочно изобретать удобоваримую байку.
– Да тут и рассказывать нечего, – улыбнулась я. – Мой парень – в смысле, мой бывший парень – и я – фанаты Джо Диффи и заказали билеты еще пару месяцев назад. Но в прошлый четверг мы расстались, – тут я испустила глубокий вздох, показывая, как мне больно об этом говорить, – ну и я, желая доказать себе, что он мне не нужен, решила все равно сюда поехать».
Я надеялась, что хорошо соврала, по крайней мере меня не станут расспрашивать. Не тут-то было.
– А што такое? Отшего ви раштались? – тут же спросила Уилли.
– Вы поругались? – включилась Хайди. – Он обманул вас?
Вынужденная спешно что-то придумывать, я задействовала все свое прошлое. Я сочла, что проще всего не уходить далеко от правды и сделать своего экс-бойфренда полицейским по имени Алек. Но мой карточный домик рассыпался, как только Уилли спросила, в каком именно отделении работал Алек. Инстинктивно я ответила, что в полицейском отделении Беркли, и она тут же возразила: «Но ви ше гофорите, ви шивете в Лос-Антшелесе?»
Я не только смутилась, но почувствовала, что меня проверяют: ну вот, теперь я еще должна доказывать свою честность незнакомцам в невадском казино.
К счастью, я не успела выставить себя полной идиоткой: меня выручили музыканты. Концерт был вполне приятный, и как только загорелся свет, я сделала попытку удрать. Но Хайди и Уилли воспротивились этому.
– Сюзанна, ми должны што-то для фас шделать, – объявила Уилли. – Ми должны застафить вашего труга рефновать!
Она посмотрела на мой фотоаппарат, потом перевела взгляд на музыкантов, которые уже укладывали инструменты, и не успела я ни о чем догадаться, как Уилли вскочила на сцену и замахала бас-гитаристу.
– Эту тевушку обидел ее бойфренд. – Она энергичным жестом указала на меня. – Шнимитесь с ней, пушть он путет ее рефновать!
Я делала им отчаянные знаки, чтобы они не обращали на нее внимания, но Уилли не замечала этого.
– Сюзанна, иди сюда! Иди! – командовала она с такой уверенностью, что бас-гитарист не сдвинулся с места.
Даже когда я присоединилась к ней и показала на обручальное кольцо на пальце музыканта, она не успокоилась. Хайди управлялась с фотоаппаратом, а Уилли выверяла мизансцену, как заправский голливудский режиссер.
– Потойти блише! – говорила она гитаристу. – Ти толшен покасать, што шчитаешь ее секси!
Наводненный влюбленными парочками Лос-Анджелес внезапно показался не таким уж отталкивающим.
Я сдалась на милость победителя и сопроводила Уилли и Хайди в буфет, где Уилли поведала о моих злоключениях бедняге-официанту. Из-за ее акцента он так и не понял, в чем дело и почему я фотографируюсь, обнимая его за плечи, а Уилли держит над ним новогоднюю «корону». Во время ужина Хайди и Уилли по-прежнему доставали меня расспросами о размолвке с бойфрендом, но на этот раз я кое-как сумела перевести разговор на музыку кантри. Уилли и Хайди оказались заядлыми ее любительницами.
– Когда мы слушали Джо в прошлый раз, я узнала номер телефона его ударника! – похвасталась Хайди.
– Уилли Нельсон! О! Он меня сотрясает! – добавила ее мать. Я решила, что она имеет в виду «потрясает», но уточнять не стала.
Боясь, что меня заставят фотографироваться с кем-нибудь из охраны, я сразу же после ужина распрощалась. Нашелся и хороший предлог: до моего мотеля был час езды. Все три мотеля в самом Джекпоте были забиты до отказа, и мне пришлось остановиться в Уэллсе. Когда наступило новое тысячелетие, я находилась на 93-м шоссе, испытывая облегчение. Я пережила канун Нового года, и со мной не случилось ничего хуже того, что мне пришлось придумывать себе экс-жениха.
Теперь я преисполнилась решимости ехать домой и выполнять задачу максимум: менее чем за четырнадцать месяцев найти себе настоящего жениха. Проезжая через пустыню, я вдруг осознала, что вот уже почти год, как у меня не было секса, и задумалась о том, почему моя задача внезапно оказалась такой трудной, почему после стольких свиданий я, так никого и не выбрав, исчерпала возможности всех моих многочисленных родственников и друзей. Мне вдруг пришло в голову, что, может быть, дело не в мужчинах. Возможно, дело во мне.