Диана Ди Прима, «Молитва к Матери»
Посвящение женщиныСпуск характеризуется как путешествие в подземный мир, тёмную ночь души, живот кита, встречу с Тёмной богиней или просто как депрессия. Обычно это ускоряется крупными потерями в жизни. Испытания смертью своего ребенка, родителя или супруга, того, с кем жизнь и личность тесно переплетаются, может означать начало путешествия в подземный мир. Женщины часто приходят в упадок, когда заканчивается та или иная роль, такая как Дочурка, Мамочка, Любовница или,возможно, приближение собственной Смерти. Угрожающая жизни болезнь или несчастный случай, потеря уверенности в себе или средств к существованию, географический переход, невозможность защитить диссертацию, борьба с зависимостью или разбитое сердце могут открыть пространство для расчленения и спуска.
Это путешествие в подземный мир наполнено смятением и горем, отчуждением и разочарованием, гневом и отчаянием. Женщина может чувствовать себя голой и открытой, сухой и хрупкой, или освежёванной и вывернутой наизнанку. Я чувствовала себя таким образом, борясь с развитой дисплазией шейки матки во время моего развода, и когда я потеряла уверенность в себе как в художнике. Каждый раз мне приходилось сталкиваться с истинами о себе и своем мире, которых я не желала видеть. И каждый раз я был наказана и очищена огнем трансформации. В подземном мире нет никакого чувства времени, время бесконечно, и вы не можете торопить свое пребывание там. Нет утра, дня или ночи. Там очень темно и неумолимо. Эта всепроникающая чернота влажна, холод пробирает до костей. В преисподней нет легких ответов, быстрого выхода тоже нет. Молчание пронизывает, когда плач прекращается. Ты одна, обнажена и слышишь звуки мёртвых. Для внешнего мира женщина, которая начала свой спуск, захвачена собственными переживаниями, грустна и недоступна. У её слез часто нет имени, но они всегда присутствуют, плачет она или нет. Её нельзя успокоить, она чувствует себя покинутой. Она забывает вещи, она выбирает не видеться с друзьями. Она свертывается в клубок на диване или отказывается выходить из своей комнаты. Она копает землю или гуляет по лесу. Грязь и деревья становятся её компаньонами. Она вступает в период добровольной изоляции, которую её семья и друзья считают потерей своих чувств. Несколько лет назад, в разгар лекции о путешествии Героини, которую я проводила в Cal State Long Beach, женщина в задней части лекционного зала подняла руку и нетерпеливо прервала меня, когда я упомянул о добровольной изоляции. «Добровольная изоляция! - воскликнула она, - вы только что назвали то, что я переживала последние девять месяцев». Все повернули головы, чтобы увидеть, как женщина лет сорока с достоинством встала с кресла. «До этого времени, - продолжила она, - я была владельцем и руководителем крупной дизайнерской фирмы, имея доход более двухсот тысяч долларов в год. Однажды, когда я шла на работу, и я внезапно поняла, что просто не знаю, кто я такая. Я посмотрела в зеркало и не узнала женщину, глядящую на меня. Я была очень дезориентирована, - я ушла с работы, пошла домой и больше не возвращалась. Я провела первый месяц в своей спальне, мои сыновья- подростки и муж были в ужасе, они никогда не видели меня такой раньше. У меня даже не было сил одеваться по утрам, я не могла покупать продукты, готовить или стирать. Я вошла в период, который вы называете «добровольной изоляцией». Несколько женщин кивнули в знак признательности, когда она продолжила. «Теперь я занимаюсь в саду, а ранее никогда в жизни не сажала ничего, но теперь это единственное, что я могу делать. Я люблю землю. Моя семья беспокоится обо мне, они хотят, чтобы я пошла к психиатру, чтобы вернулась к работе, начала улыбаться. Им плохо без моего дохода. Они думают, что я сумасшедшая, но я не слышу их слов. Я нашла путь к себе и ощущаю это отчётливо каждый раз, когда копаюсь в земле ". Она только что сказала правду, что каждая женщина, которая сделала спуск, знает, что женщины находят свой путь обратно к себе, не поднимаясь и не устремляясь в свет подобно людям, а погружаясь в глубины своего существа. Её метафора копания земли, чтобы найти путь к себе, выражает женский процесс инициации. Духовныйопыт для женщин - это более глубокое проникновение в себя, а не выход из себя. Многие женщины описывают необходимость избавиться от «мужского царства» в этот период добровольной изоляции. Художник и психотерапевт Патрисия Рейс пишет:«Мне понадобилось четыре года, чтобы пройти через весь процесс разрушения, смерти, внутреннего посева, проращивания и обновления. Один очень важный аспект этого времени связан с тем, что я полностью удалилась со всей внешней арены «мужского мира». Чтобы выполнить свое собственное второе рождение, так сказать, я сознательно отделилась от мужского мира. Это был преднамеренный процесс втягивания или создания моей собственной женской матрицы, которая помогла мне обрести свои внутренние силы, свою собственную женскую почву. Я сомневаюсь, что я могла бы добиться этого любым другим способом».Женщина уходит в глубину, чтобы вернуть себе частички, которые откололись, когда она отвергла мать и разбила зеркало женственности. Чтобы совершить это путешествие, женщина оставляет в стороне свой интеллект, увлеченный играми культурного ума и знакомит себя, возможно впервые, с её телом, её эмоциями, её сексуальностью, её интуицией, её образами, ее ценностями и её умом. Это то, что она находит в глубине.Я пишу с трепетом о перерождении, потому что я очень уважаю этот процесс и не хочу его замалчивать. Это святое путешествие. В нашей культуре, однако, его обычно классифицируют как депрессию, которая должна быть излечена и устранена как можно быстрее. Никто не любит быть рядом с тем, кто подавлен. Если бы мы выбрали, однако, страх спуска как священный и как необходимый аспект стремления полностью познать самих себя, меньшее число женщин потеряли бы свой путь в депрессии, алкоголе, оскорбительных отношениях или наркотиках. Они смогли бы испытывать свои чувства без стыда, проявлять свою боль без апатии. Когда женщина делает её спуск, она может чувствовать себя обнаженной, расчлененной или переполненной гневом. Она испытывает потерю идентичности, отпадение от клише известной роли и страх, который сопровождает потерю. Она может чувствовать себя иссохшей, необработанной и лишенной сексуальности, или испытывать боль в животе от выворачивания наизнанку. И она может долго пробыть там в темноте, ждать, пока жизнь пойдёт вверх. Она может встретить Эрешкигаль, древнюю шумерскую богиню, которая повесила свою сестру Инанну, богиню неба и земли, на колышек, чтобы сгнить и умереть. Каждый раз, когда женщина делает спуск, она боится Тёмной богини и того, что эта её часть сделает с ней. «Я боюсь, что она сожмет меня, измельчит, съест и выплюнет. Я знаю, что каждый раз, когда это происходит, я становлюсь реально собой, чем в тот момент, когда начинаю, но это мучительный опыт ». Спуск - это принуждение, - мы все стараемся избегать его, но в какой-то момент в нашей жизни мы путешествуем в глубину. Это не гламурное путешествие, но оно неизменно укрепляет женщину и разъясняет её чувство собственного достоинства. Некоторые женщины сегодня говорят о своем происхождении с точки зрения встречи с Тёмной богиней во сне. Они могут испытывать гневную, пожирающую индуистскую богиню Кали, наполненную гневом из-за изначального предательства ее в древних цивилизациях, когда её сила и слава были отданы мужским божествам. Принцип творения Кали и других женских божеств был узурпирован богами-отцами. Библейский Яхве, называвший себя Отцом, сделал своих детей из глины своими руками, копируя древнюю магию шумерской и вавилонской Богини-Матери, которая имела такие титулы, как Нана, Нинхурсаг и Мами. Индусы говорили, что было море или океана крови в начале мира, этот океан был сущностью Кали-Майя, Творца. Египтяне назвали ее Изидой, Древнейшей из Старых, которая существовала в начале времени. «Она была Богиней, от которой все возникло». Символ женского божества как плодородного творца земли был искоренён во время христианства. Успешная попытка уничтожить архетип Матери, заменив её Отцом как Творцом и Сыном в качестве искупителя. В Поиске потерянных частей себя Я готовлюсь встретиться с нейНе зная, что сказатьЭто были не только мужчиныКоторые предали её.Я тоже предала еёЯ была дочерью отцаОтвергая мою матьЯ всегда бояласьСпускаться в темнотуЯ могу потерятьсознаниеЯ могу потерятьмой голосмое видениеМое равновесиеНасколько это действительно мое?Мои слова написаны на чужом языкеМои изображения являются производными от искусства другихКто я? Я ищу потерянные части себя. Каким-то образом я чувствую, что я должна найти их до встречи с Ней. Что я потеряла, будучи папиной дочкой, стараясь понравиться и заслужить его внимание? Что я потеряла, приняв его сторону? Я потеряла элемент правды, возможность увидеть всю картину: уродливых, сумасшедших, отрицаемых, исчезнувших. «Забери темноту», - шепчут они. Что еще зарыто с ними? Способность видеть сны - мои мечты, мои фантазии. Моё воображение где-то здесь, рассыпано на этом глиняном полу, сказках и домиках, на деревьях и фантастических существах, которые я собираю. Это часть меня, которую я беру обратно. Я возвращаю их как свои. Я возвращаю чувство, которое когда-то было, что я могу делать всё, что захочу, перенести все, что я придумала, в форму. Я узнала это однажды, и это было волшебно. Я сидела рядом с домом и наблюдала, как растут розы, я могла быть такой спокойной, я чувствовала, как жизнь пульсирует, пахнет и звучит. Я знаю болото, это не ново. Я была здесь раньше и чувствовала себя защищенной. Болото, лес: это моя Мать. Я чувствовала себя связанной с деревьями, с грязью, с травами и листьями. Я никогда не чувствовала себя одинокой. Я забираю эту связь обратно. Она бежит глубоко во мне. Я сейчас погружаюсь в пласты. В грязи есть кости – белые, красивые, фарфоровые кости. Я держу свои скелетные руки и ребра. Кости – это каркас. Я раскапываю все глубже и глубже потерянные частях себя. Я глубоко их оплакиваю. Куда они ушли? Но я ещё не там. Я прошу своего проводника забрать меня. Он забирает меня глубже, чем мы были раньше, и я действительно боюсь, что я утону. Я распыляю и проглатываю слишком много воды, когда мы спускаемся ниже болота. Он держит меня за руку и говорит, чтобы я не боялась. Он ведет меня в пещеру. Там я вижу огромную китообразную форму, заключенную в леса, построенные маленькими лилипутскими мужчинами. Они удерживают её. Она все еще может двигать своим огромным черным хвостом. Он качается вперед и назад в сильном, изящном ритме. Но остальная часть её тела остается неподвижной, переливаясь через решетки этого подводной клетки. Ничто в ней не угрожает, я чувствую её глубокое чувство грусти. Он приближает меня к ней, и я в ужасе от её силы.«Вы можете мне помочь», - говорит она. Я отступаю.«Нет, я не могу».«Конечно, можешь, - вздыхает она. «В вашем присутствии они не могут больше удерживать меня. Когда каждая из моих дочерей приходит ко мне по собственной воле, меня освобождают». Когда она говорит это, леса отпадают. Сила решёток была иллюзорной. Теперь она выгибает спину, и её могучий хвост посылает приливную волну, которая вздымается по дну океана. Она плавает, и мы плаваем вместе с ней. Она теряет свои огромные размеры, она больше не раздувается и гротескна. Она изящна и свободна. Она движется по воде с изяществом русалки.... Лилипутские мужчины продолжают строить свою клетку, так или иначе, они не осознали, что больше не удерживают её. Мы выходим из пещеры, и воды меняются. Они становятся теплыми и молочными. Она останавливается и поворачивается ко мне, и у неё длинные красивые золотистые волосы. «Когда мои дочери приходят ко мне, они не только исцеляются, но и освобождают меня от рабства», - говорит она. Она – рыбачья Афродита-Мари, Матерь Моря. Она ВеликаяРыба, которая родила богов. Она больше не пугает меня. Как и большинство женщин, эта женщина глубин только пугает, когда ее энергия закована в кандалы, сдерживается и отвергается. Когда она может свободно передвигаться, к ней приходят все существа земли и моря. Мы обновлены и перерождены в её присутствии. Женщины и мужчины тоже должны помнить, как найти её. Мистерии Мать / Дочь Утрата дочери матерю и матери дочерью является главной женской трагедией. Адриенн Рич, «Женский бум».Меня всегда очень беспокоил миф о Деметере, Персефоне и Гекате. Это тронуло меня, как молодую женщину, жаждущую любви, как мать, яростно защищающую своих детей, а теперь, когда женщину в середине жизни, входящую в период мудрости. От Барбары Уолкер «Женская энциклопедия мифов и секретов» мы узнаем о Деметере, что греческий метр - это «мать». Де - дельта или треугольник, женско-генитальный знак, известный как «знак вульвы» в греческом священном алфавите, так как в Индии это была Йони Янтра, или янтра вульвы.... Таким образом, Деметра была тем, что Азия называла «Домом Таинственной Женственности... корнем, из которого возникли Небеса и Земля». В Микенах, одном из самых древних культовых центров Деметры, находятся надгробия толосы с их треугольными дверными проемами, короткими вагинальными проходами и круглыми куполами, представляющих собой чрево Богини, от которой может произойти перерождение... Как и все старейшие формы [индоевропейских богинь], она появилась как Дева, Мать и Крон, или Творец, Хранитель, Разрушитель.... Девственницей, посвящённой Деметре, была Кора -дева, которую иногда называли «дочерью», как в классическом мифе о похищении Коры, которыйРазделил два аспекта Богини на две отдельные личности. У Матери Деметры было много имен и названий, таких как Деспоена, «Госпожа», «Дайра», «Богиня», «Ячмень-мать», «Мудрость земли и моря», или Плутон, «Изобилие».. Кроническая фаза Деметры, Персефоны -Разрушительницы, была идентифицирована с Богородицей в позднем мифе, поэтому Дева, похищенная в подземный мир, иногда была Корой, иногда Персефоной. Поклонение Деметре было хорошо установлено в Микенах в XIII в. до Р.Х.. и продолжалось всюду по Греции в течение приблизительно двух тысяч лет, чтобы тогда быть замененным поклонением Митре и позже Христа. Её храм в Элевсине, одном из величайших святынь Греции, стал центром сложной мистерии-религии. Деметре поклонялись как «богине» в Элевсине греческие крестьяне на протяжении всего средневековья, вплоть до девятнадцатого века, когда Она была названа как «Хозяйка земли и моря». Ранние христиане были настроены сильно против элевсинских ритуалов из-за их откровенной сексуальности, хотя их целью было «возрождение и прощение грехов». Астерий сказал: «Разве Элевсин не является местом спуска в темноту и торжественными актами общения между Иерофантом и жрицей, всё вместе? Разве факелы не погашены, и разве большое, бесчисленное собрание простых людей не верит в то, что их спасение заключается в том, что делают эти двое во тьме? » В темноте мы возрождаемся.Миф, который стал основой для Элевсинских Мистерий, был описан в длинном гомерском «Гимне Деметре», в котором подробно описывается ответ Деметры на предполагаемое похищение Персефоны братом Зевса Аидом, богом подземного мира.Персефона собирала цветы на лугу со своими спутницами, бездетными девами Артемидой и Афиной. Там её привлек необычайно красивый нарцисс с сотней цветов. Когда она потянулась за ним, земля распалась, и из глубины земли появился Гадес в своей золотой колеснице, которую тянули черные лошади. Он схватил Персефону и повёз её в подземный мир. Она боролась против этого похищения и кричала о помощи своему отцу Зевсу, но он не помог ей. Геката, богиня темной луны и перекрестков, услышала крик Персефоны из её пещеры. Деметра услышала крики Персефоны и бросилась искать её. Взяв горящие факелы, она искала девять дней и девять ночей над сушей и под морем похищенную дочерь. Она перестала есть, спать или купаться в своих безумных поисках. Многие женщины чувствуют себя Деметрой, когда они начинают искать потерянные части себя, когда они испытывают расчленение после рождения ребенка, отрыва от любви или потери их мамы.На рассвете десятого дня Геката отправилась к Деметре и сказала ей, что Персефона была похищена. Она только слышала, но не видела, кто её похитил. Она предложила, чтобы они пошли вместе к Гелиосу, Богу Солнца, который сказал им, что Аид похитил Персефону и увёз ее в преисподнюю, чтобы она стала его невольной невестой. Кроме того, он сказал, то похищение и изнасилование Персефоны были санкционированы Зевсом, братом Аида. Гелиос сказал Деметре прекратить плакать и принять то, что произошло. Деметра была в ярости. Она чувствовала не только горе и ярость, но предательство её супруга Зевса. Она ушла с горы Олимп, переодетой в старуху, и блуждала по всем городам и сёлам. Пока Деметра горевала, на земле не было никакого роста, она была бесплодной и безрадостной. Когда она добралась до Элевсин, она присела возле истощенного и скорбного колодца. Дочери Селея, правителя Элевсины, пришли к колодцу и были привлечены к Деметре её красотой и осанкой. Когда она сказала им, что ищет работу в качестве няни, они привезли её домой к своей матери, Метанире, чтобы позаботиться о своем младшем брате, Демофоне. Деметра кормила ребенка амброзией и тайно держала его в огне, чтобы сделать его бессмертным. Однажды ночью Метанира увидела, что делает Деметра и закричала от страха за сына. Деметра была в ярости. Она поднялась до своего роста, раскрыв свою личность и божественную красоту, и ругала Метаниру за её глупость. Золотые волосы Деметры упали ей на плечи, и ее присутствие наполнило дом светом и ароматом. Деметра вспомнила, кем она была. Деметра приказала построить для неё храм, там она находилась одна со своим горем за Персефону. Деметра была богиней зерна, поэтому, пока она оплакивала потерю дочери, ничто не росло и не могло родиться на земле. Голод распространился, и боги и богини-олимпийцы не получили ни приношений, ни жертв, - это, наконец, заметил Зевс. Сначала он послал своего посланника, Айрис, чтобы попросить Деметру вернуться. Когда она отказалась, каждое олимпийское божество приходило к ней с подарками и почестями. Каждому, разъяренному Деметра объясняла, что прежде чем что-либо снова вырастет, она хотела вернуть Персефону. Зевс ответил. Он послал Гермеса, посланника богов, дать команду Аиду отправить Персефону обратно к Деметре, чтобы она оставила свой гнев и восстановила рост и плодородие на земле. Узнав, что она свободна, Персефона приготовилась уйти. Но сначала Аид дал ей семена граната, чтобы она возвратилась, которые Персефона которые в спешке съела. Гермес вернул Персефону к Деметре, которая обрадовалась, увидев её дочь. Сама Персефона с тревогой вбежала в объятия матери, мать и дева стали одним. Затем Деметра спросила Персефону, ни съела ли она что-нибудь в подземном мире. Персефона сказала, что, хотя она ничего не ела в подземном мире, в своем волнении по поводу возвращения к матери, она съела семена, данные ей Аидом. Деметра сказал ей, что, если бы она не ела, она навсегда смогла быостаться с матерью, но поскольку она съела семя, ей придётся вернуться в подземный мир «на третью часть годового круга», в течение которого мир будет лежать под снегом. Остаток года, она могла провести с Деметрой, и земля принесла бы плоды. После воссоединения матери и дочери Геката снова пришла и поцеловала Персефону много раз, и с того дня она была ее «коронованным товарищем». Весна вырвалась вперед, и Деметра восстановила плодородие и рост на земле. В этом мифе мы рассмотрим три аспекта женского рода, которые разделены и затем воссоединены: Дева / Дева, Персефона, Великая Мать, Деметра и Крона, Геката. Персефона вырвана из невинности (бессознательности) повседневной жизни в более глубокое осознание себя Аидом. Она посвящена в сексуальные тайны и отдает себя Аиду, становясь его супругой. Она теряет свою девственность, её уникальность, которую Эстер Хардинг называет «сутью девственности». Она становится Королевой подземного мира. «Момент прорыва для женщины всегда символически является изнасилованием - необходимостью - что-то, что овладевает чрезмерной властью и не выдерживает сопротивления». Персефона отрывается от неё, как дочь матери, и проникает в глубины её души. Это может быть универсальным опытом для женщины: потерять прежнее чувство собственного достоинства и чувство потерянная, смущенная, погружённая в депрессию, только чтобы обнаружить, что в этих глубинах есть новое чувство самости. Пробой становится прорывом. «Персефона элевсинских обрядов, являющаяся невестой Аида, позволяет нам противостоять самым страшным моментам нашей жизни как неотъемлемой них части, как поводом для глубокого видения». Обнаружив новое чувство собственного достоинства, Персефона не намерена возвращаться к статус-кво, вновь обращаясь к идентификации с ее матерью. Поэтому она проглатывает семена граната и ассимилирует опыт глубин. «Она съела пищу Аида, забрала в себя семя Тёмной материи и теперь может породить свою новую личность. Так же может быть и её мать». Персефона становится самой матерью, которая, в свою очередь, имеет дочь, которая умирает перед ней, а затем рождается заново. «Каждая мать содержит свою дочь в себе и каждая дочь, свою мать, - каждая женщина простирается назад в свою мать и идет вперед в свою дочь».Когда Персефону похищают, Деметра преодолевает горе и смиряется с ним, она не ест, не пьет и не спит девять дней и девять ночей (символическая девятка беременности). Потеря дочери - это потеря молодой и беззаботной части себя. Это время изменения фокуса: от внешнего мира с его внешними проекциями к внутреннему путешествию и работой второй половины жизни. Зерновая богиня Я испытала безутешное горе Деметры, когда моя дочь, Хизер, уехала в колледж. Без неё я чувствовала себя мертвой. Я не только ощутила утрату радости, которую я ощущала ежедневно, но я ощутила в себе смерть самой себя как матери. Как Геката, которая «является богиней темной луны, медиумической интуиции в женщине того, что слышит в темноте, но не видит и не понимает ", я не могла понять причину глубины моей боли. Я огорчилась, когда Брендан, сын мой, уехал в колледж за два года до этого, но на этот раз все было по-другому. Я не спала два месяца после ее отъезда, и, хотя я продолжала работать, я плакала каждый раз, когда смотрел на её пустую комнату. Я хотела её вернуть, я хотела, чтобы все было так, как было, когда мы пели, шутили и делились событиями дня. Я даже хотела, чтобы она забрала меня! Хелен Люк обращается к огромной разнице между матерью / сыном и опытом матери / дочери: «На архетипическом уровне сын несет для матери образ ее внутреннего путешествия, но дочь является продолжением её самой, перевозящей её обратно в Прошлое и её собственную молодость, и вперед к обещанию её собственного возрождения в новую личность, в осознание Атмана. Перед перерождением я почувствовала холодное дыхание смерти. В это время мне приснился сон, в котором солдаты, с которыми я путешествовала, покинули меня в сумерках в пещере на высоте птичьего полета. Шел снег, и им нужно было спуститься с горы, пока было еще светло. Они оставили меня там, потому что я был ранена. Начальник полка дал мне свою перчатку, когда он ушел.На следующее утро я размышляла над своим сном, чтобы узнать, что говорит мое бессознательное. В моем воображении я вернулась в приснившуюся пещеру, чтобы посмотреть, что мне нужно было узнать. Я написала: «Я оглядываюсь: в пещере есть ритуальные предметы: нож, пустое гнездо птиц, три камня, пустая кобура, столовая вода и продовольственные пайки. Кроме того, у меня есть простыня, на которой я сижу. Я ранена в бедро, на моих брюках кровь. Мне холодно, но я испытываю чувство покоя среди моего страха. У меня есть способность разводить огонь. Я судорожно ем своё мясо. «Я знаю, что у меня хватит сил остаться здесь на три дня, они вернутся за мной после этого. Капитан - мой друг, я могу рассчитывать на него. Но я чувствую огромный страх, я нахожу птичье гнездо. Редко можно найти новое птичье гнездо в пещере на этой высоте. Гнездо хрупкое. Я тоже чувствую это внутри, но снаружи я должна быть храбрым солдатом. «Объекты в этой пещере - это игрушки мальчика, дружелюбные объекты, которые у меня когда-то были, когда я была молодой девушкой и жила в лесу. Одиночество, которое я чувствую сейчас, это одиночество и мрачность того времени, прежде чем появились компаньоны, перед Хизер и Бренданом. Они были моими спутниками жизни, а теперь их нет. С не кем играть, я возвращаюсь к пустому гнезду. «Я не хочу быть одна, я больше не хочу быть в пещере, я хочу, чтобы мои дети вернулись, я хочу вернуть свою молодость, я хочу, чтобы мои спутники вернулись. Но это не может быть так. Мне нужно идти дальше, я должна выйти из этой пещеры и спуститься с холма, даже если это будет стоить мне жизни ». Роль матери определила большую часть того, что я должна была делать со своей жизнью. Отказ от этой роли оставил зияющую дыру. Во время своего материнства я ничего не сделала, чтобы пройти по своему героическому пути. До этого я действовала, руководствуясь реакцией на мою мать - ее разочарование и ее гнев - в поисках одобрения моего отца, церкви, школы или работы. «Теперь я чувствую себя голой», - писала я. «У меня больше нет роли Идеальной матери как камуфляжа, и у меня нет ни энергии, ни энтузиазма быть«совершенным »психотерапевтом, писателем или художником. Я просто хочу быть обычным человеком, не героем, просто закончившим внутренние блуждания. У меня есть нож, вода, три камня, птичье гнездо, еда и простыня. Я знаю, что смогу выжить, - я не должна зависеть от родителей, детей или моего партнера. Я могу проявить свою душу ».Как Деметра, я смогла вовремя преодолеть свою личную потерю, но на это ушло много времени, которое я оценила как необоснованное. Я не осознавала во время своего горя и переживаний, что я была в тисках архетипа Деметры. Вскоре после того, как мне приснился этот сон, Хизер вернулась домой из колледжа на выходные в Хэллоуин. У неё был трудный первый семестр, также, - она ужасно скучала по дому и еще не нашла компанию, в которой она могла бы чувствовать себя комфортно. Также в это время меня попросили представить художественную пьесу для выставки «Меньше чем хлебница». Я попросила Хизер помочь мне нарисовать картонный хлеб, который был поставлен всем художникам, в качестве отправной точки для темы. Мы начали рисовать разные рисунки вместе, и я почему-то начала рисовать зерновых богинь. Хезер спросила меня, почему у богини, которую я рисовала, была слеза, падающая с глаз. Не раздумывая, что я ответила, что её сердце разбито, и я залилась слезами. Только после этого опыта я контактировала с зерновыми богинями, мы оба нарисовали Деметеру, и потерю моей дочери Персефоны. Я все время мечтала, писала и ежедневно проводила обычные занятия без энтузиазма. Но я начала спать всю ночь. «Когда пришло время для трансформации всей личности, рождаетсясовершенно новое отношение, все высыхает внутри и снаружи, и жизнь становится все более и более бесплодной, пока сознательный разум не вынужден признать серьезность ситуации, вынужден признать реальность Бессознательного ». Я наконец смогла откинуть мою грусть по поводу отделения от Хизер и понять, что у меня теперь есть работа, чтобы найти мою дочь внутри. Спуск ИнанныИнанна, Царица Великого Вышнего, направила свое сердце всамую глубину Земли. Отвернувшись от Небес, Она сделала шаг к центру земли. – «Но ваша безопасность? - кричали ей вслед крики.«Если я не вернусь, идите к Отцам», она перезвонила,Уже у первых ворот. «По дороге на похороны»Она объяснила привратнику, и решетки из песчаника сдались.Затем она прошла через грязь,Которая вырвала золото из ее ушей. Вниз через гранитные руки,Которые сорвали рубашку с ее груди. Вниз через огонь,Который отделил волосы от её головы. Вниз по железуОна думала, что это ядро, которое забирает ее конечности. Дальше иДальше вниз. Она прошла через пустоту, которая выпила еёкровь. Пока, наконец, она не встала лицом к лицу с Эрешкигаль,Великой подземной госпожой. Этот немигающий Глаз заморозил еёСердце и ошеломил. Она прошла через его зрачок, окруженный кольцомЧерепов, которые отгрызли плоть от её костей, всё дальше иДальше. Она упала в пустую Бездну.Джанин Канан, «Спуск Инанны в её великолепном теле» Когда мы признаем нашу духовную дочернюю роль в патриархате, у нас есть чего раскопать. Мы должны вернуть те части себя, которые были нашими, прежде чем мы спрятали себя в облачениях культуры. Сильвия Бринтон Перера в своей блестящей книге «Схождение к богине» использует древнее шумерское стихотворение об Инанне и Эрешкигале, чтобы посмотреть на расчленение, которое происходит, когда женщина отбрасывает свою идентификацию с мужским, таким образом защищаясь от мужского, умирает для старого образа жизни и ждет возрождения. Инанна, древняя шумерская богиня неба и земли, спускается в подземный мир, чтобы увидеть погребальные обряды Гугаланны, мужа ее сестры Эрешкигаль, Королевы подземного царства. Перед тем, как покинуть небо и землю, Инанна поручает Ниншубуру, её верному слуге, обратиться к богам отца Энлилу, Нанне и Энки за помощью в обеспечении её освобождения, если она не вернется в течение трех дней. Она начинает свой спуск. У первых ворот в нижний мир Инанну останавливают и просят назвать себя. Привратник Нети сообщает Эрешкигаль, Королеве подземного мира, что Инанна просит принять её в «Землю, откуда не возвращаются», чтобы засвидетельствовать похороны Гугаланны. Когда Эрешкигаль слышит это, она хлопает себя по бедрам и кусает губы, а затем инструктирует Нети относиться к Инанне в соответствии с теми же законами и обрядами, что и для любого, кто входит в её королевство. Она должна снять свои королевские одежды и войти в преисподнюю, низко поклонившись. Привратник выполняет приказы и убирает один кусок великолепных регалий Инанны в каждом из семи ворот. Ее раздевают и судят на каждом из семи ворот. Эрешкигаль фиксирует её глазами смерти. Она произносит слово гнева против Инанны, ударяет её лучом смерти и вешает труп на колышек, чтобы он сгнил. Когда Инанна не возвращается через три дня, Ниншубур начинает сетовать и, ударяя в её барабан, кружит вокруг дома богов. Она идет к Энлилу, самому высокому богу неба и земли, и к Нанне, богу луны и отцу Инанны, но оба отказываются вмешиваться в пути подземного мира. Наконец Энки, бог воды и мудрости, слышит просьбу Ниншубура и сочувствует Инанне. Он приступает к её спасению, он создаёт из грязи под ногтями двух существ, ни мужчину, ни женщину. Он даёт им пищу и питье, чтобы привести в преисподнюю, и велит им скорбеть с Эрешкигаль. Они незаметно уходят в преисподнюю и успокаивают Эрешкигаль, которая плачет над своим мертвым супругом или стонет от своих родовых мук. Она так благодарна за сочувствие, за что она предлагает им подарок. Они просят труп Инаны, над которым они посыпают пищу и воду жизни. Восставшая к жизни, Инанне напоминают, что, если она хочет вернуться из преисподней, она должна предоставить замену, чтобы занять её место. Когда она возвращается через семь ворот и восстанавливает свои королевские одежды, демоны цепляются за нее, чтобы они могли вернуть её козла отпущения. Последняя часть мифа включает в себя поиск фигуры, которая должна будет заменить её в преисподней -супруга Думузи, который не оплакивал её смерть, но вместо этого занял её трон. Инанна представляет собой образец женской целостности, превосходящий материнскую, она является воплощением плодородия земли - богини утренней и вечерней звезды, богини войны, богини сексуальной любви, исцеления, эмоций и песни. Она странница, она нарушает табу против перехода порога в подземный мир. На каждом из семи ворот она отображает аспекты своей индивидуальности. Это "открытие» предполагает удаление старых иллюзий и ложных идентичностей, которые, возможно, служили в верхнем мире, но не считаются ничем в Подземном Мире. "Эрешкигаль был изнасилована богами и сослана в подземный мир, как и всё, что связано с природой и телом. Она - часть женского начала, которая ушла в подполье. Она воплощает гнев, жадность и страх потери. Она является сырой, первичной, сексуальной энергией, - она является женской силой, отделенной от сознания. Она - инстинкт женщины, и интуиция игнорируется и высмеивается. «Она - место, где потенциальная жизнь лежит неподвижно, в муках рождения» до самовыражения. Я держу Эрешкигаль в страхе, потому что я знаю, что она способна очистить меня до моей сути. Её безличная сила не только разрушительна, но и преобразует, «как разрушение и беременность, которые воздействуют на пассивного, застрявшего реципиента даже инвазивно и против своей воли. Такие безличные силы поглощают и разрушают, инкубируют и приводят к рождению с непримиримой беспощадностью. Она - место и смерти, и новой жизни, лежащей бездействующей, точки необходимого разрушения и целительства. Встречая Эрешкигаль, женщина сталкивается со своей собственной тёмной стороной, где гнев и ярость остаются невыразимыми на протяжении десятилетий, когда она пыталась угодить отцам наверху. Женщина-клиент описывает это как шар расплавленного железа, который сидит неподвижно, разъедая её грудь.Эрешкигаль представляет связь женщины с работой глубоких слоев её психики, её тела, её инстинктивной природы. Она требует признания и уважения. Она смотрит на нас своим оком смерти, видя то, что мы сами не хотим видеть. Она требует, чтобы мы смотрели на те части себя, которые мы откололи. В своем самом негативном свете она может загнать жизнь в тупик. Клиентка описывает, как её мать смотрела на нее «сглазным взглядом»: «Всякий раз, когда она сердилась на меня, она награждала меня своим дурным взглядом ненависти и на неделю уходила в тишину. Это было как черная дыра. Как будто я была мертва: она не видела меня, не слушала меня, не говорила со мной, я была настолько отделённой от нее, чувствовала, что жизнь закончилась, и я не могла продолжать. Я умоляла её, чтобы она остановилась, но она никогда не сдавалась ». Эрешкигаль протыкает Инанну на её колышке, заполняя её «всевоспринимающую пустоту женственности силой женского ян». Она дает женщине свою цельность, так что женщина не просто зависит от человека или ребенка, но может быть сама по себе, как полноценная и отдельная личность ». Она знает, что она хочет сказать«да »и«нет ». Когда женщина начинает самоутверждаться, её часто считают неприятной, уродливой и сукой, которая больше не хочет улыбаться, проглатывать чувства, умолкать и благодарить за всё. Чтобы женщина была целой, она должна вернуть себе Тёмную мать. Встреча с Темной Матерью Во время спуска женщина переживает период интроверсии или депрессии, медленную болезненную само-беременность, в ходе которой она срывает свою идентификацию с Сознания и Эго и возвращается обратно в состояние знания тела / разума, прежде чем появились слова. Она может чувствовать невероятное чувство пустоты, быть оставленной, избегаемой, оставленным позади, без ценности. Она может чувствовать себя бездомной, осиротевшей, в месте между мирами. Как Деметра и Инанна, она не принесет плода, никакого продукта. Она может чувствовать себя голой и открытой, бесполой, сухой и сырой. Ей могут присниться изображения туннелей, метро, маток, гробниц, проглатываемой змеями, или оказаться, как Иона, во чреве кита. Если она может позволить спуску быть осознанным посвящением, она не потеряется в темноте.Клиентка ме