Проработав большую часть гнева, который остался невысказанным во время моего детства и юности, я нашла глубокое исцеление в искусстве материнства. Будучи родителем, а затем учителем, я научилась, воспитывать, расширять возможности и играть с другими. Как и многие женщины, которые испытывали недостаток материнства в детстве, я нашла своё глубочайшее исцеление в активной материнской роли. В начале своих тридцати я искала Мать в любви и одобрении пожилых женщин, которые были моими наставниками или работниками. В конце третьего десятка я снова вышла замуж, найдя человека, который очень устраивает свою женскую природу. Я была глубоко взращена его любовью.
Я лелею свои отношения с моими сёстрами и женщинами-друзьями и много лет занимаюсь женскими группами и ритуалами, чтобы почтить обряд инициации в Женщину. Но у меня всё еще есть глубокая тоска, чтобы связаться с Матерью. Часть её исходит из знания о том, что есть разговоры, которые я никогда не буду иметь с моей собственной матерью, а часть этого исходит из желания быть целым с ней.Я знаю, что раскол матери и дочери влияет на моё отношение к Внутренней женственности. Я также знаю, что пока я не смогу исцелить эту рану, я не получу целостность. Я чувствую беспомощность новорожденного отделиться от матери, чтобы исцелить этот внутренний раскол, я должна развить заботящуюся Мать внутри себя.Мать как судьба
Независимо от того, была ли наша личная мать лелеющей или холодной, всеразрешающей или манипулятивной, настоящей или отсутствующей, наши внутренние отношения с ней интегрированы в нашу психику как Материнский комплекс. Джеймс Хиллман пишет о том, как этот комплекс является основным для наших самых постоянных и неразрешимых чувств о себе: «Мы сталкивается с Матерью, как с судьбой, снова и снова. Не только содержание чувств, но и сама функция принимает образцы от реакций и ценностей, которые оживают в отношениях между матерью и ребенком. То, как мы относимся к нашей телесной жизни, к нашей физической самооценке и уверенности, субъективному тону, с которым мы входим или выходим в мир, основным страхам и вины, как мы входим в любовь и ведем себя в близости, наша психологическая температура холода и тепла, то, что мы чувствуем, когда болеем, наши манеры, вкус и стиль еды и жизни, привычные структуры связи, образцы жестов и тон голоса, несут знаки Матери». Для женщины Материнский комплекс имеет огромные последствия в отношении её самоидентификации и сексуальных чувств, и это может не иметь никакого отношения к тому, как она воспринимала легкость или дискомфорт матери своей собственной телом. Хиллман продолжает: «Эти влияния на функцию чувств не является скопированным с личной матери и даже не противоречить ей, чтобы материнский комплекс мог показать его эффект. Материнский комплекс не моя мать, это мой комплекс. Это способ, которым моя психика проецирует мою мать».Если психика женщины «поглотила» её мать отрицательным или разрушительным образом, она откалывается от её положительной женской природы и придётся много поработать, чтобы её восстановить. Если отношение матери угрожают её выживанию в качестве женщины, она может идентифицироваться, тесно связаться с Мужским, ищущим спасения в нем. Многие женщины нашли спонтанный, забавный, заботливый аспект женского в своих отцах.Характер разлуки матери и дочери также определяется тем, как женщина внедряет архетипическую Мать в её психику, которая включает в себя Мать-Землю и культурный вид женского. Наша коллективная психика боится силы Матери и делает всё возможное, чтобы очернить её и уничтожить. Мы берем её заботу как само собой разумеющееся, мы используем, злоупотребляем и доминируем над материей (матер) каждый раз, когда получаем такую возможность. Каждый баррель масла, который льется в нефтепроводы Принц Уильям Саунд, каждая тонна ядерных отходов, которые хранятся в Новой Мексиканской пустыне, каждое дерево, которое задушено кислотным дождем, показывает нашу огромную надменность и пренебрежение ею.Наши церкви выталкивали женское лицо Бога под землю на протяжении веков, уничтожив её образ и узурпировав её силу для мужских богов. Как мы можем чувствовать себя связанными с женским, когда культура вокруг нас делает всё возможное, чтобы заставить нас об этом забыть? Мы кланяемся перед богами жадности, господства и невежества и издеваемся над женскими образами заботы, равновесия и щедрости. Мы насилуем, грабим и уничтожаем Землю и ожидаем, что она будет давать нам это делать бесконечно. Эта рана разрыва мать / дочь проходит глубоко, для её лечения потребуется много времени. Поиск Личной Матери Интересно, возникает ли боль, связанная с разрывом между матерью и дочерью, при рождении, когда дочь больше не сливается с матерью и жаждет этой безопасной, безопасной среды, чтобы сдержать её ещё раз. Где-то в нашей психике мы все стремимся к теплоте амниотической жидкости, мягко окутывающей и раскачивающей нас. Мы скучаем по обнадеживающему звуку её сердца, пульсирующего внутри нас. Если отделение от матери происходит слишком рано, или связь с матерью теряется при рождении, женщина будет искать свою мать на протяжении всей своей жизни.Роуз-Эмили Ротенберг пишет об опыте ребенка, осиротевшего при рождении: «В очень раннем возрасте мать представляет собой «Я». Живая связь с матерью, которая несет этот важный жизненный прогноз, имеет решающее значение для чувства безопасности новорожденного и его самоценности. Мать также несет связь, которая полностью возвращается на Землю. Когда был нанесен ущерб этим фундаментальным основным отношениям [Эго] ребенка, он преждевременно возвращается в себя и сводится к собственным ресурсам. Затем ребенок испытывает отвержение…». Чувство оставления матерью является проблемой для женщин, не ставших сиротами в такой же мере. Независимо от того, была ли мать физически представлена или нет, отсутствие её эмоционального и духовного присутствия ощущается как отказ от ребенка. Лица, пережившие инцест, которые подвергались насилию со стороны родственников мужчин и взрослых детей алкоголиков, связаны с мучительной болью от своей покинутости матерями, которые слишком перегружены или сами нуждаются в защите, которую обеспечивают им их дети. На протяжении всей своей жизни эти дети продолжают просить других о необходимости внимания, одобрения и определения направления при путешествии к их «Я». Если женщина признает рану её внутренней женственности, а её мать всё ещё жива и доступна, она может попытаться исцелить эту рану, обновив и преобразуя эти первоначальные отношения. Она признает фрагментацию, которую она несет, будучи дочерью без матери, и просит связаться с ней. В своей статье «Как дочь отца нашла свою мать», юнгианский аналитик Линда Шмидт пишет о том, как наладила отношения в среднем возрасте с её матерью, Джейн Колесорайт. Шмидт была выращена самой природой, росла под небольшим наблюдением на ранчо, как и её мать. Она выросла в режиме Артемиды, без присмотра, кроме ковбоев, которые были фигурами «хорошего папочки». «Из-за их особого видения и драйва у моей матери и отца был бизнес в мире, который действительно не мог включать воспитание детей обычным способом. Поэтому для меня основным ресурсом моей жизни была пустыня, природа (которая является Великой Матерью / Женским Я) в неархивированной форме. Поэтому моя основная мать была архетипом, атмосферой, географией. Была минимальная связь моей плоти и крови с матерью». Она обнаружила, что «Великая Мать-Ранчо» была отличной моделью для женского мира, и она обеспечила ей сильную связь с её инстинктивным и биологическим «я», но у неё была небольшая связь с её матерью до середины жизни. В то время она прочитала оригинальную стенограмму книги своей матери «Смерть женщины», которая была в основном рассказом матери / дочери о взаимоотношениях Уиллайрайт с умирающей женщиной с онкологическими заболеванием. Впервые Шмидт узнала её мать как Мать. Хотя рассказ был о взаимоотношениях её матери с другой молодой женщиной, Шмидт смогла почувствовать её способность быть «матерью и озабоченной судьбой своего ребёнка, даже, возможно, меня, и это чувство открылось во второй половине моей жизни». Шмидт нашла общий язык с матерью, когда они проводили время вместе на ранчо, которое было для них Матерью. Там они развили равенство, братские отношения. Они обнаружили, что могут встретить друг друга во взаимной любви к лошадям и в мире идей, разрабатывая отношения между матерью и дочерью в своих письмах и презентациях. Теперь они делятся своим исцелением с другими женщинами через семинары по отношениям между матерью и дочерью.Женщины, чьи матери умерли или были недоступны по другим причинам, ищут своих матерей во сне, в природе и в своем искусстве. В «Поиске своей Персефоны» Патрисия Флеминг пишет о своем стремлении к Матери. Флеминг осталась сиротой, когда её мать умерла через двадцать восемь часов после её рождения в Уругвае. Она была воспитана в течение первых пяти лет своей жизни её бабушкой, а потом была болезненное отделение от неё, когда отец снова женился. Она искала свою Мать в отношениях с мужем, дочерью, друзьями и окружающими, но только после смерти её беременной дочери и потери нерожденного ребенка она смогла исцелить женственность внутри. Она горевала по своей матери, бабушке, за боль дочери и за нерожденного ребенка: «В ту весну, когда радуга погасла, я обнаружила, что хочу нарисовать только радугу, ничего, кроме радуги. Картина этих глубоко женственных фигур, казалось, восполнила мне какую-то потребность, и я построила в себе мост к глубокой женственности. В истории Деметры вы вспомните, что Зевс, наконец, сжалился над ней и её слезами и отправил к ней Ириду (богиню Радуги), которая на своих золотых крыльях принесла благую весть. В мифе это был первый золотой мост к матери - к Деметре - к земле - к обыденному».Флеминг продолжила процесс исцеления, совершив паломничество в Грецию, которая показалась ей страной Матери. Там она посетила священные места Богини, которые были посвящены Артемиде, Исиде и Деметре. Её первый опыт Деметры был в небольшом музее в Тегее, где фреска Деметры напомнила ей так много о её бабушке, что она сразу почувствовала признание. В Элевсине онасидела в Священном Колодце Деметры и была глубоко тронута шоком и травмой, испытанной Деметрой в её отделении от Персефоны. Наконец Флеминг почувствовала, что её собственные страдания имеют какое-то значение, и она почувствовала себя восстановленной и искупленной её родством с Деметрой. После этого опыта сон о её бабушке помогла Флеминг найти мир с её поиском своей матери. Во сне она спросила свою мёртвую бабушку, где она хотела быть похороненной. Бабушка сказала, что это её выбор, но если она решит забрать её домой, она всегда будет с ней. Флеминг согласился взять её гроб домой и поставить его в своей гостиной. Она поняла в этом сне, что она интернализировала связь Мать / Бабушка. Её поиск собственной матери был действительно завершён. Божественная заурядность Женщины, которые испытали глубокое ранение в отношении своих матерей, часто ищут своего исцеления в опыте обычного. Для многих это принимает форму божественной обыденности: видение священного в каждом обычном акте, будь то стирка посуды, очистка туалета или прополка сада. Женщина напитывается и исцеляется, заземляя себя в обычном. Очень часто в течение этого периода восстановления Внутренней Женственности она отождествляет себя с Гестией и находит Мудрую женщину внутри.«Гестия - это центр Земли, центр дома и наш личный центр. Она не оставляет своё место, мы должны сами пойти к ней». Она - место нашей внутренней мудрости. В Древней Греции Гестия была и девственной богиней очага и огня очага дома. Очаг по-прежнему представляет собой центр дома, убежище от стихий, место, где семья и друзья собираются для общения. Значения, связанные с Гестией, - это ценности тепла, безопасности и человеческих отношений. Гестия в семье или организации - это «паук», который ткёт паутину, заботится о деталях и знает, что делают все. Поскольку женщины занимают больше роли во внешнем мире, очаг семьи остался без присмотра, и дух связи и поддержки истончился. Значение женского как центра семьи в значительной степени игнорируется в девальвации женщин в обществе. Поскольку дом и очаг потеряли значение, мы тоже забыли, как ценить и защищать нашу родную планету. Женщинам приходилось оставлять очаг, чтобы напомнить человечеству о важности заботы о своих физических телах, а также о теле нашего коллективного домохозяйства, планеты и т. д. Исцеление в природе и сообществе Сегодня многие женщины сосредотачиваются на искусстве общения по-новому. Стремясь исцелить раскол своей Внутренней Женственности, они обращаются к другим женщинам, собираются вместе, чтобы назвать свой опыт священного, почитая их связь с Гайей и подвергаясь обрядам перехода к Женскому через женские собрания и поиски видения. Исцеление раскола матери и дочери - это совместное путешествие, - чтобы услышать собственный голос и подтвердить правильность своего направления, женщине нужна поддерживающая община. В природе женщина исцеляется от её утомительного Путешествия в объятиях Геи, настоящей Матери. «Она более основательна, чем мать, и слишком велика, слишком далека, чтобы иметь характеристики, обычно связанные с человеческой матерью». Вся живая материя рождается от неё. Её щедрая грудь напоминает нам о нашей плодовитости. Она отражает наш собственный циклический характер: времена замирания и возобновления жизни. Первые цветы весны, гуси, летящие на север, ветры, дующие сквозь высокие травы, и нерестование лосося напоминают нам о возобновлении жизни. Зимнее солнцестояние дает нам разрешение отдохнуть и собрать наши мечты.Женщины снова собираются вместе, чтобы отпраздновать смену времён года и соблюсти их связь с фазами Луны. Матери начали создавать обряды первых менструаций с их уже повзрослевшими дочерьми и праздновать своё собственное прекращение кровотока через обряды менопаузы. Через путешествия по изучению дикой природы женщины находят мужество преодолевать свои личные страхи, поддерживаясь сообществом женщин всех возрастов. Они поют, танцуют, вместе учатся и молчат в одиночестве, слушая рассказы сестры-змеи, брата-сокола и сестры-луны. Они молятся о видении своего Истинного пути. Женщины делятся своими мечтами о будущем, которое включает в себя ценности сердца, языка, который является всеобъемлющим, и образами, которые празднуют жизнь. Бабушка как проводник Многие женщины призывают образ Бабушки как проводника к таинственным царствам женственности. Бабушку женщины можно помнить как убежище, источник питания, смотрителя во время болезни. Как Геката, Бабушка Паук и Гестия, она воплощает в себе качества женской проницательности, мудрости, силы и заботы, которые могут отсутствовать в повседневной жизни женщины. Мы призываем Старуху как аспект женского, чтобы помочь нам пройти через сложные переходы.Прожив свой второй десяток, она попыталась понять направление своей жизни, психотерапевт Флор Фернандес обратился к изображению своей бабушки, Патрисии, на Кубе. «Моя бабушка всегда была источником вдохновения и силы для меня, я выросла в окружении её ауры защиты и исцеления. Я наблюдала, как она исцеляла других своими молитвами, травами и ритуалами. Я была любопытным ребенком, и она всегда уделяла время, чтобы поговорить со мной о её работе курандера или целителя. Когда мне было пять лет, я очень сильно заболела Mal de ojos (Согласно верованиям, эта болезнь вызвана тем, что происходит от «плохого глаза» человека, который имеет отрицательную энергию или мысли. Симптомы - рвота и диарея, которые у меня были в то время). «Моя бабушка отвела меня в комнату исцеления, зажгла свечи и продолжила петь и молиться. Несколько минут спустя я была в порядке и готова была выйти и поиграть с моими друзьями. Однако моя бабушка держала меня в комнате и научила меня Молитве о защите, призывая духовного наставника помочь мне в подобных случаях.«Я оставила свою бабушку, когда мне было пятнадцать, чтобы приехать в эту страну. На протяжении многих лет я забывала о своей связи с ней и её исцеляющей работой. Мне нужно было ассимилировать новую культуру, в которой работа моей бабушки считалась суевериями. Когда мне было двадцать «Я снова начала вспоминать её, когда переживала трудное время, что вы могли бы назвать экзистенциальным кризисом. Я потеряла свои корни и свою душу, и я чувствовала себя пустой и потерянной». «В то время я сходила на мастер-класс по смерти, умиранию и сновидениям, и в какой-то момент, когда я посмотрел на женщину-лидера, увидела лицо моей бабушки. Я почувствовала, как поток энергии пошёл прямо в моё сердце, поднимая из царства моего Подсознания то, что я забыла. В ту ночь мне снилось, она пришла ко мне и сказала: «Помни мой ребенок, как я сидела с тобой на коленях и говорила с тобой об исцеляющих травах, как собирать их в нужное время, чтобы сохранить силу и силу растения. Мы провели много времени, рассказывая о человеческой природе и о невидимых, но чувственных силах. Ты была необычным ребенком, и я потратила время на то, чтобы быть с тобой, потому что я знала, что ты сможешь продолжить мои учения в будущем. Ты забыла, как однажды я открыла тебе тайну женской природы ». Этот сон стал началом путешествия Фернандес к тому, чтобы стать целителем. Сначала она начала исцелять своё тело и продолжала направлять эту энергию на исцеление других. Многие другие женщины помнят особые дары и таланты своих бабушек, когда они восстанавливают свою женскую природу. Женщина как создатель мифа Создание мифов - это непрерывный процесс, и для организации жизни нужны мифы. Обсуждая определение мифа в контексте поэзии, Марк Шорер пишет: «Мифы - это инструменты, с помощью которых мы постоянно пытаемся сделать наш опыт понятным для себя. Миф - это большой контрольный образ, который дает философский смысл фактам обычной Жизни, т. е. которые имеют ценность для опыта. Мифология - это более или менее структурированное тело таких образов, пантеон. Без таких изображений опыт хаотичен, фрагментален и просто феноменален. Это хаос опыта, создает их, и они предназначены для его исправления ». Если женщина не была посвящена в женскую мифологию её матерью или бабушкой, она должна развивать свои отношения со своей внутренней Женщиной, с Великой Матерью. Это может объяснить, почему так много женщин сегодня ищут древние образы могущественных женских божеств и героинь, чтобы исцелить рану внутри. Поскольку женская история настолько разрушена, женщины возвращаются к предыстории, чтобы найти элементы женской мифологии, существовавшие до греческого разделения власти на несколько богов. Поскольку археологи раскрывают древние культуры, основанные на жизненных принципах Богини, женщины возвращают силу и достоинство, когда-то предоставленные им, когда роль женщины заключалась в защите человеческой жизни и святости природы. С 1970-х годов женщины-художники создавали изображения, представляющие фигуры дохристианской богинь и символы, связанные с ними. «Женщины-художники, такие как Мэри Бет Эдельсон, Кароле Шнейман, Мими Лобелл, Баффи Джонсон, Джуди Чикаго, Донна Бьярс, Донна Хенес, Мириам Шарон, Ана Мендиета, Бетси Дэймон, Бетэй Саар, Моника Сью и Ханна Кей, вызывая Силы, связанные с архетипом Богини, пробуждают в Сознании новую форму Богини, которая в своем последнем проявлении изгоняет миф патриархального творения через возвращение заложенных природой женских способностей ». Видение и сила женского лица представлены в изображениях Богоматери, Матери и Старухи, паука, змеи и птицы, судна, пещеры и грааля, - горы, воды и деревьев, - а также конкретных культурах фигуры богини, такие как Серридвен, Лилит, Коатлику, Гуань Инь, Емайя, Тиамат, Аматерасу и многих других. Эти работы схватывают сущность женских аспектов творца, хранителя и разрушителя и празднуют сохранение, почтение и взаимосвязь основных элементов жизни. В книге «Женщина как мифотворец -. Поэзия и визуальное искусство женщин двадцатого века» Эстелла Лаутер объясняет, что миф обычно принимает форму необычайно сильной истории или символа, которая повторяется в снах отдельных лиц или имеет свое происхождение в групповом ритуале. Она пишет: «Как только миф укореняется, его почти невозможно перебить исключительно рациональными средствами, его нужно заменить другим, равной убедительной историей или символом ». Женщины бросают вызов превалирующим мифам о древних символах женственности - таких как Ева, которые всё еще используются для искажения женской власти. Рассказывая о своих картинах, художница из Лос-Анджелеса Нах-Энси Джонс говорит: «Мы должны бросить вызов тирании библейской Евы, изображенной как соблазнительницы с осквернённым и нечистым телом, ответственной перед человечеством за первородный грех в течение тысяч лет. Миф усилил мнение о том, что женщины должны всегда должны быть гражданами второго сорта, потому что они были созданы из ребра Адама. Во всех запретах на женщин, Ева используется в качестве подтверждения подобной правоты». Джонс продолжает объяснять символы в своей работе «Оспаривая миф III» (см. Стр. 4 7): «Здесь я изобразила Еву перед лабиринтом, начертанным на полу Шартра, потому что Шартр был построен на месте, которое было священным для Богини до того, как существовало христианство. За века до того, как Ветхий Завет был написан, Богине поклонялись, а сексуальность женщины была священна. Я хочу, чтобы сексуальность женщины была восстановлена до её оригинальной силы и достоинства. Художники, такие как Джонс, которые создают новые истории и символы о женском, исцеляют свою собственную Женскую природу в этом процессе. Происхождение изображений Богини Ранние символы Богини, вероятно, возникли из почтения человека к женской способности сотворения новой жизни. Образы Матери стали священными. Маюми Ода, художник, родившаяся во время Второй мировой войны в Японии и в настоящее время живущая в Саусалито, начала рисовать Богиню в 1960-х годах, в это время она рожала своих детей. Она была обеспокоена рождением сыновей во время войны во Вьетнаме, и была полна решимости найти позитивный женский образ, с которым она могла бы идентифицироваться, чтобы дать ей возможность создавать и жить. У неё не было прежнего осознанного знания о Богине или желания рисовать изображения богини, - они просто вышли из неё. «В то время я делала гравюры черными чернилами, а травление было довольно черной средой. Из этого черного семени появилась эта огромная женщина с большими грудями. Я назвал её «Рождение Венеры », и это было определенно рождение Моей собственной Богини ». В течение последних двадцати лет она продолжала изучать различные аспекты самой себя через образы Богини. «Когда я не очень хорошо знала свой гнев, я пытался сделать мирных богинь. Я сделала картину Гуань Инь как сострадательную богиню с мечом и назвал ее «Богиня дарует нам силу отсекать ». Я поняла, что сострадание - это не просто сочувствие, но что-то более жестокое. В течение последних нескольких лет я работала с Черной Дакини, которая является гневной стороной женщины, стороной Воина. Только благодаря практике быть нежной с самой собой, я смогла бы это сделать. Когда я сердилась, я не могла этого сделать. Я не хотела проявлять гнев, это было сделать уже невозможно. Это дуализм, который мы должны преодолеть, перед тем, как встретимся с нашей смертью». Многие художники обращаются к связи между Богиней и природой. Баффи Джонсон, нью-йоркская художница в возрасте семидесяти лет, рисует Богиню в её нативных формах с восьми лет. «Меня призвали к этой работе в очень юном возрасте, но я не знала этого в то время. Когда мне было семь или восемь лет, я жила в доме старого родственника морского капитана в Даксбери, штат Массачусетс, с моей тетей и бабушкой.Тогда я сделала сорок иллюстраций духов солнца, луны, звезд, северного ветра, восточного ветра, земли и неба. Все они были женщинами в разных позах. Когда ей исполнилось 30, она начала собирать образы Великой Матери. Ей стало понятно, что она рисует Богиню растительности в своих цветочных картинах. «Однажды я проснулась и сказала:«Хорошо, я нарисую Богиню растительности, потому что я сделаю бутон, цветок, плод, стручок и корень, весь цикл Леди Растительности ». Затем она исследовала Богиню тридцать пять лет и собрала её находки первых известных артефактов, сделанных человечеством, чтобы доказать существование Богини в её книге «Звериная Леди». Когда я спросила её, почему она рисовала Богиню, она ответила: «Земля в опасности и мы находится под угрозой, потому что мы являемся частью Земли. Вместо христианского представления о том, что растения, животные, минералы и океаны здесь служат человечеству, мы взаимосвязаны, и нам нужно учиться быть в единстве с миром, а не контролировать его ». Женщина из Тёмного сна Сегодня женщинам сняться сны о сильных, заботливых женщинах, которым не нужно доминировать над другими, чтобы проявить власть, но которые приходят к сновидцу, чтобы разбудить её для нового порядка. Им снятся сны о темноте, о необходимости столкнуться с суровыми реалиями жизни и смерти, о возможности катаклизма, страданий и психоза. Многие сновидцы сталкиваются с большой, мощной, темнокожей женщиной, которая воспитывает их и создает их заново. После операции на почках у женщины в возрасте сорока лет был следующий сон, в котором она испытала спуск, встречу с Женщиной из тёмного сна и исцеление её женской раны. «Я понимаю, что я спускаюсь в ад, я надела свою красную парку. Я хочу вернуться в мир земли. Я окружена скелетами и упырями. Моя кожа съедается с моего тела, со страшным зубным скрежетом. Я кость, идущая среди костей. Ветер начинает дуть, и я становлюсь очень сухой. Я нахожусь в пустыне, мои кости сухие, они превращаются в кучу пыли. Капля прозрачной воды падает в маленькую груду костной пыли, которая есть я».«Темная женщина, африканская или индийская женщина, растирает пыль пальцами, чтобы сделать пастообразную грязь. Она начинает меня переделывать. Она начинает с моего влагалища. Мое человеческое тело начинает плакать. Она делает меня женщиной, какой я была изначально».«Когда мое тело закончено, я вижу, что это то же самое тело, в котором я сейчас живу. Мой шрам от операции все еще здесь. Моя грудь всё ещё провисает от кормления. О, это моё тело, которое я получаю для этого мира. Я ещё не мертва. Я живу в этом теле и в этом мире. Трансформированное тело - для другого места».Это был мощный трансформационный сон, который предвещал огромные изменения в восприятии этой женщины самой себя и её жизни. У Женщины из тёмного сна также может появиться сообщение для спящей. Недавно мне приснился сон, в котором тонкая черная женщина без лишнего веса, сидела на корточках моей кухне, прокатывая лаймы через тёрку вручную. На ней был халат из грубой ткани. Она посмотрела на меня, немного устало, но с жизнью в глазах и сказала: «Девочка, я путешествовала по миру, ища свою работу, и пришел домой, чтобы написать «Найди свои слова, девочка». Женские слова Поскольку все больше и больше людей создают образы и рассказы о Священной Женственности, они становятся фиксированными в языке и влияют на опыт других. Сьюзан Гриффин переименовала Землю в «сестру» вместо Матери, Шлюхи или Старухи, и при этом она дала нам доступную любовь к природе, которая не отделена от нас.В своем стихотворении «Эта Земля: что она для меня» Гриффин идентифицирует её горе, сочувствие, эпохи и утешение в её отношениях с Землей как с сестрой. Её слова приносят глубокое исцеление. «Когда я вхожу в неё, она пронзает мое сердце. Когда я проникаю дальше, она раскрывает меня. Когда я достиг её центра, я плачу открыто. Я знаю всю её жизнь, но она рассказывает мне истории, и эти истории - откровения, и я преображаюсь. Каждый раз, когда я иду к ней, я так рождаюсь. Её обновление омывает меня бесконечно, её раны ласкают меня, я осознаю всё, что произошло между нами, шум между нами, слепоту, что-то ещё между нами. Теперь моё тело очень близко к её. Они говорят без особых усилий, и я ничуть не узнаю, что она терпит неудачу в моём присутствии. Она такая же деликатная, как и я, я знаю её чувство, я чувствую её боль, и моя собственная боль приходит ко мне, и моя собственная боль растет, и я понимаю эту боль руками, и я открываю рот этой боли, я пробую (знаю, и я знаю, почему она продолжает, под большим весом, с этой великой жаждой, в засухе, голоде, с разумом в каждом действии она переживает катастрофу. Эта земля - моя сестра, я люблю её ежедневную милость). Её молчаливая смелость, и как мне понравилось, как мы восхищаемся этим проявлением Силы друг в друге, всё, что мы потеряли, всё, что мы перестрадали, всё, что мы знаем: мы ошеломлены этой красотой, и я не забываю: что она для меня, что я для неё. Возвращение тьмы Возвращение сумасшедшей Я открыла эту главу с цитатой Мадонны Колбеншлаг о восстановлении и исцелении женских созвездий в сказках, потому что я чувствую, что мы требуем вернуть и реинтегрировать репрессированные части женского пола, которые воплощены в качестве ведьм, злых мачех и сумасшедших. Сказки обычно говорят с точки зрения молодой девушки (или мальчика) и вращаются вокруг её отношений с родителями, братьями и сестрами, волшебными существами и людьми, которых она встречает по пути. Мы слышим, как она реагирует на хорошее или злобное обращение со стороны других, как она сталкивается с проблемами на протяжении всей своей поездки и как она, наконец, достигает своего успеха в успехе или примирении. Мачехи, ведьмы и сумасшедшие характерно изображаются как женщины, которые создают препятствия развивающемуся ребенку. Они описываются как злые, жестокие, утаивающие, манипулятивные, ревнивые и жадные. Их злые дела обычно наказываются смертью. Ведьма выталкивается в духовку «Гензель и Гретель», мачеха в «Белоснежка и семь гномов» танцует до её смерти в тапочках, которые были нагрет над горячими углями, и Злая Ведьма Запада тает в «Волшебнике страны Оз». В сказке мало заботы о происхождении жестокости в мачехе или злой ведьме, мы просто предполагаем, что она всегда была такой. Мы никогда не слышим её рассказ о хныканье, непослушном, манипулирующем ребенке, который, конечно же, является яблоком её отца. Нечестивая мачеха представляет собой разочарование, которое каждый ребенок несет в том, что у него нет «идеальной» матери, этой иллюзорной Матери-соседки, которая всегда присутствует, всегда понимает и безоговорочно любит. Однако есть сказка, в которой дочь открывает дверь и возвращает свою мать, исцеляя те репрессированные части женского пола, которые мы предпочитаем не видеть и отказываться принимать и понимать. Этот рассказ об отвергнутой дочери, излечившей изгоев внутри себя, исцеляя сумасшедшую, которая является её матерью, впервые рассказали мне рассказчик Кэтлин Зунделл. Ниже приведена моя адаптация этой истории.Когда-то жила женщина с четырьмя дочерьми. Она любила своих дочерей «Один, Два» и «Три», которые были умны, справедливы и красивы, но ненавидели самую юную, за то, какой она была. Каждый день она выходила собирать еду для своих детей. Когда она вернулась, ее дочери услышали, как она поет: Мои дорогие дочери,Один, два и три,Приходите к маме, придите ко мне.Месмеранда, дочь четверка,Оставайтесь за дверью кухни. Девочки побежали к двери, чтобы впустить их мать, но Месмеранда осталась за дверью кухни. Затем мать приготовила обед для трех старших дочерей, и когда они ели вместе, разговаривая и смеясь, они бросали остатки в Месмеранду. Старшие девочки росли и процветали, а Месмеранда оставалась тонкой и хрупкой.Как-то за домом спрятался волк, который смотрел на прихоти и выходы матери и жаждал её трех пухлых дочерей. Он думал, что сможет поймать их, напевая песню матери. Он практиковался дни и ночи, а однажды днем, когда она отсутствовала, он подошел к двери и запел:Мои дорогие дочери,Один, два и три,Приходите к маме, придите ко мне.Месмеранда, дочь четверка,Оставайтесь за дверью кухни. Ничего не произошло. Девочки не открывали дверь, потому что голос