Глава 2: Семейные конфликты. Виды, понятия и способы решения.

<!--[if!supportLists]--> 2.1 <!--[endif]--> Гендерное неравенство в семье как источник конфликтов

Тенденция к установлению равноправия в семье позитивна по своей сути. В то же время перекос в сторону феминизации семей­ного управления в связи с возросшей экономической самостоятельностью женщины, ее определяющей ролью в воспитании де­тей ведет к нарушению психологического комфорта.

Однако неравенство в межполовых группах ярко проявляется именно в семейно-брачных отношениях мужчины и женщины. И дело здесь не только с насилием над личностью женщины, что достаточно распространено, но еще и в дискриминации мужчин, в ущемлении их прав как полноценных отцов, кормильцев, глав семьи и вообще ущемлении права мужчины быть мужчиной. Но неравноправие проявляется не только в семье, но и вообще в отношениях между женщиной и мужчиной в их истинной роли. Это во многом связано с современной тенденцией к смешению социальных ролей мужчин и женщин в нашем обществе.

О дискриминации женщин в рамках семьи и вне ее очень много написано, достаточно давно существуют общественные организации по борьбе за права женщин, однако, не менее интересными оказываются и движения направленные на защиту и поддержку «маскулинности», на поддержку права мужчин участвовать в воспитании своих детей. Как ни странно, но на данный момент существует несколько достаточно убедительных и интересных теорий в данной области: биологическая, психоаналитическая и социологическая в рамках изучения гендерных ролей.

Один из научных и общественных деятелей, который занимался изучением и разработкой данной проблемы Фаррел, считает, что «сексизм» и «мужское господство» — не более чем мифы, придуманные агрессивными женщинами в целях униже­ния и дискриминации мужчин. Никакой «мужской власти» в США не существует. «Иметь власть — не значит зарабатывать деньги, чтобы их тратил кто-то другой, и раньше умереть, чтобы другие получили от этого выгоду» И на работе и в семье совре­менные мужчины, по мнению Фаррела, угнетены больше, чем женщины, которым всюду даются преимущества. Под видом борьбы против сексуального приставания и насилия женщины блокируют мужскую сексуальность, в семье муж­чины бессильны, при разводе отцы теряют право на собственных детей и т. д. Спасти мужчин может только организованная са­мозащита, чем и занимаются многочисленные союзы и ассоциа­ции в Америке — «Коалиция для свободных мужчин», «Национальный конгресс для мужчин», «Мужские права» и т. п. Особенно попу­лярна среди мужчин идея зашиты прав отцов вообще и одино­ких отцов в особенности.

В Америке как в наиболее развитой стране в области создания общественных организаций по борьбе с каким бы то ни было неравенством возникло множество обществ в поддержку прав мужчин. Одним из таких обществ является, возникшее в начале 1990-х годов по инициативе бывшего футбольного тренера Колорадского университета Билла Маккартни движение «Верных слову» воинственно выступает против «феминизации» и «гомосексуализации» об­щества. Мужскую агрессивность, которую либеральные теорети­ки хотели бы искоренить, «Верные слову» считают естествен­ной и неизбежной: по их мнению, все дело только в том, как и куда ее направить. Они утверждают, что коль скоро именно мужчина создан по образу и подобию Бога, он тем самым раз и навсегда поставлен выше женщины. Принцип женского равноправия подрывает тради­ционные семейные ценности и дезорганизует общество. Мужчи­на всюду и везде должен быть главой, ведущим; его сущность и призвание — быть ответственным лидером.

Сторонники этого массового движения осуждают пьянство, наркоманию и сексуальное насилие, призывают мужчин «вер­нуться домой», быть верными мужьями, способными работника­ми и надежными кормильцами, заботливыми отцами и «христи­анскими джентльменами» («Держи свое слово, данное жене и детям, будь человеком слова»).

Защитой семейных ценностей это консервативное движе­ние привлекает к себе симпатии не только мужчин, но и многих женщин. В его первом митинге в 1990 году участвовали лишь 72 человека, а в 1995 году его приверженцами считали себя уже свыше 600 тысяч мужчин в 13 городах США.

Как и другие тендерные категории, «маскулинность» не имеет однозначного определения и имеет по крайней мере три разных значения.

1. Маскулинность как дескриптивная, описательная кате­гория обозначает совокупность поведенческих и психических черт, свойств и особенностей, объективно присущих мужчинам, в отличие от женщин.

<!--[if!supportLists]-->2. <!--[endif]-->Маскулинность как аскриптивная категория обозначает один из элементов символической культуры общества, совокупность социальных представлений, установок и верований о том_, чем является мужчина, какие качества ему приписываются.

<!--[if!supportLists]-->3. <!--[endif]-->Маскулинность как прескриптивная категория — это система предписаний, имеющих в виду не среднестатистическо­го, а идеального «настоящего» мужчину, это нормативный эта­лон мужчинности.

Но индивидуальные свойства, стереотипы массового созна­ния и социальные нормы, как и наши представления о реальном, желательном и должном, никогда не совпадают. Поэтому суще­ствуют не только разные каноны маскулинности, но и разные парадигмы ее изучения, которые кажутся взаимоисключающи­ми, но фактически являются взаимодополнительными. Тем бо­лее, что они реализуются разными научными дисциплинами. I В современной науке существуют 4 главные парадигмы маскулинности: биологическая, психоаналитическая, социально-психологическая и постмодернистская. Первые две парадигмы являются эссенциалистскими, молчаливо подразумевая, что важ­нейшие свойства, отличающие мужчин от женщин, являются объективной данностью, культура только оформляет и регули­рует их проявления. Вторые две парадигмы — конструктивист­ские: они считают маскулинность продуктом культуры и обще­ственных отношений, которые навязывают индивидам соответ­ствующие представления и образы.

Со временем менялись и представления о маскулиннос­ти. В 19 веке «мужские» (маскулинные) и «женские» (феми­нинные) черты и свойства считались строго дихотомическими, взаимоисключающими, всякое отступление от них воспринима­лось как патология или шаг в этом направлении. Затем жест­кий нормативизм уступил место идее континуума маскулинно-фемининных свойств.

Разработанные в 1930-60-х годах многочисленные тесты маскулинности/фемининности (М-Ф) предполагали, что хотя сами свойства М и Ф полярны и альтернативны, конкретные индивиды отличаются друг от друга лишь по степени их выра­женности. При этом разные шкалы М-Ф (интеллекта, эмоций, интересов и т. д.) принципиально не совпадают друг с другом, Это значит, что маскулинность не является унитарной чертой, мужчина с высоким показателем М по одной шкале может иметь низкий показатель по другой шкале и т. д. И зависит это не от его имманентных природных характеристик, а от конкретной сферы его деятельности, рода занятий, общественного положе­ния и т. п.

Иными словами, маскулинность и связанные с нею социальные ожидания (экспектации) производны не от свойств ин­дивида, а от особенностей мужской социальной роли. Отсюда — перенос внимания с индивидуальных черт на социокультур­ные стереотипы и нормы, стили социализации и т. д. «Полоролевая типизация» по этой схеме идет как бы сверху вниз: взрослые сознательно прививают детям, особенно мальчикам, нор­мы и представления, на которые они должны ориентироваться.

Однако эмпирические данные показывают, что роль роди­телей в этом деле не так велика, как принято думать. В боль­шинстве случаев родители не навязывают ребенку ни выбор игр, ни однополых товарищей, они и вмешиваются в детские взаимо­отношения лишь в тех случаях, когда им кажется, что сын ведет себя не так, как «надо». По заключению Маккоби (1999), домаш­няя социализация играет лишь небольшую роль в сегрегации полов. Хотя в некоторых аспектах родители действительно по-разному относятся к сыновьям и дочерям, дифференцируя в за­висимости от этого поощрения и наказания, индивидуальные детские предпочтения в качестве товарищей по играм однопо­лых сверстников от этого не зависят. Характерный стиль взаи­модействия в мальчишеских группах, включая проявления аг­рессии и дистанцирование от взрослых, создается и поддержива­ется в значительной степени помимо и независимо от влияния взрослых. Таковы же и кросскультурные антропологические данные (Б. Уайтинг и К. Эдварде, 1988).

Множественность и текучесть образов маскулинности про­является не только в истории, но и в жизни каждого конкретно­го индивидуума, который в разных ситуациях и с разными парт­нерами «делает», «разыгрывает» и «представляет» разную мас­кулинность. Психологами давно уже замечено, что мальчики и мужчины чаще женщин представляют окружающим заведомо ложные, нереальные образы «я», попросту говоря — выпендри­ваются. Понятия «гендерного дисплея», «делания гендера» и «гендерного перформанса» позволяют лучше описать и теорети­чески осмыслить разные ипостаси мужского «я» и возможные варианты и способы их интеграции и дезинтеграции. Это имеет, помимо культурологического, важное психотерапевтическое значение.

Разные парадигмы маскулинности не столько отрицают, сколько взаимно дополняют друг друга. Однако разрыв между теорией и эмпирическими данными в «мужских исследовани­ях» еще больше, чем в женских.

Очень велики предметные диспропорции. По одним сюже­там (спорт, насилие, здоровье, сексуальность, отцовство), научных фактов сравнительно много, по другим же нет ничего, кроме умозрительных рассуждений. Между тем имагология (анализ типов и образов маскулинности, представленных в средствах массовой информации, культуре и обыденном сознании), не подкрепленная социологическим анализом, не позволяет судить о долгосрочных тенденциях социального развития.

Крайне неравномерно распределение научной информации по странам и континентам. Хотя количество сравнительных кросскультурных исследований маскулинности быстро растет, большая часть теоретических обобщений делается на «запад­ном» материале, что, конечно, неправомерно.

По-прежнему велика междисциплинарная разобщенность. Опасение впасть в грех биологического редукционизма побуж­дает многих исследователей-гуманитариев практически игнори­ровать биологические данные, что сильно облегчает и упрощает их работу. А характерный для постструкгурализма методоло­гический гиперкритицизм делает исследователя похожим на сороконожку, которую спросили, с какой ноги она ходит. Бед­няжка задумалась и после этого вообще не могла сдвинуться с места

Некоторые из этих сдвигов являются долгосрочными и глобальными, характерными, в большей или меньшей степени, для всех индустриально развитых и развивающихся стран.

1. В сфере производственных отношений происходит по­степенное и ускоряющееся разрушение традиционной системы гендерного разделения труда, ослабление дихотомизации и по­ляризации мужских и женских социально-производственных функций, ролей, занятий и сфер деятельности. Ведущей, дина­мической силой этого процесса являются женщины, которые быстро осваивают мужские профессии, сравниваются с мужчи­нами по уровню образования и т. д.

2. В политической сфере параллельно этому, хотя с некото­рым отставанием, меняются гендерные отношения власти. Муж­чины постепенно утрачивают былую монополию на публичную власть. Всеобщее избирательное право, принцип гражданского равноправия полов, увеличение номинального и реального пред­ставительства женщин во властных структурах — общие тен­денции нашего времени. Это не может не изменять социальных представлений мужчин и женщин друг о друге и о самих себе.

3. В том же направлении, но с гораздо большим хронологи­ческим отставанием и количеством вариаций, эволюциониру­ют брачно-семейные отношения. В современном браке гораздо больше равенства, понятие отцовской власти все чаще заменяет­ся понятием родительского авторитета, а «справедливое распре­деление домашних обязанностей» становится одним из важней­ших признаков семейного благополучия. Классический вопрос «кто глава семьи?» заменяется вопросом, кто принимает основ­ные решения. Общая психологизация супружеских и родитель­ских отношений с акцентом на взаимопонимание практически несовместима с жесткой дихотомизацией мужского и женско­го. Как и в других сферах жизни, эти перемены затрагивают больше женщин, чем мужчин, однако нормативные представления и психология последних также перестраиваются, особенно среди более молодых, образованных и городских мужчин.

4. В 20 в. существенно изменился характер социализации мальчиков. Более раннее и всеобщее школьное обучение повы­шает степень влияния общества сверстников по сравнению с влиянием родителей. А поскольку школьное обучение большей частью является совместным, это уменьшает половую сегрега­цию и облегчает взаимопонимание мальчиков и девочек, созда­вая психологические предпосылки для более равных и широ­ких кооперативных отношений между взрослыми мужчинами и женщинами в разных сферах общественной и личной жизни.

5. Изменения в структуре гендерных ролей преломляются в социокультурных стереотипах маскулинности. Хотя в мас­совом сознании нормативные мужские и женские свойства по-прежнему выглядят альтернативными и взаимодополнительны­ми, принцип «или/или» уже не является безраздельно господ­ствующим. Многие социально-значимые черты личности счита­ются гендерно-нейтральными или допускающими существенные социально-групповые и индивидуальные вариации. Идеальный тип «настоящего мужчины», который всегда был условным и часто проецировался в прошлое, теперь окончательно утратил свою монолитность, а некоторые его компоненты, например, аг­рессивность, ранее считавшиеся положительными, стали пробле­матичными и дисфункциональными, уместными только в опре­деленных, строго ограниченных условиях (война, соревнователь­ный спорт и т. п.). Это способствует утверждению взгляда на маскулинность как представление, маскарад, перформанс.

6. Социокультурные перемены распространяются на соци­альные представления о специфике мужского тела, критериях мужской красоты и границах мужской эмоциональной чувстви­тельности. В условиях жестких иерархических отношений мужская привлекательность также ассоциировалась преимуще­ственно с качествами, основанными на силе и власти. «Воспита­ние чувств» у мальчика практически сводилось к самооблада­нию, нежность и чувствительность считались проявлениями сла­бости и женственности.

В Англии 18 в. чувствительность и деликатность вкуса, вклю­чая интерес к искусству, считались конституциональным свой­ством, характерным для женщин. Философы эпохи Просвеще­ния вели специальную компанию за реформирование и смягче­ние мужских нравов по отношению к женщинам и детям. Сна­чала эти новые нормативные установки, требовавшие от мужчин мягкости и элегантности, касались только господствующих клас­сов — причем подчеркивалось, что эти качества не должны пе­рерастать в женственность. В последующие два столетия эта тенденция стала постепенно распространяться на другие классы и сословия, хотя пролетарский канон маскулинности по сей день остается более традиционным и жестким, чем буржуазный.

Хотя правила этикета и хорошего тона на первый взгляд кажутся внешними, их усвоение меняет не только мужское по­ведение, но и психику. Это происходит не автоматически. Соци­ально эмансипированные и образованные женщины предъявля­ют к мужчинам повышенные требования психологического ха­рактера, которые многим мужчинам трудно удовлетворить. Это способствует развитию у мужчин более сложных и тонких форм саморефлексии, расшатывая образ монолитного мужского «я».

7. Усложняются и взаимоотношения между мужчинами. Мужские отношения всегда были и остаются соревновательны­ми и иерархическими. Однако в первобытном стаде социальный статус и репродуктивный успех самца определялся одними и теми же свойствами. По мере того, как элементарный биологи­ческий отбор, обеспечивающий выживание наиболее приспособ­ленных особей, был дополнен и отчасти заменен социокультур­ным отбором, преимущество получили не столько самые физи­чески сильные и агрессивные, сколько наиболее умные и креа­тивные самцы, социальные достижения которых обеспечивают более высокий статус им самим и их потомству, что, естествен­но, привлекает к ним и самок. В человеческом обществе мужс­кие иерархические системы строятся не по одному, а по несколь­ким не совпадающим друг с другом принципам. Однако в раз­ных средах и на разных стадиях жизненного пути критерии успеха могут быть разными. «Настоящий мужчина» всегда дол­жен быть «сверху», но значение этого понятия неодинаково. Отсюда опять-таки вытекает многомерность нормативных кано­нов маскулинности.

8. Меняется характер мужской сексуальности. Сексуаль­ная революция 20 века была прежде всего женской революци­ей. Идея равенства прав и обязанностей полов в постели — плоть от плоти общего принципа социального равенства. Сравнитель­но-исторический анализ динамики сексуального поведения, ус­тановок и ценностей за последние полстолетия показывает по­всеместное резкое уменьшение поведенческих и мотивационных различий между мужчинами и женщинами в возрасте сексу­ального дебюта, числе сексуальных партнеров, проявлении сек­суальной инициативы, отношении к эротике и т. д. При этом женщины лучше рефлексируют и вербализуют свои сексуаль­ные потребности, что создает для мужчин дополнительные про­блемы, включая так называемую исполнительскую тревожность. Массовое распространение таких ранее запретных сексуальных позиций как «женщина сверху» и куннилингус, повышая сек­суальное удовольствие обоих партнеров, есть одновременно сим­волический удар по гегемонной маскулинности. Современные молодые женщины ожидают от своих партнеров не только вы­сокой потенции, но и понимания, ласки и нежности, которые в прежний «джентльменский набор» не входили. Многие муж­чины стараются соответствовать этим требованиям, в результа­те чего понятие секса как завоевания и достижения сменяется ценностями партнерского секса, основанного на взаимном со­гласии.

9. Частный, но очень важный аспект этого процесса — рост терпимости к гомосексуальности. Однополая любовь уже са­мим фактом своего существования подрывает иллюзию абсо­лютной противоположности мужского и женского. Гомофобия — конституирующий принцип гегемонной маскулинности. От­ношение мужчин к фемининности по определению двойствен­но: хотя в нем присутствует мизогиния, принижение и униже­ние женщин, «настоящий мужчина» обязан любить женщин и испытывать к ним влечение. Напротив, влечение к другому муж­чине — позорная и непростительная слабость. Бесчисленные нормативные запреты на проявления нежности в отношениях между мужчинами — одна из причин мужской «неэкспрессив­ности» и мужских коммуникативных трудностей. В современ­ном обществе гомофобия постепенно ослабевает, причем наи­большую терпимость к гомосексуальности обнаруживают моло­дые и лучше образованные люди. Хотя это не сопровождается ростом числа людей, идентифицирующих себя в качестве геев, сексуальная идентичность становится менее важным норматив­ным признаком маскулинности. Перечисленные сдвиги и тенденции являются более или менее глобальными, всеобщими и закономерными. Но процесс этот сложен, неравномерен и противоречив.

Поскольку ломка традиционного гендерного порядка тесно связана с общей социально-экономической модернизацией об­щества и утверждением новых технологий, логично предполо­жить, что изменение канона маскулинности будет сильнее в промышленно-развитых странах Запада, чем в странах третьего мира. В общем и целом, так оно и есть. Но такие количественные по­казатели, как темп и уровень социально-экономического разви­тия, определяют характер символической культуры общества, одним из элементов которой является маскулинность, только через ряд опосредовании, включая особенности традиционной культуры и другие национальные свойства соответствующей страны или этноса

Таким образом, как по социальным, так и по психологи­ческим причинам существуют разные каноны маскулинности, элементы которых переплетаются в самых разных сочетаниях. Поэтому «новая» маскулинность отличается от «старой» не так сильно, как хотелось бы феминисткам.

Осознанные установки, которые легче всего улавливают вербальные тесты, меняются быстрее и полнее, чем глубинные диспозиции, от которых зависит мужское поведение. Многие традиционные константы мужского самоутверждения и само­оценки не исчезают, а, скорее, смягчаются и видоизменяются. Перечислим несколько таких констант:

1. Общая модель мужского поведения и мотивации по-пре­жнему предполагает проекцию вовне, желание стать чем-то, по­требность в достижении и инструменталь­ный, в противоположность экспрессивному, стиль жизни. Конк­ретное содержание этой потребности — чем именно мужчина хочет стать, чего и как он хочет достичь — может меняться и варьироваться, но базовый тип мотивации остается тем же са­мым. Отмечаемое психологами уменьшение разницы в этом от­ношении между современными мужчинами и женщинами обес­печивается изменением не столько мужской, сколько женской психики, повышением уровня притязаний и реальных дости­жений женщин как в семейно-бытовых, так и в социально-про­изводственных отношениях. Похоже на то, что разница между мужчинами и женщинами уменьшается за счет изменения не столько мужчин, сколько женщин.

2. Сохраняется извечная мужская потребность отличать­ся от женщин. Дистинкция, отделение, отмежевание от изна­чально женского, материнского начала — необходимый аспект мужской самоидентификации. Быть мужчиной — значит прежде всего не быть женственным. Хотя этот процесс чаще всего описывается в психоаналитических терминах, его признают практически все психологические теории.

Маскулинная дифференциация начинается с отделении мальчика от первоначального симбиоза с материнским организ­мом и продолжается в виде серии других «уходов» и «отделе­ний», символизируемых такими «хирургическими» метафорами как обрезание пуповины или крайней плоти (Бруно Беттельхейм) или «мужская рана». Маскулинность — своего рода реак­тивное образование, протест против материнской опеки, распро­страняемый затем и на других женщин.

Трансформация традиционных мужских ценностей и ка­нонов маскулинности общее неумолимое требование време­ни. Нравится он нам или нет, этот процесс давно уже идет во всем мире, включая постсоветские страны. Но смешение деск­риптивных, аскриптивных и прескриптивных черт маскулинно­сти может порождать опасные иллюзии.

Хотя каноны маскулинности и фемининности взаимосвя­заны, женские жизни и образы меняются и обновляются быст­рее мужских, а женские представления о мужчинах и представ­ления мужчин о самих себе часто не совпадают. При этом одни склонны преувеличивать, а другие — преуменьшать масштабы происходящих перемен.

Хотя традиционный канон (точнее — каноны) маскулин­ности претерпевает существенные изменения, эта трансформа­ция имеет объективные границы, обусловленные, с одной сторо­ны, рамками полового диморфизма, а с другой — индивидуаль­но-типологическими Различиями. Идея планомерного система­тического перевоспитания мужчин по единому образцу кажется мне такой же утопией, как задача создания «нового человека», о которую разбилась Советская власть. Сексуальный большевизм - оборотная сторона сексизма, прикрывающая наивный мораль­ный императив Вороний слободки: «Как захотим, так и сдела­ем». Несмотря на все социальные изменения, по некоторым сво­им параметрам «мир останется прежним — восхитительно снеж­ным и сомнительно нежным» (Иосиф Бродский).

Тем не менее мир явно становится все более многоцвет­ным. Индивидуализация и плюрализация социального бытия влечет за собой неизбежность признания не только разных ти­пов маскулинности/феминности, но и таких индивидуальных стилей жизни, которое вообще не вписываются в эту дихото­мию.

Чем лучше мужчины и женщины будут знать сами себя и друг друга, тем меньше у них будет разочарований.

 

2.2. Основные способы и техники выхода из конфликтных ситуаций внутри семьи

Большинство людей относятся к браку серьезно. Они надеются прожить долгую и счастливую совместную жизнь. Однако, еще наши бабушки говорили: «Выйти замуж – не напасть, как бы замужем не пропасть». К сожалению, эту народную мудрость можно отнести ко всем без исключения бракам, в том числе и созданным по взаимной «большой и светлой» любви. Действительно, в жизни существует мало вещей способных вызывать такой накал страстей, бешенства, злобы, как семейные ссоры. В таких ссорах милейшие люди способны бить партнера, бегать за ним с чем-то тяжелым или, как минимум, тихо доводить его до безумия. Любовь – не панацея от всех бед.

Необходимо выяснить, почему же любящие друг друга люди порой становятся врагами, почему наступает разлад в их взаимоотношениях?

Исследования психологов показывают, что человеческое сознание воспринимает действительность не напрямую, а через посредство особого психофизиологического явления, которое называется «установкой». Это своеобразный предварительный настрой, предрасположенность одного человека к восприятию другого человека с определенных, неосознанно предвзятых, позиций. Поэтому положительная установка по отношению друг к другу, роль которой в данном случае выполняет любовь, – это необходимое (но отнюдь, не единственное и достаточное) условие бесконфликтной семейной жизни.

Все люди неодинаковы, и, как всем известно, отношение к любви у всех различное. Одни понимают любовь как половую близость, другие — как духовную близость с дорогим человеком, другом. Многие ставят на первое место личные потребности и стремятся использовать мужа или жену как средство их удовлетворения. Такая любовь отмечена потребительским настроением. В нормальных же семьях супруги посвящают свою жизнь друг другу и детям, стремятся доставлять радость близкому человеку, не огорчать намеренно никого.

Молодые люди часто не понимают, что семья — это умение и желание дарить счастье другому человеку, постоянный поиск путей сохранения взаимоотношений и любви. Очень жаль, когда обиды уже переполнили чашу терпения и ничего нельзя вернуть.

Несмотря на огромное разнообразие конкретных поводов возникновения, в большинстве своем, семейные ссоры обусловливаются несколькими основными причинами.

«Конфликт» является столкновением противоположных мнений, взглядов, интересов и потребностей.

Можно выделить несколько причин, которые вызывают частые конфликты в семье:

• разные взгляды на семейную жизнь;

• неудовлетворенные потребности и пустые ожидания;

• пьянство одного из супругов;

• неверность;

• неуважительное отношение друг к другу;

• нежелание участвовать в воспитании детей;

• бытовая неустроенность;

• неуважение к родственникам;

• нежелание помогать по дому;

• различия в духовных интересах;

• эгоизм;

• несоответствие темпераментов;

• ревность и т. д.

Это далеко не все причины, вызывающие конфликты в семье. чаще всего причиной конфликта становятся несколько причин. Среди них можно выделить наиболее яркие: это, прежде всего, необходимость проведения супругами большей части своего времени совместно; они часто вынуждены находиться в одной квартире, а практика показывает, что у каждого человека существует периодически возникающая потребность побыть одному. Таким образом, супруги зачастую ссорятся, отстаивая собственную территорию и индивидуальность.

Еще одна причина для ссор - ревность. Ее размеры у каждого человека индивидуальны, однако психологические исследования показывают, что после вступления в законный брак у большинства супругов ревность почему-то усиливается. Видимо, чувство собственности играет в этом процессе немаловажную роль. Ревность в общем случае объясняется человеческой избирательностью в восприятии окружающего мира. Вопрос только в степени ревности. В случае ревности, «страдальцем» скрупулезно собираются различные мелочи – малейшая задержка на работе, непреднамеренный и обычный жест или слово в дружеской компании, давно забытое детское увлечение и т.д. – для обвинения партнера и для мучения самого себя, что несомненно вызывает ссоры.

Немаловажным фактором можно считать также существование между супругами устоявшихся стереотипов в интимной жизни. Людям, прожившим в браке не один год, трудно рассматривать друг друга каждый день как новых мужчину и женщину. Ощущения со временем теряют остроту, в результате чего, казалось бы, любящие друг друга партнеры начинают позволять в общении между собой то, чего никогда бы не позволили во взаимоотношениях с посторонними – в словах, жестах и т.д. Чтобы сохранить новизну ощущений, часто требуется прикладывать неимоверные усилия, что не всегда возможно в реальной жизни, да, порой, и просто лень. К причинам возникновения семейных конфликтов специалисты относят также наличие в эмоциональном общении супругов определенной цикличности, аналогичной природным биологическим циклам. Периоды теплого эмоционального отношения сменяются периодами охлаждения, безразличия и даже отрицательного отношения друг к другу. Периодичность смены эмоционального отношения к супругу обусловливается «усталостью» соответствующей цепочки нервных связей. Поэтому потребность в эмоциональном отдыхе друг от друга – явление совершенно естественное и столь же необходимое, как и обычный сон, отдых от деятельности, от восприятия информации.

Таким образом, супружеские отношения во многом находятся под влиянием объективных психофизиологических факторов, которые неизбежно порождают отрицательные ситуации. Получается, что ссоры, конфликты или, как минимум, эмоциональная усталость друг от друга столь же естественны, как и любовь в семье. Отсюда вывод - успех брака напрямую зависит от того, что и как супруги делают, чтобы сгладить разногласия, умеют ли найти выход из конфликтов, преодолеть неизбежно возникающие трудности.

Конфликты можно поделить на два типа в зависимости от их разрешения.

Созидательный — представляет собой определенное терпение в отношениях друг к другу, выдержку и отказ от оскорблений, унижения; поиск причин возникновения конфликта; взаимная готовность к ведению диалога, старание изменить сложившиеся отношения, вследствие чего налаживаются доброжелательные отношения между супругами, общение становится более конструктивным.

Разрушающий — представляет собой оскорбления, унижение: стремление «насолить», больше проучить, свалить вину на другого, таким образом, исчезает взаимное уважение, общение друг с другом превращается в обязанность, часто неприятную.

Стоит признать, что большинство разрушающих конфликтов возникает по вине женщин. Они чаще, чем мужчины, стремятся сделать «назло», «отомстить», «проучить». Мужчины же чаще пытаются вывести конфликт на созидательный путь, т. е. найти конструктивный выход из конкретной ситуации.

Основой для порождения конфликта в семье выступает:

1. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении.

2. Стремление одного или обоих супругов реализовывать в браке прежде всего личные потребности (эгоизм).

3. Неумение супругов общаться друг с другом, с родственниками, друзьями и знакомыми, коллегами по работе.

4. Сильно развитые материальные амбиции у одного или обоих супругов.

5. Нежелание одного из супругов участвовать в ведении домашнего хозяйства.

6. Наличие у одного или обоих супругов завышенной самооценки.

7. Нежелание одного из супругов заниматься воспитанием детей или несовпадение взглядов на методы воспитания.

8. Различия представлений супругов о содержании ролей мужа, жены, отца, матери, главы семьи.

9. Непонимание как результат нежелания вести диалог.

10. Разные типы темперамента супругов и неумение учитывать тип темперамента.

11. Ревность одного из супругов.

12. Супружеская неверность одного из супругов.

13. Половая холодность одного из супругов.

14. Вредные привычки у одного из супругов и связанные с ними последствия.

15. Особые случаи.

Часто после ссор трещина в отношениях остается надолго, болит, как незаживающая рана. Это приводит к разводам или охлаждению отношений. На такие конфликты нельзя махнуть рукой, нельзя забыть, нельзя страдать привычно и покорно.

Для уравновешивания ситуации необходимо применять некоторые меры.

Способы снятия конфликта в семье

1. Необходимо установить причину конфликта, в этом процессе важно услышать друг друга, правильно понять. Чаще всего причина обрастает несуществующими претензиями и придирками, за которыми не видно истинного смыла конфликта. Сначала должен говорить инициатор конфликта — обиженный супруг. Часто его претензии — это своеобразный зов о помощи, именно так надо расценивать поступки инициатора. Тем более что чаще именно он хочет наладить отношения в семье. Не стоит отмахиваться от его эмоциональных речей, выслушайте претензии и обиды, не перебивая. Но и инициатору стоит обдумать свои слова, не предъявлять неясных упреков, не говорить намеками. Ясно сформулированная, искренняя речь — лучший помощник в разрешении конфликта.

2. Конфликт — это не может являться поводом оскорблять или стараться задеть другого. Конфликт должен привести к конструктивному общению, к деловому обсуждению проблемы. Цель — установить доброжелательную обстановку в семье, не забывайте об этом ни на минуту. Конфликт, ссора не равна битве. Потому победа здесь не важна, а важно наладить отношения. В связи с этим нельзя допускать личные оскорбления, указания на недостатки. Лучше обсудить ошибки, просчеты, проступки, а не личные недостатки друг друга. Нельзя втягивать в конфликт детей, родителей, знакомых, соседей, друзей. Третье лицо обязательно, вольно или невольно, примет какую-нибудь сторону, вряд ли посторонние люди будут справедливы в оценке ситуации. Неприемлемо участие в конфликте ребенка, так как именно он страдает больше всего от ссор родителей. В процессе «переговоров» необходимо также избегать агрессивного поведения и повышенного эмоционального тона.

3. В конфликте нужно держаться существа разногласий, не отвлекаться от обсуждения темы, не пытаться сразу выяснить все проблемы. Может потребоваться много времени для выяснения всех разногласий. Необходимо обсудить самую больную точку отношений, обстоятельно разбирать все нюансы и ошибки. Для благоприятного разрешения конфликта важно понять позицию друг друга.

4. Одним из главных условий успешного преодоления конфликтной ситуации является поиск компромисса. Конфликт возникает потому, что супруги имеют разные мнения, интересы и не имеют желания, а иногда и не могут уступить, отказаться от них. Поэтому конфликт часто долго не угасает. Необходимо для выхода из ситуации хотя бы частично принять и выполнить просьбы супруга. С другой стороны, не настаивать на идеальном, максимальном выполнении претензий, довольствоваться надо хотя бы частичной уступкой. Избегайте детского упрямства, откровенного эгоизма— это ведет к большим разногласиям.

5. При возможности нужно применить чувство юмора. Иногда это помогает сгладить конфликт, но не избавляет от обсуждения проблемы. Также можно иногда промолчать или игнорировать выпад супруга, чувствуя, что он расстроен и встревожен. Крайне важно иметь мужество признать ошибку, именно для того, кто ее совершил, необходимо подойти и извиниться.

Список литературы

1) Римашевская, Н.М. Гендерные стереотипы и логика социальных отношений // Гендерные стереотипы в современной России. – C. 7-24