I. ОЩУЩЕНИЯ И ВОСПРИЯТИЯ.

В ходе длительного и сложного развития у человека образовались органы чувств, или рецепторы, посредством которых он воспринимает вне его существующий материальный мир и познает его. Материальные предметы и явления оказывают в процессе деятельности человека воздействия на его органы чувств, в результате которых возникают психические процессы — ощущения и восприятия. Ощущения не просто вызываются воздействиями материального мира, но отражают его. Неверно было бы думать, что ощущения лишь указывают на наличие предметов или служат знаками для них. Единственно правильное понимание отношения ощущений к действительности и всего процесса познания дает нам ленинская теория отражения. Ленин доказал, что в ощущениях отражается материальный мир, причем в ощущениях мы получаем верные изображения вещей. Ощущения являются источником всего нашего познания, лишь через ощущения приобретаем мы все свои знания: «Иначе, как через ощущения, — говорит Ленин,—мы ни о каких формах вещества и ни о каких формах движения ничего узнать не можем;...» (Ленин, т. XIII, стр. 247). Познание— сложный процесс. Начинается оно с ощущений, но не ограничивается ими; ощущения и восприятия дают нам непосредственное отражение предмета. Поднимаясь от ощущений через возникающие на их основе восприятия, представления, к понятиям и мышлению, наше познание отражает действительность опосредствованно. Отходя от ощущений к понятиям, познание, однако, если оно правильное, не отрывается от действительности, но глубже проникает в предметы и явления, отражает их более существенные стороны и связи.

Познание — процесс противоречивый, движущийся диалектически. «Отражение природы в мысли человека, говорил Ленин, надо понимать не «мертво», не «абстрактно», не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их» (Ленин, Философские тетради, стр. 188, 1936). Конечно, не в каждый момент отражение действительности в познании человека безошибочно, не всегда познание истинно. Правильность познания проверяется практикой, она является критерием, посредством которого обосновывается истинность" отражения действительности. «Т. е. практика человека и человечества есть проверка, критерий объективности познания» (Ленин, Философские тетради, стр. 202). Познание, подтвержденное практикой, есть достоверная истина. «Господство над природой, проявляющее себя в практике человечества, есть результат объективно-верного отражения в голове человека явлений и процессов природы,...» (Ленин, т. XIII, стр. 156).

* * *

Возвратимся к ощущениям и восприятиям, являющимся непосредственным результатом воздействия материального мира на наши органы чувств. Различие между ощущением и восприятием заключается в том, что ощущение представляет собой отражение в сознании человека отдельных качеств материальных предметов, восприятие же является отражением предметов или явлений в целом. Восприятие, как более сложный процесс, образуется на основе ощущений.

Посредством зрительного, слухового, обонятельного, вкусового, кожного и других рецепторов мы получаем многообразные ощущения и восприятия, которые в их единстве образуют богатую и тонко дифференцированную картину внешнего мира. Исключение какого-либо из рецепторов в результате поражения его болезнью обедняет непосредственное отображение действительности. Полнота отражения внешнего мира терпит явный ущерб, если исключен такой важный рецептор, как орган слуха. Понятно, что ощущения и восприятия органов чувств, сохранившихся у глухонемого, должны привлечь к себе наше внимание. Следует установить, как осуществляется познавательная деятельность прочими рецепторами, при исключении рецептора слуха.

Мы остановимся в дальнейшем на двух видах ощущений и восприятий, именно на осязательно-вибрационных и зрительных. Оба указанных вида восприятия имеют особо важное значение для глухонемого.

а) Осязание и вибрационные ощущения.

Кожа, покрывающая наше тело, дает нам при воздействии на нее извне большое количество многообразных ощущений, образующих в своем единстве сложный и тесно связанный комплекс ощущений. Качественно различные ощущения, возникающие в результате воздействия на кожу, столь тесно сплетены между собой, что долгое время в разговорном языке все они приписывались одному «чувству» осязания, причем предполагалось, что оно имеет единый воспринимающий аппарат, равномерно охватывающий всю поверхность тела человека. И когда некоторые авторы (См., например, Sсhma1z, Ueber die Taubstummen und ihre Bildung, 1838.),писавшие о глухонемых, рассказывали о способности некоторых глухонемых понимать речь, прикасаясь к шее или к грудной клетке говорящего, они приписывали эту способность чувству осязания.

В настоящее время выделены следующие основные виды кожных ощущений: ощущения прикосновения, для которых сохранилось обозначение «осязательные», ощущения тепла, холода, болевые ощущения и вибрационные ощущения. Найдены специальные органы, раздражение которых дает ощущения определенного вида. Эти маленькие воспринимающие аппараты расположены в коже на некотором расстоянии друг от друга. Поэтому поверхность кожи чувствительна неравномерно. Ощущения вызываются только на отдельных точках кожи, остальная поверхность чувствительности лишена. Отдельные точки дают при их раздражении преимущественно ощущения одного вида: выделены точки, дающие ощущение прикосновения, точки тепла, точки холода. Имеют ли все основные виды кожных ощущений особые органы, сказать невозможно; вопрос этот остается еще спорным. Возможно, что в зависимости от характера раздражения один орган может давать различные ощущения.

При осязании предмета движущейся кистью руки наряду с ощущениями прикосновения у нас почти всегда возникают вибрационные ощущения. Они довольно отчетливо выступают в нашем сознании, когда, например, пальцами руки мы проводим по шероховатой поверхности напильника. В некоторых условиях их можно выделить и обособить от ощущений прикосновения. Это достигается при помощи камертона. Прикасаясь колеблющимся камертоном к различным частям тела — голове, руке, туловищу, ноге — мы замечаем более или менее отчетливые вибрационные ощущения. Найдено, что вибрационные ощущения отчетливее на местах, где кожа более натянута, а также на тех местах тела, где кости близко подходят к его поверхности. По-видимому, натянутая кожа и кости являются лучшими резонаторами. Благодаря так называемой костной проводимости, вибрационные ощущения возникают не только в пункте прикосновения раздражителя, но и на далеко отстоящих от него местах. Наш язык обладает очень малой способностью к резонированию, его раздражение дает очень слабые вибрационные ощущения.

Первые исследователи, обратившие внимание на вибрационные ощущения, были врачами. Вибрационные ощущения оказались полезным симптомом для распознавания некоторых заболеваний. Хотя вибрационным ощущениям посвящено немалое количество работ, все еще возникают сомнения в том, являются ли они совершенно особым видом ощущений или разновидностью осязательных ощущений. При всей тесной связи с ощущениями прикосновения, качественное своеобразие их, по нашему мнению, неоспоримо. Относительная самостоятельность вибрационных ощущений выявляется в том, что они наличествуют тогда и там, где ощущения прикосновения полностью отсутствуют. Так, приставив камертон к локтю, мы получаем вибрационные ощущения в кисти руки, при отсутствии каких-либо ощущений прикосновения в руке. Приложив палец к покоящемуся камертону, мы испытываем ощущение прикосновения. Но стоит только привести ножки камертона в движение, как сейчас же к ощущению прикосновения присоединится совершенно новое и особое качество: вибрационное ощущение.

Вибрационные ощущения, по-видимому, родственны акустическим. Те и другие возбуждаются сходными по форме раздражителями, именно осциллирующими. Орган слуха возбуждается звуковыми волнами, которые достигают его через воздух. Слышать мы можем и в воде, тогда звуковые волны передаются через жидкость. Звук может быть передан нам и через твердые тела, когда, например, мы, плотно закрыв уши, слышим его, прикоснувшись зубами к камертону. Вибрационные ощущения, как и слуховые, возбуждаются волнами воздуха: мы ощущаем сотрясение при звучании низких тонов органа, при разрыве снаряда. Вибрационные ощущения возникают и в том случае, когда наша рука отделена от вибрирующего камертона водой; они возбуждаются колебанием твердых тел, например пола, когда по нему ударят ногой.

Как известно, среди акустических ощущений достаточно отчетливо мы отличаем тоны от шумов. Интересно, что сходное наблюдается и в области вибрационных ощущений: и здесь ощущение, порождаемое предметом, колебания которого дают для слуха тон, отличается от ощущения, порождаемого предметом, колебания которого слухом ощущаются как шум. Сходство акустического и вибрационного ощущений выявляется и в том, что оба они имеют характер длящегося во времени процесса. В отличие от них зрительное ощущение цвета имеет другое отношение ко времени, оно не переживается нами как нечто возникающее и проходящее, подобно звуку, за исключением тех случаев, когда мы воспринимаем изменение цвета.

Орган слуха называется дистантным рецептором, так как он возбуждается раздражениями, источники которых находятся на расстоянии от него. Напротив, осязательный рецептор относят к контактным рецепторам, так как, чтобы получить ощущение прикосновения, необходимо привести объект в непосредственный кок-такт с поверхностью нашего тела. Интересно, что вибрационные ощущения возбуждаются не только при непосредственном контакте, но и в тех случаях, когда его источник находится на расстоянии. Мы ощущаем содрогание рельс на далеком расстоянии от едущего поезда; сотрясение, производимое работающей машиной, ощущается через пол ногами за несколько метров до ее местонахождения.

С помощью вибрационной чувствительности, разумеется, мы не способны к такому точному и дифференцированному анализу колебаний, которое осуществляется высоко развитым слуховым аппаратом. Мы слышим звуки при колебаниях, начиная с 12 в секунду до 50 000 в секунду. Вибрационные же ощущения возникают, начиная приблизительно с 50 колебаний до 500 колебаний в секунду. Чувствительность органа слуха к различению высоты тона очень высока, опытное ухо различает звуки, отличающиеся друг от друга всего одной двадцатой полутона. Вибрационная чувствительность стоит значительно ниже. Но все же, как установлено исследованиями, слышащие люди при исключении слуха могут определить с помощью пальцев различие в числе колебаний, равное целому тону. Если принять во внимание, что немузыкальные люди не легко улавливают слухом различие в один тон, то надо признать вибрационную чувствительность достаточно тонкой. Особых органов, отвечающих на осцилляторные раздражения, в коже человека до настоящего времени не найдено. По-видимому, вибрационные ощущения мы получаем от тех же органов, которые дают ощущение прикосновения. Полагают, что эти органы, в зависимости от формы раздражения, дают ощущения двух или больше качеств.

Посредством вибрационной чувствительности мы познаем свойства предметов. Проводя пальцами руки по поверхности предмета, можно распознать материал, из которого предмет сделан, так как в зависимости от его строения возникают различные вибрационные ощущения. Убедиться в том, что при проведении пальцем по поверхности предмета возникают колебания, очень легко. Стоит только приблизить ухо к месту движения, как можно услышать более или менее явственный шум, свидетельствующий о наличии колебаний. Шум этот будет отличаться по силе и высоте в зависимости от структуры материала, из которого предмет сделан. Слышащие люди опираются преимущественно на этот акустический момент в своих суждениях о свойствах объектов, но если плотно закупорить уши, можно убедиться, что с помощью вибрационной чувствительности можно очень точно различать целый ряд качеств, начиная от грубой шероховатости до гладкости.

Не только путем осязающих движений по поверхности предметов, но и посредством постукивания по ним можно узнать ряд материалов, например дерево, картон, металл, фарфор. Здесь речь идет уже не о длительном процессе вибрации, но о коротком вибрационном импульсе. Узнавание материала осуществляется в этих случаях благодаря тому, что при ударе ногтем или инструментом предмет приходит в колебательное состояние, различное в зависимости от природы материала. Обычно мы ухом воспринимаем колебания, возникающие при ударе, но, плотно закрыв уши, можно распознать материал при помощи вибрационного ощущения.

Не имея слуха, глухонемые широко пользуются вибрационными ощущениями. Они служат глухонемым для распознавания окружающих предметов и явлений, а также для ориентировки в них. Ряд авторов сообщает, что глухонемые посредством вибрационных ощущений воспринимают движение телеги, стук мельницы, удар грома, бой башенных часов, лай собаки и т. п. Они узнают, когда открывается и закрывается дверь, они различают, кто из знакомых им лиц вошел в комнату. Об одном глухом рассказывают, что он просыпался, когда входили к нему в комнату: его будили колебания пола, которые достигали его через ножки кровати. При этом, подобно слышащим, которые локализуют источник колебаний посредством слуха, глухонемые, опираясь исключительно на вибрационные ощущения, определяют место, откуда исходят вибрации.

Чрезвычайно велико значение вибрационных ощущений для понимания глухонемыми устной речи говорящих. У некоторых авторов (Sсhmа1z, см. выше.) можно найти свидетельства об удивительных достижениях глухонемых в этом отношении, которых они добивались без специального обучения. Сообщают о глухонемой девушке, которая понимала в темноте речь говорящей девушки при помощи своей руки, которую она клала ей на грудь.

В настоящее время осязательно-вибрационные ощущения широко используются в школах глухонемых при систематическом обучении устной речи. Ученик, прикасаясь рукой к гортани учителя, должен ощущать ее вибрации, возникающие при произнесении звуков и слов, и по этому образцу производит те же звуки. Свою вторую руку ученик кладет на свою шею и контролирует ею движения своей гортани. Если получаемые обеими руками ощущения совпадают, тогда подражание учителю достигнуто.

В последнее время с развитием радио делаются попытки применения для обучения глухонемых речи специальных вибраторов; пользуясь вибраторами, глухонемые учащиеся целого класса пальцами руки воспринимают звуковые колебания, производимые речью учителя. Посредством того же вибратора ученики воспринимают и звуки своей речи, что служит контролем при упражнении в правильном произношении слов. В сурдопедагогической литературе появляются сообщения о том, что таким путем глухонемые достигают овладения словесной речью.

Однако целесообразность чистого «вибрационного метода» обучения речи вызывает серьезные сомнения. Этот метод исключает чтение с губ говорящего, овладение которым имеет столь важное значение для общения глухонемых со слышащими, и приковывает тем самым глухонемого к прибору, без которого устная речь для него совсем непонятна. При обучении речи вибрационный метод, по-видимому, должен иметь только вспомогательное значение.

Вибрационные ощущения служат для глухонемых средством восприятия музыки. Прикасаясь руками к звучащему музыкальному инструменту, глухонемые испытывают эстетическое удовольствие, «слушая» таким образом музыку. Но слушанье музыки глухонемыми может осуществляться и другим путем. В этой связи особого внимания заслуживает восприятие музыки глухонемого швейцарца З., о чем сообщает Д. Кац (D. Katz, Der Aufbau der Tastwelt, 1925.). «В результате воспаления мозговых оболочек в четырехлетнем возрасте З. потерял сначала слух, а потом и речь. Лишь 55 лет спустя он сделал открытие, что может наслаждаться музыкой, и с тех пор он сделался ее любителем. Музыка волнует его глубочайшим образом, и он не упускает случая испытать музыкальное наслаждение. Основой музыкальных переживаний являются, по-видимому, вибрационные ощущения, которые возникают и исходят из грудной клетки. Вибрационные ощущения, возникающие в руках или через резонирующий пол в ногах, не действуют музыкально; более того, они даже мешают музыкальному наслаждению. Впечатления, получаемые З., когда он кладет руку на играющий рояль, слишком сильны для него и неприятны. Возбуждение в пальце, когда он находится на колеблющейся струне виолончели, доставляет неудовольствие. Ритм играет большую роль в музыкальном наслаждении З. Но не все объясняется ритмом, так как музыкальные впечатления различны в зависимости от характера звучащего материала. Сам 3. следующими словами говорит о своем восприятии музыки: «Главной воспринимающей станцией является моя спина. Сюда проникают звуки и пронизывают весь мой торс; кажется, что он представляет собой пустой металлический сосуд, по которому ритмически ударяют, и тогда он, в зависимости от силы звука, звучит то громко, то тихо. При этом голова, руки и ноги ощущают меньше всего; наименее чувствительна моя голова. Я могу хорошо различать характер музыки, например, серьезная она или легкая, веселая или грустная, избитая или увлекательная, однотонная или богатая красками и т. д. Моему ощущению музыки много помогают глаза, так как движения дирижера и играющего, особенно пианиста, легче и быстрее поясняют мне род и характер музыки и лучше подготовляют к дальнейшему, чем в том случае, когда я не смотрю. Оркестр должен находиться на возвышении, иначе я плохо ощущаю звуки, или они мне неприятны. Они распространяются тогда через пол, на котором сидят и музыканты и я, и проникают в мое тело через мои ноги, что неприятно для меня и нарушает мою внутреннюю гармонию». Иным образом воспринимает музыку слепоглухонемая Елена Келлер: она ощущает ее посредством пальцев, как это чаще отмечается и в отношении глухонемых. О первом концерте, который она «слушала», прикасаясь пальцами к мембране радиоприемника, она пишет: «Как велико было мое удивление, когда я открыла, что могла чувствовать не только каждое колебание, но и стремительность ритма, пульсацию и наплыв музыки. Стекание колебаний разных инструментов восхитило меня. Я могла точно отличить корнет от рокотания барабана, низкий звук виолончели от пения скрипок. Как очаровательно протекала песнь виолончелей над низкими звуками других инструментов! И когда сквозь прибой гармонии поднялись человеческие голоса, я сейчас же узнала их. Я слышала ликующее нарастание хора, все более и более восторженное и круто стремившееся вверх, как пламя, и мое сердце затихло».

Удовлетворительного объяснения изощренности осязательно-вибрационных ощущений у глухонемых и слепоглухонемых не найдено. Нижеследующие соображения имеют совсем предположительный характер. Если, находясь в движущемся вагоне трамвая или поезда, плотно закупорить уши и закрыть глаза, сразу же обнаружится обилие осязательно-вибрационных ощущений, то грубых, то мягких, возникающих и преходящих, протекающих одновременно или сливающихся, многообразных и различных в разных частях тела: голове, пальцах, грудной клетке и ногах. Раскрыв глаза и уши, т. е. возвратившись к нормальному восприятию окружающего, можно заметить, что осязательно-вибрационные ощущения осознаются иначе. Они как бы отошли на задний план сознания, некоторые из них исчезли, другие ослабли, в общем они стали менее дифференцированными. Преимущественное же положение в сознании заняли зрительные и слуховые ощущения и восприятия. Благодаря исключительной важности зрительных и слуховых ощущений (речь!) для ориентировки в пространстве и повседневной практической деятельности, они занимают обычно у слышащего человека преимущественное, центральное положение в сознании. Из психологии известно, что находящееся в центральном поле сознания воспринимается более диференцированно, ясно и отчетливо, чем помещающееся на периферии сознания. Оно лучше запоминается нами и оказывает большее влияние на дальнейшую психическую деятельность.

Вибрационные ощущения занимают в сознании нормального человека, как правило, неблагоприятное положение еще и потому, что вибрационные раздражения, в силу общности их формы с акустическими, почти всегда дают и слуховые ощущения, которыми мы и пользуемся в нашей жизни, что позволяет нам уделять вибрационным ощущениям в точном смысле слова малое внимание. При выпадении слуха или зрения, особенно же при выпадении и слуха и зрения, при слепоглухонемоте, очевидно, структура сознания изменяется, для нее характерно то, что ощущения с других органов чувств приобретают превалирующее значение, начинают занимать при отражении окружающей действительности центральное место. Тем самым для них создается благоприятное положение, содействующее их дифференциации, а необходимость постоянно пользоваться оставшимися органами чувств влечет за собой их энергичное упражнение. Экспериментальные исследования вибрационных ощущений у слепых и глухонемых говорят в пользу наших предположений: и при глухоте и при слепоте они изощрены.

Более того, некоторые исследователи утверждают, что вибрационная чувствительность находится в зависимости от степени глухоты: у лиц с полной потерей слуха она выше, чем у лиц, обладающих пониженным слухом. В этой связи заслуживают внимания удивительные, данные о развитии вибрационных ощущений у слепоглухонемых. Об одном слепоглухонемом (Малосси) сообщают, что он работал в качестве механика и управлял машинами, руководствуясь исключительно одними вибрационными ощущениями. Упоминавшаяся слепоглухонемая Елена Келлер пишет о себе: «Вы забываете, что все мое тело реагирует на окружающую меня обстановку. Гул и шум города бьет по нервам моего лица, я чувствую неутихающее бурление невидимой толпы людей и нестройный шум производит на меня мучительное впечатление. Грохотанье тяжелой повозки и однотонное трещание машин тем мучительнее для нервов, чем меньше отвлечено внимание пестро сменяющимися картинами». Насколько дифференцированы ее вибрационные ощущения, можно заключить из следующих ее слов: «Звуки я обычно произвожу, положив одну руку на мое горло, в то время как другая следует за движениями губ. Я радуюсь всему, что создает шум, и люблю чувствовать, как мурлычет кошка и лает собака. Очень нравится мне прикасаться к горлу певца или к роялю, когда на нем играют». По-видимому, самое удивительное из всего известного о развитии осязательно-вибрационных ощущений относится к американке Вилетте Худжинс, ослепшей и оглохшей в возрасте 14—15 лет. Простым осязанием она могла узнавать цифры на монетах и прочитывала напечатанные крупным шрифтом названия газет. Речь она понимала, не только прикасаясь к горлу говорящего, но также кладя руку на его грудь и даже прикасаясь к голове. Более того, она была в состоянии понимать речь и тогда, когда возникающие при говорении колебания передавались ее пальцем через биллиардный кий или через лист бумаги.

Все вышеприведенные факты изощренности осязательно-вибрационного восприятия все же должны объясняться не столько повышенной чувствительностью воспринимающих аппаратов глухонемых и слепоглухонемых, в чем можно даже сомневаться, сколько развитием и дифференциацией осязательно-вибрационных восприятий, происходящих в силу жизненного значения их для людей, лишенных слуха или слуха и зрения. Это жизненное значение ведет к их постоянному использованию и упражнению в практической деятельности.