Каролина формально не отменила старого обвинительного процесса. В ряде начальных статей устава говорится о возбуждении уголовных дел по жалобе обвинителя-потерпевшего, об обязанности последнего в ряде случаев представлять обеспечение и подвергаться одинаковой с обвиняемыми мере пресечения.Но наряду с этим весь устав пронизан идеей о государственном розыске преступления и преступника, о применении к заподозренному самых энергичных мер понуждения к принесению сознания.
Статья VI прямо указывает; «Если кто-либо будет опорочен общей молвой или иными, заслуживающими доверяя доказательствами, подозрениями и уликами, как виновник злодеяния, то он будет взят властями по долгу службы».В этой же статье делается оговорка, якобы направленная на охрану- прав такого заподозренного. «Несмотря на это, он не должен быть подвергнут допросу под пыткой, доколе не будут добросовестно и достаточно удостоверены доказательства и подозрения о совершении им этого преступления. С этой же целью каждый судья обязан в сих делах» до применения пытки, осведомиться и усердно, сколь возможно по характеру, и обстоятельствам каждого дела, расспросить... было ли совершено преступление, в котором обвиняют и подозревают арестованного.
Указанная в этой статье обязанность судьи удостовериться в наличии определенного преступления осуществлялась производством предварительного, общего расследования — инквизиционного расследование.
Поводами к нему служили, кроме общей молвы, также „наблюдение судьи“, донос, явка с повинной. В ходе общего расследования производилось собирание вещественных доказательств, личный осмотр судьей, суммарный допрос свидетелей, допрос подозреваемого в совершении преступления лица, однако не в качестве обвиняемого.
Если подозрение получает подтверждение, производится специальное следствие — инквизиционное следствие.
Основным следственным действием здесь является суммарный допрос обвиняемого. При этом законодатель рекомендовал судье прибегать к неясным или даже «ловушечным» вопросам. Обвиняемому нельзя было сообщать точных обстоятельств дела. В ст. VI прямо указывается, что «расследование может быть испорчено, если арестованному при задержании или допросе будут заранее указаны обстоятельства преступлений, а затем станут о них допрашивать. Мы желаем, чтобы судьи остерегались, чтобы так не случилось и до допроса или во время допроса не давали обвиняемому заранее указаний...».
Для получения сознания судья мог указывать обвиняемому на сбивчивость и противоречия в его показаниях, мог прибегать к очным ставкам его со свидетелями, предъявлять ему предметы, имеющие связь с преступным деянием (орудия убийства, труп и пр.), к моральным и религиозным увещаниям угрозам и т. д.
В ходе специального следствия должны были быть также собраны все иные доказательства совершения обвиняемым преступления: производился детальный допрос свидетелей, группировались вещественные и письменные доказательства.
В делах о менее тяжких преступлениях» в случаях, когда обвиняемый сознавался или был полностью изобличен другими доказательствами, дело немедленно завершалось обвинительным приговором.
По делам же о более тяжких преступлениях и в особенности, если обвинение влекло смертную казнь, происходило «специальное исследование» в более узком смысле слова«то есть направленное на личность обвиняемого и имеющее задачей получение его сознания. Основным средством этого производства был «допрос подсудимого по пунктам», при котором должен был присутствовать суд в полном составе и, после которого допускалась формальная защита подсудимого. После записи ответов подсудимого и вручения суду письменного акта защиты суд, или тотчас же приступал к постановлению приговора, или, когда для этого не было достаточных данных, выносил постановление о применении законных «средств к установлению истины».Тут могли быть пущены в ход или морально-религиозные увещания, требование принесения очистительной присяги, или же, чаще всего, физические истязания — пытки. Чем тяжелее было преступное деяние, тем суровее были средства воздействия на подсудимого.
Статья XVI говорит: «Если по долгу службы или по требованию истца желают учинить арестованному допрос под пыткой, то надлежит, прежде всего, в присутствии судьи, двух судебных заседателей и судебного писца обратиться к нему с настойчивой речью или с вопросами, кои соответственно положению лица и обстоятельствам дела могут наилучшим образом служить дальнейшему расследованию преступления или подозрительных обстоятельств. Пусть также его допросят, угрожая пыткой, признает ли он то преступление, в коем его обвиняют или нет, и что ему известно касательно сего преступления. Все, что он тогда признает или будет отрицать, должно быть записано».Кодекс требует, чтобы оправдательные доказательства, на которые будет указано при таком допросе подсудимым, были надлежащим образом проверены.
Статья XVII продолжает: «Если при только что упомянутом расследовании невиновность обвиняемого не будет установлена, то на основании ранее обнаруженных достаточных улик и подозрений он должен быть допрошен под пыткой в присутствии, По меньшей мере, двух судебных заседателей и судебного писца. Все, что обнаружится из показаний или сознания обвиняемого и всего следствия, должно быть тщательно записано...».
И далее Каролина подробно устанавливает, «каким образом те, что на допросе под пыткой сознаются в преступлении, должны быть, затем вне пытки допрошены о прочих обстоятельствах».
Значение данных под пыткой показаний закон связывал с требованиями:
а) чтобы сознание было дано не в самый момент пытки, а в то время, когда палач по приказанию судьи приостанавливал пытку; б) чтобы показания содержали в себе такие факты, которые не могли быть известны невиновному и допускали проверку;
в) чтобы это сознание было через несколько дней повторено перед судом вне камеры для пытки.
При других условиях пытка могла быть повторена.
Если, как было указано выше, суд считал возможным потребовать от обвиняемого принесения очистительной присяги, а последний отказывался ее принести, к нему также применялась пытка.
Каролина гораздо подробнее, чем французские законы; разработала систему легальных доказательств.
Для постановления обвинительного приговора суд обязан был собрать совершенные доказательства виновности. Эти доказательства были предустановленны в законе. К ним, в первую очередь, относились сознание обвиняемого, далее согласные во всех подробностях показания двух, достойных веры свидетелей.
Статья XXIII говорит: «Для того, чтобы улики были признаны достаточными для применения допроса под пыткой, они должны быть доказаны двумя добрыми свидетелями... Но если главное событие преступления доказано одним добрым свидетелем, то сие в качестве полу доказательства образует улику...».
Каролине, как и другим процессуальным законам, проникнутым розыскным началом, известны и зачаточные формы экспертизы. Здесь проведение экспертизы неразрывно связано с судейским осмотром, который должен установить наличие самого факта преступления.
Из этой формы участия сведущих людей в судейском осмотре выработался известный в развитой германской теории легальных доказательств сложный осмотр.
Так, в случаях убийства, Каролина предписывала производство осмотра трупа. «Чтобы обеспечить в вышеупомянутых случаях оценку и исследование различных ранений... судья совместно с двумя шеффенами, судебным писцом и одним или несколькими хирургами... должны внимательно осмотреть подобное мертвое тело перед погребением и приказать тщательно отметить и занести в протокол все полученные им ранения, удары и ушибы, каждый из которых должен быть обнаружен и исследован».
Далее Каролина дает перечень «общих улик и доказа?тельств, относящихся ко всем преступлениям» (ст. XXV).
Надлежит расследовать:
1) является ли подозреваемый по слухам таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной славой, что можно считать его способным совершить преступление, а также не совершил ли сей человек подобного преступления ранее, не посягал ли на сие и не был ли за то осужден. Однако такая дурная молва должна исходить не от врагов обвиняемого или легкомысленных людей, а от людей беспристрастных и добросовестных;
2) не был ли подозреваемый обнаружен или застигнут в месте опасном и подозрительном касательно преступления;
3) в случае, когда обвиняемого видели на месте преступления или на пути туда или оттуда, но он не был опознан, то должно расследовать, не обладает ли подозреваемый таким же обликом, одеждой, вооружением, лошадью или чем прочим, что было вышеуказанным образом замечено на виновном;
4) проживает ли и общается ли виновный с людьми, совершающими подобные деяния;
5) относительно причиненного вреда или ранения должно дознаться, не мог ли подозреваемый иметь повода для упомянутого преступления в зависти, вражде, угрозах или ожидании какой-либо выгоды;
6) если раненый или потерпевший по иным причинам обвиняет кого-либо в преступлении, находясь на смертном одре или подтверждая обвинение своей присягой;
7) если кто-либо по поводу преступления становится беглецом;
8) если кто-либо ведет с другим лицом важную имущественную тяжбу, так что дело касается большей части его пропитания, добра и имущества, то он будет почитаться большим недоброжелателем и врагом противной стороны. Поэтому, если его противник по процессу будет тайно убит, против него возникнет предположение (презумпция), что он учинил сие убийство, и. если этот человек сверх того и по своему поведению возбуждает подозрение, что убийство совершено им, то при отсутствии у него надлежащих оправданий он может быть взят в тюрьму и допрошен под пыткой».
Каролина указывает, что так называемое «внесудебное признание» или похвальба намерением совершить преступление являются в случае, когда такое преступление действительно совершено, достаточным основанием для допроса подозреваемого под пыткой.
Далее Каролина весьма казуистически перечисляет виды «доказательств, улик и подозрений», относящихся к отдельным видам преступлений.
Приговор суда может иметь одну из трех форм: оправдание, осуждение или оставление в подозрении. Каролина при этом требует, чтобы судья, составивший в письменном виде приговор, опрашивал шеффенов (судебных заседателей), составлен ли приговор в соответствии с правом и доказательствами, и каждый из них должен был подтвердить правильность приговора.
Как при сомнениях судей в достаточности доказательств для применения пытки, так и в случаях неуверенности их в праве применить смертную казнь или подвергнуть осужденного изувечащим и телесным наказаниям Каролина предписывает обращаться за указаниями к «благим и сведущим в праве судьям», то есть судьям высших судов. Этим было положено начало институту пересылки дел и коллегиям юристов было предоставлено самое решительное влияние на все судопроизводственные действия. Особенно же широкая возможность постоянного влияния на низшие инстанции была дана высшим судам отдельных земель. Этот порядок пересмотра и дачи указаний высшими судами в значительной мере подорвал смысл участия в суде шеффенов, которые еще были формально сохранены Каролиной. Они все более превращались в статистов, приглашаемых для подписания соответствующих актов в торжественных случаях и, наконец, совершенно исчезают из судов.
Сохранение «сторон» из старого обвинительного разбирательства осталось пустой формой. Процесс, по Каролине, являлся типичным розыскным разбирательством, тайным, письменным и пыточным, которое, по выражению Маркса, только и могло быть формой для кровавого уголовного закона, записанного во второй части этого кодекса.
В судах сидели бароны, попы, патриции или юристы, которые хорошо знали, за что они получают деньги «ибо все официальные сословия империи жили за счет эксплуатации крестьян».
Процессуальные постановления, составляющие главное содержание кодекса, увенчиваются признанием допроса под пыткой, характер которой — продолжительность, суровость — предоставляется «усмотрению благонамеренного и разумного судьи».
Предписывается, чтобы арестованному не рассказывалось об обстоятельствах преступления, которое ему инкриминируется, чтобы не дать ему возможности обдумать защиту, тем легче запутать и добиться признания или оснований для допроса под пыткой. Требовалось, впрочем, немногое: «Если заметят, что подозреваемый держится потаенно, необычным и опасным образом около тех лиц, в измене коим он подозревается, и если он ведет себя так, как будто он им верен... то сие является доказательством, достаточным для применения допроса под пыткой».
«Каролина» не может считаться чисто германским правовым памятником. Не говоря уже о многочисленных ее отсылках к римскому праву, рецепированному в Германии, она так много заимствует из других источников, что называется порой не без оснований «немецким учебником итальянского уголовного права».
Заключение
Рассматривая два свода законов «Каролина» и «Салическая правда» принятых соответственно во Франкском феодальном государстве и в Германии в период перехода к феодальному государству, мы видим очень большую разницу в системе преступлений и наказаний и в производстве судебного процесса.
После рассмотрения германского свода законов можно заметить что «Каролина» носит более жестокий характер наказаний за совершенные преступления (применяет смертную казнь и членовредительское наказание), в то время, как «Салическая правда» в основном применяет такую меру наказания как штраф (вергельд). Следовательно «Каролина» за совершенное преступление может быть более квалифицированней назначала наказание, используя различные виды (в том числе и дополнительные) наказания.
Отличительной чертой «Салической правды» является неполнота, фрагментарность изложенных норм права. Правовые обычаи записывались в форме конкретных юридических казусов. Казуальная форма построения. Штрафные санкции за преступления были строго установлены в определенном количестве солидов.
Что касается уголовного процесса, то «Салическая правда» носила обвинительный характер, в то время, как «Каролина» заменила состязательный процесс на инквизиционно-пыточный характер. Пытка официально признавалась универсальным способом получения доказательств, признания. В свою очередь такое признание считалось главным доказательством вины.
В период развития феодальных отношений в основном все своды законов были направлены против низших слоев населения (крестьян, рабов), а также на улучшение положения феодалов, что еще раз подтверждало о привилегии высших слоев населения перед низшими слоями.
Список литературы.
1Крашенинников Н.П., Жидков О. А. История государства и права зарубежных стран. Ч 1. Учебник для вузов. 1997. 2. Федоров К. Р. История государства и права зарубежных стран. Издание 2-е. Изд. Ленинградского университета. Ленинград, 1977.
3. Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. М.,Э Юристь, 1996.
4. Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. С.Б., 1995.
5. Черниловский З. М. История феодального государства и права. М., 1959.