Ноги в грязи, голова в небесах, — Что ж, так оно есть!
Каждый день представляет собой путешествие, а это путешествие и есть наш дом. Да-да, наш дом здесь. Именно там, где я нахожусь, и независимо от того, где я нахожусь. Прямо сейчас, в этот момент, причем безразлично, что это за момент. Приятен ли он мне либо неудобен, чувствую ли я себя просветленным или запутавшимся, счастливым или подавленным, — данный момент и есть мой дом. Дом, ласковый дом25. Сейчас раннее утро. Я проснулся, омыл свое лицо водой, — и вот мне прямо в глаза смотрит мое путешествие. Оно всегда со мной. Каждый день разворачивается новый раздел этой таинственной мистерии. Отворяется новая дверь. А какая-то старая затворяется. Каждый день это путешествие заводит меня все глубже на неизведанные земли; Я никогда не был здесь прежде. Жизнь постоянно течет вперед. А я плыву вместе с ней, мчась в струях ее стремительного потока. Путь сына человеческого не имеет конца. Мы все время находимся в странствии, каждую минуту становясь кем-то другим. Разумеется, мы вправе жаждать стабильности, стремясь найти себе место, где можно преклонить голову и побыть в мире. Место, куда мы «прибываем» и где можно пожить в размышлениях и счастье. Но не тут-то было. Как только мы прибываем куда-либо, нам становится ясно, что пора двигаться дальше. Мы можем испытывать в этом своем путешествии мгновения, часы либо даже дни спокойного счастья, но путешествие продолжается, оно идет дальше, и мы должны идти вместе с ним, всегда стремясь к чему-то новому. Я — кочевник. Все мы кочевники. В этом мире нет никакой стабильности. Никакого постоянства. Ничего такого, за что можно было бы ухватиться и крепко держаться. Всякий раз когда я укладываюсь в надежде передохнуть, жизнь вокруг меня начинает кипеть, вращаться и неумолимо влечь меня вперед. Я не в состоянии устроить себе тихий привал. Это не соответствует природе жизни и моего путешествия. Глупо даже пробовать. Ведь я не в силах добиться, чтобы жизнь соответствовала моим ожиданиям. Я могу уговаривать жизнь и льстить ей. Могу пытаться направить ее на те пути, которыми мне хотелось бы двигаться. И я предпринимаю такие действия, причем иногда весьма успешные. Но именно в тот момент, когда я начинаю думать, что смог переиграть жизнь и заставить ее сотрудничать со мной, она внезапно уходит в сторону и начинает полниться всевозможными рывками и поворотами, абсурдными сменами направленности, явно чрезмерными сюрпризами, кризисами и вообще всякого рода явлениями, которые не могли даже прийти мне в голову, причем этот процесс никогда не останавливается. Я делаю глубокий вдох и делаю выдох. Мимо меня проносится птица. Солнце вот-вот сядет. Вскоре появится лунный диск. Все движется, изменяется, становится чем-то Другим. Сама почва под моими ногами танцует в результате деятельности молекулярных частиц. И я вдруг пытаюсь внести в свою жизнь стабильность? Мой дом — это движение, постоянное движение. Если я хочу чувствовать себя в этом доме комфортно, то должен воспринимать свое путешествие как нечто неотъемлемое, получше устроить его, освободить свои сумки от балласта и отправиться в путь налегке. Сейчас я явственно вижу, что никогда не брал с собой слишком много багажа. Ничего удивительного: ведь я и так всегда чувствовал себя излишне обремененным. Посему при любом удобном случае я избавлялся от лишнего груза, оставляя всякий избыточный багаж. И еще: я был готов потерять свою жизнь для того, чтобы найти ее вновь. Но мне это удалось не ранее, чем со мной начали происходить всякого рода замечательные вещи. Ощущая запах свежего воздуха и ветер, дующий мне в спину, я обнаружил, что нахожусь в самом центре Вселенной, всегда был в нем и всегда буду. И пульсирующая, мерцающая, вездесущая Сиюминутность открылась мне и стала моей постоянной спутницей. А сейчас утро кончается. Я пообещал своей доброй знакомой, что заберу для нее посылку с почты. И вместе со мною отправляется Сиюминутность. Я хорошо знаком с нею. Я приветственно машу ей рукой, а она машет мне в ответ. Деревья выглядят сегодня помолодевшими, а их зелень — особенно сочной. Далекие горы тают в тумане. Расслабьтесь. Расслабьтесь. Радостно расслабьтесь. Вечность нарушает течение времени, становясь моей спутницей. Невыразимая словами, глубокая и внушительная, полная славы, как любой внутренний опыт. Вокруг меня существует и длится иная реальность. Оставаясь едва различимой, она осторожно шевелится где-то внутри меня. Она всегда рядом, но ее редко удается увидеть. Я позволяю ей влиться в меня, поглотить меня — и весь преображаюсь. Сиюминутность делается живой, блистательной и всеохватной. Сиюминутность содержит в себе все. И я не нуждаюсь ни в чем, когда в ее присутствии теряю себя, погружаясь в ее неземную субстанцию. Желания, беспокойства — что вы значите? Как вы мимолетны! Как мелки и жалки! Все они с позором исчезают, стремительно уносясь в неистовом отчаянии. Они знают, что им не уготована та слава, которая неотделима от Сиюминутности и разворачивается вместе с ней. Даже сами мысли начинают казаться ограниченными, второстепенными и робкими. И вот день перевалил за середину. Солнце сияет. Все дела завершены. Пора пройтись по магазинам. Сиюминутность отправляется вместе со мной в ближайший универсам. Сиюминутность вместе со мной отбирает товары с полок. Сиюминутность помогает мне решить, что именно надо купить. Но, когда я еду на машине домой, то Сиюминутности рядом нет, или, скорее, меня нет рядом с нею. Я думаю, — планирую, как мне надо действовать, чтобы организовать вечером ужин. У меня соберутся друзья. Я обещал жене, что сам повожусь на кухне, приготовлю что-нибудь повкуснее и накрою стол. Все это проносится у меня в голове, пока я еду домой. И тут я обнаруживаю, что Сиюминутности не нравится процесс размышлений. Она редко бывает рядом, когда я начинаю думать. Сейчас 7 часов вечера. Я мелко режу овощи для вечернего салата, только это не я режу овощи. Овощи словно бы режутся сами. Я живу внутри чуда, являясь его свидетелем. Со мной рядом — Сиюминутность. Я держу в руке морковку, вижу ее оранжевую мясистость, чувствую ее текстуру и знаю, что она рождена плодородной почвой в таком месте, где солнце и земля питали и взращивали ее..И пока я держу в пальцах эту сочную морковину, я глубоко чувствую все вышесказанное. Это был длительный процесс, и я вижу его протяженность. Я чувствую его протяженность. Его протяженность входит в меня. Я вижу помидоры — круглые и красные, и их цвет — помидорно-красный, интенсивно-красный. Я вижу древесные волокна в разделочной доске. Я ощущаю их зернистую фактуру и вижу их извивы. Я слышу, как в соседней комнате Сильвия смеется и беседует с друзьями. Гости понемногу начинают сходиться, и их голоса звучат, словно набор колокольчиков на ветру, вызывая во мне радостное волнение. За кухонным окном виднеется тонкая ветка, усыпанная красными ягодами. Красными, словно помидоры, но только более яркой, глубокой, ягодной краснотой. Мелкие сладкие ягоды присутствуют в той же Сиюминутности, что и я, что и морковь, помидор, Сильвия, голоса гостей и разделочная доска, на которой режутся овощи. Я продолжаю отрезать от морковки тонкие ломтики, и звук ножа, постукивающего по доске, — это звук самой жизни. Он напоминает маленький гимн. Полный и законченный сам по себе. Кружочки моркови без всяких усилий отделяются от ее мясистой плоти. Нож плавно движется в моих руках. Рядом играет музыка. Люди хохочут. И все это происходит в течение какой-то доли секунды. А я осознаю неразрывное единство происходящего. Оно волнует и радует меня. Потерявшись в Сиюминутности, я чувствую ее необъятную текучесть. Слияние сотни миллионов самых разных ощущений, которые все упакованы в одно данное мгновение. Танец Шивы26. Звуки, краски, события, разворачивающуюся передо мной Вселенную. Она раскручивается и разгадывается кадр за кадром. Это и есть Сиюминутность, которая запечатлевает на мне поцелуй жизни. И делает все таким живым и ярким. Сиюминутность словно бы ставит всякую малость на пьедестал. Обожествляет ее. Объявляет более священной, нежели все остальное. И в результате каждая вещь царит в мире по-своему, купаясь в собственной славе и величии. Неприкосновенная. Равнодушная. Великолепная. Священная. О, никогда я не чувствовал себя более живым. Я праздную этот день, этот миг. Мне ничего не нужно. Я ничего не хочу. Все содержится во мне самом, причем в эту самую секунду. Где же мне быть, как не здесь? Кем же я должен быть, если не самим собой? Какое время может быть лучшим, нежели данный миг, который кипит прямо сейчас передо мной и вокруг меня? И вдруг я отчетливо вижу его, вижу сразу и целиком. Я очень ясно вижу то самое царство. Теперь я знаю. Это царство в любой момент времени находится здесь. Царство, которое я искал столь усердно, — это не что иное, как мое собственное пробудившееся сознание. Всю свою жизнь я был в нескольких шагах от этого царства и не знал об этом. О, как же мастерски пряталась от меня Великая Тайна! Ее царство присутствует в каждой секунде быстротекущего времени. Присутствует в каждом человеке и каждой вещи, существующей в эту секунду. И как это я мог искать его везде и не находить, причем столь долго? Зато теперь я вижу его везде. Наши смертные глаза не замечают его, будучи до предела поглощенными повседневными мирскими делами, но духовные чувства, пробудившись однажды, летят к нему, словно птицы к гнезду, а мы несемся вместе с ними, — и вот внезапно оказываемся в этом царстве. Человек вступает в него не благодаря каким-то истинам или учениям, но в какой-то волшебный миг, когда он капитулирует перед лицом Великой Тайны. Каждый миг, каждый момент времени — священен. Каждая секунда является моей любовницей. Я глубоко впитываю в себя каждое мимолетное мгновение. Я постигаю его целиком и полностью. Я пью его квинтэссенцию. Являюсь его свидетелем. Все содержится внутри него. А сам я нахожусь в самом центре. Живой. И полный радости жизни. Меня охватывает трепет, что такая невероятная вещь могла случиться именно со мной. Поверьте мне: созерцая, я вижу Великую Животворящую Силу, которая царит во славе и царит везде. Царство находится внутри и вне. Нет таких мест, где оно отсутствует. Теперь, когда завеса поднялась, все кругом сияет, все полно жизни и славы. Знать об этом означает жить в царстве Вечной Тайны, и жить вечно.
|
|
|
|
|
|
• Всё и вся Тайна твоего бытия Написана на каждом листке И в каждой капле дождя, Что падает к нам с небес. Куда бы ты ни взглянул,. Она присутствует там. Глаза свои распахни — И тут же увидишь ты, Что это воистину так.
Теперь я это вижу. Я стал зеркалом, через которое можно лицезреть все. И, как оказалось, нет в этом мире ничего, что можно назвать нечестивым или оскверненным, если только я сам не сделаю его таким. Я — та призма, через которую воспринимается все. Мне не нужно меняться, делать себя лучше или красивее, — я должен попросту сохранять себя таким же красивым, каким я есть, и через мою призму это будет явственно видно. Что ж, я могу быть и уродливым. Или могу быть дивным и волшебным. Могу ни гроша не стоить. Существуют любые варианты, и все они" существуют внутри меня. Так оно было, так есть и так будет вечно.. А посему я выбрал такой путь, чтобы созерцать себя и свою жизнь через призму того видения, которое явила мне Великая Тайна. Те картины, которые я видел и чувствовал в моменты наибольшей экзальтация, — их-то я и сделаю своими. Я буду словно пекарь, который замешивает дрожжи в муку, чтобы Поднялось тесто и два продукта превратились в один. Моя жизнь станет рабочим столом, за которым я буду трудиться. Через мои руки пройдут мой собственный опыт, мои переживания; я поработаю над ними квалифицированно и любовно, замешаю из них пышное тесто и испеку прекрасный хлеб. Когда я оказался вознесенным ввысь и перешагнул границы своего нормального сознания, то увидел, что все пронизано славой, и таким будет отныне все мое видение. Именно с этой палитры я стану брать краски, чтобы писать ими свою жизнь. Я буду отныне созерцать свою жизнь как нечто славное — и в болезни, и во здравии. Я буду отныне созерцать свою жизнь как полную славы — при неудачах, равно как при успехах. Я буду отныне созерцать свою жизнь как полную славы — и в отчаянии, и в надежде. Я буду отныне созерцать свою жизнь как полную славы — и в горе, и в счастье. И в этом будет заключаться мой дар. Моя священная песнь. Созерцать всю славу и все чудеса, а затем громко и отчетливо провозглашать об этом так, чтобы услышали все. Я не в состоянии придумать большей чести, чем возможность чтить самого себя. Воздавать честь собственной жизни. Воздавать честь каждому глотку воздуха, который проникает в мои ноздри. Воздавать честь всему, что могут видеть мои глаза и к чему могут прикоснуться мои руки. Воздавать честь земле, по которой я ступаю, и каждому человеку, встречающемуся на моей дороге. Может статься, я не смогу совершить в своей жизни ничего великого, но если я совершу одно лишь это, "если буду воздавать честь всему тому, о чем говорилось только что, — значит, я уже сумел хорошо прожить свою жизнь. Каждый день станет моим личным чудом, и отнюдь не петому, что в этот день будет происходить какое-то особенное, чудесное событие. Нет, просто потому, что я буду по-прежнему жить, причем жить вместе с моей Возлюбленной и внутри нее. Я живу, двигаюсь и веду свое существование внутри Великой Тайны; в этом и состоит чудо. Она присутствует в молитве и медитации. Она присутствует, пока я мою посуду. Она присутствует, когда я держу свою жену в объятиях. Она присутствует всегда и еще раз всегда, везде и вечно. В моей боли — да, она присутствует. В моем разочаровании — да, она присутствует. В моих страданиях — да, она присутствует. В моей радости — да, она присутствует. Всегда. Всегда присутствует. И тем самым каждый день становится данью и приношением, молитвой и актом поклонения, через посредство которых общаемся я и моя Возлюбленная. Для посторонних глаз ничего не происходит. Вы спросите, почему же я рассказываю об этом? Тут наш секрет. Никому не надобно знать об этом, но внутри моей души мы пребываем вместе, и мое сердце поет. Всегда вместе. Всегда в одиночестве. Священны, священны и трижды священны дела твои, о, Таинственная Животворящая Сила. И здесь моей жизни приходит конец. Моей жизни больше нет. Я буду просить только об одном миге, чтобы уплатить свою дань: О, Священная, Животворящая и Великая, которая создала И меня, и всё, и вся. Услышь мою песнь. Мою заключительную песнь. Сколь же приятными были твои прикосновения! Сколь же удивительными были явленные мне чудеса! Я шел лесами, Спал в чистом поле Под звездами ночными. Я видел, как солнце встает и садится, Видел тонкий лунный серп и полную луну. Я слышал крики совы, ястреба и орла, Видел муравья и американского лося, Моль и кита, Тварей больших и малых. Я видел радуги и горы, Видел туман ранним утром. Я чувствовал влажность меж бедер женщины, Мне ведомо удовольствие от ее стонов. Я вкусил ее сладость. Я испытал радость дружбы, Богатство и импульсивность любви. Я знаю вкус успеха и неудачи, Знаю лояльность и предательство, и многому научился из всего увиденного. И это все. Это все от тебя. Об этом мне теперь доподлинно известно. Таким вот путем ты любила и услаждала меня. О, как же ты прикасалась ко мне, Сколь сладко, глубоко, интимно и лично! Какими священными были твои поцелуи! О, сколь нетерпеливо и дивно твое объятье! Священны, священны, многажды священны Дела твои. Великая Таинственная Сила. И пусть каждое живое существо везде и повсюду, Пусть земля и небо, солнце и луна Слышат мои слова. Я люблю тебя очень сильно. Но как же сильно, о, как сильно любишь меня ты! И это была моя песнь.
Электронная версия данной книги создана исключительно для ознакомления только на локальном компьютере! Скачав файл, вы берёте на себя полную ответственность за его дальнейшее использование и распространение. Начиная загрузку, вы подтверждаете своё согласие с данными утверждениями! Реализация данной электронной книги в любых интернет-магазинах, и на CD (DVD) дисках с целью получения прибыли, незаконна и запрещена! По вопросам приобретения печатной или электронной версии данной книги обращайтесь непосредственно к законным издателям, их представителям, либо в соответствующие организации торговли!
www.lomaster.com.ua