Производство винтовки началось в 1892 году на Тульском, Ижевском и Сестрорецком оружейных заводах. Из-за ограниченных производственных мощностей этих заводов, заказ на 500 тысяч винтовок был размещён на французском оружейном заводе в городе Шательро (Manufacture Nationale d’Armes de Châtelleraut).
Первое боевое испытание винтовка Мосина прошла в 1893 году в столкновении российского отряда на Памире с афганцами[9], по другим источникам — в ходе подавления восстания ихэтуаней («боксёров») в Китае в 1900—1901 годах.
Уже в первые годы после принятия винтовки на вооружение, в ходе производства и эксплуатации оружия в исходную конструкцию начали вносить изменения. Так, в 1893 году ввели деревянную ствольную накладку для защиты рук стрелка от ожога, в 1896 году — новый шомпол, более длинный и с головкой увеличенного диаметра, не проходящей ствол, что упростило чистку оружия. Ликвидировали насечку на боках крышки магазинной коробки, которая при ношении оружия протирала обмундирование. Эти усовершенствования вносили и в конструкцию ранее выпущенных винтовок.
21 марта 1897 года была выпущена 500-тысячная винтовка[10]. В конце 1897 года первая очередь перевооружения русской армии винтовкой обр. 1891 г. была завершена и в 1898 году началась вторая очередь перевооружения[11].
К началу русско-японской войны в армию было поставлено примерно 3 800 000 винтовок.
Японцы отреагировали на недостатки своей винтовки, обнаружившиеся во время войны 1904—1905 гг. Они весьма внимательно изучили свою винтовку и устранили почти все дефекты, не останавливаясь перед необходимыми для этой цели денежными затратами. Практически, пришлось сделать винтовку новой системы. Промышленность Японии оказалась достаточно гибкой, чтобы быстро и хорошо справиться со стоявшей перед ней задачей — дать в кратчайший срок более совершенную винтовку. Иначе дело обстояло в царской России. Хотя война 1904—1905 гг. также подтвердила в русской винтовке ряд недостатков, однако военное ведомство не решалось на какие-либо изменения винтовки, требующие денежных затрат. Технически отсталые заводы по-прежнему упрямо отстаивали с трудом налаженное производство старых образцов винтовок. Был проигнорирован полученный кровью опыт. В результате русская винтовка отстала от японской.
После принятия на вооружение в 1908 году патрона с остроконечной («наступательной») пулей в 1910 году на вооружение был принят новый вариант винтовки с прицелом системы Коновалова, соответствующим баллистике нового патрона. Новая пуля весила 9,7 г и давала начальную скорость из казачьей винтовки — 850 м/с, из пехотной — 880 м/с. Вес патрона — 22,55 г.
В результате к началу войны 1914 г. японцы оказались вооруженными почти первоклассной винтовкой, русская же армия осталась с винтовкой, уступающей германской, австрийской и турецкой винтовкам, недостаточно живучей и с уменьшенной скорострельностью; винтовка по-прежнему имела постоянно примкнутый штык, вредный для меткой стрельбы.
К моменту вступления России в Первую мировую войну на вооружении русской армии имелось 4 519 700 винтовок[12], в производстве находились четыре варианта винтовки — драгунская, пехотная, казачья и карабин. В течение войны военная промышленность России изготовила 3 286 232 трёхлинейных винтовок, отремонтировала и исправила 289 431[13].
Из-за недостатка оружия ввиду внезапности начала войны правительство начало закупать за границей винтовки нескольких иностранных систем, а также заказало в США у компаний Remington и Westinghouse 1,5 миллиона винтовок обр. 1891/10 гг. Часть из них никогда не была поставлена России — после Революции их конфисковало правительство США. Сегодня винтовки Мосина американского производства — одни из самых редких и представляющих наибольшую коллекционную ценность, наряду с винтовками, произведёнными во Франции в городе Шательро. Из-за всё той же нехватки оружия приходилось даже вооружать стрелков импортным оружием под нештатный патрон — так, по воспоминаниям оружейника Федорова, весь русский Северный фронт с 1916 года был вооружён 6,5-мм винтовками Арисака, дополненными незначительным количеством использовавших тот же самый патрон «автоматов» (автоматических винтовок) системы самого Федорова, имевшихся у отборных стрелков в составе роты[14].
Большое количество винтовок было захвачено немецкими и австро-венгерскими войсками.
В ходе военных действий были выявлены существенные недостатки винтовки в её тогдашнем виде, в первую очередь связанные с неудачной конструкций обоймы, снижавшей скорострельность в боевых условиях, и оформлением отдельных элементов фурнитуры, вроде крепления штыка с хомутиком, устройства шомпольного упора или конструкции ложевых колец, которые при прямом сравнении с германскими и австрийскими образцами оставляли весьма неблагоприятное впечатление. Наибольшее число проблем, однако, доставили отставание отечественной промышленности и крайняя спешка при изготовлении винтовок в предвоенный период, из-за чего каждая из них требовала тщательной подгонки частей и отладки для обеспечения надёжного функционирования, что усугублялось недавним переходом на остроконечные патроны, более требовательные к работе подающего механизма, а также неизбежным в условиях окопной войны сильным загрязнением как винтовок, так и патронов. Взятые из запаса и переданные на фронт без доработки винтовки давали множество задержек при перезаряжании, некоторые из них не могли отстрелять и одного полного магазина без нарушения подачи. Были вскрыты также многочисленные организационные недостатки, в первую очередь — отвратительная подготовка рядовых стрелков и плохое снабжение, в частности, отсутствие качественной упаковки отправляемых на фронт патронов.[14]
Винтовка образца 1891/30 годов.
Во время гражданской войны в России производились два типа винтовок — драгунская и, в значительно меньших количествах, пехотная. После окончания войны, с 1922 года, производились только драгунская винтовка и карабин обр. 1907 года[15].
В первые годы Советской власти развернулась широкая дискуссия по поводу целесообразности модернизации или замены имеющегося образца винтовки более совершенным. В её ходе был сделан вывод о том, что винтовка обр. 1891 года, хотя и уступая новым зарубежным аналогам, при условии ряда улучшений всё же вполне удовлетворяет имеющимся требованиям к данному виду оружия. Также было отмечено, что введение нового образца магазинной винтовки было бы по сути бессмысленно, так как сама по себе магазинная винтовка является стремительно устаревающим видом оружия, и затраты на разработку его принципиально нового образца были бы пустой тратой средств. Кроме того, отмечалось, что смена образца винтовки необходимо должна сопровождаться и сменой штатного винтовочного патрона на новый, лишённый недостатков существующего трёхлинейного, в частности, имеющий меньший калибр при большей поперечной нагрузке пули и гильзу без закраины — разработка полностью нового образца винтовки под устаревший патрон также расценивалась как не имеющая смысла. При этом состояние экономики, всё ещё выходившей из послереволюционной разрухи, отнюдь не давало поводов для оптимизма в отношении возможности такого масштабного перевооружения — как и предлагаемого Фёдоровым полного перевооружения Красной армии автоматической (самозарядной) винтовкой. Введение же самозарядной винтовки в дополнение к существующей магазинной сам Фёдоров считал бесполезным, так как получаемый при этом выигрыш в огневой мощи пехотного отделения был ничтожным — вместо этого он рекомендовал при сохранении магазинной винтовки текущего образца дополнить её большим количеством лёгких ручных (в его терминологии — «маневренных») пулемётов вновь выработанного удачного образца.[14]
По итогам дискуссии в 1924 году был образован комитет по модернизации винтовки обр. 1891 года.
Снайперская модификация с оптическим прицелом ПЕ и 12 звёздочками о победах.
В результате модификации драгунского варианта винтовки, как более короткого и удобного, появилась единая модель — винтовка образца 1891/1930 гг. (Индекс ГРАУ — 56-В-222). Хотя она и содержала в себе целый ряд улучшений относительно исходного образца, по сравнению с аналогами, имевшимися на вооружении армий государств-вероятных противников СССР, она всё же выглядела не самым лучшим образом. Однако магазинная винтовка к тому времени уже не была единственным видом стрелкового оружия пехоты, поэтому в те годы ставка была сделана в первую очередь на создание более современных и совершенных его видов — пистолетов-пулемётов, пулемётов, самозарядных и автоматических винтовок.
В 1920-е — 1930-е годы в СССР винтовки Мосина использовались в системе всевобуча и ОСОАВИАХИМа для обучения стрельбе, широкое распространение получило движение «ворошиловских стрелков».
В 1928 году в СССР был начат серийный выпуск первых образцов оптических прицелов, специально разработанных для установки на винтовку обр. 1891 года[16].
В 1932 году также началось серийное производство снайперской винтовки обр. 1891/30 гг. (Индекс ГРАУ — 56-В-222А), отличавшейся улучшенным качеством обработки канала ствола, наличием оптического прицела ПЕ, ПБ или (впоследствии) ПУ и отогнутой вниз рукоятью затвора. Всего было выпущено 108 345 шт. снайперских винтовок, они интенсивно использовались в ходе Советско-финской и Великой Отечественной войны и зарекомендовали себя как надёжное и эффективное оружие. В настоящее время снайперские винтовки Мосина представляют коллекционную ценность (особенно «именные» винтовки, которыми награждали лучших советских снайперов).
В 1938 году был также принят модернизированный аналогично основному образцу карабин обр. 1938 года, представлявший собой модификацию карабина образца 1907 года. Он стал длиннее своего предшественника на 5 мм и был рассчитан на ведение прицельной стрельбы на дальность до 1000 м. Карабин предназначался для различных родов войск, в частности артиллерии, сапёрных войск, кавалерии, подразделений связи и служащих материально-технического обеспечения, например водителей транспорта, которым было необходимо лёгкое и простое в обращении оружие большей частью для самообороны[17].
Последним вариантов винтовки стал карабин обр. 1944 года, отличавшийся наличием несъёмного игольчатого штыка и упрощённой технологией изготовления. Одновременно с его введением сама винтовка образца 1891/1930 гг. с производства была снята. Укорочение пехотного оружия явилось настоятельным требованием, выдвинутым опытом Великой Отечественной войны. Карабин позволил повысить манёвренность пехоты и других родов войск, так как с ним стало удобнее вести бой в различных земляных укреплениях, зданиях, густых зарослях и т. п., причём боевые качества его как в огневом, так и в штыковом бою по сравнению с винтовкой практически не снизились[18].
После принятия на вооружение в 1938 году достаточно удачной самозарядной винтовки Токарева (СВТ) предполагалось, что в начале 1940-х годов она практически полностью вытеснит в РККА винтовку Мосина и станет основным оружием советской пехоты, вслед за армией США, принявшей в 1936 году на вооружение самозарядную винтовку Гаранда. По довоенным планам, в 1941 году предполагалось выпустить 1,8 млн. СВТ, в 1942 — 2 млн.[19] Фактически к началу войны было изготовлено свыше 1 млн. СВТ, и многие части и соединения первой линии, в основном в западных военных округах, получили штатное количество самозарядных винтовок.
Однако планы полного перевооружения Красной Армии автоматическим оружием не были выполнены в связи с началом Великой Отечественной войны — с 1941 года производство СВТ как более сложной в сравнении с магазинной винтовкой и пистолетом-пулемётом было сокращено в разы, и одним из основных видов оружия советской армии оставалась модернизированная винтовка обр. 1891 года, хотя и дополненная весьма существенными количествами (более половины от общего количества стрелкового оружия на конец войны) самозарядных винтовок и пистолетов-пулемётов.
В 1931 году было произведено 154 000, в 1938 году — 1 124 664, в 1940 году — 1 375 822[20].
Гранатомет Дьяконова
В 1943 году на оккупированной территории Белоруссии инженер-железнодорожник Т. Е. Шавгулидзе разработал конструкцию 45-мм ружейного гранатомёта, в общей сложности, в 1943—1944 годах в мастерских Минского партизанского соединения советскими партизанами были изготовлены 120 винтовочных гранатомётов системы Шавгулидзе, которые устанавливались на винтовки системы Мосина[21].
Производство основной винтовки обр. 1891/30 гг. было прекращено в начале 1945 года. Карабин обр. 1944 года выпускался вплоть до начала производства автомата Калашникова[22]. Винтовки и карабины постепенно снимали с вооружения армии, заменяя карабином СКС и автоматом Калашникова (хотя некоторое количество карабинов обр. 1944 года продолжали использовать в системе военизированной охраны[23]).
В 1959 году Ижевский завод укоротил стволы и ложи сохранившихся винтовок обр. 1891/30 гг. до размеров карабина обр. 1938 года. «Новые» карабины были выпущены в большом количестве и поступили на вооружение вневедомственной охраны и других гражданских организаций. На Западе они получили обозначение 1891/59[24].
Винтовки и карабины Мосина продолжали использовать в армиях Восточной Европы и по всему миру ещё несколько десятилетий. В качестве оружия пехоты и бойцов нерегулярных вооружённых формирований винтовки Мосина использовались во многих войнах — от Кореи и Вьетнама до Афганистана и конфликтов на постсоветском пространстве.