1. Для историков главной проблемой всегда было определить и проанализировать взаимосвязь между их религиозными верованиями и политическими взглядами. Вопрос заключается в том, то ли это движение оставалось религиозным по основополагающим устремлениям и непосредственным целям, то ли оно стало светским по идеологии и задачам. Между левеллерами не было полного единства по религиозным вопросам, но в их отношении к религии были аспекты, которые были для них общими, когда они формулировали и развивали свою политическую философию и программу.
2. Левеллеры верили, что главные положения религии просты и доступны всем. Народ не зависим от того, чему его учит духовенство или от суждений образованных людей, но он способен сам понять все то, что должен знать. В памфлетах, опубликованных в 1643 и 1644 гг., У. Уолвин писал, что все необходимое "или для просвещения нашего понимания, или для успокоения нашего разума" изложено в Библии так просто, что "самых малых способностей достаточно, чтобы извлечь оттуда правильное понимание". Совсем не обязательно, чтобы объяснение и интерпретация Священного Писания были оставлены для духовенства и ученых, потому что "народ должен сделать ничто иное, как взять дерзость на себя и довериться своему пониманию,... и тогда он вскоре убедится, что знание может быть легко доступно и получено им самим". Народ может проигнорировать духовенство и прийти к "хорошему и правильному толкованию" Библии для себя. И в самом деле, он может скорее и легче познать основы христианского вероучения, чем образованные люди, так как Бог обратил свое послание не к образованным и великим ученым, не к богатым и сильным, не к правящим классам, но к бедным, покорным и необразованным: "Бог не избирал великих и ученых, чтобы они служили его пророками и публикаторами Евангелия, но тех, кто его услышал: рыбаков, строителей, сборщиков урожая, и не будет ничего удивительного, если благословение Божье надет на сына плотника". Хотя простые люди могут понять Библию лучше, чем ученые, духовенство замышляет лишить их этого понимания и держать их в темноте.
3. Левеллеры проводили параллель между способностью людей открыть для себя истинные принципы религии и требованием, чтобы существовало равенство всех граждан перед законами страны. Хотя Библия переведена на английский, и это дало простому народу возможность познать истины христианства, законы Англии "заперты от народа латинским или французским языком". Левеллеры постоянно добивались, чтобы законы были переведены на английский, чтобы "человек самого низкого происхождения, едва умеющий разбирать почерк на одном своем языке", мог в полной мере понять законы, при помощи которых им управляют. Законы стали такими многочисленными и такими сложными, что только юристы способны понять их. Левеллеры утверждали, что также как духовенство сделало религию труднодоступной для понимания, чтобы монополизировать ее и господствовать над народом и эксплуатировать его, так и юристы сделали законы сложными и запутанными, чтобы иметь над ними исключительный контроль, благодаря которому они обогатились и стали могущественными. Как духовенство лишило народ возможности узнать истинную веру, так и юристы "извратили закон ложными комментариями" и отменили и отвергли очевидные правила "справедливости, беспристрастности и совести", которые лежат в основе настоящего закона. Левеллеры полагали, что если законы перевести на английский, уменьшить их число, упростить их, как и судебные процедуры, люди смогли бы сами вести свои дела, их бы выслушали и приняли решение их соседи, а адвокаты и профессиональные судьи стали бы ненужными.
Левеллеры хотели уменьшить число законов и "свести их к простым правилам", "записанным в одном томе на английском языке", "хранящемся в каждой церкви в этой земле, которые должны зачитываться в определенное время на открытых собраниях" - так чтобы каждый свободный член общества мог защитить себя в открытом процессе. Это было бы возможно, если бы "все законы были сведены к соглашению на основе общей справедливости и здравого смысла", или, и это то же самое, "на основе сближения с христианством". Правила и принципы, которые они имели в виду, следовательно, обнаруживаются в их понимании истинной веры.
4. С точки зрения левеллеров, в основе истинной веры лежит принцип "делать добро". "Великое предназначение, с которым Бог создал человека, состоит в том, чтобы он делал добро и тем прославил Бога", - восклицал Джон Лильберн. "Нельзя по-другому продемонстрировать знак божий в себе, кроме как делая добро", - "писал Джон Уилдмэн. Принцип, который соединял религиозные верования левеллеров с их политическими действиями, назывался "золотым правилом": "поступать с другими так, как ты бы хотел, чтобы они поступали с тобой".
5. Религия левеллеров не только направляла их на борьбу против политического угнетения, но и против нищеты. "Добрые дела", "наиболее угодные Богу", "очевидно и полно вытекают из Священного Писания". Это снова и снова подчеркивало, левеллерами, выступавшими за то, чтобы "накормить голодных, одеть обнаженных, помочь страждущим", "сиротам, вдовам". "поддержать старых и слабых", "поддержать бедные семьи", "освободить заключенных"; тем самым "продемонстрировать нашу всеобщую любовь ко всему человечеству"; "вряд ли существует иной путь, чтобы воплотить слово божье". Принцип сострадания лежит в сердце божественной природы, и, как писал Овертон, "человек не может показать великую любовь и сочувствие иначе. как через сочувствие несчастным и лишенным".
Отсюда естественно вытекало, что тот, кто не стремится помочь бедным и угнетенным, не является истинно верующим Левеллеры охотно декларировали, что тот, "кто не выражает сострадания к братьям своим, какими бы способностями, знаниями, рвением и ораторским искусством он не обладал, не имеет в себе истинной любви к Богу". Так доктрина "практическою христианства" нашла свое выражение в атаках на богатых и сильных, а особенно на те группировки, которые пришли к власти и результате гражданской войны. Сочувствие к бедным и угнетенным, которое левеллеры считали главным заветом христианства, отсутствует у правящих классов, которые поэтому не могут считаться истинно христианскими и верующими. Конкретно та часть парламентской партии, которая победила, как миряне, так и духовенство, провозгласившие себя благочестивыми, на деле, по тесту левеллеров, лицемерны. Противодействие просвитериан, индепендентов и некоторых сект политической программе левеллеров рассматривалось последними как свидетельство того, что они не признают и не руководствуются требованиям истинной веры. Эти самозванные святые, говорили левеллеры, больше озабочены тем, чтобы сражаться с мнениями, с которыми они не согласны, чем попечительствовать бедным соседям.
6. Большая доля сострадания положению бедных видна у всех лидеров левеллеров, также как и восприимчивость к крайностям богатства и бедности в их обществе. Также очевидно, что они обвиняли богатых в положении бедных, в том числе в сохранении и распространении нищеты, которую они рассматривали как величайшее зло в обществе. Однако их программа реформирования уделила мало внимания этой проблеме и тому, как ее лечить.. Объяснение состоит в том, что они хотели разрешить проблему нищеты главным образом путем обращения к богатым с тем, чтобы наставить последних на путь истинной веры. Они отрицали роскошь, алчность и бессердечность богачей. Религия левеллеровских лидеров определила их сочувствие по отношению к бедным, но она не обеспечила их идеологией социальных изменений. Она оперировала традиционными мотивами доброго соседства, разделяемыми людьми, которых они представляли - мелкими производителями (ремесленниками и крестьянами). Существует противоречие между их заботой о бедных и их позицией как представителей мелких собственников. Они защищали частную собственность и признавали, что по богатству люди не могут быть равны. Они не могли защищать идею конфискации собственности или всеобщего перераспределения богатств и потому возлагали надежду на то, что богатые добровольно передадут часть своего богатства бедным, и этим проблема гоицеты будет решена.
7. Центральным в программе левеллеров было требование религиозной свободы - каждый должен быть свободен в выборе того мнения в религии, которое, как подсказывает его разум, является истинным, и верить в Бога так, как его сознание подсказывает ему, без какого-либо вмешательства со стороны правительства и государственной церкви. Его подразумевало и независимость человека перед любой человеческой властью. Уолвин разделял между "естественными вещами", которые подпадают под юрисдикцию гражданских властей" и "сверхъестественными вещами", под контролем только Бога.
Левеллеры признавали необходимость существования правительства, обладающего необходимой силой, чтобы заставить людей подчиняться ему с целью сохранения общественного порядка и защиты народа. И хотя сфера религии исключалась и ч юрисдикции этого правительства, само гражданское правительство от Бога. Гражданское общество связано естественным законам. который сам идет от Бога.
8. Можно спорить о том, то ли основной целью левеллеров была религиозная свобода, во имя которой провозглашалась свобода политическая, то ли их перспективной задачей была политическая свобода, во имя достижения которой религиозная свобода была средством. Но левеллеры были бы похоронены среди массы религиозных радикалов и сект, если бы они не отделили себя содержанием и формой своей политической программы, своей политической организацией и кампаниями. Для многих религиозных радикалов религиозная свобода была непосредственной целью и ее можно отделить от свободы политической, для левеллеров политическая свобода была непосредственной целью, но ее нельзя отделить от религиозной свободы.
9. В своей критике общественного строя левеллеры избежали того, чтобы опираться только на религию - они применили и развивали и светскую теорию - миф о норманском иге: в англо-саксонской Англии люди были свободны, но они были лишены этой свободы норманским завоеванием, вследствие которого возник правящий класс и всякого рода угнетения и несправедливости. о чем левеллеры сожалели. Эта теория позволила им выразить и разъяснить различия между, с одной стороны, народом, а с другой стороны, королями, лордами, джентри, духовенством, адвокатами, купцами. Она предоставила им средство объяснить свое-видение того, что они называли "ложной верой" как возможности для выражения классовых интересов и маскировки от народа его истинных интересов и "истинной веры."
Левеллеры повсюду искали и религиозную, и политическую свободу. Их политические цели находились под влиянием веры, а вера находилась под влиянием их политических целей. У них взаимоотношения между религией и политикой определяли то, как они понимали деления и конфликты в обществе и то, что церковь и государство были для них инструментами класса.
(Radical Religion in the English Revolution., 1984)