Двадцать второе Октября.




Тепло и холод.

 

Предисловие.

 

Это переделка первоначальной, сырой версии, написанной почти годом ранее этой редакции. Хочу выразить преогромнейшую благодарность Тане Синяковой за помощь и Саше Есипёнку за поддержку в нужные моменты. А так же спасибо тем людям, что вдохновляли меня всё это время.

 

Тема, которая затрагивается в этом порождении графоманства, по моему мнению, достаточно забита, поэтому, если вы будете принимать всё написанное близко к сердцу, его у вас просто не останется. Когда я писал всё, что проследует далее, я переживал довольно субъективную драму моей жизни, субъективная она лишь потому, что это и не драма вовсе. Я отразил все свои внутренние переживания в этом тексте. Если бы мне не пришла идея написать это вот так, всё бы рассыпалось на забывающиеся мысли и грустные записи в дневнике. Имена и ситуации совсем не случайны, однако всё-таки не стоит искать совпадения с людьми из реальной жизни, я мог использовать часть их образа и имя, но не весь образ. Люди такие же собирательные образы, как и персонажи романа. Это первая книга из трилогии "Я люблю тебя" и называется она "Тепло и Холод". Приятного прочтения всем, кому действительно интересно.

 

Шестнадцатое Октября.

 

Падал первый снег. Он почти сразу после падения таял, ведь пока что ещё слишком тепло для снега. Само его существование будто было ошибкой. Снег всё падал и падал, тая почти сразу после соприкосновения с землёй, почему то он не превращался в дождь, так свойственный этому времени года. Он покрывал в некоторых местах ещё зелёные листья берёз и превращал всё вокруг в очень мокрую, грязную и холодную обыкновенность настоящих дней.

Саша возвращался с учёбы и явно находился не в лучшем расположении духа, всё происходящее вокруг только ещё больше его угнетало. Этот молодой человек среднего роста, не толстый, но и не худой, не спортивный, но и не лишённый мышечной массы. Да и если бы вы поближе узнали Сашу, что совсем не сложно, то поняли бы, что этот человек абсолютно по всем показателям находится в середине, его вполне можно назвать "обычный человек". Таких людей, как Саша, редко замечаешь на улице, они кажутся нам чем-то совершенно нормальным и обычным, никто не заглядывает им в мысли, а зря, ведь как говорится, в тихом омуте черти водятся. Саша всегда ненавидел осень, но любил зиму. А как ему стоило относиться к тому времени, когда осень так похожа на зиму, а зима так похожа на осень? Он всегда ходил пешком. Не то, чтобы у него не было денег на транспорт или он жил близко к месту учёбы. Просто Саша любил при любом удобном случае прогуляться по тесным серым улицам своего маленького города.

— Нет, ну это уже наглость чистой воды. Я не успею всё подготовить к завтрашнему дню! — Думал Саша вслух. Негодовал он из-за огромного задания на дом, ему казалось бессмысленным чуть ли не половина тех знаний, что он получал, он с детства любил думать, но в итоге из заданий делал всегда только то, что ему было действительно интересно, за что его любили не все преподаватели. Проходящие мимо люди невольно оглядывались этой тёмной фигуре. Саша как будто не обращал на людей никакого внимания.

Подходя к своему подъезду, он, как всегда, проверил содержимое своих карманов. Убедившись, что всё на месте, он достал ключи. С карниза подъезда капала вода, и, как Саша не пытался увернуться, на него всё равно попало несколько капель. Он тихо выругался. Но вот, домофон дружелюбно пропищал и Саша уже бодро поднимается к себе в квартиру. Жил он один, если не считать кота Тишку, который всегда встречал хозяина в прихожей. Саша разделся, надел свои тапочки из икеи, которым был явно уже не один год, положил коту в миску немного еды и удалился в комнату с компьютером. По всей квартире была пыль и разбросаны вещи. Нет, Саша ни в коем случае не неряшлив и не любил грязь, он просто не хотел убираться, да и зачем, кот не жалуется и хорошо. Соседи любили Сашу, ведь это очень тихий парень, часто его не бывает дома, а когда он сидит дома, то погружён в себя, с кем ему говорить? Саша включил компьютер и мельком глянул на веб-камеру, лишь усмехнувшись на то, что та заклеена изолентой. Он надел наушники и уже почти запустил свой любимый плейлист, как вдруг у него зазвонил телефон. Саша нехотя снял трубку:

— Ало? Ты что-то хотела?

Звонила Лиза, она учится с Сашей. Лиза прилежная ученица, трудоголик и любимица всех преподавателей. Для новых знакомств Лиза умеренно закрыта, утвердившись в каком-либо кругу людей, она занимала свою нишу и не сдвигалась оттуда ни на миллиметр без надобности. Постоянных друзей, кроме Саши, у неё не было, все всегда о ней забывали, как о чём-то непроизвольно появившимся на мгновение перед их глазами

— Да, привет. Ты занят сегодня?

— Ты сама знаешь, сколько нам задали. А что ты хочешь предложить?

— Ну... Если бы ты был хоть немного старательнее, то думаю, что ты бы мог всё сделать куда раньше, и не пришлось бы сейчас столько всего делать одновременно.

— Говоришь, как моя мама. — Грустно сказал Саша.

— Понимаю... Ладно тебе дома тухнуть, подходи к нашему обычному месту. Я помогу тебе с заданиями.

— А, спасибо...

— Пока! — Лиза положила трубку.

Саша находился в недоумении: "С чего это она стала так добра?" — Думал он, и не очень то хотел возвращаться в тот скользкий ад на улице, но он совершенно не хотел делать то, что ему задавали. Пока Саша надевал свои ещё мокрые после возвращения ботинки, Тишка постоянно вертелся у ног, беспокоясь, куда вдруг пошёл его хозяин, в ответ Саша только откинул кота подальше от себя и вышел.

Пока Саша шёл по улице, его озадачивали мрачные мысли, как и обычно в это время года. Он пытался понять, зачем Лиза хочет помочь ему: "Неужели ей заняться нечем, чёрт возьми? " Когда Саша наконец дошёл до места назначения, он довольно сильно замёрз. "Да, оделся не по погоде..." — Думал он. Но ему было почти всё равно. Лиза была уже здесь.

— Куда пойдём? — Начал диалог Саша.

— Почему ты никогда не здороваешься? Это ведь нагоняет тоску. — Лиза хотела выглядеть обиженной, но актёрскому мастерству ей ещё стоило поучиться.

— А зачем здороваться? — Саша пожал плечами и показал рукой в сторону центра города. — Пошли вон в ту сторону.

— Ну, собеседник может подумать, что ты его не уважаешь, обычно люди здороваются друг с другом.

— Ага, люди обычно здороваются, а я — нет. Все эти "привет", "до свидания", "будь здоров" — ну это же всё формальности.

— Нет, это не формальности, это вежливость!

— Ха! — Вскрикнул Саша так громко, что какой-то мужчина оглянулся на него. — Нас с детства учили быть вежливыми и учтивыми с тем, с кем надо. Если наш препод чихает на всю аудиторию, я говорю ему: "Будьте здоровы, Владислав Дмитриевич!" — только из-за того, что меня так учили, на самом же деле я буду думать, как бы не заболеть с такими учителями, что распространяют заразу вместо того, чтобы лежать дома.

— Но я же не учитель и не родители!

— Именно поэтому и нет смысла здороваться с тобой, ты итак знаешь, что я рад тебя видеть. Так что ты хотела?

Лиза немного покраснела.

— Я... Я ничего, просто погулять позвала.

Саша в ответ только усмехнулся. Некоторое время они шли молча. Каждый думал о своём и будто бы забыл о существовании друг друга. Саша всё также думал о своих проблемах, думал о странности Лизы, о суете людей вокруг, которая усиливалась при приближении к центру, что, как ему показалось, единственное, что в этом городе отличало центр от окраин. Лиза же не могла найти себе места, иногда вспоминая и рассказывая Саше смешные моменты из жизни, она всё думала, как же привести диалог в более конструктивное русло. Наконец, она не нашла ничего лучше, чем позвать Сашу к себе домой.

— А? Ты же мне сама говорила не тухнуть дома. — Удивился Саша.

— Но на улице так сыро и холодно... Жуть.

— Да? А я и не заметил. — Саша ехидно улыбнулся.

— Да, пошли скорее.

Она взяла его за руку и потащила за собой, Саша не успел сказать и слова. Лиза не знала, зачем она позвала его к себе, но была уверенна, что всё делает правильно. До дома Лизы было очень близко от центра города, поэтому друзья уже вскоре пили тёплый чай. Лизин быт выдавал в ней прилежную девушку. Не было ни одного участка её дома, к которому можно бы было придраться из-за чего либо, всё было прибрано, сложено и расставлено, как надо. Лиза не жила одна, с ней жили родители. Но сейчас их не было. Казалось бы, что может объединять таких людей, как Саша и Лиза, что-то, кроме учёбы? Да, хоть основной темой их диалогов и была учёба, но у них было налажено "взаимоприятное общение". Саша высказывал свои мысли Лизе и слушал её случаи из жизни, прибавляя что-то своё, а Лиза... Лиза просто слушала Сашу, нет, он не был прекрасным оратором или что-то из того ряда, но ей с ним было действительно интересно.

— Мм... это с мятой? — Саша в глубине души был очень рад, что оказался в тепле и сухости, но как это и бывало с ним обычно, он не подавал никакого вида.

— Да. Ты много только не пей, а то сердечко остановится...

Эта фраза вызвала неловкое молчание. Но оно вскоре было прервано добрым дружным хохотом.

— Так ты мне поможешь с домашними заданиями? — Саша напомнил о том, как Лиза выманила его на холод.

— Ох, да, да, да, сейчас принесу. — Лиза удалилась буквально на несколько секунд и вскоре принесла флэшку: — Вот, здесь всё, что тебе нужно.

— Спасибо.

— Ох, неужели ты всё-таки считаешь нужным поблагодарить меня?

— Да, благодарность — это не просто формальность, ты не всегда можешь знать, благодарен ли я тебе, тем более, я иногда использую это слово вместе с сарказмом, не замечала?

— Хм, нет, наверное, ты прав.

Саша посмотрел на часы.

— Ох, мне, наверное, уже пора. Ещё раз спасибо.

Он быстро оделся и выбежал на улицу, оставив Лизу наедине с гробовой тишиной в квартире. Лишь звуки вновь льющегося отопления по трубам и звук тихого биения сердца давал знать о том, что она ещё жива. Саша не был рад, что оставил Лизу в замешательстве, его грызла совесть за такое неблагодарное поведение, но он спешил поскорее вернуться к Тишке.

 

Двадцать второе Октября.

 

За красивым рядом жилых домов восходило солнце. В Сашину дверь раздался стук. На пороге стояла Лиза:

— Привет.

— Привет, почему ты пришла?

— А ты не помнишь? Давай напомню.

Лиза подвела Сашу к Сашиному же компьютеру. Она открыла диалог ВКонтакте и показала Саше картинку с текстом, на которой Саша удивлённо прочитал: "Играли они как-то в одну игру, и было их не разлучить. И вот, они преодолели все препятствия, но случилась беда: она влюбилась. Они не прошли последнее испытание..."

— Пошли, выйдем, — сказал он. — Чего пропадать такой погоде?

Когда они вышли, на улице мёл снег.

— Что? Только что была ясная погода, какая метель?

— И не такие чудеса бывают, — Лиза посмотрела на Сашу, сверкнув глазами. — Пошли!

И Саша пошёл. Они были в футболках и шли сквозь метель. Наконец они подошли к жилому зданию, и зашли в подъезд. В подъезде было очень много людей, Саша немало смутился таким большим обществом, но не хотел прерывать настолько загадочное и интересное путешествие. Пробираясь сквозь людей, ребята наконец добрались до своей цели — лифта. Когда они зашли в лифт, Саша обратил внимание на панель этажей, вместо 12 этажа была вделана кнопка с числом 78, нарисованным перманентным маркером. Никогда ещё не приходилось ему так долго ехать на лифте, казалось, что это никогда не кончится, но вдруг двери открылись. Лиза потащила Сашу за собой через этаж, вокруг мелькали квартиры с четырёхзначными номерами, которые начинались на двойку. Но среди кучи тёмных дверей выделялась одна, розоватая, на ней висел номер 78. Дверь была не заперта, Саша и Лиза вошли. Вдруг Саша почувствовал, что теряет над собой контроль. Он теперь мог лишь наблюдать. Решения будто принимал вовсе не он.

— Теперь-то ты понимаешь?

Лиза спросила Сашу так, будто ей было действительно интересно. Будто она и не знала про его состояние, она внимательно смотрела ему в глаза. Саше казалось очень странным, что она ничего не видит.

— Да, это... Это... Я, кажется, это забыл.

— Возвращайся домой, вот билет на синий экспресс, в один конец.

— Это как синий кит? — Саша засмеялся, но Лиза не дёрнула ни мускулом своего лица.

— Домой ты переместишься сам, из этой двери не выходят.

И действительно, Саша вдруг оказался дома, за окном было ясным ясно, а компьютер всё так же был включён.

— Если что, мы ложимся спать, никого не приводи.

Саша обернулся и опешил. Перед ним стояли родители. Удивился он не тому, что родители собирались спать днём, а от того, что увидел их. Саша не видел родителей с того момента, как съехал от них и сейчас совершенно не интересовался их судьбой, он даже не знал, живы ли они сейчас. И вот, они стоят здесь, смотрят, как в детстве. От удивления он еле смог выговорить:

— А ко-кого я м-могу привести?

— Ну, друзей, девушек... Никого не приводи. — Сашина мама засмеялась и ушла с отцом в другую комнату.

 

Саша ринулся к компьютеру, он забил в поисковик "синий экспресс", надеясь найти информацию, но результатами выдавало только ту фотографию, что ему показала Лиза. Внимательно изучив эту историю, Саша действительно нашёл информацию о синем экспрессе: "Билет на синий экспресс может быть только в один конец. Это единственный способ войти в игру. По прибытии пассажиры входят в игру при помощи суицида".

 

***

 

Они уже сидели в экспрессе.

— Давай, зайчик, докажи, что ты меня любишь, поцелуй меня.

Лиза будто переменилась, её было не узнать. Саша поцеловал её в губы. Все пассажиры экспресса начали аплодировать. Лиза сияет от счастья. И только одна девушка с тёмными волосами в дальнем углу тихонечко хлопает и грустно смотрит на Сашу. Когда он перевёл свой взгляд на эту девушку, он узнал её, но девушки уже и след простыл. Начали раздавать еду. Здесь еды раздавали ровно столько, сколько нужно пассажиру, а не то, что хотел сам пассажир. Перед приёмом пищи надо было чётко указать, какой запас энергии требуется. Из громкоговорителя раздался механический голос:

— ГОСПОДА, НЕ СДАВАЙТЕ НА КОРМ БИВНИ МАМОНТА, НЕ ЗАБЫВАЙТЕ, ЧТО ИХ ЛЕГКО МОЖНО БУДЕТ ПРОДАТЬ ПО ПРИБЫТИЮ.

Кто-то рядом с Сашей встал и объявил, что синий экспресс прибыл на место назначения. Все постепенно начали выходить. К Саше вдруг будто вернулась его воля. Он с ужасом посмотрел на Лизу.

— Не забывай, что билет в одну сторону и выхода у тебя нет.

Лиза с остальными пассажирами направилась к сходу. Поезд замедлялся, а Саша понимал, что уже мёртв, такого бреда не может быть в настоящей жизни. Наконец поезд полностью остановился. Саша выглянул из дверей. Толпа дружелюбно звала его к себе. Ну а что? У него действительно не было выбора. Он спрыгнул.

 

***

 

Саша вскочил с кровати. Это был просто сон. Он лёг обратно и уставился в потолок. К чему это? Саша внимательно стал изучать верха своей комнаты. Да, он давно уже наизусть знал узор на своём потолке, но каждый раз ему было интересно смотреть на эти вертлявые узорчики, кружочки и палочки. Тишка, ловко перескакивая груды творческого хаоса, перепрыгнул стенку кровати, изрезанную перочинным ножом и улёгся на Сашину грудь. Урчанием он заставил хозяина сдвинуться с места и пойти на кухню.

В кухне был лишь стол, два стула, холодильник, плита и раковина. На грязном столе стояла кружка. Её уже очень давно не мыли, но было видно, что её использовали, причём, только её. Саша любит чай, сейчас он также взял эту кружку, с трудом отлепив её от стола, сполоснул под струёй из крана и залил туда чай. Тишка тихонько мяукнул. Саша открыл холодильник. На верхней полке лежала колбаса и бутылка пива с прошлого года: "Ну а вдруг пригодится" — именно так Саша и думал каждый раз, когда останавливал взгляд на этой бутылке. В двери находилось очень много пакетов с кошачьей едой, один из таких пакетов Саша опустошил в Тишкину миску. Вся эта бытность одинокого существования 20-ти летнего парня наводила какую-то тоску на него. При свете тусклой лампочки Саша в полном молчании сел допивать свой чай. Глядя в окно, он видел такую же пятиэтажку, в которой жил и сам. На улице шёл снег. Саша отпил от своей кружки и поморщился. Ему было лень нормально мыть кружку и из-за частого использования и буквально никакого ухода она начала уже портить вкус напитка внутри. Но Саша терпел, для него было лучше так, чем мыть эту святыню. Кружка была непростая: она досталась ему в подарок от родителей, когда Саша съезжал. Именно с тех пор она и не мылась. Это была единственная Сашина кружка, нет, не единственная вообще, но единственная используемая. На ней была картинка: латинская заглавная буква I и сердце, с нарисованным внутри словом you. По идее это должно было означать "Я люблю тебя", но на самом деле рисунок давно потрескался, да и сам Саша слабо верил, что его может полюбить даже кружка. "Как хорошо, что завтра учиться". — Думал он, допивая чай.

 

Второе Ноября.

 

Время летело очень быстро, население города не успело и глазом моргнуть, как всё замело уже более постоянной, но всё ещё рыхлой коркой снега. Саша был почти счастлив. Он любил зиму, снег и всё, что с этим связанно. Саша любил представлять, что снег, хрустящий у него под ногами, это совсем не снег. Это придавало загадочности и сказки в этот скучный, окружающий его со всех сторон, мир. Но иногда что-то заставляло Сашу погрустнеть и потерять настроение. Было у него что-то такое, что он никак не мог объяснить. Раз в месяц у него случалась такая неделя, когда его состояние будто контролировал какой-то жестокий, но аккуратный человек. Первый день этой недели его окутывал такой мрак, что сложно было не только что-то сделать важное, но и зачастую даже встать с кровати. Вот так и лежал иногда весь день в постели Саша и ждал следующего дня, знал, что будет завтра. На следующий день Сашу охватывала такая тоска, что он не мог отвечать никому так, как стоило бы, все его фразы, всё его поведение было пронизано такой циничностью, что было страшно даже находиться рядом. Последующие дни были для Саши сюрпризом. В какой-нибудь день он мог написать прекрасный стих или сделать абсолютно всё домашнее задание на неделю, в другой он мог жить обычной жизнью, но это был обман, затишье перед бурей, на следующий день его опять ждал какой-либо странный симптом, который в купе с остальными можно бы было назвать депрессией, но Саша отказывался верить в это. Так он и жил, иногда подшучивая, что ощущает себя девушкой. Не многие из его друзей знали про эту странность. Большинство людей считало, что с ним всё в порядке, ведь, и правда, внешне его обычное состояние не сильно отличалось от его состояния в эту неделю. Как-то в одну из таких недель он решил называть её "роковой неделей" и никак иначе, так и родился это странный принцип, но Саша держался его, как будто он был величайшим в его жизни.

Становилось холоднее, и, как будто чувствуя это, Саша становился всё веселее, в отличие от большинства людей, ему действительно было чему радоваться. Но то была ещё не зима, зимой Саша чувствовал себя даже будто в своей тарелке. В этот день, пока он шёл на учёбу, раздумывая, в каких условиях снег должен быть, чтобы оглушить человека при давлении ботинка последнего на первый, он встретил своего хорошего друга Пашу.

— Паша! — Вскрикнул Саша, привлекая его внимание.

Они поздоровались и продолжили путь дальше уже вместе. Паша был спортивного телосложения молодым человеком, довольно грубой внешности, брутально небрит, но совершенно не такой внутри, он был очень душевным и добрым человеком. С Сашей Паша общался с самого детства, они даже учились в одном садике и классе.

— Знаешь, Шурик, иногда вот просыпаешься и думаешь, как прекрасна жизнь! Оглядываешься вокруг, и хочется жить!

— Это всё, потому что ты счастлив! — Смеясь, отвечал Саша. — Счастливый человек ни над чем не будет думать, он будет радоваться абсолютно всему.

— Гм. — Смутился Паша. — Ты хочешь сказать, что все думающие люди несчастны?

— Я не знаю, правда. — Саша положил руку на сердце и немного нагнулся. — Может быть и так. Я не могу быть счастливым и думать одновременно, а мозг требует нагрузок.

— Ты про свои "месячные"?

— Можно и так сказать. — Саша опять засмеялся.

— Но ведь что-то заставляет человека радоваться, не перестают же они просто думать.

— Да, ты, как всегда прав, громила, если честно я думаю, что счастливыми людей делает тот факт, что они нашли что-то своё в этом мире, своё заполнение. А несчастны те, кто ошиблись.

— Не совсем понимаю.

— Да ты вникни! Вот смотри: большинство весельчаков, что я знаю, либо пьют, либо курят. — Пока Саша говорил это, Паша остановился и закурил. — Вот об этом я и говорю, они нашли что-то, что делает их хоть немного счастливыми, они не думают, что это может быть вредно, и они счастливы!

— Хм, по твоей логике всем надо начать курить и пить, почему каждый стремится к счастью, если путь так прост?

— Нет, ты не понимаешь. Люди не хотят становиться счастливыми так просто, они хотят найти что-то, что поможет им не думать. Если ты напился, то ты не можешь думать о чём-нибудь глубоком или высоком, ты думаешь о том, как всё классно и как бы тебя не вырвало на эту прекрасную даму, а пока ты не пьян, ты думаешь о том, как бы быстрее напиться. Единственный момент, когда ты осознаёшь, что ты наделал — это похмелье. Мне кажется, что именно это осознание и причиняет столько неприятных ощущений.

— А тебе не кажется, что эта кухонная философия на самом деле ни к чему не ведёт? Ты рассматриваешь слишком мало вариантов из всех возможных. Да и вообще, к чему тебе эти поиски истины? Расслабиться не думал?

— Если я расслаблюсь, я буду нуждаться в мышлении, тут то меня и спасают эти поиски истины… Ничего мне не даёт расслабления, не знаю, что может сделать меня счастливым.

— А любовь?

— А?

— Ну, любовь, девушка... Ну, или парень, я тебя не знаю с этой стороны....

— Ааа, да расслабься, всё хорошо. — Саша опять засмеялся, но потом вдруг о чём-то подумал и смолк. — Любовь... это странное чувство. Многие его просто обожают, ведь это взрыв эмоций, это должно быть приятно, по их мнению... Но я вижу в любви только то, что ты страдаешь, все твои мысли перекрывает шум образов, тебя может легко использовать, манипулировать и контролировать какой-то человек. Не очень перспективно.

— Мне кажется, ты не так понял, любовь же — это не только страдания, это проверка твоих возможностей. А если любовь ещё и взаимная — это такое счастье! Как ты там говорил… Заполнение?

— Вот именно, счастья я и не мог никогда получить в должной мере. — Перебил Саша каким-то жёстким, механическим голосом. — Заполнения.

— Ты что? У тебя было какое-то несчастье?

— Вся моя жизнь. — Сказал Саша и грустно улыбнулся.

— Не надо погружаться в меланхолию, всё же хорошо, радуйся!

— Тебе ли не знать, что мне надо делать? — Сказал Саша и горячо посмотрел на Пашу, так, что последний мгновенно умолк.

Как это часто бывает у Саши, он шёл со своим собеседником в полном молчании. Оба хотели что-то сказать, но оба не могли решиться. Так они и добрались до аудитории и разбрелись по своим местам. Саша поставил руки локтями на стол, подпёр свою голову и думал, думал, думал. Много о чём. Но по большей части о своей грубости и сам силился понять, что побудило его так отреагировать на доброго и беззаботного Пашку. Наконец он стал докапываться до этой мысли, и лицо у него всё больше наливалось яростью. К Саше подошла Лиза.

— Что де... — Она не успела договорить, испуганный Саша махнул кулаком в сантиметре от её носа.

— Ой, извини, ты меня напугала. — Сказал Саша, вставая и ловя Лизу, чтоб та не упала на пол.

— И ты решил напугать меня? — Сказала она, начав потихоньку приходить в себя.

— Хорошо, что никто не видел, извини...

— О божечки, это так мило, ты извиняешься!

— Не заставляй меня повторять то, что произошло совсем недавно.

Лиза кивнула и ускакала в сторону своего места. Саша сел обратно. "Всё же хорошо, радуйся!". Пашина фраза так и крутилась в голове. Вдруг откуда-то из конца помещения раздался низкий голос:

— Ты чё, совсем оборзел, Учёный?

Обладателем голоса был Половицкий. Этот молодой человек мог с гордостью носить звание альфа самца данной группы. Не то, чтобы было в нём что-то примечательное, отличительной чертой мог служить разве что характер, преисполненный мачизма. Одевался он, как подобает характеру: узкие светлые джинсы с подворотами, берцы и рубашка в клетку. Чаще всего в его взгляде можно было либо уловить презрение, либо же ухмылку и тот самый соколиный взгляд, что обычно используют такие парни на любую особу женского пола. Кожа была у него немного смугловата, что придавало ему колорита, но невольно казалось, будто он вылез из печки. Кричал Половицкий на Ромку, по прозвищу Учёный. Ромка носит круглые очки и любит длинную светлую одежду, за схожесть которой с халатом он и получил своё прозвище от того же Половицкого. Это парень знал, казалось бы, всё на свете и был незаменим во время важных работ, сдачи рефератов и зачётов. Ромка никому не отказывал в помощи и ничего не просил взамен. Но сердобольные ребята приносили ему за выполнение работы шоколад и деньги, за что получали полный благодарности взгляд из-за очков. Да, его любили, но его любили любовью умиления, так, как любят маленьких детей. Общался Ромка только с несколькими ребятами, которые вели себя не сильно громче его. Дружил Ромка и с Сашей, но из-за спора они перестали общаться. Половицкий уже был готов ударом руки о стол согнать Ромку, за то, что тот якобы сел на забитое место. Все знали, что эти забитые места меняли своё положение каждый день, Половицкому нужен был лишь повод. Саша решил первым вступиться за Ромку и крикнул Половицкому:

—Эй, Гоша, чего обижаешь умных ребят? — Оба участника конфликта взглянули на Сашу, потом переглянулись между собой, Ромка начал собирать свои вещи, а Половицкий направился к Саше.

— Хэй, Санёк, как жизнь?

Они поздоровались крепким рукопожатием. Да, Саша имел хорошие отношения практически с каждым. Саша натянуто добро посмотрел на Половицкого, для него сейчас главное было, что Ромка не получил удар.

— Вроде норм, а твоя как? Новая девушка?

— Как ты узнал? — Гоша сверкнул глазами и повёл краем улыбки.

— У тебя почти каждый день она новая.

— Ничего, ничего, эта теперь та самая, я тебе обещаю.

Гоша три раза ударил себя в грудь, подтверждая свои слова.

— Она такая, прям... Вообще огонь.

— Опять кинешь её, как и остальных?

— Нет. — Гоша немного смутился. — А у тебя у самого-то есть девушка?

— Нет, да и не было.

Прозвенел звонок.

 

Восьмое Ноября.

 

Саша внимательно смотрел в пустоту. Сидя на скамейке и залипая за собственными мыслями, он как будто чего-то боялся. В техникуме наконец-то дали отопление, но Саше всё равно было холодно, по его рукам бежали мурашки. Где-то справа до него начали доноситься шипящие звуки и неприятный запах.

— Шёл бы ты отсюда, отравишься ещё.

Саша поднял голову. Рядом стояла Любовь Геннадьевна, местная техничка, ласковая для своей профессии женщина. Она, кажется, травила тараканов. Саша знал её имя, единственное из всех техничек, но даже с этим условием он с ней никогда не заговаривал просто так, не по делу, даже забывал здороваться. Иногда он испытывал угрызения совести, ведь превосходство этой женщины над многими в этом здании прекрасно ощутимо. Он молча встал и вышел. Был длинный перерыв между парами, и Саша не знал, куда деться, на душе было довольно гадко. Местом дальнейшего пребывания была выбрана библиотека, тихое место, ценность которого с годами всё падает и падает. Саша давно не был здесь. В последний раз это было, когда первокурсникам проводили экскурсию по зданию. Сев за ближайший столик, он подумал, что неплохо было бы здесь проводить больше времени, как вдруг к нему подсел Ромка.

— Привет.

“Стоило догадаться, что он бывает здесь на длинных переменах. Да и не только на длинных, наверное. Какой же это шаблонный образ ботаника, который шатается по библиотекам” — Подумал Саша.

— Хай. — Вяло ответил он.

— Слушай. Я нечасто благодарю людей, но спасибо тебе большое, что защитил меня тогда. Ты всё ещё не готов принять мою теорию?

— Я с твоим злейшим врагом общаюсь, как с моим лучшим другом, ты называешь это защищать?

— Но ведь ты не зря его позвал?

— Конечно.

— И всё же признай. Я был прав.

— Нет, дорогой, — Саша лениво опёрся на локоть. — Ты был не прав.

— Опять упрямишься!

— Нет, упрямишься ты, все свои аргументы я уже давно тебе высказал. А прибегнуть к помощи арбитра нам не позволить убогая субъективность из-за не изученности нашего вопроса.

— Ладно, мне, видимо, придётся смириться, что у нас разная форма познания мира. Ну что, мир? — Ромка рассмеялся над собственным каламбуром и протянул Саше руку, которую тот пожал.

— Что читаешь?

— Да вот, задавали...

— Ой-йо, я понял, я уж думал, что литература какая.

Саша прилёг на стол. Ромка молчал. Саше казалось, что он вообще ушёл. Уже понемногу начинающийся дрём вдруг прервал голос Паши из ниоткуда:

— Подъём! Не спать!

Саше не сильно понравилось такое обращение, но он поднял голову и полузакрытыми глазами посмотрел на Пашу.

— Что, опять была бурная ночка? — Паша сел напротив Саши.

— Ну ты же знаешь, что я не в восторге от таких армейских способов пробуждения!

— Ага. А ты думал, почему я тебя так разбудил?

— Ты не видел Ромку? — Саша огляделся, его нигде не было видно.

— Учёного нашего? Не, не видел, он, наверное, вместе со всеми стоит во дворе.

Саша только сейчас заметил, что кроме Паши и его самого вообще никого в помещении нет.

— А что во дворе?

— Да девчонка какая-то с крыши прыгнула, вот зеваки и собрались.

— И ты говоришь об этом с таким спокойствием? Чёрт, да там же человек, наверное, умер!

— Не думал, что тебе будет интересно.

— Да так и до того, чтоб начать убивать людей недалеко!

— Ага. — Сказал Паша, достал нож из кармана и воткнул Саше в руку, лежащую на столе.

Саша вскочил. Он осмотрел свою руку: целая.

— Кошмар приснился? — Ромка всё также сидел рядом.

— Ох, да. Иногда действительно сомневаешься в реальности из-за таких вот снов. Даже страшно немного.

Прозвенел звонок.

 

Девятое Декабря.

 

Всё вокруг уже превратилось в сплошной лёд и снег. Темнеет совсем рано. Всё как будто затихло в честь этого времени года. Саша любил гулять по ночам и наслаждаться этим вкусом смерти, который так способствует мышлению! Нечасто он видел людей на улице по ночам. А если и видел, то всегда старался угадать, куда же этот человек идёт и почему так поздно? Днём людей даже в таком маленьком городе очень много, чувствуешь себя маленькой частичкой в толпе, и это превосходство бездумного стада над твоим пытливым умом заставляет становиться частью этой толпы, новым агентом Смитом. Ночью ты преобладаешь над людьми, но не можешь преобладать над нависшей тишиной и темнотой. Саше это и не нужно было, он сам был темнотой, ходячей чёрной дырой, которая засасывает всё прекрасное, отправляя его незнамо куда. Вот, эта женщина явно идёт с работы, на которой она работает допоздна, у неё очень уставшее лицо и глаза страдальца. Дома её явно ждут. "А что если я её убью?" — Ненароком такая мысль всегда да посетит Сашу. “Она ведь даже не представляет, кто я такой, но при этом не ждёт от меня угрозы, она ничего не ждёт, а вот её ждут, а если не дождутся?” — Такая маньяческая любопытность не могла не тревожить Сашу. “Блин, да мне пора к психотерапевту!” — Подумав об этом, Саша, сам того не ожидая, смутился, ведь он был у психотерапевта, совсем недавно. Это было его первое посещение, а оно, как и всё первое, не забывается. Идя по ночному бульвару, он очень подробно вспоминал обстоятельства того вечера.

 

***

 

Раздался звонок в дверь. Это Саша.

— Дима, я знаю, что ты не спишь! Открывай, это я.

Дверь медленно открылась. Саша увидел высокого роста худого человека в халате, с недельной щетиной и кружкой кофе с молоком в руках. Конечно, он знал, как выглядит Дима, но никогда прежде он не видел его таким потерянным.

— Заходи. — Сказал отрывисто Дима, сделал глоток кофе и ушёл вглубь квартиры, не дожидаясь, пока Саша зайдёт.

Саша зашёл, закрыл дверь, разделся и оглядел убранство квартиры: совершенно новый для Саши минимализм в деталях редкой мебели в квартире, для Саши, страдающего накопительством, вызывал чувство какой-то пустоты, всё здесь выглядело так, будто чего-то не хватало.

— Чего стоишь, проходи. — Зазвучало из глубины квартиры. Она была достаточно большая, даже для такого зажиточного человека, как Дима. — Приветствую. — Сказал Дима, когда Саша был с ним уже в одной комнате, он сидел, развалившись в кожаном кресле. — Прошу садиться. — Он указал на другое такое же кресло.

— Спасибо, знаешь, я не просто так пришёл. — Начал было Саша, но вдруг запнулся, не зная, куда дальше развернуть диалог.

— Да, я знаю, вряд ли ты бы пришёл сюда просто так. Я всегда готов тебя выслушать, если тебе есть что мне сказать.

Саша любил Диму за его железную логику, острый ум и приятный, медленный тон речи. Казалось странным, что в таком возрасте и с такими чертами характера человек живёт один. Прошло несколько минут.

— Так что? — Дима в очередной раз прервал поток Сашиных мыслей и отрезвил его ум. — Может тебе кофе налить, а то ты подтормаживаешь?

— Не откажусь.

Пока Дима наливал из термоса кофе для Саши, тот размышлял о том, как бы начать диалог в такой ситуации. Но вот, Дима дал кружку Саше и сел обратно, ожидая услышать что-нибудь интересное из его уст.

— Дим, я не знаю, как начать мою мысль, поэтому начну так: что мне делать, если меня преследуют навязчивые мысли?

Дима приложил свободную руку к небритой щеке, прищурился и начал думать.

— Какого плана, примерно?

— Всегда по-разному, меня это серьёзно беспокоит.

— Сложно сказать. Точно не стоит лишний раз думать об этом. Как не стоит и делать что-то, мысли о чём тебе навязываются.

— Спасибо за совет. У меня есть ещё вопросы. — Сказал Саша после некоторой тишины.

— Задавай.

— Они не относятся к делу…

— Что ж… Всё равно задавай. — Покорно сказал Дима.

— Что с тобой, ты, кажется, какой-то потерянный.

— К делу это, действительно, отношения не имеет. — Дима резко перешёл на тон раздражённый, что очень контрастировало с его обыкновенным спокойствием. — А значит я вполне себе могу не отвечать на данный вопрос.

В комнате в очередной раз стало очень тихо. У Димы стояла очень хорошая шумоизоляция, поэтому Саше стало слышно лишь собственное дыхание. Такая тишина очень сильно давит на уши, из-за чего Саша вдруг не выдержал и вскрикнул.

— Что такое? Всё хорошо? — Спросил Дима.

— Ага… Относительно… — Ответил Саша.

— Давай я начну разговор на ТВОЮ личную тему, а ты начнёшь рассказывать?

— Да, давай

— Начнём с простого: Чего ты боишься?

Саша задумался. Много раз ему задавали такой вопрос, но он, обычно не размышляя, сразу отвечал что-то вроде: "Высоты" или, если собеседник был изощрённый: "Смерти". Но это было лишь поддержанием разговора, ни высоты, ни смерти Саша на самом деле не боялся. Саша мог сказать и то, что он ничего не боится, но Дима всё равно бы его рано или поздно раскусил.

— Я боюсь забыться. — Неожиданно даже для самого себя ответил Саша.

— Продолжай.

— Наше сознание подтапливается мышлением, а сознание — наша жизнь. Без сознания мы не будем существовать для самих себя, а это ведь главное. Я всё время что-то забываю. Приучился, конечно, всё записывать, но ведь это всё только усугубляет. Я пытаюсь запомнить и всё равно впадаю в забытье. Мне страшно, что нет такого хранилища для информации, что хранило бы всё вечно. Бумага тлеет, сервера слетают, даже камень перетирается в пыль.

— Зачем тебе что-то, чт



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-03-27 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: