Сознание как идеальное отражение

(Фрагменты книги «Методологические и теоретические проблемы психологии». - М., «Наука», 1984. С. 173-189, 289-298, 300-331)

Проблема сознания несомненно принадлежит в психологии к числу важнейших, если не является самой важной. Понять, как, каким образом, в силу каких законов беспомощное новорожденное чело­веческое существо, «комочек живой материи» превращается в со­знательно действующего субъекта общественной жизни — это, по­жалуй, самая главная и в то же время наиболее трудная задача психологической науки, так или иначе объединяющая всю се проблематику. <…>

Марксистская психология рассматривает сознание как функцию мозга, представляющую собой специфически человеческое отраже­ние бытия. Специфика его состоит в том, что это — идеальное от­ражение, формирующееся и развивающееся в процессе историчес­кого развития человека. Отметим, что иногда, раскрывая смысл по­нятия идеального отражения, отмечают его «невидимость, неощути­мость, внепространственность, недоступность чувственному вос­приятию» (Спиркин) и в этой связи отождествляют идеаль­ное с психическим и субъективным. Верно, конечно, что в образе нет ни грана вещества отражаемого объекта; верно, что психичес­кое как таковое недоступно непосредственному восприятию.

Но перечисленные характеристики являются негативными и не раскрывают сути ни идеального, ни психического, ни субъек­тивного.

Анализ психического (субъективного) отражения, как мы пы­тались показать в предыдущих параграфах, предполагает исследо­вание свойств субъекта, осуществляющего это отражение, и спо­соба его бытия. Психическое отражение в его субъективной форме возникает уже в животном мире. Сознание, идеальное отражение, является исключительным достоянием общественного человека. Раскрыть источники, основания и движущие силы развития созна­ния в рамках изучения индивида (взятого сам по себе, т. е. натура­листически) в принципе невозможно. Как отмечает Э. В. Ильенков, «идеальное есть не индивидуально-психологический, тем более не физиологический факт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного производства» [190, с. 213]. <…>

Оно возникает и развивается в процессе предметно-преобразующей деятельно­сти общества. Более того, самая необходимость в нем создается этим процессом. «Без идеального образа человек вообще не может осуществлять обмен веществ между собой и природой, а индивид не может выступать действительным посредником между вещами природы, поскольку эти вещи вовлечены в процесс общественного производства. Идеальное как таковое рождается только процессом предметно-практической деятельности общественного человека, из­меняющего природу. Оно вообще только и существует в ходе этого процесса и до тех пор, пока этот процесс длится, продолжается, воспроизводится в расширенных масштабах» [190, с. 225]. Преоб­разующая деятельность общества потребовала особой формы отра­жения, обеспечивающего предвосхищение будущего ее результата, и эта форма возникла и развилась именно как идеальное отраже­ние.

Однако, как показывают исследования П.К.Анохина и его шко­лы, в поведении животных также действует предвосхищающий ме­ханизм (акцептор результатов действия). В предыдущих парагра­фах отмечалось, что антиципация так или иначе обнаруживается на всех уровнях психического отражения. И если бы идеальное от­ражение исчерпывалось только этим моментом (предвосхищение результата), то его специфика была бы «растворена» в свойствах психического отражения вообще. Главное в идеальном определяет­ся тем, что оно является общественно-историческим продуктом; в развитом обществе формируются и развиваются особые виды «ду­ховной» деятельности (научной, художественной, идеологической и т. д.), специальным предметом которых является идеальное. Когда человек что-то «строит в своей голове», то он так или иначе пользуется теми приемами, способами и средствами работы с иде­альными объектами (отражающими реальные объекты), которые сложились в ходе исторического развития человечества. Осозна­ваемые образы, которыми он оперирует, выступают в функции иде­альной меры, овеществляемой впоследствии в предметно-практиче­ской деятельности. При этом далеко не всегда (более того, редко) идеальный образ, созданный каким-либо конкретным индивидом, овеществляется им же самим. Он может овеществляться (обычно это и бывает) в деятельности других людей. Иначе говоря, идеаль­ное отражение как бы получает самостоятельное существование: человек может «отделить от себя» идеальный образ, овеществить его (например, в чертеже) и действовать с ним, не трогая до поры до времени самый объект, отраженный в этом образе. Эта относи­тельная самостоятельность идеального отражения, различных видов общественного сознания имеет для понимания законов развития человеческой психики исключительное значение. Каждое новое по­коление (и каждый принадлежащий ему индивид) застает не толь­ко сложившийся до него способ производства, но и определен­ную — сложившуюся также до него — систему общественных взглядов, идей, норм и т. д. Включаясь в жизнь общества, оно (и он) вместе с тем овладевает продуктами не только материального, но и духовного производства, материальной и духовной культурой общества. <…>

Овладение идеальным планом жизни общества протекает, ко­нечно, не как процесс непосредственного «духовного контакта». Идеальное становится доступным индивиду только потому, что оно овеществляется в чувственно-воспринимаемых формах. Решающая роль в этом принадлежит сложившемуся в общественно-трудовой деятельности людей языку. «На „духе",— писали Маркс и Эн­гельс,— с самого начала лежит проклятие — быть „отягощенным" материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев воз­духа, звуков—словом, в виде языка». «Идеи не суще­ствуют оторванно от языка».

На основе языка и в связи с ним в истории человечества разви­лись и другие способы овеществления идеального — знаковые си­стемы.

Язык, как и другие знаковые системы, — это не просто замести­тель реальных вещей. За ними стоит общественная практика, откристаллизованная в значениях.

Идеальное овеществляется не только в языке и знаковых си­стемах. Оно материализуется вообще в любых продуктах челове­ческого труда: в созданных людьми предметах, в покоящихся свой­ствах которых зафиксирована сознательная деятельность. Именно как продукты труда они обладают «идеальной стороной», которая раскрывается в актах их осознанного восприятия, понимания, действия с ними и т. д. «История промышленности,— как отмечал Маркс,—и возникшее предметное бытие промышленности являют­ся раскрытой книгой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед нами человеческой психологией». <…>

Законы развития сознания как общественного, так и индивидуального, не могут быть выявлены без изучения развития промышленности (в широком смысле слова), языка (знаковых систем во­обще) и социальных институтов. Сознание как идеальная форма отражения бытия имеет реальный смысл только в обществе и для общества; результаты идеального отражения, возникая в процессе общественной жизни, диктуемые ее потребностями, рано или поздно в ней же и воплощаются, реализуются, овеществляются в продуктах человеческой деятельности.

Будучи общественным по своей сути феноменом, сознание существует не над индивидами, и не между ними, и не помимо них, a в их головах. Общественные идеи, взгляды, настроения и т. п. — это не нечто «витающее» над людьми, а формирующиеся в процессе развития общества идеи, взгляды, настроения конкретных людей, живущих и действующих в конкретных исторических условиях.

Здесь возникает принципиально важная проблема соотношения общественного и индивидуального сознания. К сожалению, она пока еще разрабатывается недостаточно, не исследовано соотношение между различными видами общественного сознания и общественной психологией, так же как и соотношение между общественным, обыденным и индивидуальным сознанием. Между тем отсутствие четкого понимания всех этих соотношений затрудняет разработку строго научной психологической теории сознания.

Не вдаваясь в рассмотрение этой проблемы (она должна была бы составить предмет специального исследования), отметим толь­ко, что индивидуальное сознание, которое интересует психологию прежде всего, формируется и развивается в неразрывной связи с сознанием общественным.

Нужно отметить, что в психологии, исследуя процесс развития сознания ин­дивида (и его психики в целом), иногда ограничиваются рассмотрением этого процесса лишь в связи с узко понимаемой (часто — только как предметно-практическая) деятельностью индивида. Вопрос же о роли общественного сознания при этом остается в тени. Однако жизнь показывает, что общественное сознание является мощным фактором онтогенетического развития психики. Различные виды (формы) общественного сознания так или иначе включаются в систему детерми­нации психического развития индивида, существенно влияя на формирование его мировоззрения, социальных установок, субъективно-личностных отношений, его сознания в целом, регулируя поведение индивида в обществе. Развитое общество создает специальные органы, основной задачей которых является целенаправлен­ное формирование сознания индивидов как сознания общественного. Это— прежде всего система образования, литература, искусство, идеологические орга­низации и т. д. В современных условиях все большее значение для решения этой задачи приобретают средства массовой информации. К сожалению, с точки зрения их роли в психическом развитии человека эти средства исследуются недостаточно. Нам представляется, что сейчас назрела настоятельная необходимость разработки и реализации такой программы психологических исследований, которая позволила бы выявить реальное значение всей системы средств и способов общественного воздействия на индивидов в формировании и развитии их сознания (и психики в целом). Без таких исследований невозможно понять, как индивид овладевает идеальной формой отражения, каким образом формируется и развивается его духовная жизнь.

Подчеркивая роль общественного сознания в психическом раз­витии индивида, необходимо при этом иметь в виду, что она может быть раскрыта только в контексте изучения его жизнедеятельности, индивидуального бытия в целом. Индивид овладевает идеальной формой отражения в процессе реального включения в жизнь об­щества; как человек, он не может существовать вне этой жизни, вне системы общественных отношений.

Проблема индивидуального уровня общественного бытия чело­века продуктивно исследуется Абульхановой-Славской, которая показала, что сознание порождается и формируется как «психоло­гический механизм» включения индивидуального бытия в жизнь об­щества и вместе с тем общественного бытия в жизнь индивида. Развитие индивида как члена общества необходимым образом пред­полагает и развитие его сознания, т. е. идеальной формы отраже­ния бытия. Не овладев этой формой, он не может развиваться как человек, как член общества, как личность [27]. <…>

Довольно широкое распространение получил подход, утверж­дающий в качестве основных способов (или механизмов) социаль­ного развития индивида подражание, заражение, внушение и убеждение. В отечественной психологии первыми, кто начал исследовать эти способы, были Бехтерев, Плеханов и др.

Подражание, внушение, убеждение — это, конечно, действитель­но существующие способы социальной детерминации психического развития индивида и усвоения им социального опыта (в широком смысле этого слова). Но психология не может ограничиться только их констатацией. Ее задача состоит в том, чтобы раскрыть самый процесс реализации этих способов, сферу и условия действия каж­дого из них, те законы, которым подчиняется их развитие и их ре­альные функции в формировании индивидуального сознания (и пси­хики в целом).

Другой подход к анализу механизмов формирования индивиду­ального сознания был предложен Л. С. Выготским в его концепции высших психических функций. Опираясь на работы французской со­циологической школы, школы «психологии образа действия» и шко­лы Пиаже, критически переосмыслив накопленные ими данные, Вы­готский выдвинул тезис, согласно которому «все высшие психические функции суть интериоризованные отношения социального по­рядка» [129, с. 198].

В этой связи, анализируя развитие ребенка, он формулирует общий генетический закон культурного развития индивида (ребенка): «Всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва — социаль­ном, потом — психологическом, сперва между людьми как категория интерпсихи­ческая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая» (Там же, с. 197— 198).

Положение об определяющей роли общественных отношении в развитии инди­видуального сознания (а высшие психические функции относятся к сознанию) бесспорно является принципиально важным для марксистской психологии. К со­жалению, Выготский уделил главное внимание только тем отношениям, которые складываются между взрослым и ребенком. Хотя Выготский и делает экскурсы в историческую психологию, он ограничивается лишь замечаниями об отдельных формах проявления этой системы (главным образом отношений регулирования — исполнения).

Конкретизируя общее положение об определяющей роли общественных отно­шении в психологическом плане, Выготский утверждает, что основным механиз­мом, реализующим эту роль в психическом развитии индивида, является их превращение в психические функции, интериоризация. Именно в этой связи вво­дятся понятия интерпсихических и интрапсихических функций. К сожалению, эти понятия не были строго раскрыты.

Когда в концепции Выготского речь идет об общественных отношениях, то остается неясным, какие общественные отношения имеются в виду, а следова­тельно, и в какой мере общим является выдвинутый тезис о превращении их в психические функции. Недостаточно раскрыта также суть превращения отношений в психические функции, т. е. интериоризации. Наконец, вызывает сомнение общий, с точки зрения Выготского, генетический закон двукратного появления психиче­ской функции. Все это требует дальнейших исследований.

Наиболее продуктивным в советской психологии оказался тот подход к изучению общественной детерминации индивидуального сознания, который в качестве основной положил категорию дея­тельности. Согласно этому подходу сознание формируется, разви­вается и проявляется в социальной по своему существу деятельно­сти. Был сформулирован принцип единства сознания и деятельно­сти, который в течение многих лет направлял (и продолжает на­правлять) как теоретические, так экспериментальные и прикладные исследования. Разными исследователями этот принцип раскрывает­ся по-разному. Но общая позиция состоит в утверждении: инди­вид овладевает тем, что создано обществом, через деятельность и в процессе деятельности.

Отметим, что, подобно любому другому научному принципу, принцип единства сознания и деятельности раскрывает лишь определенную сторону общественной детермина­ции психического развития индивида. В этой связи возникает зада­ча определения сферы, границ и условий действия этого принципа, а также его соотношений с другими принципами, сложившимися в марксистской психологии.

Каждый из перечисленных подходов к проблеме социальной де­терминации индивидуального сознания (а они перечислены далеко не все) позволяет раскрыть разные ее измерения и разные уровни. Дальнейшая разработка этой проблемы требует синтеза всего того ценного, что содержится в разных подходах, и создания на этой основе системной теории, которая смогла бы раскрыть законы фор­мирования и развития индивидуального сознания как идеальной (социально опосредствованной) формы отражения бытия.

В предыдущей главе было высказано положение о трех основ­ ных функциях психики: когнитивной, регулятивной и коммуника­тивной. Эти функции в том или ином виде проявляются на всех ступенях психического развития, но с возникновением и развитием сознания (имеется в виду прежде всего индивидуальное сознание) они приобретают новые качественные особенности.

Когнитивная функция только на уровне сознания выступает как познание в полном смысле этого слова, т. е. как активное целена­правленное приобретение знаний. «Способ, каким существует со­знание и каким нечто существует для него, — писал Маркс, — это знание».

При этом прежде всего имеются в виду знания как идеальные результаты отражения, созданные в процессе общественно-истори­ческой практики и «отлитые в форму» научных, идеологических, этических и других идей, принципов, норм и т. д. Овладевая ими, индивид вместе с тем усваивает и сложившиеся виды общественного сознания.

Знания фиксируются и передаются от человека к человеку в основном при помощи языка, хотя используются и другие средства. В связи с особой ролью языка (и других знаковых систем) в раз­витии сознания в некоторых направлениях психологии утверждает­ся, что знаковость является основной особенностью сознания: сознание трактуется как произвольно построенная индивидом зна­ковая (условная) картина мира. Между тем сознание, конечно, является отражением бытия. Язык — лишь материальный носитель знания, форма его существования. При помощи языка человек (ин­дивид) овладевает теми смыслами и значениями, идеями и образа­ми, нормами и принципами, которые в нем зафиксированы и кото­рые составляют содержание сознания.

Иногда сознание рассматривается как интеллектуализированная психика; в этой связи оно отождествляется с мышлением; ощу­щения, восприятие, чувства рассматриваются как досознательные уровни психического отражения или даже как не психические, а как физиологические явления. Конечно, в системе психических про­цессов, протекающих на уровне сознания, мышлению принадлежит важнейшая, быть может, ведущая роль. Но ограничивать когнитив­ную функцию сознания только мышлением было бы неверно. Она реализуется также в процессах чувственного познания: ощущения, восприятия, представления, которые составляют, говоря словами Леонтьева, «чувственную ткань сознания». (Термин «чувственная ткань сознания» недостаточно строг. Но он указывает на то, что в анализе сознания невозможно ограничиться только смыслами и значениями, а необходимо также рассмотреть исходную основу отражения.) На уровне сознания эти процессы приобретают такие характеристики, как категориальность и осмысленность.

Передача знаний от общества к индивиду, конечно, не представ­ляет собой простого их «перекачивания в его голову». Овладевая знаниями, индивид вместе с тем усваивает и общественно-вырабо­танные способы действия с ними, т. е. познавательные действия. Когнитивная функция психики на уровне сознания может высту­пать как особая относительно самостоятельная целенаправленная деятельность. В процессе познавательной деятельности индивид не только овладевает имеющимися знаниями, но и получает возмож­ность создавать новые знания.

Основная характеристика регулятивной функции на уровне осознания — ее произвольность Поведение индивида реализуется как проявление его воли. <…>

Пожалуй, наиболее обстоятельно в психологическом плане проблема произвольных движений исследована А.В.Запорожцем [172]. В по­следние десятилетия появилось много теоретических схем, раскры­вающих механизм произвольных движений (см., например: Ано­хин, Бойко, Бернштейн, Крейк и др.). Не рас­сматривая их специально, отметим только, что в большинстве из них в качестве важнейших звеньев этого механизма указываются заранее представляемый результат движения и сигналы обратной связи; при этом подчеркивается, что движение только тогда стано­вится произвольным, когда сигналы обратной связи (так же как и условия, в которых совершается движение) осознаются. Осознание теснейшим образом связано со словом, с речью и формируется в общении индивида с другими людьми. (Это не значит, конечно, что слово — единственная форма осознания. Наблю­дения и эксперименты показывают, что осознание может осуществляться так­же в форме наглядных образов, представлений, мысленныхсхем и т. п.)

Произвольная регуляция относится не только к моторным ком­понентам поведения — к движениям. При определенных условиях индивид получает возможность целенаправленно регулировать и самые психические процессы (перцептивные, мнемические и иные). Это показано многими исследованиями, особенно в школе культур­но-исторического развития. Согласно позициям этой школы непо­средственные, натуральные процессы (перцептивные, мнемические, мыслительные) превращаются в высшие произвольно регулируемые благодаря включению в поведение специальных социально создан­ных стимулов (орудий, средств); в результате в мозгу человека происходит объединение простых элементов (типа условных рефлексов) в новую «единицу». Знаковые системы, в том числе и язык, по Выготскому, и являются теми «стимулами-средствами», «оруди­ями», при помощи которых человек овладевает своим поведением и своими психическими процессами. Именно благодаря им соз­дается возможность саморегуляции. Основным условием овладения своим поведением является общение индивида с другими людьми.

Концепция, предложенная Выготским, выявляет некоторые дей­ствительно существенные момента психического развития индиви­да. Однако деление психических процессов наивысшие» и «низшие» вызывает сомнение. Вряд ли психические процессы у человека имеют два «этажа»: натуральный (биологический) и социально-формируемый. Скорее факты, приводимые Выготским, говорят о разные уровнях регуляции и соответственно о разных способах орга­низации одних и тех же процессов. Было бы очень большим упро­щением представлять себе дело так, что психические процессы у взрослого человека всегда и везде опосредствуются специальными стимулами-средствами, т. е. протекают как «высшие». Человек мо­жет, например, запоминать что-либо не только опосредствованно (пользуясь мнемоническими средствами), но и непосредственно, не только произвольно, но и непроизвольно (см.: Зинченко [184], Смирнов [444]). Конечно, мнемический процесс протекает в том и в другом случае по-разному. Однако это не значит, что в одном слу­чае имеет место социально-формируемый, а в другом — натураль­ный процесс. В обоих случаях мнемический процесс подчиняется определенным общим законам, но его регуляция, способы организа­ции различны.

Знаковые системы формировались в историческом процессе не только как средства фиксации накапливаемых знаний, но и (и, по­жалуй, в первую очередь) как средства регуляции поведения людей и организаций их совместной деятельности. Овладение ими (преж­де всего — языком) является важнейшим условием формирования механизма произвольной регуляции психических процессов. Но де­ло, конечно, не просто в том, что знак сам по себе используется в качестве вспомогательного стимула-средства.

При помощи знаковых систем индивид овладевает обществен­ным опытом, человеческой культурой (которая, конечно, не сводится к знакам). Знак может стать средством саморегуляции лишь тогда и лишь постольку, когда и поскольку индивид овладевает его зна­чением. Чтобы раскрыть «орудийную функцию» знака в произволь­ной регуляции движений и психических явлений, нужно исследо­вать процесс усвоения индивидом достижений культуры во всей его полноте. ⁽В этом процессе индивид, в частности, овладевает и исторически выработан­ными способами саморегуляции.) Овладение знаковыми системами — лишь момент (важный, но не единственный) этого процесса. Это становится очевид­ным при переходе от изучения отдельных психических процессов и двигательных актов к изучению поведения индивида. В качестве регуляторов здесь выступают осваиваемые им нормы, правила, принципы общественной жизни. Формирование на их основе «внут­ренних механизмов» поведения и определенных свойств личности предполагает практическое участие индивида в социальных процес­сах, овладение не только «знаковыми», но и материальными ору­диями и средствами деятельности, освоение не только духовной, но и материальной культуры. <…>

Необходимость произвольной регуляции собственного поведения обусловлена социальным бытием индивида. Включаясь в общест­венные отношения, он должен регулировать свое поведение, иначе его жизнь в обществе будет невозможной (или весьма затруднен­ной). Уровень развития саморегуляции в конечном счете опреде­ляется общественно организованным образом жизни индивида.

Коммуникативная функция психики получает на уровне созна­ния свое наиболее полное развитие. Более того, сознание без этой функции вообще не могло бы существовать как идеальная форма отражения бытия. Именно идеальное отражение создает возмож­ность качественно своеобразных форм человеческого общения и вместе с тем в процессе общения развивается само идеальное отра­жение.

Коммуникативная функция сознания формируется и развивается в процессе общения между людьми, которое является необходимой «составляющей» жизни общества.

Разрабатывая теорию трудового генезиса человека и общества, Маркс и Энгельс подчеркивали, что в процессе труда люди необхо­димым образом вступают в общение друг с другом. «...Развитие тру­да по необходимости способствовало более тесному сплочению чле­нов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней созна­ние пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена. Общественная сущность человека раскрывается в материальном и духовном, непосредственном и опосредствованном, прямом и косвенном общении, в которое, как отмечал Маркс, «впле­тено» производство сознания. Оно и возникает, подобно языку, из «потребности, из настоятельной необходимости общения».

Идеи марксизма о роли общения в развитии человека и общест­ва имеют для психологии принципиальное значение. Однако, к со­жалению, проблема общения исследуется в психологии явно недо­статочно (специально проблема общения будет рассмотрена в пя­той главе), а поэтому слабо изучается также и коммуникативная функция сознания, вообще психики.

Пока лишь в очень общем виде можно сказать, что именно эта функция обеспечивает обмен идеями, замыслами, деятельностями и т. д. Благодаря ей в опыт индивида включается (конечно, транс­формируясь) опыт других людей, происходит как бы воспроизвод­ство, отражение свойств одного человека в другом.

Коммуникативная функция реализуется в процессах не только обмена знаниями, но также и взаимной регуляции поведения людей. Именно в общении формируется идеальный план деятельности (и поведения в целом) как индивидуальной, так и совместной. Обще­ние существенно повышает «мощность» и адекватность опережаю­щего отражения.

Благодаря коммуникативной функции сознания индивид как бы освобождается от необходимости повторять в своем развитии тот путь, который прошло общество.

Конечно, общение не есть некоторый самостоятельный духов­ный процесс, независимый от жизни общества. Наоборот, оно необ­ходимым образом детерминируется общественным развитием, преж­де всего материальными условиями жизни общества (а значит, и от­дельных индивидов). Этим определяется в конечном счете и разви­тие коммуникативной функции сознания.

Коммуникативная функция реализуется разными способами. Ве­дущим среди них является речь, в которой в качестве основного средства используется исторически развивающийся язык.

В психологических исследованиях речи (и языка) большое вни­мание уделяется ее роли в процессах познания, в регуляции движе­ний и действий; изучаются нейрофизиологические механизмы ре­чи. Однако речевое общение как обмен знаниями, идеями и т. п. остается в стороне. Между тем без исследований процессов обще­ния механизмы и законы развития речи вряд ли могут быть рас­крыты.

Даже такой миллионы раз повторяющийся в повседневной жиз­ни факт, как «передача» при помощи речи образа от одного чело­века к другому, до сих пор остается «таинственным». Самый факт, казалось бы, прост: в процессе восприятия в голове одного челове­ка формируется некоторый образ, он кодируется в речевом сообще­нии; это сообщение принимается другим человеком, в голове этого другого человека принятое сообщение как-то декодируется и вос­производится «чужой» образ. Но как это происходит? Какие меха­низмы здесь действуют? В чем состоит кодирование и декодирова­ние? Какие трансформации здесь осуществляются? От чего зависит точность воспроизведения? На все эти вопросы пока еще строго научных ответов нет.

Индивид усваивает опыт других людей, конечно, не только в ре­чевом общении (хотя оно и является основным). Процесс реального взаимодействия людей развивается как сложнейшая система, вклю­чающая совместную деятельность, подражание, научение по наблю­дению и многое другое. У нас научение по наблюдению впервые экспериментально начал исследо­вать Н. А. Рыков. В зарубежной психологии подобные исследования образовали специальное направление (Бандура [550]). <…>

Психологический аспект проблемы самосознания обстоятельно рассмотрен И. И. Чесноковой [513]. На основе обобщения многих исследований она показала, что развитие самосознания проходит те же стадии, которые проходит и познание человеком объектив­ного мира, — от элементарных самоощущений к самовосприятиям, самопредставлениям, мнениям и понятиям о себе.

Самосознание не является некоторым самостоятельным процес­сом, существующим наряду или параллельно с сознанием. Можно сказать, что одна из важнейших характеристик (свойств) созна­ния — рефлексивность. Самая возможность ее возникновения у ин­дивида складывается в процессе познания окружающего мира (особенно общества), овладения исторически-сложившимися деятельностями и способами общения с другими людьми, а соответст­венно и идеальной формой отражения. Рефлексивность сознания возникает только на уровне идеальной формы отражения действи­тельности.

Рассматривая проблему сознания, мы говорили о нем как об особом уровне отражения. Однако не следует представлять дело так, что сознание — это некоторый добавочный этаж, надстраивающий­ся над сенсорно-перцептивным, «представленческим» и словесно-логическим уровнями психического отражения⁵⁰.( ⁵⁰ Любой психический процесс может протекать и в неосознаваемой форме. В этой связи возникает одна из сложнейших проблем психологии — пробле­ма соотношения сознательного и бессознательного (подсознательного, не­осознаваемого) в психике человека. Эта проблема обычно связывается с именем Фрейда, позиции которого многократно и справедливо критиковались и критикуются в работах как советских, так и зарубежных психологов. Но эта критика, конечно, не снимает самой проблемы. Нужно отметить, что Фрейд и его последователи собрали огромный и чрезвычайно интересный эмпириче­ский материал, который еще должен получить объяснение.) «Сознание — это не нечто над ощущением и мышлением стоящее, а через них осуществ­ляемое, осмысленное отражение внешнего мира» [529, с. 249]. Оно характеризует качество различных уровней психического отраже­ния, их идеальную форму, усваиваемую индивидом в процессе его развития в обществе.

Будучи отражением бытия, сознание (и общественное и индиви­дуальное) не является его прямым «сколком». Нельзя представлять себе дело так, что в каждый текущий момент сознание точно ему и соответствует. Это — не тень, прямым образом, однозначно повто­ряющая бытие. Сознание «совпадает» с бытием лишь в глобальном масштабе. <…>

В процессе развития индивида формируется внутренняя связ­ность его сознания, своеобразная, «собственная логика». Идеаль­ная форма отражения дает субъекту относительную независимость от непосредственного момента. Его поведение в каждый данный момент определяется не только этим моментом, но также предшествующей историей и представлениями о будущем, замыслами, целями, по­мыслами, воспоминаниями, представлениями о принципах поведе­ния, мировоззрением и т. д. Все это в целом образует то, что приня­то называть «внутренним миром» личности. Нужно отметить, что понятие «внутренний мир» иногда считается якобы несовместимым с понятием отражения. Однако в действительности он выступает именно как отражение, но сложно организованное, «накопленное» в течение жизни, включающее многие уровни глубины и полноты осознаваемого и неосознаваемого, эмпирических и теоретических обобщений и т. д. Именно внутренний мир характеризует уникаль­ность каждой личности, ее своеобразие. Это своеобразие проявляет­ся в более простых феноменах отражения лишь в той мере, в кото­рой они связаны с внутренним миром личности.

Все основные характеристики индивидуального сознания: актив­ность, идеальная форма отражения, рефлексивность и внутренняя связность — формируются и развиваются в процессе жизни инди­вида в обществе. Раскрыть объективные законы, которым подчи­няется индивидуальное сознание (и внутренний мир личности) можно только на пути изучения развития индивида в обществе, как действительного субъекта деятельности, общения и познания. <…>

Категория личности также относится в психологической науке к числу базовых. Подобно всем рассмотренным в предыдущих гла­вах, она не является сугубо психологической и в различных планах исследуется многими, а по существу, всеми общественными наука­ми, поэтому и здесь возникает вопрос о том специальном аспекте, в котором личность исследуется психологией. Как было показано, психические явления формируются, развиваются и проявляются в процессах деятельности и общения. Но принадлежат они не дея­тельности или общению, а их субъекту — общественному индиви­ду — личности. Ни деятельность, ни общение сами по себе никаки­ми психическими качествами не обладают, да они сами по себе и не существуют. Но этими качествами обладает личность. Таким образом, и проблема деятельности и проблема общения «замыкаются на проблему личности. В конце концов через анализ деятельности и общения (более широко всей жизнедеятельности человека) пси­хология раскрывает — во всяком случае должна раскрыть — пси­хологический склад личности, ее внутренний, духовный мир.

Наряду с принципами единства сознания (человеческой психи­ки в целом) и деятельности, сознания и общения в советской пси­хологии сформулирован личностный принцип, который требует ис­следовать психические процессы и состояния как процессы и со­стояния личности (Ананьев [39; 40], Рубинштейн [421], Платонов [368; 369]).

Понятие «личность» относится к определенным свойствам, при­надлежащим индивиду (неверно было бы относить это понятие, например, к группе людей ⁵). При этом имеется в виду и своеобра­зие, уникальность индивида, т. е. индивидуальность. Однако поня­тия «индивид», «индивидуальность» и «личность» не тождественны по содержанию. Каждое из них раскрывает специфический аспект индивидуального бытия человека. В данной главе рассматривает­ся проблема личности и частично — индивидуальности. <…>

Но в любом случае личность характеризуется многообразием свойств, и это многообразие закономерно. Понятно, что в связи с этим особо значимой становится задача исследования организации свойств личности в единую структуру и прежде всего выявления тех из них, которые выступают в роли системообразующих.

Но чтобы подойти к решению этой задачи, необходимо в первую очередь рассмотреть вопрос о происхождении свойств лично­сти. Откуда они берутся? Что является их объективным основа­нием? Какие детерминанты определяют их формирование и развитие? В силу каких причин (и при каких обстоятельствах) у того или иного индивида складывается определенная структура личностных свойств и в силу каких причин она изменяется?

Как известно, многочисленные попытки ответить на эти вопро­сы на основе изучения индивида, рассматриваемого per se, вывести психические свойства