Гермиона появилась в самом сердце Аврората, едва не свалившись прямо на головы Гарри и Рона, орущих друг на друга. Отряхнувшись и поплотней запахнувшись в куртку с отороченным мехом капюшоном, девушка слабо улыбнулась сидящему в сторонке сэру Пратчетту, благоговейно внимавшему перебранке двух Героев Войны:
– Извините, что задержалась…
Таких ошарашенных лиц она не видела давным-давно. После секундного замешательства Гермиона оказалась в кольце сильных рук. Гарри и Рон едва могли выдавить из себя что-то более или менее вразумительное и, лишь глупо улыбаясь, продолжали сжимать ее в своих медвежьих объятиях. Где-то на периферии, шмыгая носом, надрывался сэр Пампилион, протирая стеклышки пенсне и смаргивая подступившие слезы умиления:
– Это чудо, это просто чудо какое-то…
Гермиона же воспринимала все происходящее словно со стороны. Она отстраненно выслушала нудные объяснения своего начальника о том, что, только-только вернувшись из насыщенной событиями и впечатлениями поездки по северу Канады, он оказался в полной растерянности, когда его начали расспрашивать о местонахождении мисс Грейнджер. Все вокруг были в полной уверенности, что та, как исполнительная и трудолюбивая девушка, находится рядом со своим непосредственным руководителем. Сэр Пратчетт впал в шоковое состояние, узнав, что лучшая специалистка Отдела Тайн по рунам и мертвым я зыкам, так и не вернулась из небольшой поездки, пропав вместе с ценнейшим артефактом.
Ее друзья и родители сразу же ударились в панику. В общем, все заинтересованные лица загорелись идеей немедленно отправиться на поиски. Воодушевление в массах было слегка подпорчено робкими попытками Джинни уточнить у миссии спасения, откуда именно они планируют начать. Как раз за разработкой этого самого плана Гермиона и застала мозговой центр оперативного штаба Аврората. Разработчикам явно не хватало слаженности в мыслях, так как уже через десять минут оба Героя Войны чуть не подрались, оттого что Рон рвался куда-нибудь, чтобы вызволить свою невесту откуда-нибудь, а Гарри настаивал на небольшом расследовании для уточнения места назначения. Сэр Пампилион, никогда не присутствовавший ранее на спецоперациях авроров, находился в легком смущении от их методов работы, а потому тихо сидел в сторонке вплоть до судьбоносного появления бывшей гриффиндорки, еле держащейся на ногах.
Неизвестно, кто первым заметил ее состояние, но уже через несколько минут она находилась в больнице Святого Мунго, а вокруг нее суетились колдомедики. На все слабые попытки Гермионы возразить, что с ней все в порядке, светила магической медицины не обращали ровно никакого внимания, а лишь упорно водили палочками вдоль тела, безостановочно читали заклинания, цокали языками и сокрушенно качали головами. Больной себя мисс Грейнджер не чувствовала совершенно. Разглядывая розовую молодую кожицу на ладонях, где еще совсем недавно были ожоги, она никак не могла понять, что же такое с ней приключилось. Нет, девушка ничего не забыла, но действительность решительно не хотела восприниматься в качестве реальности, и произошедшее с ней в течение последних недель казалось сном – таинственным, манящим и запретным.
Когда она сидела возле потухшего костра и обводила пальчиками его напряженные черты лица, сдвинутые брови, острый хищный нос, плотно сжатые губы, искривленные в страдальческой гримасе, желая запомнить, почувствовать… почувствовать что? Если бы он открыл глаза и посмотрел на нее в тот момент? Нет. Ей совершенно не хотелось снова видеть жалость или презрение, а еще больше – безразличие. Или услышать холодное и сухое «спасибо», выплюнутое сквозь зубы. Хотя, скорее всего, не дождалась бы даже этого, ведь он так хотел уйти. Сейчас Гермиона осознала это абсолютно четко – все, кто что-то для него значил, погибли; его единственная любовь тоже. Наверняка, мисс Грейнджер оказала ему медвежью услугу. Для профессора все осталось в прошлом. Теперь есть и будущее, где ей места наверняка нет и не будет. Теперь он будет жить. Жить с сущностью шамана, с силами шамана и властью шамана. Почему Боги выбрали именно ее, для того чтобы провести Снейпа через грань, разделяющую Миры, бывшая гриффиндорка так и не поняла. Странные игры Высших Сил и Великих Волшебников ей никогда не нравились, ибо не подчинялись никакой логике и законам. Даже магическим. А потому, когда на поляну пришел старый индеец, посасывающий костяную трубку, она покорно пошла по тропинке, на которую он махнул рукой, и споткнулась лишь однажды, услышав за спиной хриплый голос Сиу-Нга-Нися:
– Ты не хочешь узнать?
Ведьма обернулась и застыла, до рези в глазах всматриваясь в смутно виднеющиеся фигуры человека, лежащего на земле, и седого волка, сидящего рядом. От напряжения ее взгляд заволокло слезами, сморгнув которые, Гермиона оказалась стоящей посреди кабинета Гарри. И ничуть этому не удивилась.
Теперь же, в больнице, все чувства как будто смазались и поблекли, утонули в глубине души, оставив на поверхности усталость и апатию. Совершенно не раздражали громкие восторги семейства Уизли по поводу ее счастливого спасения, кудахтанье Молли, бледный отец, обнимающий мать, с ужасом глядящую на тень, оставшуюся от некогда жизнерадостной дочери. Они попросту утомляли. Своим сочувствием, своей заботой… И оставили девушку в покое только после того, как та притворилась спящей. Вышли на цыпочках, шепотом переругиваясь, решая, кто же из них топает громче.
Дождавшись ночи, мисс Грейнджер крадучись пробралась мимо заснувшей на боевом посту медиковедьмы, осторожно забрала из кладовки свои вещи и вышла на улицу. Промозглый ветер поднял старую газету и погнал ее по пустынному тротуару словно перекати-поле. Свет далеких фонарей призрачно мерцал сквозь туман. Ведьма вдохнула полной грудью, зажмурилась и… аппарировала.
Уже дома Гермиона наложила на свою маленькую квартирку, располагавшуюся в тихом маггловском районе Лондона, все известные ей запирающие и заглушающие заклинания, заблокировала камин и легла на диван прямо в одежде. Она никого не хотела видеть. Уткнувшись носом в старую мужскую куртку, вдыхая чуть горьковатый запах дыма и хвои, девушка то проваливалась в беспамятство, наполненное холодом и мраком, то вновь выплывала в реальность, еще сильнее сжимая в руках шелестящую ткань, словно утопающий, из последних сил цепляющийся за жизнь. Иногда, впадая в очередное забытье, волшебница снова чувствовала, как по жилам ее течет раскаленная лава, превращая тело в пепел, летящий по ветру и возносящийся к звездам. Смертельная стужа обжигает душу, которая ищет, зовет и не находит, не слышит ответа, потерявшись в лабиринте Миров…
Мисс Грейнджер абсолютно не реагировала на все безуспешные попытки друзей и жениха проникнуть в квартиру. Ведьма даже не задумывалась над тем, как ей удалось наложить столь мощные чары, ни разу не воспользовавшись палочкой, погибшей в огне катастрофы. Почему-то она была уверена, что теперь способна и не на такое.
На следующий день пришла мама, открыв дверь в квартиру обычными ключами, вторая пара которых всегда находилась у нее. Посмотрев на скрючившуюся в позе эмбриона фигурку дочери, Джейн села рядом с ней на диван и осторожно дотронулась до спутанных волос. Гермиона вздрогнула и еще крепче стиснула куртку, сжавшись в одинокий комочек.
Миссис Грейнджер гладила свою умную, талантливую и непутевую дочь по голове, а сердце щемило. Малышка никогда не просила у нее помощи, наоборот, всегда защищала сама. Какие страдания выпали на ее долю? Кого звала она в своих ночных кошмарах? От кого убегала, просыпаясь в слезах? Гермиона всегда боялась за них с отцом, боялась, что их спокойная и размеренная жизнь будет нарушена. Сколько тайн скрывалось за вечным спокойствием и сосредоточенностью до ужаса самостоятельной дочери? Они никогда не были с ней близки – это получилось само собой, но легче матери от этого не становилось. Как бы ей хотелось взять свою повзрослевшую умницу на руки и защитить от всех невзгод, спасти от бед и разочарований. Но разве она позволит?
Глядя на скукожившуюся на диване девушку, Джейн тихо произнесла:
– Если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, я буду рядом. И ничего не спрошу. Просто скажи, родная.
Гермиона всхлипнула, переворачиваясь, уткнулась матери в колени, обхватила их руками и взахлеб зарыдала. И такое горе, такая безысходность звучали в этом плаче, что мать, обняв голову дочери, укачивая ее в своих объятиях, не выдержала и, глотая слезы, зашептала:
– Все будет хорошо… все будет…
***
Профессор решил не ознаменовывать свое возвращение в мир живых помпезными и шумными празднествами. Ему вполне хватило нервного тика гоблина Гринготтса, когда Северус предъявил свои права на небольшой сейф в недрах хранилища, да жуткой истерики с подвываниями, которую Снейп вызвал своим появлением у ведьмы из Службы Регистрации Актов Гражданского Магического Состояния. Судя по всему, девица не только знала, кто он такой, но и, несомненно, была знакома с ним лично. Бывший зельевар лишь потер подбородок, задумчиво глядя на осоловевшую красотку в розовой мантии с рюшечками. Все-таки хорошо быть Грозой и Ужасом Подземелий, если твоя репутация даже после смерти приходит тебе на помощь. Стоило только поднять бровь и небрежно бросить: «Я Снейп. Северус Снейп», – и в одночасье все бюрократические проволочки закончились, не начавшись. Даже доказательств никаких предъявлять не пришлось. Мисс Как-Ее-Там дрожащими руками подсовывала профессору огромные фолианты и свитки пергамента на подпись, шмыгая носом и периодически всхлипывая. Хаффлпаффка. Точно. Слизеринцев он помнил – это его факультет, гриффиндорцев тоже – ведь надо же было наметанным взглядом с ходу выцепить из толпы балбесов представителя сего славного факультета для немедленного снятия баллов. В общем, до икоты его боялись только хаффлпаффцы и Лонгботтом.
Из СРАГМС Северус вышел, чувствуя себя полноценным магом и гражданином. Завершив еще кое-какие дела, он направил свои стопы в храм науки, именуемый Хогвартсом. В замок профессор попал на удивление легко. Горгулья, стоящая на страже входа в святая святых – директорский кабинет, при виде бывшего начальства попыталась вытянуться во фрунт и выдавить из себя что-то вроде: «Боже, храни королеву…» – но смутилась под тяжелым взглядом и, виновато понурившись, пропустила его на лестницу. Минерва МакГонагалл, строчившая в пергаменте, сидя за столом, встретила Северуса недоверчивым блеском глаз поверх очков. Охнув и схватившись за сердце, пожилая волшебница откинулась в кресле и с минуту рассматривала спокойно стоящего в дверях бывшего зельевара. На его лице по обыкновению отражалось слишком мало эмоций. Директриса отдышалась и, вдруг улыбнувшись, проговорила:
– Смерть пошла тебе на пользу, Северус, ты вроде как даже в плечах шире стал?
Снейп хмыкнул и прошел к глубокому креслу с высокой спинкой:
– Не похоже, чтобы ты была слишком удивлена, – он уселся, закинув ногу на ногу. – Можно подумать, что воскресшие покойники здесь каждый день появляются. А физические нагрузки и пребывание на свежем воздухе очень положительно сказываются на состоянии здоровья.
– Мне надо принять пару капель успокоительного, – пробормотала Минерва, доставая откуда-то из-под стола бутыль темного стекла и наскоро трансфигурируя пару стаканов. – Наконец-то ты объявился. Решил перестать манкировать своими прямыми обязанностями? Надеюсь, ты сразу подпишешь мое прошение об отставке. Хотя я могу и задержаться до конца учебного года. Тем более, что сейчас идет подготовка к рождественским празднествам. А потом, – она крякнула, опрокидывая в себя янтарную жидкость, – пенсия!
Северус последовал ее примеру. Виски Минервы, как всегда, был превосходен.
– Наверное, я все же чего-то не понимаю, – маг осторожно потянул за хвост странного вида хилую рыбешку, выставленную заботливой хозяйкой кабинета в качестве закуски.
– А чего тут понимать, – пожала плечами пожилая волшебница. – Портрет-то вон он – пустой. Одна рама торчит. И задник там. Зеленый, – она подмигнула Снейпу, отправляя в рот кильку. – Ты к табличке-то присмотрись…
Профессор встал и подошел к пустой раме, висящей на стене: «Северус Снейп. Директор Хогвартса с 1997 по…».
– Так что, господин директор, вы снова займете свой пост, а я начну потихоньку собирать вещи. Моим старым костям хочется покоя. На родину поеду, в Шотландию. Овечек буду разводить, носки вязать… Ты какие предпочитаешь – с узором или однотонные? – поинтересовалась она у застывшего мужчины.
– Не может быть.
– Ну почему же? С должности-то тебя никто не снимал. И умереть ты не умер, – Минерва еще раз наполнила стаканы. – Вот Альбус вернется и все расскажет. Он такую стройную теорию придумал на этот счет – заслушаешься, – она кивнула на еще одну пустую раму на противоположной стене кабинета.
– Альбус? – вздрогнул бывший зельевар.
– Ну да. Он обычно в это время пульку расписывает с Вульриком Великолепным. Его портрет теперь на четвертом этаже висит. Сейчас, как обычно, проигрывать начнет и придет. Хорошо еще, если они сегодня не на раздевание играть будут, – профессор МакГонагалл осуждающе покачала головой. – Ты знаешь, Северус, – пожаловалась она, – вид самого прославленного директора Хогвартса в кальсонах, перепрыгивающего из картины в картину с волшебной палочкой наперевес, очень неблагоприятно влияет на несформировавшуюся детскую психику и совершенно не способствует укреплению дисциплины среди учащихся.
– С начесом? Кальсоны-то?
– Мне-то откуда знать? – с достоинством проигнорировала бывший декан Гриффиндора наглые инсинуации со стороны приподнятой брови Снейпа. – И потом, в то время, когда я могла проверить подобную информацию, он еще не носил кальсоны. Семейные трусы… в горошек, – уточнила бывший декан Гриффиндора специально для второй медленно ползущей вверх брови Северуса.
Маг ухмыльнулся. А здесь, оказывается, ничего не изменилось – все тот же старый добрый сумасшедший дом.
– Понимаешь ли, Минерва, я как-то не уверен, что желаю снова стать директором. Просто мне хотелось бы забрать кое-какие вещи из подземелий. Вы не все оттуда выбросили?
– Конечно, нет, – возмутилась она. – Твои комнаты никто не трогал – все точно так же, как ты и оставил. И эльфы по-прежнему боятся к тебе заходить. Поэтому там может быть слегка… пыльно.
Снейп снова с комфортом расположился в кресле и принялся потягивать виски, неприязненно косясь на тарелку с вареной спаржей, в которой уныло ковырялась директриса.
– Я на диете, – хмуро поведала она, перехватив его взгляд. Сделала еще глоток виски и улыбнулась. – Как вовремя ты вернулся! Обязательно пойдешь со мной завтра! Это же событие века!
– Неужели? – лениво протянул Северус. – Ты стала светской львицей?
– Какой еще львицей! – забывшись, махнула рукой со стаканом Минерва. – Ой… Завтра же свадьба! Они женятся! Две самые известные пары магического мира! – она сунула ему в руки газету, с первой страницы которой Северусу улыбались и махали руками счастливые Гарри Поттер и Джинни Уизли, стоящие рядом с неуклюжим рыжеволосым недоразумением, по-хозяйски обнимающим за талию сияющую Гермиону Грейнджер.
***
Гермиона не узнавала себя: из зеркала на нее смотрела прелестная фея с причудливо уложенными волосами, украшенными мелкими белыми цветами. Искусный макияж сделал ее глаза нереально большими, а губы пухлыми. Лиф свадебного платья из серебристого атласа был расшит мелким жемчугом. На обнаженные плечи спускалось несколько локонов, выбившихся из высокой затейливой прически, а тонкие руки едва прикрывались «крылышками» из искрящейся органзы. Весь ее облик был настолько сказочным и воздушным, что, казалось, достаточно легкого ветерка, и она развеется как сладкий сон.
Самое странное, что будущей новобрачной вдруг страшно захотелось уничтожить это чудо, уставившееся на нее немигающим взглядом оттуда, с той стороны зеркального стекла. Опустив веки, чтобы ТА не уловила это мимолетное желание, ведьма почти воочию увидела, как мелкая сеть трещин покрывает морщинами гладкую поверхность, и вот уже сотни маленьких осколков летят, направляемые неведомой силой, впиваясь в тело. Сотни маленьких демонов вгрызаются в теплую плоть, радуясь поживе, заставляя кровь веселыми ручейками сбегать на белоснежное платье. Может быть, тогда она почувствует хоть что-то, кроме этой зияющей пустоты на том месте, где когда-то располагалась душа?
– Не грусти, – сзади подошла Джинни и улыбнулась отражению Гермионы. – Это же самый счастливый день в нашей жизни.
Мисс Грейнджер слабо кивнула и растянула губы в неудачной попытке изобразить радость. Прекрасная незнакомка с той стороны зеркала сделала то же самое. Глаза их оставались пустыми и безжизненными.
Волшебные птички, парящие рядом и держащие в клювах две невесомых фаты, энергичнее заработали крылышками. Атласные перчатки небрежно валялись на спинке небольшого диванчика в комнате, где девушки готовились к торжественному событию. Дверь практически не закрывалась, благодаря снующим туда-сюда счастливым матерям новобрачных и подружкам невест, похожим на стайку больших разноцветных, постоянно щебечущих колибри. Дом номер двенадцать по улице Гриммо смог вместить в себя всех желающих только за счет использования магии – пара умелых заклинаний, и вот уже небольшая гостиная может соперничать размерами с Большим залом Хогвартса. Внутреннее убранство поражало глаз своим великолепием: все буквально утопало в белоснежном море цветов и лент. Приглашенные рассаживались «согласно купленным билетам», руководимые мягкими напутствиями самого Министра Магии, вызвавшегося сочетать браком Героев Войны, бывших по совместительству его друзьями. Министру вторил Артур Уизли, с самого утра сбившийся с ног и полностью растерявший в этой суматохе свое обычное добродушие.
Гермионе все это напоминало прекрасный сон, чудную сказку, которая не выпускает из своей зачарованной реальности. Что же такое с ней творится? Впереди ждет счастливое будущее с милым, добрым, уютным Роном, поддержавшим ее в эти долгие дни, пока она приходила в себя. Всех вокруг вполне удовлетворило сообщение о том, что девушку после катастрофы спасли местные шаманы из племени инуитов, каким-то ветром занесенных из Нунавута на Юкон.
Сэр Пампилион уже начал довольно потрать руки, едва узнав о новых беспалочковых магических способностях своего лучшего специалиста-криптографа. Но предложение о более детальном изучении данного феномена застряло у него в горле, стоило только мисс Грейнджер сверкнуть металлическим блеском в глазах, одним универсальным движением брови захлопнуть за шефом дверь и придвинуть ему стул, на который тот и упал кулем, закашлялся, смутился и осторожно проблеял:
– Возможно ли, о бесценная моя, поведать вам о приключениях, выпавших на мою долю, пока я путешествовал по дикой и неизведанной местности Клондайка в сопровождении доблестного ученого мужа доктора Фрейзера?
Рассказов сэра Пратчетта хватило на несколько дней. Его нудное бубнение наводило на Гермиону тоску. Но непосредственный руководитель считал, что только она может по достоинству оценить всю прелесть его поездки. Мисс Грейнджер научилась отключаться от монотонного повествования начальника и заниматься своими делами, требовавшими полнейшей сосредоточенности и внимания. Остальные же коллеги, едва завидев хрупкую фигурку и бледное призрачное лицо, старались сразу же приглушить голос, словно в присутствии покойника, провожая девушку сочувствующими взглядами.
Друзья словно договорились не оставлять подругу в одиночестве. По окончании работы ее обязательно ждал Рон и звал то в кафе, то погулять по Хогсмиту. А однажды и вовсе попытался затащить возлюбленную на матч по квиддичу. Когда ему это не удалось, жених целый вечер бегал по маленькой гостиной Гермионы, размахивая метлой почти последней модели «Недрейфь-2012» и пытаясь в лицах изобразить пропущенное невестой зрелище. Когда же они оставались с Роном наедине, молодой человек брал ее за руку и рассказывал о том, как замечательно они заживут после свадьбы. При взгляде на склоненную пылающую голову, девушке ужасно хотелось разреветься, и каждый раз она давала себе клятвенное обещание сделать его счастливым. У них все будет хорошо. Ведь, правда, если что-то повторять достаточно долго, вполне можно в это поверить? Но самое главное – он ни о чем не спрашивал.
Гермиона подозревала, что таким счастьем она была обязана чуткому и заботливому Гарри, который с завидной регулярностью появлялся в камине и, глядя на нее тревожными зелеными глазами, мямлил что-то о нехватке в его доме соли. На третий день бывшей гриффиндорке это надоело, и в ответ на очередное: «Я тут решил сварить… и такое дело… в общем, соль…», – она сунула в камин целый мешок сего особо ценного продукта. Мистер Поттер смешался, покраснел и исчез надолго. Зато вместо него на сцену вышла Джинни. Ежевечерняя болтовня подруги успокаивала и расслабляла. Ее забавные рассказы о новых придумках Молли и Джейн к свадьбе даже заставили Гермиону пару раз улыбнуться. Как же она была им всем благодарна!
– Мои милые девочки! Вы стали настоящими красавицами! – мисс Грейнджер вздрогнула от неожиданности и вышла и оцепенения. В дверях «комнаты невест» стояла раскрасневшаяся профессор МакГонагалл, в парадной мантии бутылочного цвета, улыбающаяся и цветущая. Обе девушки сорвались с мест и кинулись обнимать бывшего декана. Минерва попыталась придать своему лицу строго выражение, но у нее ничего не получилось. – Вы меня задушите. Кажется, здесь намного спокойнее, чем снаружи. Артур смотрит на всех волком, а от криков Молли у меня разболелась голова. Что-то я неважно себя чувствую, леди.
Пожилая волшебница прошла к мягкому диванчику и с наслаждением плюхнулась на него.
– Что с вами? – с тревогой поинтересовалась Джинни, а Гермиона метнулась к двери, чтобы позвать на помощь. – Вам нужен колдомедик?
– Ничего страшного, успокойтесь, – удержала ее профессор. – Просто я немного не рассчитала своих сил вчера при встрече со старым другом. Годы уже не те, – вздохнула Минерва, доставая из широких складок мантии серебряную фляжку. – Один древний целитель высказал довольно дельную мысль о том, что надо лечить подобное подобным. Поддерживаю его в этом отношении целиком и полностью.
Девушки прыснули:
– Мама придумала обширнейшую праздничную программу на сегодня, – хохотала будущая миссис Поттер. – А с таким «лекарством» вы вряд ли досидите до конца!
– Не переживайте за меня, мисс Уизли, – в голосе директора прорезались стальные нотки. – Еще ни одна женщина из клана МакГонагалл не теряла присутствия духа на свадьбе! А я их столько перевидала. И наш виски – просто-таки волшебный напиток, исцеляющий любые болезни, придающий силы и уверенность! – глаза рассказчицы затуманились, и она унеслась мыслями в прошлое. – Как сейчас помню, было это на бракосочетании моей племянницы Консуэло… нет Бантрусты… или Селены… не важно! Главное, что я не дала девочке сделать неверный шаг, о котором бы она сожалела потом всю оставшуюся жизнь! Да, все молчали! Все вокруг думали, что так будет лучше! Но я не побоялась! Я отхлебнула из старой фляжки моего отца, – Минерва лихо продемонстрировала, как именно она это сделала, – и грохнула кулаком по столу! Ну не могла я этого допустить! Прямо так и сказала: «Патриция, ты совершаешь огромную ошибку!»
Гермиона смотрела на свою старую преподавательницу расширившимися от ужаса глазами. Великий Мерлин! На всю жизнь… Сердце ее бешено колотилось, а в голове стучало: «Ошибка…». Гриффиндорка прикрыла веки, пытаясь судорожно вдохнуть. Внутри что-то оборвалось, и девушку буквально окатило шквалом нахлынувших эмоций.
На негнущихся ногах Мисс Грейнджер подошла к замолчавшей директрисе и чмокнула ее в старческую щеку:
– Спасибо, профессор! Мне надо срочно найти Рона! – бросила она подруге и, покачнувшись, слепо вышла за дверь. Джинни застонала:
– Нет!
Мисс Уизли укоризненно посмотрела на Минерву, которая ничтоже сумняшеся закручивала изящную серебряную крышечку:
– Что ни делается – все к лучшему, – профессор МакГонагалл с философским видом изрекла сию сентенцию, спрятала фляжку в карман и, прикрыв глаза, мирно задремала. Рыжеволосая ведьма топнула ногой:
– Надо срочно найти Гарри!
Звук захлопнувшейся двери заставил вздрогнуть бывшего декана Гриффиндора. Она встрепенулась и, подперев морщинистую щеку сухощавой рукой, медленно заговорила, зевая:
– Именно так. Встала и сказала во всеуслышание: «Никогда женщина из клана МакГонагалл не унизится до того, чтобы выходить замуж с кудряшками на голове!» – пожилая волшебница содрогнулась и провела ладонью по своей идеально гладкой прическе. – Какая пошлость… колдографию будет стыдно внукам показать, – пробормотала она, снова погружаясь в сон.
***
Гермиона нашла Рона на чердаке. Почему она решила, что он там, девушка не знала сама, но, едва ступив на пыльный пол, сразу же заметила его фигуру, стоящую возле маленького подслеповатого окошка. Несмотря на близость Рождества в Лондоне стояла промозглая сырая погода, и сейчас дождь тонкими струйками скатывался по стеклу. Парню удивительно шел парадный сюртук из темно-синего сукна. Ведьма даже залюбовалась на мгновение его подтянутым силуэтом. Мистер Уизли-младший обернулся на скрип половицы:
– Мне надо тебе что-то сказать!
Два голоса слились в один. Запыхавшаяся Гермиона едва не сбила Рона с ног:
– Ты тоже?
– Ты первая! – веснушки ярко выступили на его побледневшем лице.
– Рон, мы совершаем огромную ошибку! – мисс Грейнджер ласково взяла его за руку и попыталась заглянуть в глаза. – Прости меня. Это я виновата. Хотела, как лучше, а получилось… ничего не получилось.
Ее голос сорвался.
– Ты мой друг. Мой самый лучший друг. Понятия не имею, о чем я думала, когда согласилась стать твоей женой. Наверное, мы просто привыкли всегда быть вместе. Мне было страшно потерять тебя, твое доверие, твою близость… нашу дружбу. Я не хотела все разрушить. Ваш дом всегда был мне как родной, а семья долгие годы заменяла мою собственную. Мне так хотелось остаться с вами… Только не надо меня ненавидеть, пожалуйста.
Молодой человек поднял опущенную голову. Вопреки ожиданиям Гермионы, расстроенным он не выглядел:
– Ты чего, Герм! – захохотал парень. – Я не знал, как тебе сказать. Гарри с Джинни мне все уши прожужжали, что тебя расстраивать нельзя. Ты такая странная вернулась, мы поначалу думали – у тебя не все дома… прости, – прикусил он язык, поймав гневный взгляд мисс Грейнджер.
Вот так всегда. Ведьма смотрела в виноватое лицо Рона и понимала, что совершенно не может на него сердиться. Он никогда не изменится.
– Значит, ты собирался на мне жениться только для того, чтобы не расстраивать? – девушка страшно желала разозлиться, но вместо этого чувствовала лишь огромное облегчение.
– Нет, – теперь уже Рон покраснел. – Я и вправду хотел… но ты ведь… Мы такие разные. Ты мне очень нравишься, но я просто не представляю, как бы мы с тобой… то есть…
Бедняга совершенно смешался, и Гермиона звонко расхохоталась:
– Какой же ты дурачок!
– Так ты не сердишься? – с надеждой заглянул он ей в лицо.
– Конечно, нет, глупый!
– Мы сможем остаться друзьями? Все будет по-прежнему? – бывший жених недоверчиво смотрел в сияющие карие глаза. – И ты не обидишься, если я начну встречаться с другими девушками?
Бывшей гриффиндорке сначала сильно захотелось стукнуть друга чем-нибудь тяжелым, желательно, по голове, но потом она раздумала – милому рыжеволосому увальню и так достанется, ему еще с Молли объясняться. Сама она этого точно делать не собиралась – здоровье дороже. Ведьма подавила в себе волну раздражения, спрятала коготки и шутливо ткнула его кулачком в плечо:
– Познакомить не забудь!
– Ты замечательная! – Рон схватил мисс Грейнджер в охапку и закружил, взметая ее пышными юбками тучи пыли. – Я тебя люблю!
– И я тебя обожаю! – зазвенел женский смех. Она обхватила его за шею и чмокнула в щеку. – Ты самый, самый…
– Гм-гм, – раздался от двери глубокий баритон. – Прошу прощения за то, что нарушаю вашу идиллию…
Гермиона выпала из мужественных объятий бывшего жениха. Он так и застыл с открытым ртом, когда увидел прислонившегося к косяку профессора зельеварения Северуса Снейпа. Словно и не было всех этих лет – глаза покойного метали молнии, губы искривились в презрительной гримасе:
– Мои поздравления, мистер Уизли, мисс Грейнджер… – он отвесил легкий поклон в сторону застывшей девушки. Не успела она прийти в себя, как пустынный, грязный чердак наполнился людьми, шумом и гомоном. Все кричали, толкались, размахивали руками и перебивали друг друга. Снейп спокойно стоял в этом людском море, скрестив на груди руки, и лишь саркастически поднимал бровь, когда очередной орущий волшебник, не смея дотронуться до него, застывал как вкопанный перед бывшим зельеваром, качал головой и выдавливал:
– Не может быть…
Это могло продолжаться до бесконечности, если бы в дверях не появился Гарри. Он медленно подошел к профессору. Тот резко выпрямился и, сжав кулаки, посмотрел прямо в знакомые до боли зеленые глаза. Наступила тишина. Поттер, не отводя взгляда, протянул руку Северусу. Тот молча пожал ее. И снова все загалдели.
Гермиону оттеснили куда-то в дальний угол. Она приподнималась на цыпочки, чтобы еще раз взглянуть на суровое бледное лицо, которое уже не чаяла когда-нибудь увидеть наяву.
– Кто это? Что за суета такая? – тронула ее за локоть мама, появившаяся вместе с причитающей и безостановочно всплескивающей руками Молли. Миссис Грейнджер с интересом переводила взгляд с невозмутимого человека в черном на свою дочь, по-видимому, находившуюся в ужасном смятении. – Какой интересный мужчина, – добавила Джейн с улыбкой, отметив яркий румянец, вспыхнувший на щеках новобрачной.
– Мама! – гриффиндорка, наконец, перестала вытягивать шею в бесплодных попытках разглядеть происходящее. – Ты должна мне помочь, – зашептала она с лихорадочным блеском в глазах. – Мы с Роном решили… не жениться.
Миссис Грейнджер хихикнула, но, глядя на серьезное лицо дочери, поняла, что та не шутит:
– Дорогая, согласись, это как-то очень странно, ты не находишь? Свадьба, а тут такое… Может быть, вам не торопиться и все хорошенько обдумать?
– Ты не понимаешь! Я только сегодня поняла, что обманывала себя все эти годы, принимая желаемое за действительное. Это не любовь.
– А что же тогда любовь? – поинтересовалась Джейн с легкой улыбкой.
– Это когда сердце замирает, в голове становится пусто, а ладони потеют! Это бабочки, порхающие в животе, и кошки, скребущие на душе… Мама, мне плохо, – девушка уткнулась лбом ей в плечо. – Мне так плохо… помоги мне! Я просто не знаю, что делать, – мать прижала к себе дочь и зашептала:
– Иди к нему.
Гермиона, удивленно распахнула глаза:
– К нему?
– Конечно, – миссис Грейнджер неторопливо поправила ей прическу. – К тому, от которого бабочки… А вдруг он тоже страдает?
Ведьма на мгновение зажмурилась, прижав кулачки к груди. Потом растерянно оглянулась, отмечая загнанного в угол Рона, с нависающей над ним разъяренной Молли, да пару волшебников, тихо переговаривающихся между собой. И все.
– Догоняй, – Джейн подмигнула дочери. – А я пока помогу Рональду – он один не справится.
***
Если кого-то из гостей и удивила невеста, бегающая по всему дому, то их удивление не шло ни в какое сравнение с изумлением прохожих, имевших счастье в этот момент находиться на улице Гриммо, замирающих с открытыми ртами, глядя на девушку, мчащуюся по лужам, подхватив пышные юбки великолепного свадебного платья.
Так и не заметив высокой фигуры Снейпа в доме, Гермиона выскочила оттуда и побежала. Куда? Ей было уже все равно. В изящных серебристых туфельках хлюпала вода, мокрые пряди облепили лицо. Он ушел. Где его искать? А надо ли ему, чтобы она его нашла? Бывшую гриффиндорку уже не мучили эти вопросы. Мисс Грейнджер просто неслась вперед и остановилась лишь на оживленном перекрестке. Мимо проезжали автомобили, подмигивая подслеповатыми фарами и дружно помахивая «дворниками», сновали люди, бросая косые взгляды на запыхавшуюся девушку в мокром платье. Надежда уходила. Гермиона прикрыла глаза и, не обращая внимания на толкающих ее прохожих, начала одними губами читать заклинание. Откуда она узнала эти странные слова, постепенно складывающиеся в песню? Мир вокруг нее закружился, сворачиваясь в тугой кокон, отрезая ведьму от прохожих, окружающее пространство преломилось, воздух замерцал, а сзади внезапно раздался насмешливый голос, вмиг развеявший чары:
– А вы оказывается очень упорная юная леди! Вам не терпится снова заболеть?
На плечи ей легла тяжелая мантия, придерживаемая сильными руками. Сразу стало тепло и спокойно, словно она отгородила девушку от всех бед и тревог. Гермионе так захотелось откинуться назад и прижаться к этому далекому и непостижимому человеку, что молодая ведьма слегка покачнулась. Он услышал… Ее начала бить нервная дрожь:
– Я н-не з-замерз-зла, – заявила она, стуча зубами. – Почти…
Северус лишь хмыкнул и развернул мисс Грейнджер лицом к себе, по-прежнему не убирая ладоней с ее плеч:
– Для начала, могу ли я поинтересоваться, что вас сюда привело? – Снейп заглянул ей в глаза, словно хотел в них прочесть ответ на свой вопрос. – Только не говорите мне, будто мистер Уизли от вас сбежал.
– Нет, это не он, – Гермиона была почти серьезна. Она сжала пальцы в кулак, и ногти впились в ладони, оставляя на них красные отметины. – Это вы… вы так быстро ушли. Я не успела…
– Не успела что? – голос профессора звучал глухо.
– Поблагодарить.
– За что? – сухой тон и внезапное ощущение потери, когда он спрятал руки в карманы, чуть было не заставили мисс Грейнджер разреветься.
– За поздравления, – буркнула она, закутываясь в мантию и пряча нос в ее складках. – Это было очень мило с вашей стороны.
– На самом деле, я просто хотел вернуть вам вот это, – маг протянул девушке плоский черный камень. – Вы же за ним забрались так далеко на север?
Гермиона шмыгнула носом и полезла в маленькую атласную сумочку-кисет, висевшую на длинном шнурке у нее на поясе. Когда она разжала пальцы, на маленькой ладошке мирно покоился все тот же круглый артефакт с дыркой посередине. Несколько секунд волшебники рассматривали свои трофеи, а потом дружно ухмыльнулись.
– Ну ладно, я тоже хотел вас поблагодарить, – нарушил молчание Северус. Улыбка девушки тотчас угасла, а сердце противно заныло. – За свое спасение. Ваш Долг Жизни полностью погашен.
– Как? Когда? Неправда! – встрепенулась Гермиона, вцепившись в рукав профессора. – Вы меня два раза спасли!
– Когда это я успел? – левая бровь удивленно взлетела вверх.
– Первый раз – в лесу у вертолета, а второй раз – от гангрены.
– От чего?
– У меня была гангрена, а вы ее вылечили, – твердо сказала одна из клана гриффиндорок, которые никогда не бывают бывшими.
– Не было у вас ничего подобного!
– Мне лучше знать! Если я сказала, спасли, значит спасли!
Северус хмыкнул:
– У вас есть конкретные предложения?
– Да, – ведьма решительно вздернула подбородок и заглянула в непроницаемые черные глаза. – Я должна всегда находиться рядом с вами, чтобы знать, когда потребуется моя помощь.
– А ваш… жених, мистер Уизли, разве не будет возражать против подобного времяпрепровождения своей невесты?
– Сейчас Рон объясняет собравшимся, что наша помолвка расторгнута… если Молли его еще не убила, конечно.
Гермиона почувствовала одну руку у себя на талии, тогда как другая заботливо убирала мокрые пряди от ее лица:
– В настоящий момент, мисс Грейнджер, в моей жизни все просто отлично, – неторопливо пояснял ей Снейп, осторожно вытирая капли дождя на щеках девушки. – У меня снова